Архипелаг Святая Русь

Одним из способов диверсификации российского экспорта МЭР видит «облагораживание экспортной структуры за счет углубления переработки первичных ресурсов и движение вверх по цепочке создания стоимости» (тезисы МЭР цитируются по публикациям агентств ПРАЙМ и РИАН).

«Глубокая переработка сырья обеспечивает рост добавленной стоимости в 2-10 раз, в том числе стоимость древесины, переработанной в строительные материалы, возрастает в 4-6 раз, алмазов, превращенных в бриллианты, а затем и в украшения, – в 6-12 раз, сырой нефти, преобразованной в продукты нефтехимии, – в 6-10 раз», – отмечают авторы стратегии.

Еще один вариант – это «инновационная диверсификация»: «Модернизация экспортного ассортимента страны в соответствии с быстро эволюционирующими параметрами и требованиями мирового рынка...создание новых кластеров конкурентоспособных производств, специализирующихся на высокотехнологичной продукции».

Оба этих варианта можно считать утопическими: они регулярно обсуждаются разнообразными экспертами и членами правительства, декларируются правительством уже больше десяти лет. «Углубление экспортной структуры сырья» обещается нефтегазовыми корпорациями, но дальше обещаний дело не идет. В первую очередь за счет того, что российские ресурсные монополии завоевывают мировой рынок за счет обратного процесса: беспощадным демпингом на качестве и стоимости экспортируемого сырья. Кроме того, строительство и модернизация НПЗ и прочей инфраструктуры требует слишком больших вложений, что на фоне падения добычи углеводородов и снижения мировых цен также выглядит утопично. Напомним, что из-за комплексных проблем «Газпром» так и не смог в расчетные сроки вывести свое крупнейшее месторождение – Бованенковское – на запланированный ранее объем добычи газа. Возможно, особо экстремальные экспортные условия заставят российские корпорации осуществить давние планы по наращиванию добавленной стоимости своей продукции. Но это, скорее всего, произойдет только за счет рост цен на внутреннем рынке.

Что касается «инновационной диверсификации» – то эту утопию практически похоронило «Сколково», разродившись после нескольких лет рекламы лишь серией коррупционных трагикомедий с участием госчиновников, корпоратов и оппозиционеров из ВШЭ и «школы ЮКОСа».

Лучше всего о современных традициях «инновационной диверсификации» рассказывал в своем блоге дипломат и военный журналист, главный редактор альманаха «Искусство войны» Илья Плеханов:

«...Человек, у которого своя небольшая российская компания, разработавшая новую технологию. Аналоги обкатывают и применяют сейчас США в авиации, Китай в строительстве, но сфера применения большая. Российская технология дешевле и покачественнее. Человек ищет в России контракты и инвестиции. В технологии в первую очередь могут быть заинтересованы госведомства и госкомпании...рассказывал, как происходит общение.

– Технологию не покупают, так как предпочитают просто купить в будущем зарубежную втридорога и срубить смачный попил и откат.

– Фонды не вкладывают деньги, так как либо не понимают, какой именно в денежном выражении у них будет откат, либо сразу требуют фантастический процент отката.

– Фишка сезона – это вообще откат вперёд!

– В одном из министерств прямым текстом сказали, что человека посадят, если технология появится на рынке. Потому что уменьшится поляна для попилов и откатов.

– Первый вопрос остается в силе: Вы от кого пришли?

– Случаются банальные кидки. Заключается договор. Госзаказчик платит аванс. Контракт выполнен целиком. Заказчик отказывается платить остаток. С ухмылочкой говорит: «Судитесь с нами, с госкомпанией, пожалуйста». Самое грустное, что суммы не самые крупные. Мелкие такие кидки. Не ожидаешь такого от крупных игроков.

– Отдельный ад – это российская таможня, когда нужны иностранные хайтек-комплектующие.

В итоге интерес к высоким технологиям его компании проявляют не государство и госбизнес, а... недавно поднявшиеся на торговле продовольствием или ширпотребом бывшие приезжие из Средней Азии и Кавказа, которые ещё не дотумкали шустро вывозить весь свой новый капитал заграницу, а что-то вот пытаются развиваться, вкладываться в стране и ищут возможности и новые ниши для будущего».

Судя по сравнительным объемам мотивировок к каждому из своих тезисов, в МЭР также не считают выход на рынок высоких технологий и отказ от экспорта сырья реальными способами диверсификации внешней торговли. Большая часть пояснений Минэкономики приходится на обоснование того, что в министерстве назвали «инерционной диверсификацией».

«Инерционная диверсификация вовлекает в экспортный оборот товары и услуги, принципиально не меняющие, а лишь корректирующие сложившуюся специализацию. В данном случае эксплуатируются уже имеющиеся сравнительные преимущества путем их консолидации, комбинирования и получения синергического эффекта» – поясняют в министерстве.

«Потенциал инерционной диверсификации для России основан, прежде всего, на эксплуатации естественно-географических факторов – территориального и ресурсного, которые в силу своих масштабов и уникальности содержат еще не реализованные экспортные возможности, уверены в Минэкономразвития. На Россию приходится немногим более 2% населения Земли, но при этом около 13% территории земной суши (1-е место в мире), 22% мировых лесонасаждений (1-е место) и значительная доля запасов полезных ископаемых» – приводят в МЭРТ данные о том, что для таких территорий в России слишком мало людей. Но, в отличие от «либеральных сепаратистов», предлагают эти территории не урезать или разделить, а лишь опустошить.

Таким образом, правительство предполагает компенсировать некоторое падение дохода от торговли углеводородами предложением на экспорт новых ресурсов (например, пресной воды), интенсификации торговли в уже существующих, но менее акцентированных сегментах рынка (экспорт древесины, пушнины, рыбных ресурсов) и, наконец, торговля территориями в виде сдачи их в аренду. Последнее, кстати, уже практикуется на Дальнем Востоке и отчасти в Сибири, причем с катастрофическими последствиями. По данным лесоводов, после китайских арендаторов остается в буквальном смысле – пустыня. В некоторых случаях в переработку идет даже грунт.

«В перспективе мировым рынком могут быть востребованы самые различные комбинации естественно-географического потенциала России – от поставок пресной воды в районы, испытывающие в ней нехватку, до реализации крупномасштабных международных экологических проектов», – заявляют в МЭР.

В министерстве уверены, что бескрайность территорий и малая их населенность развязывают руки государству для «экспорта любой ценой». В Минэкономразвития прямым текстом заявляют, что ради сохранения прибыли госкорпораций готовы поступиться состоянием территорий, которых «слишком много»:

«Фактор территории дает значительную свободу маневра России, которая может временно брать на себя как повышенные экологические риски, развивая экологоемкие экспортные производства и услуги, так и наращивать экспорт природной продукции, например, пушнины, дикорастущих ягод, лекарственных трав и бальзамов, а также орехов».

«Для этого потребуется создание – при долевом участии государства – эффективных посреднических структур, располагающих сетью региональных заготовительных центров» – таким способом МЭР напоминает о прошлогодних планах по созданию госкорпорации по всестороннему сырьевому освоению Сибири и Дальнего Востока по примеру британской Ост-Индской компании, с позором расформированной короной в середине XIX века.

© 2013, NR2.Ru, «Новый Регион», 2.0
NR2.ru: http://www.nr2.ru/economy/477802.html