Дмитрий Веневитинов

 

МОЯ МОЛИТВА

 

Души невидимый хранитель,
Услышь моление мое!
Благослови мою обитель
И стражем стань у врат ее,
Да через мой порог смиренный
Не прешагнет, как тать ночной,
Ни обольститель ухищренный,
Ни лень с убитою душой,
Ни зависть с глазом ядовитым,
Ни ложный друг с коварством скрытым.
Всегда надежною броней
Пусть будет грудь моя одета,
Да не сразит меня стрелой
Измена мстительного света.
Не отдавай души моей
На жертву суетным желаньям;
Но воспитай спокойно в ней
Огонь возвышенных страстей.
Уста мои сомкни молчаньем,
Все чувства тайной осени,
Да взор холодный их не встрети,
Да луч тщеславья не просветит
На незамеченные дни.
Но в душу влей покоя сладость,
Посей надежды семена
И отжени от сердца радость:
Она - неверная жена.

 

Пётр Вяземский

 

ПАЛЕСТИНА

 

Свод безоблачно синий
Иудейских небес,
Беспредельность пустыни,
Одиноких древес.
Пальмы, маслины скудной
Бесприютная тень,
Позолотою чудной
Ярко блещущий день.

 

По степи — речки ясной
Не бежит полоса,
По дороге безгласной
Не слыхать колеса.
Только с ношей своею
(Что ему зной и труд!),
Длинно вытянув шею,
Выступает верблюд.

 

Ладия и телега
Беспромышленных стран,
Он идет до ночлега;
Вслед за ним караван.
Иль, бурнусом обвитый,
На верблюде верхом
Бедуин сановитый,
Знойно-смуглый лицом.

 

Словно зыбью качаясь,
Он торчит и плывет,
На ходу подаваясь
То назад, то вперед.
Иль промчит кобылица
Шейха с длинным ружьем,
Иль кружится как птица
Под лихим седоком.

 

Помянув Магомета,
Всадник, встретясь с тобой,
К сердцу знаком привета
Прикоснется рукой.
Полдень жаркий пылает,
Воздух — словно огонь;
Путник жаждой сгорает
И томящийся конь.

 

У гробницы с чалмою
Кто-то вырыл родник;
Путник жадной душою
К хладной влаге приник.
Благодетель смиренный!
Он тебя от души
Помянул, освеженный
В опаленной глуши.

 

Вот под сенью палаток
Быт пустынных племен:
Женский склад — отпечаток
Первобытных времен.
Вот библейского века
Верный сколок: точь-в-точь
Молодая Ревекка,
Вафуилова дочь.

 

Голубой пеленою
Стан красивый сокрыт,
Взор восточной звездою
Под ресницей блестит.
Величаво, спокойно
Дева сходит к ключу;
Водонос держит стройно,
Прижимая к плечу.

 

В поле кактус иглистый
Распускает свой цвет.
В дальней тьме — каменистый
Аравийский хребет.
На вершинах суровых
Гаснет день средь зыбей,
То златых, то лиловых,
То зеленых огней.

 

Чудно блещут картины
Ярких красок игрой.
Светлый край Палестины!
Упоенный тобой,
Пред рассветом, пустыней,
Я несусь на коне
Богомольцем к святыне,
С детства родственной мне.

 

Шейх с летучим отрядом
Мой дозор боевой;
Впереди, сзади, рядом
Вьется пестрый их рой.
Недоверчиво взгляды
Озирают вокруг:
Хищный враг из засады
Не нагрянет ли вдруг?

 

На пути, чуть пробитом
Средь разорванных скал,
Конь мой чутким копытом
По обломкам ступал.
Сон под звездным наметом;
Запылали костры;
Сон тревожит полетом
Вой шакалов с горы.

 

Эпопеи священной
Древний мир здесь разверст:
Свиток сей неизменный
Начертал божий перст.
На Израиль с заветом
Здесь сошла божья сень:
Воссиял здесь рассветом
Человечества день.

 

Край святой Палестины,
Край чудес искони!
Горы, дебри, равнины,
Дни и ночи твои,
Внешний мир, мир подспудный,
Все, что было, что есть —
Все поэзии чудной
Благодатная весть!

 

И в ответ на призванье
Жизнь горе возлетев,
Жизнь — одно созерцанье
И молитвы напев.
Отблеск светлых видений
На душе не угас;
Дни святых впечатлений,
Позабуду ли вас?

 

Молитва

 

Господи! избави меня от всякого неведения и забвения,
и малодушия, и окамененнаго нечувствия,
Господи! даждъ ми слезы, и память смертную, и умиление.
(Из молитвы святого Иоанна Златоустого)

 

Бывают дни, когда молиться так легко,
Что будто на душу молитвы сходят сами.
Иль Ангел, словно мать младенцу на ушко,
Нашептывает их с любовью и слезами.

 

В те дни нам жизнь ясней, и внутренним глазам
Доступней Промысла таинственная книга.
И чаще радость в нас, и крест не в бремя нам,
И благ тяжелый гнет возлюбленного ига.

 

Бывают дни, когда мрак на душе лежит:
Отяжелевшая и хладная, как камень.
Она не верует, не любит, не скорбит,
И не зажжется в ней молитвы тихий пламень.

 

Хранитель Ангел мой! не дай мне в эти дни
Пред смертью испытать последнее сомненье
И от души моей ты немощь огжени,
И хлад неведенья, и чувств окамененье.

 

Но теплых слез во мне источник обнови,
Когда остынет он в дремоте лени томной;
Дай умиленье мне молитвы и любви,
Дай память смертную, лампаду в вечер темный.

 

Федор Глинка

 

Христос везде

 

Христос везде: в лучах денницы
Он входит, Тихим и Святым,
В приют сирот, во двор вдовицы
И золотит затвор темницы
Небесным золотом Своим...

 

Христос везде: когда злодеи
Хватают путника врасплох,
И нож дрожит над жилой шеи,
Не боги древней эмпиреи —
Спешит Христос на тайный вздох.

 

И явно дрогнул замыслитель,
Но от чего? — не знает сам;
И, бросив нож, бежит губитель
И чует, что незримый Мститель
Его стегает по пятам...

 

Христос везде: когда бойницы,
В дни битв, срывал отважный росс
И жгли у храброго ресницы
Из жерл летавшие зарницы,
Кто вел отважного? — Христос...

 

Христос везде: кипит зараза,
И ходит по людям беда,
И жатвы губит жало мраза...
Но для своих, ясней алмаза.

 

Христова теплится звезда!
Христос везде: в шуму волненья,
В палатах, в бедном шалаше,
В тоске неясного томленья,
И в светлый миг, и в миг затменья,
Он знает, что сказать душе!..

 

Христос везде. Ползет коварный
Змеею под стопы твои,
И роет ров неблагодарный...
Но вдруг заблещет Светозарный
И стопчет голову змеи...

 

Прочтем ли древних лет страницы,
Они гласят: «Христос везде!»
Смягчая жесткость власяницы,
Судьбой владея багряницы,
И страсти держит Он в узде...

 

Христом живем, Христос нас носит:
Пловцы, наш Океан — Христос;
Птенцы, Он пишу нам приносит.
Чего ж от нас, в замену, просит?
Любви, молитвы, двух-трех слез!..

 

Елена Горчакова

 

Воскресение Христово
 
В день Пасхи, радостно играя,
Высоко жаворонок взлетел
И, в небе синем исчезая,
Песнь воскресения запел.
И песнь ту громко повторяли
И степь, и холм, и темный лес.
«Проснись, земля, — они вещали, —
проснись: твой Царь, твой Бог воскрес.
Проснитесь, горы, долы, реки.
Хвалите Господа с небес.
Побеждена им смерть вовеки.
Проснись и ты, зеленый лес.
Подснежник, ландыш серебристый,
Фиалка — зацветите вновь,
И воссылайте гимн душистый
Тому, Чья заповедь — любовь».

 

Николай Гумилёв

 

Андрей Рублев
 
Я твердо, я так сладко знаю,
С искусством иноков знаком,
Что лик жены подобен раю,
Обетованному Творцом.
 
Нос — это древа ствол высокий;
Две тонкие дуги бровей
Над ним раскинулись, широки,
Изгибом пальмовых ветвей.
 
Два вещих сирина, два глаза,
Под ними сладостно поют,
Велеречивостью рассказа
Все тайны духа выдают.
 
Открытый лоб — как свод небесный,
И кудри — облака над ним;
Их, верно, с робостью прелестной
Касался нежный серафим.
 
И тут же, у подножья древа,
Уста — как некий райский цвет,
Из-за какого матерь Ева
Благой нарушила завет.
 
Все это кистью достохвальной
Андрей Рублев мне начертал,
И этой жизни труд печальный
Благословеньем Божьим стал.

 

Гаврила Державин

 

БОГ

 

О ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: бог.

 

Измерить океан глубокий,
Сочесть пески, лучи планет
Хотя и мог бы ум высокий,-
Тебе числа и меры нет!
Не могут духи просвщенны,
От света твоего рожденны,
Исследовать судеб твоих:
Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,
В твоем величьи исчезает,
Как в вечности прошедший миг.

 

Хаоса бытность довременну
Из бездн ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В себе самом ты основал:
Себя собою составляя,
Собою из себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек.
Создавый всe единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, ты есть, ты будешь ввек!

 

Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под тобой.

 

Светил возженных миллионы
В неизмеримости текут,
Твои они творят законы,
Лучи животворящи льют.
Но огненны сии лампады,
Иль рдяных кристалей громады,
Иль волн златых кипящий сонм,
Или горящие эфиры,
Иль вкупе все светящи миры -
Перед тобой - как нощь пред днем.

 

Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров,- и то,
Когда дерзну сравнить с тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед тобой - ничто.

 

Ничто!- Но ты во мне сияешь
Величеством твоих доброт;
Во мне себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто!- Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь - конечно, есть и ты!

 

Ты есть!- природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.

 

Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб - я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен;
А сам собой я быть не мог.

 

Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! - в бессмертие твое.

 

Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать твоей;
Но если славословить должно,
То слабым смертным невозможно
Тебя ничем иным почтить,
Как им к тебе лишь возвышаться,
В безмерной разности теряться
И благодарны слезы лить.

 

ВЛАСТИТЕЛЯМ И СУДИЯМ

 

Восстал всевышний бог, да судит
Земных богов во сонме их;
Доколе, рек, доколь вам будет
Щадить неправедных и злых?

 

Ваш долг есть: сохранять законы,
На лица сильных не взирать,
Без помощи, без обороны
Сирот и вдов не оставлять.

 

Ваш долг: спасать от бед невинных,
Несчастливым подать покров;
От сильных защищать бессильных,
Исторгнуть бедных из оков.

 

Не внемлют! видят - и не знают!
Покрыты мздою очеса:
Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

 

Цари! Я мнил, вы боги властны,
Никто над вами не судья,
Но вы, как я подобно, страстны,
И так же смертны, как и я.

 

И вы подобно так падете,
Как с древ увядший лист падет!
И вы подобно так умрете,
Как ваш последний раб умрет!

 

Воскресни, боже! боже правых!
И их молению внемли:
Приди, суди, карай лукавых,
И будь един царем земли!

 

Георгий ИВАНОВ

 

1
О, сердце, о, сердце,
Измучилось ты
Опять тебя тянет
В родные скиты.
 
Где ясны криницы
В столетнем бору,
Родимые птицы
Поют поутру.
 
Чернеют овраги,
Грустит синева...
На дряхлой бумаге
Святые слова.
 
Бедны и напрасны
Все песни мои.
Так ясны, прекрасны
Святых житии.
 
Мне б синее утро
С молитвой встречать,
Спокойно и мудро
Работу начать.
 
И после отрады
Работы простой
Встречать у ограды
Закат золотой.
 
Здесь горько томиться,
Забыться невмочь;
Там - сладко молиться
В янтарную ночь.
 
Чтоб ветер ветвями
В окошко стучал,
Святыми словами
Душе отвечал:
 
Чтоб лучик зеленый
Дрожал на полу
И сладко иконы
Мерцали в углу.
 
2
Снова теплятся лампады
Ярче звезд у алтаря.
В сердце сладостной отрады
Занимается заря.
 
Много здесь убогих, грешных,
Ниц опущенных очей,
Много в пламени кромешных
Неотмоленных ночей.
 
Дышим мы на ладан росный,
Помним вечно про погост,
День скоромный или постный
Вечно нам Великий Пост.
 
Но недаром бьем поклоны,
Молим Бога, чернецы:
Рай веселый, лог зеленый
Уж оставили гонцы.
 
Уж они коней торопят,
Тучам слушаться велят;
Все-то горести утопят,
Все-то муки исцелят.
 
3
Я вывожу свои заставки.
Желанен сердцу милый труд,
Цветы пурпурные, а травки
Как самый ясный изумруд.
 
Какое тихое веселье,
Как внятно краски говорят.
В окошко выбеленной кельи
Глядится тополь, милый брат.
 
Уж вечер. Солнце над рекою.
Пылят дорогою стада.
Я знаю - этому покою
Не измениться никогда.
 
Молитвы, книги, размышленья
Да кисть в уверенной руке.
А горькое мое томленье
Как горний облак вдалеке.
 
И сердце мудро ждет чего-то
Во имя, Господи, Твое.
Блеснет на ризах позолота,
И в монастырские ворота
Ударит Вестника копье.
 
 
РОЖДЕСТВО В СКИТУ
 
Ушла уже за ельники,
Светлее янтаря,
Морозного сочельника
Холодная заря.
Встречаем мы, отшельники,
Рождение Царя.
 
Белы снега привольные
Над мерзлою травой,
И руки богомольные
Со свечкой восковой.
С небесным звоном - дольние
Сливают голос свой.

 

О всех, кто в море плавает,
Сражается в бою,
О всех, кто лег со славою
За родину свою,
Смиренно-величавую
Молитву пропою.
 
Пусть враг во тьме находится
И меч иступит свой,
А наше войско - водится
Господнею рукой.
Погибших, Богородица,
Спаси и упокой.

 

Победная и грозная,
Да будет рать свята...
Поем - а небо звездное
Сияет - даль чиста.
Спокойна ночь морозная
Христова красота!

 

Иван Козлов

 

МОЛИТВА

 

Прости мне, боже, прегрешенья
И дух мой томный обнови,
Дай мне терпеть мои мученья
В надежде, вере и любви.

 

Не страшны мне мои страданья:
Они залог любви святой;
Но дай, чтоб пламенной душой
Я мог лить слезы покаянья.

 

Взгляни на сердца нищету,
Дай Магдалины жар священный,
Дай Иоанна чистоту;

 

Дай мне донесть венец мой тленный
Под игом тяжкого креста
К ногам Спасителя Христа.
 

 

МОЯ МОЛИТВА

 

О ты, кого хвалить не смею,
Творец всего, спаситель мой;
Но ты, к кому я пламенею
Моим всем сердцем, всей душой!
Кто, по своей небесной воле,
Грехи любовью превозмог,
Приник страдальцев к бедной доле,
Кто друг и брат, отец и бог;

 

Кто солнца яркими лучами
Сияет мне в красе денной
И огнезвездными зарями
Всегда горит в тиши ночной;
Крушитель зла, судья верховный,
Кто нас спасает от сетей
И ставит против тьмы греховной
Всю бездну благости своей!-

 

Услышь, Христос, мое моленье,
Мой дух собою озари
И сердца бурного волненье,
Как зыбь морскую, усмири;
Прими меня в свою обитель,-
Я блудный сын,- ты отче мой;
И, как над Лазарем, спаситель,
О, прослезися надо мной!

 

Меня не крест мой ужасает,-
Страданье верою цветет,
Сам бог кресты нам посылает,
А крест наш бога нам дает;
Тебе вослед идти готовый,
Молю, чтоб дух мой подкрепил,
Хочу носить венец терновый,-
Ты сам, Христос, его носил.

 

Но в мрачном, горестном уделе,
Хоть я без ног и без очей,-
Еще горит в убитом теле
Пожар бунтующих страстей;
В тебе одном моя надежда,
Ты радость, свет и тишина;
Да будет брачная одежда
Рабу строптивому дана.

 

Тревожной совести угрозы,
О милосердый, успокой;
Ты видишь покаянья слезы,-
Молю, не вниди в суд со мной.
Ты всемогущ, а я бессильный,
Ты царь миров, а я убог,
Бессмертен ты - я прах могильный,
Я быстрый миг - ты вечный бог!

 

О, дай, чтоб верою святою
Рассеял я туман страстей
И чтоб безоблачной душою
Прощал врагам, любил друзей;
Чтоб луч отрадный упованья
Всегда мне в сердце проникал,
Чтоб помнил я благодеянья,
Чтоб оскорбленья забывал!

 

И на тебя я уповаю;
Как сладко мне любить тебя!
Твоей я благости вверяю
Жену, детей, всего себя!
О, искупя невинной кровью
Виновный, грешный мир земной,-
Пребудь божественной любовью
Везде, всегда, во мне, со мной!