Бывший одно время председателем (а затем - после сложения своих полномочий при «белых» - рядовым членом) Казанской городской думы В.Н.Иванов отмечал, в частности, что: «Публично Дума никогда не выступала против бесчинств, творимых контрразведками и особенно сербами, рассматривая эти вопросы в Сеньорен Конвенте (собрание представителей партий) и посылая делегатов к властям».(98) Возможно, под «особенными» бесчинствами в данном случае как раз и имелась в виду упомянутая выше «резня в лазарете».   

Весьма любопытным представляется в данной связи и описанный большевиком В.Мазуниным (оставленным в Казани во время занятия города «белыми» «для подпольной работы») эпизод его задержания сербским солдатом. Произошло оно, судя по всему, на второй или третий день после оставления «красными» Казани, когда В.Мазунин с наскоро сочинённой «легендой» пробирался в Арск. «Пройдя гумна деревни, - вспоминал он, - я вышел на дорогу. Впереди меня, саженях в 100, стоял конный солдат. Заметно было, что он заинтересован мной. Я был перед вопросом, что делать? Идти в сторону от него - он нагонит. Положение пойманного мне не благоприятствовало. Пошёл на него сам, чтобы спросить, как беспрепятственно можно дойти до Высокой Горы, где я учительствую. Солдат был смуглый, в сербской шапочке. На мой  вопрос ответил вопросом: - откуда идёшь и есть ли пропуск. - «Из колонии малолетних преступников, от моего дяди, у которого я гостил, когда началась стрельба. Мне никто не сказал, что нужен пропуск, колония в полутора верстах от города и никто там ещё не знает об установившейся «законности».

- Ты большевик?

Я ответил отрицательно.

Вдруг серб повернул коня и при этом крикнул мне: «Берегись, большевики! Они  будут стрелять». Впереди показалось несколько человек. Я догадался, что это может быть «удочка», постарался сделать безучастный вид и отошёл в сторону.

Поскакав на одном месте с винтовкой наготове, серб предложил мне идти за ним к офицеру. Пошли в сторону мнимых большевиков.

Подходя к офицеру, я постарался заговорить с ним вперёд задержавшего меня. Я сообщил, что иду среди белого дня на этого гражданина, рассчитывая на любезность, что он укажет мне дорогу, а не бегу от него, как подобало бы большевику. И при этих условиях он меня задерживает, как подозрительного. Серб смутился и только подтвердил то, что сказал я. Таким образом, по всей вероятности, я рассеял подозрения офицера. К повторению моего рассказа сербу я прибавил, что одновременно с учительствованием учусь в художественной школе. Офицер, посмотрев мой настоящий документ ученика (документ от Полевого Контроля на дворянское имя я уничтожил), провёл руками по бокам пальто и по боковым карманам. Процедура была очень рискованной. (Предупредить опасность выбрасыванием револьвера по пути я не успел). Офицер велел мне обратиться за пропуском в дер[евню] Савиново, к караульному офицеру. Я не намерен был вновь попадать в белогвардейское окружение и пошёл в сторону опушки леса».(99)

В этом же ряду стоит и эпизод, описанный в заметке «Как меня приняли за комиссара» за подписью «Эмбо», опубликованной в № 155 за 27 июля (9 августа) 1918 г. газеты «Рабочее Дело». «В среду, утром, - направился я из Адмиралтейской в город, «людей посмотреть» и «себя показать», запасшись предварительно документами, паспортом и личной карточкой сотрудника газеты «Рабочая Воля», - сообщал автор заметки. - Вместе со мной пошёл ещё один товарищ рабочий пороховик.

Дамбу прошли благополучно, у зав[ода] Рам обычная проверка документов.

Спрашивают, не служил ли в красной армии?

- Отвечаем: «избавил Бог!» и проходим дальше.

На Проломной большое скопление публики; идут не спеша, спокойно и свободно делятся впечатлениями.

Около дома Остерман, до моего плеча неожиданно дотрагивается рука солдата-серба; я вопросительно гляжу на него.

- Попрошу вас на минуточку! Обращается ко мне серб очень вежливо и ведёт меня на парадное крыльцо номеров «Бристоль».

Здесь другой серб, по-видимому, офицер; с ним у нас происходит следующий диалог:

- Вы не были комиссаром?

- Не имел удовольствия!

- Кто же вы?

- Сотрудник газеты «Рабочая Воля».

- Поинтересовавшись, какого направления газета, офицер галантно извинился предо мной, сказав, что ему указали на меня, как на комиссара.

Во время моего ареста и 2-хминутного допроса на улице собралась толпа, созерцающая происходящее.

Из толпы слышались замечания: «большевика поймали! Комиссара допрашивают».

Но, тем не менее, обошлось всё благополучно».(100)

Соответственно этому и большевики питали к сербам (как и к «чехо-словакам») столь же неприязненные чувства, о чём, в частности, свидетельствует резолюция, принятая на уличном собрании рабочих во время восстания на Пороховом заводе 3 сентября 1918 г. - незадолго до занятия «красными» Казани. Так, в статье «Мятеж в Казани», помещённой в № 175 за 6 сентября (24 августа) 1918 г. «Рабочего Дела», сообщалось, в частности, что: «Собрание,  под влиянием возбуждающих и лживых речей большевиков, приняло резолюцию против войны с советской властью и с призывом избивать чехо-словаков и сербов».(101) На почти аналогичный текст ссылался в своих воспоминаниях и большевик А.Кузнецов, называвший его донесением «учредиловцев».(102)

Однако при этом мотив «предательства» сербов практически нигде в воспоминаниях большевиков не обыгрывался. Складывается впечатление, что они изначально не считали сербов «своими», хотя те первоначально и оказались на стороне большевиков.

Из воспоминаний «белых» и «красных» можно сделать вывод, что основными районами дислокации Сербского отряда являлись район Романовского моста и Нижний Услон. При этом в публиковавшихся в прессе сводках о положении на фронте их присутствие на его конкретных участках не обозначалось.

Имеются также свидетельства того, что крайнее истощение к концу августа 1918 г. сил Сербского отряда стало одной из причин провала знаменитого рейда В.О.Каппеля на Свияжск, которое чуть было не закончилось стратегическим прорывом фронта.

Один из ближайших соратников В.О.Каппеля капитан (впоследствии - полковник) В.О.Вырыпаев в своих воспоминаниях «Каппелевцы» так описывал события тех дней: «Ночью из Нижнего Услона пришло донесение от сербов, что они не в силах выдерживать наступление красных и завтра принуждены будут отходить, отдав им Нижний Услон. Это могло оголить наш фланг и дать возможность красным оказаться в тылу Народной армии.

[В.О.]Каппель принуждён был отказаться от Свияжска и идти на помощь сербам. В этом районе [В.О.]Каппель в течение четырёх дней выдержал кровопролитный бой совместно с сербами и чехами. Но напрасно лилась кровь. Деревни по нескольку раз переходили из рук в руки. [Л.Д.]Троцкий вводил в бой всё новые части. Народная армия, чехи и сербы несли громадные потери, но позиций своих не сдавали. Командование приказало [В.О.]Каппелю бросить позиции, погрузиться на пароходы и баржи и спешно идти под Симбирск в третий раз.

Следуя вниз по Волге, [В.О.]Каппель, не доходя до Симбирска, был вынужден выгрузить свои войска в Тетюшах, на левом берегу Волги, с тем, чтобы прикрыть отход войск из Симбирска».(103)

Таким образом, парадокс истории заключается в том, что с Сербским отрядом оказались непосредственным образом связаны, как молниеносный успех «белых» в битве за Казань, так и её спешное оставление.

Данное обстоятельство нашло отражение и в последних обращениях и воззваниях «белых» к местному населению.

«Граждане города Казани! - говорилось в воззвании «Надо продержаться», опубликованном в «Новом Казанском Слове». - Наступил для Казани ТЯЖЁЛЫЙ ЧАС ИСПЫТАНИЯ.

Наши герои-солдаты Народной Армии, наши дорогие союзники «храбрейшие из храбрых» чехо-словаки и сербы истомлены до последней крайности, истекают кровью.

Латыши, китайцы, мадьяры, подгоняя банды красноармейцев, большими силами стремятся теснить наши войска, сопротивляющиеся с необычайным мужеством; но враг силён количеством.

Значительные подкрепления идут на помощь Казани из Самары и Сибири, подкрепления, с помощью коих Казань окончательно будет освобождена от врага.

Но важно продержаться ещё несколько дней.

Идите, не теряя ни минуты, все, кто способен держать в руках оружие, в ряды армии.

По миновании опасности, по прибытии подкреплений, всякий желающий из вступивших сейчас же может уйти.

ИДИТЕ.

Ибо иначе могут погибнуть ЛЮТОЙ СМЕРТЬЮ ВСЕ».(104)

«Оптимизмом обречённых» была наполнена и заметка «Б.П.» под названием «Они ещё надеются», помещённая в № 177 газеты «Рабочее Дело», который вышел 10 сентября 1918 г. - в день вступления в Казань «красных». «Они ещё надеются взять город, установить власть «советов» и повести нас по пути к «социализму», - говорилось в ней, в частности. - С этой целью их аэропланы сбрасывают бомбы на город, раня женщин и детей, обстреливают его рано по утрам из пушек, провоцируют на восстание тёмных рабочих и солдат. Их дело уже давно обречено на гибель. Город им не взять. Порукой тому храбрость и бдительность бойцов Народной Армии и наших союзников чехо-словаков и сербов».(105)

Одна из последних попыток организовать всеобщее сопротивление была предпринята на чрезвычайных заседаниях Казанской городской думы 6, 7 и 9 сентября 1918 г. Показательно, что и здесь обозначилось «сербское присутствие».

Посетивший первые два заседания «командующий войсками» полковник А.П.Степанов рассказал «о тяжёлом положении города». «Чешские войска, - передавало, в частности, его слова «Рабочее Дело», - уже четыре недели находящиеся в непрерывных боях, устали, их надо сменить - дать возможность отдохнуть.

Город должен дать людей, организовать продовольствие. Призвать все[х] к мужеству, иначе придётся оставить Казань».(106)

«К той же мужественной самодеятельности, - указывалось далее, - звал и полковник сербской армии и представитель французской миссии.

Чешский полковник говорил, что чехи надеются, что на их гробах возродится свобода России.

Это сделать должны сами русские граждане».(107)

Однако «русские граждане» в большинстве своём оказались безучастными к этим призывам, и 10 сентября 1918 г. Казань вновь заняли большевики, после чего в городе был развязан «красный» террор.

Безусловно, можно по-разному оценивать действия Сербского отряда, но, в любом случае, остаётся фактом, что в боях за Казань сербы продемонстрировали редкое мужество, стойкость и самопожертвование. В данной связи, на мой взгляд, было бы уместным привести одно из высказываний Ю.А.Еленева. «Геройская смерть - высшая форма жертвы, и сербы её принесли во имя любви к братской России, - писал он в 1919 г. - В великий текущий момент воссоздания матери славянства - России, сербы своею кровью окропили её фундамент. И эта святая кровь будет невидимым звеном, лучшим цементом, связующим во веки Сербию и Россию».(108)

 

Игорь Евгеньевич Алексеев, кандидат исторических наук (г. Казань)

 

Сноски:

 

 (49) См.: Еленев Ю. Сербский полк имени майора Благотича// Русская Армия. - 1919. - № 169 (8 августа). ([Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://dobrovolec.stjag.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=198:59&catid=89&Itemid=101)

(50) См., например: Курносов В.В. Указ. соч. - С.с. 43 - 44.

(51) Цит. по: Клепацкий Г. (Жаржевский Л.М.) Золотой запас России: развеивая мифы// Казанский Портал [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://burg.e-kazan.ru/news/klepatsky/

(52) См.: Бочков А. Три года советской власти в Казани. (Хроника событий). 1917 - 25 октября - 1920 г.г./ Под ред. М.К.Корбута. - Казань: Государственное издательство, 1921. - С.с. 26 - 27. 

(53) См.: Клепацкий Г. (Жаржевский Л.М.) Указ. соч. 

(54) См.: От Коменданта города Казани// Официальный отдел/ Народная Жизнь. - 1918. - № 4 (27 августа). - С. 1.

(55) Кузнецов А. Казань под властью чехо-учредиловцев. (5 августа - 9 сентября 1918 года)// Пролетарская революция (Исторический журнал Истпарта). - 1922. - № 8. - С. 66.

(56) «Мне стыдно и больно стало, - продолжал «Гражданин Б.Б.», - что я обедал, а мои избавители были голодны. Возьмите мои последние 40 р[ублей] и внесите, куда следует, на горячую пищу дорогим героям Чехо-Словакам и Сербам, пришедшим из далёкой чужбины умирать за нашу свободу». (Письма в редакцию// Новое Казанское Слово. - 1918. - № 6 (2 /15/ августа). - С. 2.)

(57) Общее положение// Последние известия/ Рабочее Дело. - 1918. - № 160 (3 /16/ августа). - С. 3.

(58) Зиновьев В.А. Указ. соч. ([Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://rusk.ru/vst.php?idar=321722)

(59) Так в оригинале. - И.А.

(60) Тяжёлая утрата// В последний час/ Новое Казанское Слово. - 1918. - № 8 (5 /18/ августа). - С. 3.

(61) Благодарность вождям Народной Армии// Телеграммы/ Народная Жизнь. - 1918. - № 4 (27 августа). - С. 1.

(62) Рейснер Л. Свияжск// Пролетарская революция (Исторический журнал Истпарта). - 1923. - № 6 - 7. - С. (177).

(63) Так в оригинале. - И.А.

(64) См.: Борьба за Казань. Сборник материалов о чехо-учредиловской интервенции в 1918 г. - С. 95.

(65) Заседание Казанской городской думы открылось в 20 часов 15 минут и проходило под председательством А.А.Симолина. (См.: Городская Дума// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 1 (21 /8/ августа). - С. 2.)  

(66) Там же.  

(67) Памяти героя// Хроника/ Народная Жизнь. - 1918. - № 1 (23 августа). - С. 2.

(68) Он доносил, что «городская дума г[орода] Казани постановила: 1) взять на свой счёт воспитание и образование детей покойного; 2) учредить стипендию имени [М.Благотича] в мужских и женских гимназиях; 3) присвоить одной из школ имя школы маиора [М.]Благотича». (См.: Донесения тов. управ. воен. вед. В.Лебедева// Телеграммы/ Народная Жизнь. - 1918. - № 1 /23 августа/. - С. 2.)

(69) Памяти героев. (Письмо в редакцию)// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 2 (23 /10/ августа). - С. 2.  

(70) В тот же день в Казанском городском театре состоялся «литературный вечер-концерт памяти Яна Гуса», а в Казанском университете был организован митинг. (См., например: Народная Жизнь. - 1918. - № 1 /23 августа/. - С. 2.)  

(71) День Народной Армии// Хроника/ Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 2 (23 /10/ августа). - С. 2.  

(72) Означенная организация действовала в Казани с апреля 1917 г. - И.А.  

(73) Первоначально сообщалось, что лотерею-аллегри предполагалось устроить «в Державинском саду, а в случае дурной погоды в здании Дворянского Собрания». (В О-ве женщин// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 2 (23 /10/ августа). - С. 2.) 

(74) См.: Устраивается грандиозная лотерея-аллегри// Народная Жизнь. - 1918. - № 1 (23 августа). - С. 1.; В.С. Нашим братьям-освободителям// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 4 (25 /12/ августа). - С. 2.   

(75) От Коменданта города Казани// Официальный отдел/ Народная Жизнь. - 1918. - № 4 (27 августа). - С. 1.

(76) См.: Памяти героя. (Письмо в редакцию)// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 9 (1 сентября /19 августа/). - С. 2.

(77) Харлампович К. К созданию стипендии майора Благотича// Новое Казанское Слово. - 1918. - № 22 (24 августа /6 сентября/). - С. 2.

(78) Хроника// Рабочее Дело. - 1918. - № 161 (4 /17/ августа). - С. 4.

(79) Казанская Олимпиада в память маиора Благотича// Новое Казанское Слово. - 1918. - № 17 (18 /31/ августа). - С. 2.

(80) «В состязаниях, - анонсировало это событие «Новое Казанское Слово», - выступают: А.А.Дмитриев демонстрирует атлетич[ескую] «Ой-Ру», волжский чемпион И.М.Заикин со своим атлетическ[им] реквизитом, и кроме того И.М.Заикин исполн[ит] мировой рекорд «человек под автомобилем», пропуская последний через свою грудь. Записка бегов очень интересна: между прочим, в джентльменском заезде «спорт» едут: на «Зорком» А.С.Кельцев, на «Трагедии» И.М.Заикин, на «Вирь» - А.Дмитриев и на «Щите» А.Гойер. [...] Съезд публики ожидается к 12 час[ам] дня. Начало состязаний в 12 ч[асов] 30 мин[ут]». (Там же.)  

(81) Так в оригинале. - И.А.

(82) Благотворительные поступления// Хроника/ Новое Казанское Слово. - 1918. - № 21 (23 августа /5 сентября/). - С. 2.

(83) Крёстные Матери// Хроника/ Рабочее Дело. - 1918. - № 163 (8 /21/ августа). - С. 3.

(84) «Желающих отправить свои подарки в эту очередь, - уточнялось далее, - просят принести их в союз женщин, Ново-Комиссариатская ул[ица], д[ом] Черноярова, не позже 2-го сентября». (Союз женщин// Хроника/ Рабочее Дело. - 1918. - № 172 (1 сентября /19 августа/). - С. 3.)

(85) См.: В союзе Георгиевских кавалеров// Хроника/ Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 14 (7 сентября /25 августа/). - С. 2.

(86) См.: Еленев Ю. Указ. соч.

(87) «Общежитие, - сообщалось здесь же, - открыто пока на 20 человек, и в нём представляется возможность получать за умеренную плату: чай, кофе, обед, бутерброды и проч[ее]». В другой заметке, помещённой в газете «Камско-Волжская Речь», сообщалось, что Правление «Союза Казанских Женщин» организовало «питательный пункт в помещении Дворянского собрания, которым обслуживаются приходящие чехо-словацкие, сербские и все воинские части и караулы города». (См.: В О-ве женщин// Народная Армия/ Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 2 (23 /10/ августа). - С. 2.; Скромное торжество// Новое Казанское Слово. - 1918. - № 21 (23 августа /5 сентября/). - С. 2.)

(88) В Городской Думе// Рабочее Дело. - 1918. - № 177 (10 сентября /28 августа/). - С. 2.

(89) Цит. по: Печать// Рабочее Дело. - 1918. - № 155 (27 июля /9 августа/). - С. 2.

(90) П. Ж-е. Угнетённым народам. (Посвящается памяти сербского героя майора Благотича)// Народная Жизнь. - 1918. - № 4 (27 августа). - С. 1.

(91) Цит. по: Кузнецов А. Указ. соч. - С. 63.

(92) 352. Большевики и Казань// Первый год пролетарской диктатуры в Татарии (Сборник документов и материалов по истории парторганизации и гражданской войны в 1918 г.). - С. 299.

(93) Кн. Кропоткин. Не забывайте. (Письмо в редакцию)// Камско-Волжская Речь. - 1918. - № 4 (25 /12/ августа). - С. 2.

(94) Цит. по: Алексеев И. Образ священномученика патриарха Гермогена (Ермогена) как символ религиозно-духовного противостояния большевизму в Казани в январе - сентябре 1918 г.// Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия» [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://ruskline.ru/analitika/2012/06/20/obraz_svyawennomuchenika_patriarha_germogena_ ermogena_kak_simvol_religioznoduhovnogo_protivostoyaniya_bolshevizmu_v_kazani_v_yan/

(95) Б.Н. Беседа у капитана Степанова// Рабочее Дело. - 1918. - № 167 (12 /25/ августа). - С. 2.

(96) См.: Знаменский Н. Указ. соч. - С. 161.

(97) См.: Красный и белый террор в России. 1918 - 1922 гг. - Казань: Татарское газетно-журнальное издательство, 1995. - С. 108.

(98) Цит. по: Знаменский Н. Указ. соч. - С. 161.

(99) Мазунин В. До и во время чехов (Казань - Арск)// Борьба за Казань. Сборник материалов о чехо-учредиловской интервенции в 1918 г. - С. 52.

(100) Эмбо. Как меня приняли за комиссара// Рабочее Дело. - 1918. - № 155 (27 июля /9 августа/). - С. 2.

(101) Мятеж в Казани// Официальный отдел/ Рабочее Дело. - 1918. - № 175 (6 сентября /24 августа/). - С. 2.

(102) Цит. по: Кузнецов А. Указ. соч. - С. 66.

(103) Вырыпаев В.О. Каппелевцы// «Добровольческий Корпус» [Электрон. ресурс]. - Режим доступа: http://www.dk1868.ru/history/VIRIPAEV.htm#z21 

(104) Надо продержаться// Новое Казанское Слово. - 1918. - № 23 (25 августа /7 сентября/). - С. 1.

(105) Б.П.// Они ещё надеются// Рабочее Дело. - 1918. - № 177 (10 сентября /28 августа/). - С. 2.

(106) В Городской Думе// Рабочее Дело. - 1918. - № 177 (10 сентября /28 августа/). - С. 2.

(107) Там же.

(108) См.: Еленев Ю. Указ. соч.

 

Иллюстрации:

 

1. Матия (Мата) Благотич (Матија Благотић) (См.: Ганин А. Фотоархив сербской военной миссии в Советской России// Старый Цейхгауз. - 2012. - № 5 /49/. - С. 94.).

2. Вид на Волгу и Романовский мост близ города Казани (1913 - 1914 гг.) (дореволюционная почтовая открытка).

3. Прохождение частей полка имени майора Благотича (город Челябинск, весна 1919 г.) (См.: Купцов И.В. Указ. соч. - С. 100.).

РНЛ