Приветствую Вас Вольноопределяющийся!
Пятница, 29.03.2024, 09:31
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Меню сайта

Категории раздела

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 4119

Статистика

Вход на сайт

Поиск

Друзья сайта

Каталог статей


Александр Солженицын. На возврате дыхания и сознания (1)
Эта статья была написана 4 года назад, но не отдана в Самиздат, лишь
самому  А.  Д. Сахарову.  Тогда  она была  в  Самиздате нужней  и  прямо
относилась к известному трактату. С тех пор Сахаров далеко ушел в  своих
воззрениях, в  практических предложениях,  и сегодня  к нему  статья уже
мало относится, она уже не полемика с ним.
    Так теперь  поздно! --  возразят. То  ли еще  у нас  не поздно!  Мы и
полстолетия ничего не успевали ни называть, ни обмысливать, нам и  через
50 лет ничто не поздно. Потому что напечатана у нас -- пустота! Во всяком
таком опоздании -- характерная норма послеоктябрьской русской жизни.
    Не поздно потому, что в нашей стране на тех мыслях, которые  Сахаров
прошел, миновал, еще коснеет  массивный слой образованного общества.  Не
поздно и потому, что, видимо,  еще немалые круги на Западе  разделяют те
надежды, иллюзии и заблуждения.
 
1
 
    Кажется,  мучителен  переход   от  свободной  речи   к  вынужденному
молчанию.  Какая мУка  живому, привыкшему  думать  обществу  с какого-то
декретного дня утерять право выражать себя печатно и публично, а год  от
году замкнуть уста и в дружеском разговоре и даже под семейной кровлей.
    Но  и  обратный  переход, ожидающий  скоро  нашу  страну, --  возврат
дыхания  и  сознания,  переход  от молчания  к  свободной  речи,  -- тоже
окажется и труден, и долог, и снова мучителен -- тем крайним,  прОпастным
непониманием,  которое  вдруг   зинет  между  соотечественниками,   даже
ровесниками, даже земляками, даже членами одного тесного круга.
    За десятилетия, что мы  молчали, разбрелись наши мысли  на семьдесят
семь сторон,  никогда не  перекликнувшись, не  опознавшись, не  поправив
друг  друга.  А  штампы  принудительного  мышления,  да  не  мышления, а
диктованного рассуждения, ежеденно втолакиваемые через магнитные  глотки
радио,    размноженные    в    тысячах    газет-близнецов,   еженедельно
конспектируемые для кружков политучебы, -- изуродовали всех нас, почти не
оставили неповрежденных умов.
    И теперь,  когда умы  даже сильные  и смелые  пытаются распрямиться,
выбиться из кучи дряхлого хлама, они несут на себе все эти злые тавровые
выжжины, кособокость колодок, в которые  загнаны были незрелыми, -- а  по
нашей умственной разъединенности ни на ком не могут себя проверить.
    Мы  же,  остальные, до  того  иссохли в  десятилетиях  лжи, до  того
изжаждались по дождевым капелькам правды, что как только упадут они  нам
на лицо  -- мы  трепещем от  радости: "наконец-то!",  мы прощаем  и вихри
пыли, овеявшие их, и тот лучевой  распад, который в них еще таится.  Так
радуемся мы каждому словечку правды, до последних лет раздавленному, что
этим первым нашим выразителям прощаем и всю приблизительность, и  всякую
неточность, и долю заблуждения даже  большую, чем доля истины, --  только
за то, что "хоть что-то сказано!", "хоть что-то наконец!".
    Все  это  испытали  мы, читая  статью  академика  Сахарова и  слушая
отечественные  и  международные  отклики на  нее.  С  биением сердца  мы
узнали,  что  наконец-то разорвана  непробудная,  уютная, удобная  дрема
советских ученых: делать свое научное дело,  за это -- жить в избытке,  а
за это -- не мыслить  выше пробирки. С освобождающей радостью  мы узнали,
что не  только западные  атомники мучимы  совестью, --  но вот  и в наших
просыпается она!
    Уже  это  одно  делает  бесстрашное  выступление  Андрея Дмитриевича
Сахарова крупным событием новейшей русской истории.
    Работа  эта  находит  путь  к  нашему  сердцу  прежде  всего   своею
честностью в оценках.  Многие события и  явления называются так,  как мы
тайно  думаем, но  по трусости  боимся высказать.  Режим Сталина  назван
среди   "демагогических,   лицемерных,   чудовищно-жестоких  полицейских
режимов"; сказано, что в отличие от гитлеризма сталинизм носит  "гораздо
более   изощренный   наряд   лицемерия   и   демагогии"   с   опорой  на
"социалистическую идеологию, которая явилась удобной ширмой".  Упомянуты
и "грабительские  заготовки" продуктов  и "почти  крепостное закабаление
крестьянства", правда  -- в  прошлом, но  есть и  о сегодняшнем: "большое
имущественное неравенство  между городом  и деревней",  "40 %  населения
нашей страны  оказывается в  очень трудном  экономическим положении" (по
контексту, по намеку речь идет  о БЕДНОСТИ, но в отношении  СВОЕЙ страны
язык   не   выговаривает);   напротив,   5   %   "начальства"   так   же
привилегированны, "как аналогичная группировка в США". И даже больше!  --
хотели бы мы возразить, но разъяснения автора опережают нас:  привилегии
управляющей группировки в  нашей стране --  тайны , "дело  не чисто", тут
"имеет  место  подкуп верных  слуг  существующей системы",  в  прошлом --
"зарплата  в  конвертах", сейчас  --  "закрытое распределение  дефицитных
продуктов, товаров и разных услуг, привилегии в курортном обслуживании".
Сахаров  высказывается  против недавних  политических  процессов, против
цензуры,  против новых  антиконституционных законов.  Он указывает,  что
"партия  с  такими  методами  убеждения  и  воспитания  вряд  ли   может
претендовать на роль духовного вождя человечества". Он протестует против
подчинения интеллигенции партийным чиновникам под прикрытием  "интересов
рабочего класса". Разоблачение сталинизма он требует "довести до  полной
правды, а  не до...  кастовой целесообразности",  он справедливо требует
"всенародного расследования архивов НКВД" и полной амнистии  сегодняшним
политзаключенным.  И  даже  в  наиболее  неприкасаемой  ВНЕШНЕЙ политике
возлагает  на  СССР  "косвенную  ответственность"  за  арабо-израильский
конфликт.
    Впрочем,  если не  этот уровень  смелости, то  этот уровень  анализа
доступен и другим нашим соотечественникам, только молчунам. Сахаров  же,
с уверенностью крупного ученого, подымает нас на более высокую  обзорную
точку зрения.  Короткими ударами  лекторской палочки  он разваливает тех
истуканов,  те  экономические  мифы 20--30-х  годов,  которые  и мертвыми
завораживают  уже полвека  всю нашу  учащуюся молодежь  -- да  так  и  до
старости.
    Сахаров разрушает марксистский миф, что капитализм "приводит в тупик
производительные  силы"  или "всегда  приводит  к абсолютному  обнищанию
рабочего  класса".  [Прим:   Впрочем,  это  выговаривает   он  чрезмерно
смягченно ("не всегда").  В современных экономических  работах доказано,
что  ПОСЛЕ  мануфактурного  периода капитализм  -  вопреки  Марксу -  НЕ
эксплуатирует рабочих, что главные ценности создаются НЕ трудом рабочих,
а умственным трудом - организацией и механизацией. Рабочие же,  особенно
вследствие  удачных  забастовок,  получают все  большую  и  большую долю
продукта, НЕ  ВЫРАБОТАННУЮ ими.]  Экономическое соревнование  систем, со
школьных плакатов запомненное нами как социалистический конь,  прыгающий
через капиталистическую черепаху, он впервые в нашей стране представляет
в истинных  соотношениях. Сахаров  напоминает о  "бремени технического и
организационного  риска  разработочных  издержек,  которое  ложится   на
страну,  лидирующую в  технике", и  с большим  знанием дела  перечисляет
важные  технические  заимствования,  обогатившие  СССР  за  счет Запада;
напоминает, что сталь да чугун -- это отрасли традиционные и "догонка"  в
них ничего не доказывает, а  в отраслях поистине ведущих --  мы устойчиво
позади. Разрушает Сахаров и миф о пауках-миллионерах: они -- "не  слишком
серьезное  экономическое   бремя"  по   их  малочисленности,   напротив,
"революция, которая приостанавливает экономическое развитие более чем на
5 лет, не может считаться  экономически выгодной для трудящихся" (да  уж
просто  скажем:  убийственна).  Что  касается  СССР,  то  свален  миф  о
магическом соцсоревновании ("не играет серьезной экономической роли")  и
напомнено:  все  эти  десятилетия   "наш  народ  работал  с   предельным
напряжением, что привело к определенному истощению ресурсов нации".
    Правда, такая ломка молитвенных  истуканов не дается легко,  Сахаров
там и здесь без надобности смягчает: лишь "определенное" истощение; и  --
"в обеспечении высокого уровня  жизни... капитализм и социализм  сыграли
вничью" (уж где там!..). Но сам переступ через запретную черту -- посметь
судить о  том, о  чем никто  не смел,  кроме Основоположников, -- выводит
нашего   автора  далеко   вперед.  Если   при  капиталистическом   строе
обнаруживается  не   сплошное  загнивание,   а  "продолжается   развитие
производительных  сил",  то "социалистический  мир  не должен  разрушать
породившую  его  почву"  --  "это  было  бы  самоубийством человечества",
ядерной  войной.  (Наша  пропаганда не  любит  признавать  ядерную войну
самоубийством  человечества,  но --  непременным  торжеством социализма.)
Сахаров  советует  верней  того:  отказаться  от "эмпирико-конъюнктурной
внешней политики", от "метода максимальных неприятностей  противостоящим
силам без  учета общего  блага и  общих интересов";  СССР и  Соединенным
Штатам перестать  быть противниками,  перейти к  совместной бескорыстной
широчайшей помощи отсталым странам,  а из высших целей  внешней политики
пусть  будет  международный  контроль  за  соблюдением  "Декларации прав
человека".
    Не  упускает  автор  перечислить и  главнейшие  опасности  для нашей
цивилизации, черты гибели среды  обитания человечества, и широко  ставит
задачу спасения ее.
    Таков уровень благородной статьи Сахарова.
2
 
    Но предлагаемый отзыв  пишется не для  того, чтобы присоединиться  к
хору похвал: кажется, их и так перевес.
    Вселяет  тревогу,  что  многие  опорные,  недоясненные,  а  иногда и
неверные положения  статьи Сахарова  могут перелиться  теперь в развитие
свободной русской мысли и исказить, задержать ее ход.
    ПризнАемся:  мы  сейчас  концентрированно,  с  повышенной плотностью
вместили тут лучшее, что видим в  статье Сахарова. На самом же деле  это
все  сказано  у  него  не  на  едином  стержне,  не  с  энергией,  но  с
разрежениями, смягчениями, а главное  -- в чересполосице с  утверждениями
противоположными  и  часто взятыми  уровнем  ниже.
    Заметную  погрешность статьи мы видим в том, что она щедра вниманием
ко  внутренним  проблемам  ДРУГИХ  стран -- Греции,  Индонезии, Вьетнама,
Соединенных  Штатов,  Китая,  тогда  как  внутренняя   ситуация  в  СССР
освещается (точней -- обделяется светом) как можно более благожелательно.
Но это -- топкая точка  зрения. Рассуждать  о международных  проблемах, а
тем пуще о проблемах других стран мы  имеем моральное  право  лишь после
того,  как  осознаем  СВОИ  внутренние   проблемы,  покаемся  в  пороках
своих.  Чтоб  иметь  право рассуждать о "трагических событиях в Греции",
надо   прежде   посмотреть,  не   трагичней  ли  события  у  нас.  Чтобы
доглядываться  издали,  как "от американского народа  пытаются скрыть...
цинизм и  жестокость...", надо прежде хорошо  оглянуться: а ближе --  нет
ничего  похожего?  да  когда не "пытаются", а  когда отлично  удается? И
если уж  "трагизм нищеты... 22 миллионов  негров",  то  не  нищей ли  50
миллионов  колхозников? И не упустить, что "трагикомические формы культа
личности"  в   Китае  лишь с  малым  изменением (и не всегда  к худшему)
повторяют наши смердящие  30-е годы.
    Это беда -- наша въевшаяся,  общая. С самого начала, как  в Советском
Союзе звонко произнесли и жирно написали "самокритика", -- всегда то была
ЕГО   критика.   Десятилетиями   нам   внушали   наше   социалистическое
превосходство, а судить-рядить разрешали только о чужом. И когда  теперь
задумываемся  мы говорить  о своем,  -- бессознательная  жажда  смягчения
отклоняет  наши  перья  от  суровой  линии.  Трудно  возвращается  к нам
свободная мысль, трудно привыкнуть к ней сразу сполна и со всего горькА.
    Называть  вслух пороки  нашего строя  и нашей  страны робко  кажется
грехом против патриотизма.
    Эта  избирательная смиренность  со "своим"  при строгости  к  чужому
проявляется  в  сахаровской  работе  не  раз,  начиная  с  первой  же ее
страницы: в  кардинальной оговорке  автора, что  хотя цель  его работы --
способствовать разумному сосуществованию "мировых идеологий", здесь  "не
идет  речь об  идеологическом мире  с теми  фанатичными, сектантскими  и
экстремистскими   идеологиями,  которые   отрицают  всякую   возможность
сближения  с  ними,  дискуссии  и  компромиссы,  например  с идеологиями
фашистской, расистской,  милитаристской или  маоистской". И  -- все.  И в
перечислении -- точка.
    Ненадежный, обвалистый вход в  такую важную работу! --  не придушимся
ли мы под этим сводом?  Хотя и сказано "например", хотя,  значит, список
непримиримых идеологий еще не полон,  -- но по какой странной  скромности
пропущена  здесь  именно  та  идеология, которая  еще  на  заре  XX века
объявила все компромиссы "гнилыми"  и "предательскими", все дискуссии  с
инакомыслящими  --  пустой  и  опасной  болтовней,  единственным решением
социальных задач --  оружие, а деление  мира -- в  двух цветах: "кто  не с
нами -- тот против  нас"? С тех пор  эта идеология имела огромный  успех,
она окрасила собою весь XX век, ознобила три четверти Земли, -- отчего же
Сахаров не  упоминает ЕЁ?  Считает ли  он, что  с нею можно столковаться
мягким  убеждением?  О, если  бы!  Но еще  никто  не наблюдал  подобного
случая, эта  идеология нисколько  не изменилась  в своей  неуклонности и
непримиримости.  Подразумевает   ли  он   ее  в   темном  приглубке,   в
непросвеченном "например"?
    Абзацем ниже Сахаров называет среди "крайних выражений догматизма  и
демагогии", в ряду тех же расизма и фашизма -- уже и сталинизм. Но это  --
худая подмена.
    В Советском Союзе после 1956 года никакой особой смелости,  новизны,
открытия нет --  назвать "сталинизм" как  нечто дурное. Официально  так у
нас  не  принимается,  но  в  общественности  разошлось  широко  и часто
произносится  устно.  Написать  "сталинизм"  в  таком  перечне  в  годах
сороковых  или  тридцатых  было  бы  и  отвагой  и  мудростью  --   когда
"сталинизм"   воплощался   могучей   действующей   системой,  достаточно
показавшей себя и у  нас в стране, и  уже в Восточной Европе.  Но в 1968
году  ссылаться на  "сталинизм" есть  подстановка, маскировка,  уход от
проблемы.
    Справедливо  усумниться:  а  есть  ли  такой  отдельный "сталинизм"?
СУЩЕСТВОВАЛ  ЛИ ОН  КОГДА? Сам  Сталин никогда  не утверждал  ни  своего
отдельного  учения  (по  низкому  умственному  уровню  он  и  не  мог бы
построить  такого),  ни   своей  отдельной  политической   системы.  Все
сегодняшние поклонники, избранники и плакальщики Сталина в нашей стране,
а также последователи его в Китае гранитно стоят на том, что Сталин  был
верный ленинец и никогда ни в чем существенном от Ленина не отступил.  И
автор этих строк, в свое время  попавший в тюрьму именно за ненависть  к
Сталину  и  за  упреки,  что  тот  отступил  от  Ленина,  сегодня должен
признаться, что таких существенных отступлений не может найти,  указать,
доказать.
    Земля, в революцию данная крестьянам, а вскоре (Земельный устав 1922
года)  отобранная  в  государственную  собственность?  Заводы, обещанные
рабочим, но в тех  же неделях подчиненные централизованному  управлению?
Профсоюзы  на  службе не  у  масс, а  у  государства? Военная  сила  для
подавления национальных окраин  (Закавказье, Средняя Азия,  Прибалтика)?
Концентрационные  лагеря  (1918-21)? Бессудная  расправа  (ЧК)? Жестокий
разгром и ограбление  церкви (1922)? Соловецкие  зверства (с 1922)?  Все
это -- никак не Сталин  по годам, по степени власти.  (Сахаров предлагает
восстановить  "ленинские  принципы  общественного  контроля  над местами
заключения", -- не  пишет, какого именно  года принципы? в  каких лагерях
проявленные? Ведь после ранних Соловков  Ленина уже не было в  живых.) К
Сталину отнесем  кровавое насаждение  коллективизации, --  но расправы  с
тамбовским  (1920-21) и  сибирским (1921)  крестьянскими восстаниями  не
были  мягче,  они лишь  не  захватывали всей  страны.  Сочли бы  за  ним
усиленную   искусственную   индустриализацию   с   подавлением    легкой
промышленности, -- так и это не Сталиным придумано.
    Разве только в одном Сталин  явно отступил от Ленина (но  и повторяя
общий закон всех революций): в расправе над СОБСТВЕННОЙ ПАРТИЕЙ, начиная
с 1924 года  и Возвышаясь к  1937. Так не  в этом ли  решающем отличии и
видят  наши  нынешние  передовые  историки  тот  признак,  по   которому
"сталинизм" попадает в исключительный список античеловеческих идеологий,
попадает без своей материнской?
    "Сталинизм" -- это  очень удобное понятие  для тех наших  "очищенных"
марксистских кругов, которые силятся отличаться от официальной линии, на
самом  деле отличаясь  от нее  ничтожно. (Типичным  представителем  этой
линии можно назвать Роя Медведева.) Для той же цели еще важней и  нужней
понятие "сталинизма" западным  компартиям -- чтобы  сбросить на него  все
кровавое бремя прошлого и тем облегчить свои сегодняшние позиции.  (Сюда
относятся коммунистические теоретики, как Г. Лукач, И. Дойчер.) И -- даже
обширным  леволиберальным  кругам  Запада,  которые  при  жизни  Сталина
аплодировали цветным картинкам нашей жизни, а после XX съезда  оказались
в жестоком просаке.
    Но  пристальное  изучение  нашей  новейшей  истории  показывает, что
НИКАКОГО  СТАЛИНИЗМА  (ни  --  учения,  ни  --  направления  жизни,  ни  --
государственной системы) не было, как справедливо утверждают официальные
круги нашей  страны, да  и руководители  Китая. Сталин  был хотя и очень
бездарный,  но  очень   последовательный  и  верный   продолжатель  ДУХА
ленинского  учения.  А  нам  на  возврате  дыхания  после  обморока,   в
проблесках сознания после полной темноты, -- нам так трудно вернуть  себе
сразу  отчетливое зрение,  нам так  трудно брести  поперек  нагороженных
стен, между наставленных истуканов.
    Касанием лекторской палочки Сахаров развораживает и в прах рассыпает
одни, а другие минует с почтением, оставляет ложно стоять.
    Теперь если все эти "непримиримые идеологии" оставить в оговорке,  в
исключении (и даже  расширить их список),  -- то с  какими же идеологиями
Сахаров предлагает сосуществование? С либеральной да с христианской? Так
от них и так ничто миру не грозит, они и так в дискуссии всегда. А вот с
этим зловещим списком  что делать? В  нем несколько многовато  идеологий
прошлого и -- настоящего.
    И какова же тогда цена ожидаемой и призываемой "конвергенции"?..
    А где гарантии,  что непримиримые идеологии  не будут возникать  и в
будущем? В этой  же работе так  трезво оценив губительное  экономическое
разорение  от революций,  Сахаров предусматривает  "для революционной  и
национально-освободительной борьбы", "когда не остается других  средств,
кроме  вооруженной  борьбы",   --  "возможность  решительных   действий".
"Существуют ситуации, когда  революции являются единственным  выходом из
тупика".  Это  опять-таки  --  не  собственное  противоречие  автора,  но
поддался он общему перекосу эпохи:  все революции в общем одобрять,  все
"контрреволюции"  безоговорочно   осуждать.  (Хотя   в  смене   насилий,
вызывающих  одно  другое, кто  провел  временнУю грань,  кто  указал тот
инкубаторный срок,  до истечения  которого насильственный  переворот еще
называется контрреволюцией, а после -- уже новой революцией?)
    Неполнота  освобождения  от  чужих  навязанных  модных  догм  всегда
накажет нас неравномерной ясностью зрения, опрометчивыми формулировками.
Вот и  вьетнамскую войну  характеризует Сахаров,  как принято  у МИРОВОЙ
ПРОГРЕССИВНОЙ  ОБЩЕСТВЕННОСТИ,   --  как   войну  "сил   реакции"  против
"народного  волеизъявления".  А  когда  приходят  по  тропе  Хо  Ши Мина
регулярные  дивизии  --  это  тоже  "народное  волеизъявление"?  А  когда
"регулярные" партизаны поджигают деревни за их нейтралитет и  автоматами
понуждают  мирное  население  к действиям  --  это  отнесем к  "народному
волеизъявлению" или к "силам реакции"?  Нам ли, русским, с опытом  своей
гражданской  войны  так  поверхностно судить  о  вьетнамской?..  Нет, не
пожелаем ни "революции", ни "контрреволюции" даже врагам!
    Массовое насилие только дозволь в самом малом объеме, -- а там  сразу
прикатит помощь "передовых" и "реакционных" сил, а там накалится на весь
континент, гляди  и до  атомного рубежа.  И что  ж остается  от "мирного
сосуществования", вынесенного в заголовок?
 
Категория: Антология Русской Мысли | Добавил: rys-arhipelag (24.01.2009)
Просмотров: 528 | Рейтинг: 0.0/0