"Большей частью он прав - этот непримиримый "правый"..."
В январе 1906 г. Р.В.Ризположенский неожиданно оказался в центре внимания местной прессы, причиной чего стали его заявления по "школьному" ("гимназическому") вопросу. Подвигло к этому Рафаила Васильевича обсуждение на родительских собраниях Казанской 3-й мужской гимназии (где учились оба его сына, а он сам состоял членом родительского комитета)(29) мер по устранению беспорядков, укреплению дисциплины, а также рассмотрение ученических петиций, основным требованием которых было разрешение во внеучебное время в стенах учебных заведений собраний гимназистов. Именно в запрете на проведение таковых наиболее "прогрессивная" часть учащихся и либерально настроенные родительские круги видели основную причину устраивавшихся в учебное время сходок. По причине этого "выпускание пара" за счёт внеурочных собраний представлялось многим едва ли не самым действенным средством борьбы с гимназическими беспорядками. Однако родителей и преподавателей с консервативными взглядами такое решение вопроса категорически не устраивало.
Как и в подавляющее большинство высших и средних учебных заведений, в Казанскую 3-ю мужскую гимназию на волне развязанной в стране социальной смуты ворвались революционно-либеральные "ветры перемен", в результате чего учебный процесс начал постепенно подвергаться опасной эрозии, а учащиеся всё больше затягиваться в сети политической демагогии.
К этому времени Казанская 3-я мужская гимназия имела в городе репутацию достаточно уважаемого учебного заведения, хотя, подобно другим, и вобрала в себя в полной мере противоречивые веяния той эпохи. Открыта она была 25 августа 1871 г. в статусе прогимназии (в составе четырёх классов), а с началом 1874/1875 учебного года преобразована собственно в гимназию (с 1887 г. при ней действовала домовая Варфоломеевская церковь).(30) Среди выпускников гимназии разных лет было немало известных личностей, оказавшихся впоследствии в различных политических лагерях, в том числе: один из идеологов и руководителей казанского черносотенного движения профессор В.Ф.Залеский (выпуск IV - 1880 г., с золотой медалью), член ЦК кадетской партии, адвокат, присяжный поверенный М.Л.Мандельштам (выпуск VII - 1883 г.), купец, меценат, депутат Государственной Думы второго созыва, "трудовик" З.Н.Таланцев (выпуск X - 1886 г., с серебряной медалью). В Казанской 3-й мужской гимназии учился известный русский поэт "серебряного века" Велимир (Виктор Владимирович) Хлебников (выпуск XXVII - 1903 г.).(31) При этом заметное число учащихся гимназии составляли иудеи (евреи) и католики (по большей части - поляки).
Вторым директором гимназии - с 22 августа 1884 г. по 9 июля 1906 г. - являлся действительный статский советник А.Д.Иноземцев, который вскоре после своей отставки был зачислен в число братии Свято-Успенской Почаевской лавры и причислен для служения к Житомирскому архиерейскому дому (в июле того же 1906 г. он принял монашеский постриг с наречением имени Серафим, в 1908 г. был возведён в сан архимандрита, с октября 1909 г. являлся благочинным женских монастырей Волынской епархии, и, кроме того, цензором "Волынских епархиальных ведомостей"). Одним из законоучителей гимназии - с 1903 по 1907 гг. - служил священник С.К.Спирин (ставший в 1920 - 1930-х гг. активным деятелем местного "церковного обновленчества"), а учителем истории и географии - с 1874 по 1907 гг. - член Совета и делопроизводитель КОРС, один из создателей чувашской письменности В.А.Белилин (возглавивший затем Казанское 2-е реальное училище).(32)
К счастью, каких-либо экстраординарных - по меркам "смутных" 1905 - 1907 гг. - событий в её стенах, не происходило, но и здесь были зафиксированы весьма симптоматичные проявления буйно-"прогрессивного" поведения учащихся. К примеру, Казанскую 3-ю мужскую гимназию долгое время будоражил своими революционными и богохульными выходками ученик второго класса по фамилии Якубов, писавший во время уроков на доске "Долой царя! Пойте марсельезу!", распространявший социал-демократические прокламации, а в ответ на предупреждение о возможном отчислении и вовсе заявивший, что будет этому очень рад. "Тогда я поступлю в боевую дружину, - объяснял он, - и перебью всех преподавателей".(33) Участились случаи хулиганства, открытого оскорбления учителей, отказа от посещения гимназической церкви. Некоторые учащиеся, будучи напуганными происходящими беспорядками, перестали появляться в гимназии. А тем временем "прогрессивная" часть гимназистов (в основном - из числа старшеклассников) под влиянием внешних факторов всё больше требовала "свобод". В конце концов, в октябре 1905 г., отмеченном в Казани кровавыми революционными событиями, занятия в гимназии были временно прекращены по ходатайству педагогического совета "в виду деморализующего влияния товарищеской среды на учеников, остающихся ещё верными долгу и, главным образом, на маленьких".
Новым явлением гимназической жизни в это время стало создание родительских комитетов, призванных умиротворяюще повлиять на ситуацию. 18 декабря 1905 г. в Казанской 3-ей мужской гимназии прошли выборы во вновь образованный родительский комитет (по три человека от каждого класса), куда - от VI класса - вошёл и Р.В.Ризположенский. Прекрасно представляя себе, во что могут вылиться "невинные" детские забавы в период продолжавшегося политического противостояния, Рафаил Васильевич выступил с "особыми мнениями" в части принятых на родительских собраниях решений по удовлетворению требований гимназических петиций. По причине бурных дебатов обсуждение петиций, начавшееся в декабре 1905 г., продлилось до середины января 1906 г. Причём, в многотиражной правой газете "Казанский Телеграф" публиковались обширные заметки под названием "Из родительских собраний при казанской 3 гимназии", в результате чего "локальное" противостояние Р.В.Ризположенского с либеральным родительским большинством стало достоянием широкой гласности и предметом политической полемики.
В обобщённом виде требования Р.В.Ризположенского сводились к недопущению политизации средней школы и вмешательства в учебно-воспитательный процесс "прогрессивных" родительских комитетов, а также устройству государственной школы на принципах пропорционального социально-имущественного и национального представительства.
Согласно одному из заявлений Р.В.Ризположенского, рассмотрение на заседаниях родительского комитета ученических петиций вообще являлось неуместным по целому ряду веских причин. Прежде всего, потому, что они имели характер требований и заканчивались угрозами, а это, по мнению Рафаила Васильевича, было "совершенно противно основным правилам морали". Кроме того, он считал такое обсуждение непедагогичным. Одновременно Р.В.Ризположенский подчёркивал "апокрифический характер" петиций (иными словами - их привнесённость извне), а также то, что они были составлены ещё в октябре 1905 г., после чего уже "произошло немало политических событий, под влиянием которых даже и составители петиций могли придти к заключению о безрассудности своих требований". Однако его аргументы не были приняты во внимание, и Р.В.Ризположенскому пришлось ввязаться в дискуссию непосредственно по содержанию гимназических "апокрифов".
Так, вопреки мнению большинства о желательности разрешения ученических собраний в стенах гимназии во внеучебное время в отсутствии на них кого-либо из членов педагогического персонала, Р.В.Ризположенский заявил, что "такие собрания совершенно не допустимы не только в настоящее смутное время, полное злых умыслов и преступной агитации между подростками и другими незрелыми элементами общества, но и в более спокойное время, так как допущение таких собраний противоречит основному правилу воспитания, по которому воспитываемый неизбежно должен находиться под постоянным и неусыпным надзором воспитывающего".
При этом он пояснял, что речь идёт о разумном контроле, не стесняющем свободу и инициативу воспитываемого, а, наоборот, приучающем его "пользоваться свободой и будить в нём инициативу". "В нормальное время, - подчёркивал Р.В.Ризположенский, - я признаю желательным различного рода собрания учеников по их инициативе: с целью ли физических упражнений, с целью ли литературных чтений и театральных представлений, с целью ли состязания в красноречии и т.п., до игры в парламент включительно, - но непременно под контролем и ответственностью педагогического персонала. В настоящее же время, впредь до полного и общего успокоения страны, высказываюсь в самой категорической форме против всякого рода собраний учащихся, где бы ни было во внеучебное время, так как преступные попытки перенести смуту из высших учебных заведений в средние, где легче найти безрассудный невинный материал для революционных боевых дружин, более чем очевидны".(34)
По вопросу "о необязательности посещения гимназической церкви и говения в ней" Р.В.Ризположенский высказался за то, "чтобы посещение это было обязательно для всех православных гимназистов, исключая тех, родители которых заявят, что их дети будут посещать какой-нибудь другой, более близкий к их жилищу храм". При этом он отмечал, что не может усмотреть в обязательном посещении храмов не только "тени какого-нибудь стеснения, обременительности и вреда", а, напротив, видит в этом "одно из действительных средств борьбы с быстро растущим религиозным индифферентизмом". "Исключение, - добавлял Р.В.Ризположенский, - может быть допущено только для детей тех родителей, которые заявят, что они не признают обрядовой стороны религии и желают воспитывать своих детей по правилам просвещённого атеизма, или каким-либо другим правилам религиозных сект, допускаемых государством". Рафаил Васильевич также признавал обязательность для всех гимназистов общей молитвы, вместе с тем, "самым решительным образом" протестуя "против обязательности молитвы только в качестве некоторой школьной дисциплины".
Поддерживая по вопросу об организации в гимназии "товарищеского суда" взгляды ещё двух членов родительского комитета, Р.В.Ризположенский заявил, что "такой товарищеский суд недопустим ни с педагогической точки зрения, ни с точки зрения всё усиливающихся новых моральных течений, которые стремятся освободить индивидуума от всевозможных стеснений со стороны преходящего мнения толпы или случайно доминирующих общественных групп, ни с точки зрения общих пожеланий не развивать сутяжничества и не создавать без всякой в том надобности института судов и не строить тюрем, хотя бы и нового типа, закабаляющих самую душу человека и заковывающих его волю цепями нравственного бойкота". Признавая единственно законным для взрослых коронный суд, Р.В.Ризположенский называл особенно вредной "организацию суда среди детей и подростков", в том числе, и потому, что их истинной целью было создать в средней школе условия, "при которых невозможно было бы обнаружить политических агитаторов", и поддержать "и без того сильно извращённый взгляд на товарищество, как укрывательство всевозможных гадостей и преступлений до убийства включительно, как это и бывало во времена семинарской бурсы".
В полном соответствии со своими правыми убеждениями подошёл Р.В.Ризположенский и к вопросу "о процентном ограничении евреев и других национальностей". Вопреки мнению большинства, он "в самой категоричной форме" взялся утверждать, что "такие ограничения не только должны быть сохранены, но проведены ещё в большей степени и с большей последовательностью, распространяясь на все национальности, вследствие чего самый больший процент учащихся в школах Казани должен принадлежать русским, затем татарам и т.д., в зависимости от количественных соотношений между собою тех народностей, которые живут в нашем округе".
При этом Р.В.Ризположенский предложил пойти ещё дальше и "установить процентные нормы для главнейших сословных и имущественных групп", так как "государственные гимназии содержатся на общие средства всех плательщиков налогов, а учатся в них преимущественно дети состоятельных классов и культурных инородцев, каковых меньшинство, а не дети бедных классов и русских крестьян, каковых в государстве подавляющее большинство; процент же учащихся евреев, составляющих в нашем крае относительно с общей массой населения ничтожное количество, несоразмерно велик". По его выражению, если исходить только из одних соображений справедливости, "этот процент должен быть так ничтожен, что едва ли даже придётся учиться в нашей гимназии и одному целому еврею".
В связи с этим Р.В.Ризположенский призвал членов родительского комитета не забывать о том, что "по всей то справедливости и по совести едва ли даже [мы] имеем право воспитывать своих детей в государственной школе". "Поэтому не лучше ли, - указывал он, - похлопотать перед правительством о дозволении открывать частные школы на частные средства, чтобы государственную школу почти всецело предоставить в распоряжение широких народных масс, как это следует и по справедливости, и по логике уже наступающих событий".(35)
"Особого мнения" Р.В.Ризположенский придерживался также по вопросу об организации различных библиотек и порядка приобретения для них книг. "Государственная школа, - заявлял он, в частности, - должна быть поставлена вне партийных влияний, а потому необходимо твёрдо настаивать, чтобы она была ограждена от влияния тех или иных политических партий и сект, могущих легко проникнуть в школу, если административно-педагогический персонал школы будет устранён от руководства таким могущественным средством воспитания, как внеклассное чтение учеников".(36) Одновременно Р.В.Ризположенский настаивал на полном запрете на курение табака "как в стенах гимназии, так и вне их", а также на употребление вина детьми и подростками, "хотя бы и в малых дозах". Причём, он ратовал за их запрещение "не только гимназическими правилами, но и законодательным путём, чтобы в самом зародыше прекратить то зло, которое происходит от распространения не только не нужных, но и крайне вредных во всех отношениях привычек".
Р.В.Ризположенский высказывался за необязательность присутствия членов родительского комитета в составе педагогического совета и "в стенах гимназии в классное время" (рассматривая это как создающее различные помехи вмешательство в педагогический процесс), за сохранение "внешкольного надзора", ратовал за то, чтобы решение вопросов "об увольнении или временной изоляции учеников из гимназии" было сосредоточено в педагогическом совете и происходило "совершенно независимо от воли того или иного родителя или целой их группы".
По ряду вопросов Р.В.Ризположенскому удалось добиться поддержки со стороны отдельных членов родительского комитета, а также присутствовавших на некоторых из его заседаний учителей, здраво оценивающих возможные перспективы политизации гимназической жизни. Так, в частности, из заседания 6 января 1905 г. журналист "Казанского Телеграфа" вынес впечатление, "что педагоги от мала и до велика остаются верными себе, своей совести, долгу службы и здравому смыслу, приближаясь в своих суждениях скорее к отдельным мнениям г[осподи]на [Р.В.]Ризположенского, чем к постановлениям родительского комитета, а один из них так-таки прямо и "закатил", что он совершенно во всём согласен с оглашёнными в протоколах отдельными мнениями г[осподи]на [Р.В.]Ризположенского, исключая одного пункта".(37)
Созвучными "особому мнению" Р.Р.Ризположенского оказались и некоторые заявления учителя В.А.Белилина, в записке которого, прочитанной в том же заседании 6 января 1905 г., содержались весьма точные оценки, поразительно актуальные и в настоящее время. Констатируя, что вредное революционизирующее влияние на учащуюся молодёжь средних учебных заведений вузовской молодёжи "облегчалось в весьма значительной степени падением тех нравственных и других устоев общественной и семейной жизни, преимущественно в интеллигентном классе, которыми в былое время отличался весь русский народ", он уточнял: "Разумею в данном случае развитие безверия, неуважения к старшим себя и к родителям, ослабление национального самосознания и усиление космополитизма; сюда же присоединилось усвоение взгляда на жизнь не как на труд и подвиг, а как на праздник, состоящий из непрерывного, по возможности, ряда удовольствий. Все эти особенности современного общества и семейного уклада также во многом объясняют как настоящие беспорядки, так и обычные недостатки учащихся - постоянное и упорное стремление к различного рода развлечениям и удовольствиям, упадок дисциплины, лень и чисто формальное отношение к делу; отсюда пренебрежение своими учебными занятиями и, в общем, заметное отсутствие научного интереса".(38) По мнению В.А.Белилина, государственная школа, "как существующая вообще для народа, а не для той или другой части населения, и, притом, почти исключительно на народные средства, могла и может идти только под знаменем православия, Самодержавия и народности".(39)
В качестве одних из основных оппонентов Р.В.Ризположенского и В.А.Белилина выступали профессор ИКУ, левый кадет А.А.Пионтковский с супругой, которые в духе времени утверждали, что "всё дело гимназических беспорядков, главным образом, коренится в недостатках школы, в том полицейском режиме, который в нём царит", и категорически выступали против принятия "каких-либо репрессалий" (но, как отмечал "Казанский Телеграф", "своих, не репрессивных, мер" так и не предложили). Весьма сообразно со своим "обновленческим" настроем открестился от "мысленного единения" с Р.В.Ризположенским и законоучитель гимназии, молодой священник С.К.Спирин, высказавшийся "за нравственную обязательность" посещения гимназистами церкви, но, в то же время, несправедливо обвинивший Рафаила Васильевича в отстаивании "принудительности этого посещения".
Комментируя происходящее в стенах гимназии, корреспондент "Казанского Телеграфа", писавший под псевдонимом "Перо", отмечал, в частности, в своей "Черносотенной заметке", что: "Образованные при средних учебных заведениях, соответственно циркуляру гр[афа] [И.И.]Толстого, родительские кружки открыли свою деятельность по умиротворению учащихся междоусобной войной, если судить по тому, что делается в собраниях кружка при III мужской гимназии.
Нервное, требовательное, мало размышляющее настроение времени отразилось и в этой деятельности общества.
Психология толпы для всех слоёв одинакова, и если нервное состояние личности уменьшает её рассудительность, то рассудительность толпы, естественно, ещё ниже. Получается настоящая сумятица. Лишь немногие стоят на вполне определённой точке зрения, как, например, ярый г[осподин] [Р.В.]Ризположенский. Трудно ему бедному! И вольно же ему быть таким не прогрессивным, таким отсталым. Вольно ему не подчиняться настроению заражённой толпы. Я думаю, не одни уста шипели: "Вот нанесла нелёгкая откуда-то этакого черносотенца!"
Да! Есть ещё на Руси такие монстры, которые ни за что не хотят, зажмурив глаза и заткнув уши, без удержу мчаться за "прогрессивными" кучками различных интернационалов.
С некоторыми положениями г[осподина] [Р.В.]Ризположенского, впадающими в другую крайность, можно не соглашаться, но большей частью он прав - этот непримиримый "правый".(40)
Несколько замечаний Р.В.Ризположенского были учтены при подготовке доклада родительского комитета, но, тем не менее, по большинству принципиальных вопросов агрессивно-"прогрессивное" большинство взяло верх. 15 января 1906 г. на общем собрании родителей вышеупомянутый доклад был зачитан и, после острой дискуссии, принят "громадным большинством против семи голосов". "Таким же большинством голосов" было принято и решение об отправке телеграммы министру народного просвещения графу И.И.Толстому с просьбой о разрешении ученических собраний для "академического обсуждения" различных вопросов. Р.В.Ризположенский при этом заявил, что остаётся "при отдельных мнениях" по всем пунктам доклада и предложил одновременно направить в Санкт-Петербург телеграмму с изложением альтернативной позиции меньшинства, на что ему было заявлено: "Телеграмму вы можете послать сами".
Рафаил Васильевич так и поступил. 16 января 1906 г. он отправил министру телеграмму следующего содержания: "В виду постановления возбудить ходатайство о дозволении ученических собраний, оставаясь при отдельном мнении, поддержанном шестью голосами, почтительнейше прошу ни под каким видом и предлогом не разрешать замаскированных сходок".(41) Она была опубликована 21 января 1906 г. в "Казанском Телеграфе" и начала гулять по инстанциям, оказавшись у попечителя Казанского учебного округа А.Н.Деревицкого, который завернул её директору гимназии с просьбой представить ему "сведения по содержанию означенной телеграммы", что и было сделано. После этого, судя по всему, дело было благополучно "спущено на тормозах".
"Так закончилась борьба отдельных мнений с мнениями "почти всех", которые в сознании, что "мы на верху, наша взяла" твёрдо запомнят, что ещё не перевелись "зубры", - подвёл итоги противостояния Р.В.Ризположенского с "прогрессивным" родительским большинством Казанской 3-й мужской гимназии "Казанский Телеграф".(42)
http://ruskline.ru/analitika/2009/02/13/na_tverdoj_pochve/ |