В ЭТОТ ДЕНЬ
В этот день встревоженный сановник
К телефону часто подходил,
В этот день исуганно, неровно
Телефон к сановнику звонил.
В этот день, в его мятежном шуме,
Было много гнева и тоски,
В этот день маршировали к Думе
Первые восставшие полки!
В этот день машины броневые
Поползли по улицам пустым,
В этот день... одни городовые
С чердаков вступились за режим!
В этот день страна себя ломала,
Не взглянув на то, что впереди,
В этот день царица прижимала
Руки к холодеющей груди.
В этот день в посольствах шифровали
Первой сводки беглые кроки,
В этот день отменно ликовали
Явные и тайные враги.
В этот день... Довольно, Бога ради!
Знаем, знаем, -- надломилась ось:
В этот день в отпавшем Петрограде
Мощного героя не нашлось.
Этот день возник, кроваво вспенен,
Этим днем начался русский гон, --
В этот день садился где-то Ленин
В свой запломбированный вагон.
Вопрошает совесть, как священник,
Обличает Мученика тень...
Неужели, Боже, нет прощенья
Нам за этот сумасшедший день?!
А. Несмелов
***
Русь горит! Пылают зданья,
Гибнут храмы и дворцы,
Книги, мебель, изваянья,
Утварь, живопись, ларцы.
Гибнет долгих лет нажиток,
Плод тяжелого труда,
Недостаток и избыток,
Накоплявшийся года.
Злобный гений торжествует
Праздник крови и огня;
Он, смеясь, на пламя дует,
Волны красные гоня.
И клубясь и извиваясь,
Пляшут пляску языки,
К небу с свистом поднимаясь,
Гневны, грозны и дики.
Русь горит!.. И безвозвратно
Гибнут перлы красоты.
Так сбываются превратно
Вольнодумные мечты.
Сергей Бехтеев
***
И смеялось когда-то, и сладко
Было жить, ни о чем не моля,
И шептала мне сказки украдкой
Наша старая няня — земля.
И любил я, и верил, и снами
Несказанными жил наяву,
И прозрачными плакал стихами
В золотую от солнца траву . . .
Пьяный хам, нескончаемой тризной
Затемнивший души моей синь,
Будь ты проклят и ныне, и присно,
И во веки веков, аминь!
Иван Савин
Воробьевы горы
Звенит гармоника. Летят качели.
"Не шей мне, матерь, красный сарафан".
Я не хочу вина. И так я пьян.
Я песню слушаю под тенью ели.
Я вижу город в голубой купели,
Там белый Кремль - замоскворецкий стан,
Дым, колокольни, стены, царь Иван,
Да розы и чахотка на панели.
Мне грустно, друг. Поговори со мной.
В твоей России холодно весной,
Твоя лазурь стирается и вянет.
Лежит Москва. И смертная печаль
Здесь семечки лущит, да песню тянет,
И плечи кутает в цветную шаль.
Г. Адамович
Свобода
Желанное, светлое слово - "свобода"!
Прекраснейший лозунг на вид,
В устах исступленного зверя-народа
Преступной насмешкой звучит.
Свобода - темница! Свобода - оковы!
Свобода - законный грабеж!
Свобода - венец, как и прежде терновый!
Какая ужасная ложь!
С. Бехтеев
МОЛИТВА
Христос всеблагий, всесвятый, бесконечный,
Услыши молитву мою,
Услыши меня, мой заступник предвечный,
Пошли мне погибель в бою...
Смертельную пулю пошли мне навстречу...
Ведь благость безмерна Твоя,
Скорее пошли мне кровавую сечу,
Чтоб в ней успокоился я.
На Родину нашу нам нету дороги,
Народ наш на нас же восстал,
Для нас он воздвиг погребальные дроги,
И грязью нас всех закидал.
Три года мы тяжко страдали,
Заветы России храня,
Мы бились с врагами и мы не считали
Часами рабочего дня.
Сном вечным уснули бойцы-офицеры,
Погибшие в славных боях.
Но мало того показалось народу-
И вот, чтоб прибавить могил,
Он, нашею кровью купивший свободу,
Своих офицеров убил.
Правительство, юные люди науки,
И много сословий и лиц
Пожали убийцам кровавые руки,
Прославили наших убийц.
В Москве лишь тому не нашлося примеров:
Святая Москва наших дней
Не пролила крови своих офицеров
Могучей десницей своей.
Молись же о нас, о Москва золотая,
Молись же о нашей судьбе,
Тебя не увидим мы больше, родная,-
Никто не вернется к тебе.
Товарищи наши, в бою погибая,
Без меры, числа и конца,
Нам всем завещали одно, умирая:
"Войну довести до конца."
Чтоб область противника нашею стала,
Чтоб нам же открылись моря,
Чтоб вечно над русской землею сияла
Свободы и счастья заря.
А ныне толкуют уже в Петрограде
О том, чтобы мир заключить,
Чтоб ради покоя я золота ради
Россию навек погубить.
А скоро придут и идеи иные:
Вильгельма великим назвать,
Пред ним преклонить покоренные выи
И прах его ног целовать.
Скорей же в окопы, друзья-офицеры,
Не будем мы этого ждать,
Скорей же подайте солдатам примеры
Как надо в бою умирать.
Не надо далеких и долгих примеров:
России надежный оплот,
Лишенный своих боевых офицеров,
Балтийский бездействует флот.
За наши страданья и муки
Нам русский народ заплатил,
На нас же он поднял кровавые руки
И наших же братьев убил.
Терпенья исполнилась нашего мера-
Народ с нас погоны срывал
И званье святое бойца-офицера
В смрадную грязь затоптал.
Спешите ж в окопы, товарищи-братья,
Семьей офицерской своей,
Нам смерть широко раскрывает объятья-
И мы успокоимся в ней.
Пока здесь грохочет гроза боевая,-
Мы все на местах, никуда не уйдем,
И, край наш родимый от немцев спасая,
За Родину нашу умрем.
Когда же предвечного волею Бога
Пройдут дни великой войны,
Тяжелая ляжет пред нами дорога,
Увидятся новые сны...
Когда по окопам от края до края
Отбоя сигнал прозвучит,
Сойдется семья офицеров родная,
Последнее дело свершит...
Тогда мы оружье свое боевое,
Награды, что взяты в бою,
Глубоко зароем под хладной землею,
И славу схороним свою.
На Родину нам ведб не будет дороги:
Народ наш на нас же восстал,
Для нас он воздвиг погребальные дроги,
И грязью нас всех закидал.
От злого народа, убийцы-народа
Ведь мы ничего не возьмем,-
И холод, и голод, и жизни невзгоды,
Над нами повиснут кругом...
Тогда, пережив бесконечные муки,
Со знаменем светлым Креста,
Протянем к союзникам доблестным руки:
"Подайте, во имя Христа."...
Вы сами ведь видели много примеров,
Как нас наш народ избивал,
Как рвал он погоны с своих офицеров
И как он их в грязь затоптал.
Забыть мы не можем мгновения эти,
Принять от убийц ничего не хотим,
Но с нами ведь гибнут и жены, и дети.
"Подайте из жалости им."...
Промчатся столетья, пройдут поколенья,
Увидятся новые сны,
И станут народы читать без волненья
Историю страшной войны.
И в ней сохранится так много примеров
Как русский народ воевал
И как он своих же бойцов-офицеров
Своею рукой избивал...
Б.СК.
Звонарь
Грозно удары гудят и гудят,
Колокол плачет и стонет;
Пьяный народ под зловещий набат
Совесть навеки хоронит.
Дергает веревье страшный звонарь
С злобой и яростью пьяной;
В зареве красном зловонная гарь
Носится в дымке туманной.
Громко скликает гудящая медь
Чернь на кровавое вече:
Рвется на волю двуногий медведь,
Падая кубарем с печи.
Рушатся кровли церквей и палат,
Падают в парке березы;
Эхом звериным далеко звучат
Вопли, хулы и угрозы.
Челядь под крики и звон топоров
Празднует праздник свободы
С песнями пляшут у ярких костров
Диких людей хороводы.
Льется сивуха; ликует разврат;
Боги летят с пьедесталов;
Зычно скликает погромный набат
К падали красных шакалов.
Шапка упала к ногам звонаря;
Ждать, мол, осталось немного:
Выкинул он из России Царя,
Выкинет кстати и Бога.
Грозно удары гудят и гудят,
Колокол плачет и стонет;
Пьяный народ под зловещий набат
Совесть навеки хоронит.
С. Бехтеев
* * *
Кровных коней запрягайте в дровни!
Графские вина пейте из луж!
Единодержцы штыков и душ!
Распродавайте — на вес — часовни,
Монастыри — с молотка — на слом.
Рвитесь на лошади в Божий дом!
Перепивайтесь кровавым пойлом!
Стойла — в соборы! Соборы — в стойла!
В чертову дюжину — календарь!
Нас под рогожу за слово: царь!
Единодержцы грошей и часа!
На куполах вымещайте злость!
Распродавая нас всех на мясо,
Раб худородный увидит — Расу:
Черная кость — белую кость.
Марина Цветаева
Великий Хам
Он идет, великий Хам,
многорукий, многоногий,
Многоглазый, но без-богий
Беззаконный, чуждый нам.
Слышим, слышим - это он
С грубой наглостью смеется;
Это он галдит, плюется
И смердит со всех сторон
Посмотри - он на глазах
Топчет розы, рушит зданья,
Вековые изваянья
Повергая дерзко в прах.
Видишь - он уж здесь и там,
Возле нас и вместе с нами;
Мы стоим пред ним рабами,
Шепчем: "Сжалься, грозный Хам"
"Шапки к черту предо мной!
Я пришел, стихийно-дикий!
Я - ваш царь, я - Хам великий,
Вам ниспосланный судьбой.
В красной пляске круговой
Храмы я, смеясь, разрушу;
Вырву сердце, вырву душу
У живущих головой.
Я заставлю пред собой
Колебаться в страхе троны;
Я к ногам своим короны
Брошу с дьявольской хулой.
Позабудьте навсегда
Знанья, роскошь и искусства:
Я вам дам иные чувства,
Чувства, чуждые стыда.
Так иди ж на общий пир,
Зверь стобрюхий, многоликий;
Я - ваш царь, я - Хам великий;
Я сотру культурный мир!.."
Сергей Бехтеев
НОВЫЙ 1918 ГОД
Год наступает голодный,
В центре России война,
Стонет от власти "народной"
Наша родная страна.
В зареве грозных пожаров
Тени шакалов снуют,
Дикие банды вандалов
Цепи России куют.
Подняли брата на брата
Вихри безумных идей,
Отдана щедрая плата
Замыслу кучки людей.
Грезы о счастье в тумане,
Стонет и плачет народ –
Он получил "на экране"
Хартию русских свобод.
В. Петрушевский
Земля и воля
Тяжелое время всеобщей разрухи,
Как туча, нависло в стране;
И образ ужасный кровавой старухи
Повсюду мерещится мне.
Костлявая тень, с сатанинской улыбкой,
По градам и весям ползет
И, нагло глумясь над народной ошибкой,
К свободе проклятой зовет:
"Вставай, поднимайся, рабочая сила!
Кинжалы и косы востри:
Я долго боролась, но я победила,
И пали в России Цари!
Проснись, раскачайся, народ сиволапый,
Я черный вам дам передел:
Удвойте, утройте мужичьи нахрапы,
Делите господский надел.
Не бойтесь возмездья, не бойтесь расплаты,
Спешите за мной, удальцы!
Мозолистой дланью громите палаты,
Сжигайте дома и дворцы"...
Пылает кровавое зарево неба,
Пылают усадьбы подряд,
Пылают адоньи свезенного хлеба -
И красные галки летят.
Ликует и пляшет с народом старуха
Под грозный, погромный набат;
Мила ей всеобщая наша разруха,
Наш общий, смертельный разлад.
Гремят и несутся хулы и проклятья,
Чернь празднует вольную новь,
И в пьяном неистовстве режутся братья,
И льется крестьянская кровь!
С. Бехтеев
Новочеркасск
(фрагмент поэмы)
Колокола могильно пели.
В домах прощались, во дворе
Венок плели, кружась, метели
Тебе, мой город на горе.
Теперь один снесёшь ты муки
Под сень соборного креста.
Я помню, помню день разлуки,
В канун Рождения Христа,
И не забуду звон унылый
Среди снегов декабрьских вьюг
И бешеный галоп кобылы,
Меня бросающей на юг.
* * *
Не выдаст моя кобылица,
Не лопнет подпруга седла.
Дымится в Задоньи, курится
Седая февральская мгла.
Встаёт за могилой могила,
Темнеет калмыцкая твердь,
И где-то правее - Корнилов,
В метелях идущий на смерть.
Запомним, запомним до гроба
Жестокую юность свою,
Дымящийся гребень сугроба,
Победу и гибель в бою,
Тоску безысходного гона,
Тревоги в морозных ночах,
Да блеск тускловатый погона
На хрупких, на детских плечах.
Мы отдали всё, что имели,
Тебе, восемнадцатый год,
Твоей азиатской метели
Степной - за Россию - поход.
Николая Туроверов
Генералу Корнилову
Не будь тебя, прочли бы внуки
В истории: когда зажег
Над Русью бунт костры из муки.
Народ, как раб, на плаху лег.
И только ты, бездомный воин,
Причастник русского стыда,
Был мертвой родины достоин
В те недостойные года.
И только ты, подняв на битву
Изнемогавших, претворил
Упрек истории — в молитву
У героических могил.
Вот почему, с такой любовью,
С благоговением таким,
Клоню я голову сыновью
Перед бесмертием твоим.
Иван Савин
Ледяной походъ
Ветер поземку стелит,
Треплет трехцветный флаг,
- Глушит порыв метели
Топот и мерный шаг!
Это Бояр раскосый
Шел в ледяной поход!
Пели стальные осы,
Алый сочился мед…
Сам Генерал Корнилов
Родине обручил
Фронт, не имевший тыла,
Кроме своих могил…
Сквозь ледяные реки
Шли переправы вброд, -
Видимо в каждом веке
Свой сумасшедший год!
Только смертельный выстрел
Или в упор картечь
Право давали, быстро
Без приказания лечь…
Перешагнув, живые
Шли… соблюдая черед…
Только в одной России
Мог быть такой поход!
Кн. Н. В. Кудашев
ДОН
1
Белая гвардия, путь твой высок:
Черному дулу — грудь и висок.
Божье да белое твое дело:
Белое тело твое — в песок.
Не лебедей это в небе стая:
Белогвардейская рать святая
Белым видением тает, тает...
Старого мира — последний сон:
Молодость — Доблесть — Вандея — Дон.
2
Кто уцелел — умрет, кто мертв — воспрянет.
И вот потомки, вспомнив старину:
— Где были вы? — Вопрос как громом грянет,
Ответ как громом грянет: — На Дону!
— Что делали? — Да принимали муки,
Потом устали и легли на сон.
И в словаре задумчивые внуки
За словом: долг напишут слово: Дон.
3
Волны и молодость — вне закона!
Тронулся Дон. — Погибаем. — Тонем.
Ветру веков доверяем снесть
Внукам — лихую весть:
Да! Проломилась донская глыба!
Белая гвардия — да! — погибла.
Но покидая детей и жен,
Но уходя на Дон,
Белою стаей летя на плаху,
Мы за одно умирали: хаты!
Перекрестясь на последний храм,
Белогвардейская рать — векам.
Марина Цветаева
Корнилову
В мареве беженства хилого,
В зареве казней и смут,
Видите — руки Корнилова
Русскую землю несут.
Жгли ее, рвали, кровавили,
Прокляли многие, все.
И отошли, и оставили
Пепел в полночной росе.
Он не ушел и не предал он
Родины. В горестный час
Он на посту заповеданном
Пал за страну и за нас.
Есть умиранье в теперешнем,
В прошлом бессмертие есть.
Глубже храните и бережней
Славы Корниловской весть.
Мы и живые безжизненны,
Он и безжизненный жив,
Слышу его укоризненный,
Смертью венчанный призыв.
Выйти из мрака постылого
К зорям борьбы за народ,
Слышите, сердце Корнилова
В колокол огненный бьет!
Иван Савин
ПАМЯТИ А. Н. ФЕРМОРА
Наступили тревожные дни,
Наступило весёлое время,
Мы в степях, на просторе одни,
И ногою я чувствую стремя.
Снова розова даль вечеров
И багрово-кровавы закаты.
А ночами мерцанье костров
И ударов глухие раскеты.
По утрам шелестят ковыли...
На рассвете, спускаясь к покосу,
Мы атакою конной смели
Батальон озверелых матросов.
Жребий брошен. Предел перейдён! -
Либо смерть, либо счастье и слава.
Видишь там, где где померк небосклон,
Замаячила вражия лава?...
Д. Булыгин
***
По пыльным дорогам Гражданской войны,
Где дым и пожары повсюду видны,
Идут гимназисты, идут реалисты,
Уходят на битву России сыны...
Товарищ, винтовку смелее бери!
Быть может, с тобой доживём до зари...
Пути к отступленью не бЫло и нет -
Таков добровольцев ответ!
Дороги, походы, поля, перелески -
Нас смело ведёт за собой Богаевский!
К победе и славе вперёд устремлён
Студенческий наш батальон!
Любимая будет хорошего ждать:
Добьём комиссаров - вернёмся опять.
Придут гимназисты, придут реалисты,
Чтоб с милой подружкой рассветы встречать!
Поутру, седлая лихого коня,
Тебе обещаю, родная моя,
Земля дорогая, Россия святая,
Клинка не щадить до победного дня!
Земля дорогая, Россия святая,
Себя не щадить до посмертного дня!
Сегодня, как прежде, мы грянем "Ура!" -
И снова в станицу войдут юнкера!
Под знаменем нашим с двуглавым орлом
Мы с песнею гордо пройдём!
А если погибну в неравном бою -
Допойте удАлую песню мою,
Друзья гимназисты, друзья реалисты,
Чтоб весело мне вековалось в раю!..
По пыльным дорогам Гражданской войны,
Где дым и пожары повсюду видны,
Идут гимназисты, идут реалисты,
Уходят на битву России сыны...
Михаил Устинов
СЛАВА
Слава погибшимъ бойцамъ,
Съ жизнью умевшимъ бороться.
Пусть ихъ порывъ по сердцамь
Нашимъ, гудя, пронесется.
Въ дикiе хмурые дни
Злого и страшнаго века
Намъ показали они
Силу любви человека.
Годы, меняясь, пройдутъ,
Пусть же всегда для народа
Жгучимъ примеромъ живуть
Дни ледяного похода.
Жалкiй развалъ февраля,
Речи паяца — кумира;
Ложь ихъ Россiю вела
Къ подлости Брестскаго мира.
Грянулъ ударь октября...
Вопли измены о мире.
Горькiя думы Царя
Въ саване белой Сибири...
Русь захлестнула волна
Низости, крови и смрада:
Черни привольна она, —
Чернь междувременью рада!
Все, чем гордилися мы,
Рухнувъ, въ крови утонуло.
Ночь. Но средь горестной тьмы
Что то, блеснувъ, промелькнуло:
Съ скорбью на гордомъ лице
Тамъ, на далекой Кубани
Слава въ терновомъ венце
Встала въ кровавомъ тумане.
(Автор неизвестен)
* * *
Оттого высоки наши плечи,
А в котомках акриды и мед,
Что мы, грозной дружины предтечи,
Славословим крестовый поход.
Оттого мы в служенье суровом
К Иордану святому зовем,
Что за нами, крестящими словом,
Будет воин, крестящий мечом.
Да взлетят белокрылые латы!
Да сверкнет золотое копье!
Я, немеркнущей славы глашатай,
Отдал Господу сердце свое...
Да приидет!... Высокие плечи
Преклоняя на белом лугу,
Я походные песни, как свечи,
Перед ликом России зажгу.
Иван Савин
Восстание
(главы из поэмы)
4
Клубилось безликим слухом,
Росло, обещая месть.
Ловило в предместьях ухо
За хмурою вестью весть.
Предгрозье, давя озоном,
Не так ли сердца томит?
Безмолвие гарнизона
Похоже на динамит.
И ждать невозможно было,
И нечего было ждать.
Кроваво луна всходила
Кровавые сны рождать.
И был бы тяжёл покоя
Тот сон, что давил мертво.
Россия просила боя
И требовала его!
Россия звала к отваге,
Звала в орудийный гром,
И вот мы скрестили шпаги
С кровавым ее врагом.
Нас мало, но принят вызов.
Нас мало, но мы в бою!
Россия, отважный призван
Отдать тебе жизнь свою!
Толпа, как волна морская,
Взметнулась, ворвался шквал…
- Обстреливается Тверская! -
И первый мертвец упал.
И первого залпа фраза,
Как челюсти волчьей щёлк,
И вздрогнувший город сразу
Безлюдной пустыней смолк.
5
Мы - белые. Так впервые
Нас крестит московский люд.
Отважные и молодые
Винтовки сейчас берут.
И натиском первым давят
Испуганного врага,
И вехи победы ставят,
И жизнь им недорога.
К Никитской, на Сивцев Вражек!
Нельзя пересечь Арбат.
Вот юнкер стоит на страже,
Глаза у него горят.
А там, за решеткой сквера,
У чахлых осенних лип,
Стреляют из револьвера,
И голос кричать охрип.
А выстрел во тьме - звездою,
Из огненно-красных жил,
И кравшийся предо мною
Винтовку в плечо вложил.
И вот мы в бою неравном,
Но твёрд наш победный шаг,
Ведь всюду бежит бесславно,
Везде отступает враг.
Боец напрягает нервы,
Восторг на лице юнца,
Но юнкерские резервы
Исчерпаны до конца!
- Вперед! Помоги, Создатель! -
И снова ружье в руках.
Но заперся обыватель,
Как крыса, сидит в домах.
Мы заняли Кремль, мы - всюду
Под влажным покровом тьмы,
И всё-таки только чуду
Вверяем победу мы.
Ведь заперты мы во вражьем
Кольце, что замкнуло нас,
И с башни кремлёвской - стражам
Бьет гулко полночный час.
10
Так наша началась борьба -
Налетом, вылазкою смелой,
Но воспротивилась судьба
Осуществленью цели белой!
Ах, что "судьба", "безликий рок",
"Потусторонние веленья", -
Был органический порок
В безвольном нашем окруженьи!
Отважной горсти юнкеров
Ты не помог, огромный город, -
Из запертых своих домов,
Из-за окон в тяжёлых шторах -
Ты лишь исхода ждал борьбы
И каменел в поту от страха,
И вырвала из рук судьбы
Победу красная папаха.
Всего мгновение, момент
Упущен был, упал со стоном,
И тащится интеллигент
К совдепу с просьбой и поклоном.
Службишка, хлебец, керосин,
Крупу какую-то для детской -
Так выю тянет гражданин
Под яростный ярем советский.
А те, кто выдержали брань, -
В своём изодранном мундире
Спешат на Дон и на Кубань
И начинают бой в Сибири.
И до сих пор они в строю,
И потому - надеждам скоро сбыться:
Тебя добудем мы в бою,
Первопрестольная столица!
Арсений Несмелов
* * *
За Отрока — за Голубя — за Сына,
За царевича младого Алексия
Помолись, церковная Россия!
Очи ангельские вытри,
Вспомяни как пал на плиты
Голубь углицкий — Димитрий.
Ласковая ты, Россия, матерь
Ах, ужели у тебя не хватит
На него — любовной благодати?
Грех отцовский не карай на сыне.
Сохрани, крестьянская Россия,
Царскосельского ягненка — Алексия!
Марина Цветаева
ЦАРЕУБИЙСТВО
(Из поэмы "Красный ужас")
Там, где к востоку на простор
Сбегает склон Уральских гор,
Петровский город. Есть в нём дом
Ипатьевых. И в доме том
Когда-то открывалась дверь
Гостеприимно. Но теперь
Она закрыта. Вкруг забор
Высокий, чтоб нескромный взор
Случайно не проник сюда.
Суровой стражею всегда
Он окружён, и у ворот -
К земле припавший пулемёт.
- Здесь Царь с Семьёю заточён.
За полночь. Думой Удручён
Он о России, о Семье,
И сна не знает. На скамье
У входа дремлет часовой,
Склонясь к винтовке головой.
Подъехал с шумом грузовик.
Уснувший дом проснулся вмиг.
Ногою резкий в дверь удар,
И быстро входит комиссар.
- "Оденьтесь, едем через час.
Получен экстренный приказ
Отсюда всех вас увезти.
Вещей с собой не брать. В пути
Нагонит позже нас багаж.
В подвальный всем сойти этаж".
При тусклом свете фонаря,
Молитву тихую творя,
Сошли они в полуподвал.
Царь сына на руках держал.
Царица не могла стоять,
Царевны усадили мать.
Прижала младшая к груди
Собачку, ставши впереди.
До гроба верности полны -
Их доктор, повар и лакей.
Направо от входных дверей
Прислуга-девушка в углу
С подушкой села на полу.
Минуты тягостно текли.
Но вот конвойные вошли,
И громко комиссар сказал:
"Вчера народный трибунал
Вас осудил все на расстрел".
Нестройный залп. Паденье тел.
Штыками добивали их...
Когда же вопль и стон затих,
Пока была ночная мгла,
Окровавленные тела
Убийцы за город свезли,
И, изрубив в куски, - сожгли,
В глубоких шахтах скрывши прах,
Внушивший им невольный страх...
И в городе никто не знал,
Какую тайну скрыл подвал.
Изрешетенная стена
Таинственные письмена
Явила позже. Как дитя
Рыдал учёный, их прочтя.
Они гласили: "Принесен
Здесь в жертву Царь. Ликуй Сион".
В. Пулевич
* * *
Пели добровольцы. Пыльные теплушки
Ринулись на запад в стукоте колес.
С бронзовой платформы выглянули пушки.
Натиск и победа! или -- под откос.
Вот и Камышлово. Красных отогнали.
К Екатеринбургу нас помчит заря:
Там наш Император. Мы уже мечтали
Об овобожденьи Русского Царя.
Сократились версты, -- меньше перегона
Оставалось мчаться до тебя, Урал.
На его предгорьях, на холмах зеленых
Молодой, успешный бой отгрохотал.
И опять победа. Загоняем туже
Красные отряды в тесное кольцо.
Почему ж нет песен, братья, почему же
У гонца из штаба мертвое лицо?
Почему рыдает седоусый воин?
В каждом сердце -- словно всех пожарищ гарь.
В Екатеринбурге, никни головою,
Мучеником умер кроткий Государь.
Замирают речи, замирает слово,
В ужасе бескрайнем поднялись глаза.
Это было, братья, как удар громовый,
Этого удара позабыть нельзя.
Вышел седоусый офицер. Большие
Поднял руки к небу, обратился к нам:
-- Да, Царя не стало, но жива Россия,
Родина Россия остается нам.
И к победам новым он призвал солдата,
За хребтом Уральским вздыбилась война.
С каждой годовщиной удаленней дата;
Чем она далече, тем страшней она.
Арсений Несмелов
***
Я эту ночь не спал — мне грезилась Россия
И революции кровавый карнавал,
Низверженный Монарх и Новая Мессия —
Свобода. Горькая... Я эту ночь не спал.
Мне грезился народ, обманутый врагами,
Лилася кровь рекой, был слышен лязг
кандал,
Я видел мертвецов несчетными рядами,
Я видел сущий ад и эту ночь не спал.
Я эту ночь не спал — мне слышалися звуки
Терзаемых людей и, не сомкнув очей,
Я видел, как во мгле, убийц Царевых руки
И банду красную кремлевских палачей.
В. Петрушевский
ЦАРЕУБИЙЦЫ
Мы теперь панихиды правим,
С пышной щедростью ладон жжем,
Рядом с образом лики ставим,
На поминки Царя идем.
Бережем мы к убийцам злобу,
Чтобы собственный грех загас,
Но заслали Царя в трущобу
Не при всех ли, увы, при нас?
Сколько было убийц? Двенадцать,
Восемнадцать иль тридцать пять?
Как же это могло так статься, -
Государя не отстоять?
Только горсточка этот ворог,
Как пыльцу бы его смело:
Верноподданными - сто сорок
Миллионов себя звало.
Много лжи в нашем плаче позднем,
Лицемернейшей болтовни,
Не за всех ли отраву возлил
Некий яд, отравлявший дни
И один ли, одно ли имя,
Жертва страшных нетопырей?
Нет, давно мы ночами злыми
Убивали своих Царей.
И над всеми легло проклятье,
Всем нам давит тревога грудь:
Замыкаешь ли, дом Ипатьев,
Некий давний кровавый путь!
Арсений Несмелов
* * *
Мракобесие. — Смерч. — Содом.
Берегите Гнездо и Дом.
Долг и Верность спустив с цепи,
Человек молодой — не спи!
В воротах, как Благая Весть,
Белым стражем да встанет — Честь.
Обведите свои дом — межой,
Да не внидет в него — Чужой.
Берегите от злобы волн
Садик сына и дедов холм.
Под ударами злой судьбы —
Выше — прадедовы дубы!
М. Цветаева
СЁСТРАМ МИЛОСЕРДИЯ
Вы были видением рая
На смертных безмолвных полях,
Где роненый, ворот сжимая,
В кровавых стонал полуснах.
Вы были видением рая –
Вам крестик казак отдавал,
Земную юдоль покидая,
Где он от страданий устал.
Вы ночи свои коротали
Средь стонов и возгласов «Пить»,
И вы о себе забывали,
Другим помогая ожить.
Со всеми вы шли на окопы.
И цепи косил пулемёт,
Но знать не хотела Европа,
Как доблесть казачья цветёт.
Вам руки я нежно целую
За храбрость, любовь, доброту,
За то, что Россiю родную
И вы вознесли в высоту.
Н. Н. Елисеев
Конец русской былины
То не ветер в поле стонет,
То не вьюга горько плачет:
То народ себя хоронит.
Горе пляшет, горе скачет.
В грустном гуле перезвонов
Вдаль несутся панихиды
Бесконечных русских стонов,
Полных скорби и обиды.
Наша старшая Держава!
Пал Орел мечты славянской!
Пали наша честь и слава,
Вера Церкви Христианской.
Плещут стаи волн Босфора;
Блещет месяц на Софии;
Но в Стамбуле дверь собора
Вновь открыта для России.
В грязь затоптан бархат стягов;
В поле сечи - смолкли тризны;
И... опять мы ждем варягов
Для измученной отчизны.
С. Бехтеев
ТОВАРИЩ
Перегорит костер и перетлеет,
Земле нужна холодная зола.
Уже никто напомнить не посмеет
О страшных днях бессмысленного зла.
Нет, не мученьями, страданьями и кровью
Утратою горчайшей из утрат:
Мы расплатились братскою любовью
С тобой, мой незнакомый брат.
С тобой, мой враг, под кличкою «товарищ»,
Встречались мы, наверное, не раз.
Меня Господь спасал среди пожарищ,
Да и тебя Господь не там ли спас?
Обоих нас блюла рука Господня,
Когда, почуяв смертную тоску,
Я, весь в крови, ронял свои поводья,
А ты, в крови, склонялся на луку.
Тогда с тобой мы что-то проглядели,
Смотри, чтоб нам опять не проглядеть:
Не для того ль мы оба уцелели,
Чтоб вместе за отчизну умереть?
Николай Туроверов
* * *
Белизна — угроза Черноте.
Белый храм грозит гробам и грому.
Бледный праведник грозит Содому
Не мечом — а лилией в щите!
Белизна! Нерукотворный круг!
Чан крестильный! Вещие седины!
Червь и чернь узнают Господина
По цветку, цветущему из рук.
Только агнца убоится — волк,
Только ангелу сдается крепость.
Торжество — в подвалах и в вертепах!
И взойдет в Столицу — Белый полк!
М. Цветаева
Царским орлам
Спите, родные герои
Славных, великих боев!
К вам в гробовые покои
Доступа нет для врагов.
Полные грозной отваги,
В сечах кровавой войны,
Долгу священной присяги
Все вы остались верны.
Вы от врагов не бежали,
Не торговались в бою,
Вы продавать не дерзали
Матерь-отчизну свою.
В муках вы молча сносили
Холод, и голод, и зной,
Родине честно служили
Вы небывалой войной.
Вас не пытали шпионы,
Тесно смыкаясь в кольцо;
С вас не срывали погоны,
Вам не плевали в лицо.
Чернь не глумилась над вами,
Вам не грозили бичи,
Тела не рвали штыками
Наши рабы-палачи...
Спите в далекой чужбине,
Смелые братья-борцы;
Лавры победные ныне
Вам суждены, храбрецы!
Ваши заветы святые
С вами навек не умрут.
Ваши дела боевые
Новых бойцов соберут.
Вновь разовьются знамена,
Смоется плесень обид,
Снова заблещут погоны,
Царственный гимн загремит.
Дружной семьей соберутся
Новые стаи Орлов,
К грозной борьбе встрепенутся
В гуле победных громов.
Спите, герои-солдаты,
Спи, богатырь-офицер;
Русскому войску богатый
Вы показали пример!
Вас не осудит кто-либо,
Враг вас добром помянет,
Скажет вам: "Братцы, спасибо", -
Русский прозревший народ.
Спите в таинственных сенях
Сном горделивым Орлов;
Честная Русь на коленях
Плачет у ваших гробов...
С. Бехтеев |