На фестивале «Московская премьера» показали новый фильм Михаила Богина «Дом на Английской набережной». На сцене Дома кино рукоплескали не только режиссеру, но и сценаристке-дебютантке Гитане-Марии Баталовой. Дочь всеми любимого актера передвигается на инвалидной коляске и с трудом разговаривает. Тем не менее в Маше богато отозвалась вся ее родословная. Одна бабушка - Нина Ольшанская - была известной актрисой театра, другая - Гитана Леонтенко - знаменитой цирковой артисткой, как и ее дочь, Машина мама. Дядя Миша - протоиерей-интеллектуал Михаил Ардов, сводный брат Алексея Баталова. Маша выросла мужественным, умным, обаятельным, добрым человеком. Она труженица и: ужасная хохотушка. Много пишет, печатая одним пальцем на клавиатуре, покрытой металлической пластиной с прорезями для клавиш, чтобы попасть в точности на нужную букву.

МН: Почему у вас теперь двойное имя? Вы вроде всегда были просто Машей.

Баталова: В метрике меня записали как Марию - тогда считалось своеволием нарекать граждан замысловатыми именами. Домашние зовут меня Гитаной, как звали бабушку. Часто она вместо сказок рассказывала, как я буду жить, если вылечусь. И просила меня: если я изберу творческую стезю, взять ее имя - Гитана.

МН: Как вам удалось поступить во ВГИК?

Баталова: Конечно, благодаря отцу. Читать я читаю, но ни в Литературном, ни в Историко-архивном не справилась бы с письменными работами. Я могу лишь догадываться, каких усилий и унижений стоило отцу убедить ректора принять немого и безрукого человека во ВГИК. А все лето накануне мы с ним просидели за написанием двух эпизодов, которые полагалось представить профессору курса Валентину Ежову.

МН: Вы ездили в институт на занятия?

Баталова: Нет, меня учили дома. Каждую неделю приезжал педагог нашего курса Андрей Борисович Можаев и читал лекции по всем дисциплинам. С третьего курса я стала урывать время для «вольных» сочинений. Мне интересно «проживать» вместе с героями совершенно обычную жизнь.

МН: А «Дом на Английской набережной» - целиком ваша работа?

Баталова: Да. Диплом. Эту историю мне рассказывала бабушка. Мы с матушкой волновались, когда писал отзыв Юрий Норштейн. Он предупредил: если работа слабая, он ее вернет...

МН: И каков был вердикт?

Баталова: Он написал: «Сценарий возмутительно человечен...» Похвалил диалоги, точность действия. А потом сценарий попал в руки Владимира Железникова. Он звонил и советовался по поводу переделок. Поскольку я разговариваю с затруднением, то пересказывала мои предложения моя матушка.

МН: Мама много помогает?

Баталова: Если бы не она, у меня бы было образование три класса... Они с бабушкой отстояли мою учебу в нормальной средней школе. Класса до седьмого к нам приходили какие-то люди засвидетельствовать мою способность учиться. До слез их было жалко, когда они задавали вопросы: «Деточка, как тебя зовут?», «Деточка, кто это - мама или бабушка?» Мое среднее образование - заслуга моей матушки. И когда писался сценарий, именно она подробно рассказывала о цирковой жизни.

МН: Она выросла в цирке?

Баталова: Да, в цирковой энциклопедии есть статья о гротеск-наездницах - Гитане Георгиевне и Гитане Аркадьевне Леонтенко.

МН: Что такое гротеск-наездница?

Баталова: Акробатка, танцующая на бегущей лошади. Бабуля чуть ли не с шести лет каталась на лошади с одной уздечкой. В 18 лет она попала в цыганский ансамбль Московского цирка. Мама тоже с четырех лет стала выходить на манеж с акробатом. А потом выступала и как наездница.

МН: То есть у героинь фильма, волею судьбы ставших артистками цирка, были прототипы?

Баталова: Его главная героиня Анна в конце 1950-х была костюмершей у моих бабушки и матушки. В их труппе жили и прислуживали артистам несколько интеллигентнейших людей, как Анна.

МН: А бабушка выведена в фильме?

Баталова: В этой истории - нет. Но я уже пишу следующую.

МН: И ваша вторая бабушка - знаменитость...

Баталова: Бабушка Нина работала во МХАТе, потом в Театре Армии, воспитывала трех мальчишек во время войны. В 1950-е вела театр-студию, пока не случился первый инсульт. Но, несмотря на затруднение в речи, нянчилась и с моей старшей сестрой Надеждой, и с пятью внуками от среднего сына Бориса... Когда отец привозил бабушку к нам, она у меня выведывала, как он себя ведет, и, если что, отчитывала его.

МН: Когда вас навещает ваш дядя, протоиерей Михаил Ардов, он приходит в костюме или в рясе?

Баталова: И так и так. Дядя Миша часто исповедовал и причащал меня, терпеливо выслушивая. А иногда он приходит просто так, рассказывает веселые истории.

МН: Как у вас появился компьютер?

Баталова: Однажды его привез Владимир Панченко, который когда-то занимался в студии у бабушки Нины. Когда он прочел мою первую книгу, запросил все мои работы. Уговорил отца сделать рисунки к сказкам. Год назад Владимира не стало. Моя книга «И быль, и небыль» вышла уже без него.

МН: Заходите ли вы в интернет?

Баталова: Интернет для меня - и окно в мир, и хранилище многовековой мудрости. Только без смекалки там мало что отыщешь. Аврелия Августина нашла «по совету» Петрарки... Читала Рубена Гонсалеса Гальего. Извините, но люди должны не сетовать на физические страдания, а радоваться полноте жизни.

МН: Кто ваши друзья?

Баталова: Все, кто ходит в наш дом. А с кем я откровенничаю? С подушкой да с Господом... Матушку я по возможности стараюсь не огорчать. В интернете собеседники быстро покидают меня. Но иногда попадаются остроумцы - и тогда «разговор» затягивается на два-три часа.

МН: Видела вас на концертах. Что вы предпочитаете?

Баталова: Классическую музыку и балет. Отец раньше часто играл на гитаре. А бабушка не пропускала ни одного балета по телевизору. Она занималась со мной по четыре часа в день. Уроки, гости, праздники - все это уже после занятия. Если капризничала - «по мордасам». Когда бывало очень тяжко, чтобы чуть-чуть меня приободрить, она выполняла всю «середину» балетного класса. И иногда танцевала под классическую музыку. А о музыке, пока я что-то стала распознавать, со мной много беседовал Сергей Мироненко - историк, директор Российского архива.

МН: Куда в Москве можно попасть на коляске?

Баталова: Да почти никуда. Ну, как быть нам, «колясочникам»? Мы тоже хотим и в театры, и в музеи! Меня отец три раза возил в Париж... Я так благодарна ему - и за Париж, и за Прагу, и за Хельсинки, и за Копенгаген, и за Мальту!

МН: Там всё устроено гораздо комфортней?

Баталова: Да, там во всех музеях есть лифты и просторные нужники для нас. Я даже матушку два раза затащила на Эйфелеву башню! Она силком увозила меня из Дрезденской галереи, Лувра, музея дОрсе, из Сан-Суси в Потсдаме... Мороз сильный, снегу по пояс - а я уговорила завернуть в деревушку, где Александр Второй возвел церковь. А в Дании заманила в Эльсинор. Да, я видела все эти узкие каменные лестницы, по которым ходил Гамлет. А в Москве... Ну, Мироненко возил и таскал меня несколько раз на выставки в Кремль.

МН: А как же концерты?

Баталова: Сложновато без помощников там, где нет лифтов и просторных проходов в партере. Весной я была в Зале Чайковского на концерте с участием детей-инвалидов. Сто ребят на сцене и больше сотни в амфитеатре исполняли Девятую симфонию Бетховена с оркестром Плетнева. Вы знаете, что такое ДЦП? И как выкручивает? Хуже, чем Квазимодо из балета «Собор Парижской Богоматери»! И как забираться по бесконечным лестницам? А потом петь со сцены? Года два назад с этим хором, организованным Владиславом Тетериным, пела великая Чечилия Бартоли, и на сцене стояли кровати...

А вы знаете, что лифт в консерватории соорудили из-за Монтсеррат Кабалье? Вы расспросите Тетерина, как он с помощниками тягает кровати и коляски на верхний этаж консерватории. А Мироненко носил меня на руках в Большой театр. Но... Мы с приятельницей лет пять назад пришли туда на «Раймонду», и меня тоже на руках поднимали в ложу. И билетерши ворчали: «Зачем притащили?..»

МН: Есть ли артисты, выступления которых вы стараетесь не пропускать?

Баталова: Когда-то давно я услышала красивый, надежный голос. Звучал романс Рахманинова «Снова, как прежде, один». Мечтала услышать его наяву. И однажды под Новый год отец пришел с глянцевым алым пакетиком мне в подарок. Даже вверх тормашками я сразу разобрала длиннющую фамилию - Хворостовский! Я помню, когда ведущая объявляла программу, меня студил ужас: вдруг сейчас все сгинет в непроглядной тьме?.. Но вот запел Хворостовский - мои душа и сердце улетели в горний мир, как утомленные странники. Дважды была на концертах Теодора Курентзиса. Он открывает то, что до сих пор от меня было сокрыто. Бесконечно могу слушать Моцарта, Адажио Альбинони, музыку Рахманинова, ноктюрны Шопена, Итальянское каприччио Чайковского...

МН: В вашей книге «И быль, и небыль» есть сказка «Возвращение Раймонды». Почему она посвящена Николаю Цискаридзе?

Баталова: Потому что, я думаю, после Чабукиани, Лавровского, Годунова, Лиепы, Васильева там, за облаками, избрали его.

МН: Много ли вы видите современного кино?

Баталова: Не очень. В основном на DVD. Ибо для меня пытка смотреть фильмы по телевидению. Из-за настырной рекламы приходится выключать. И... я борюсь со стыдом, когда в присутствии гостей на экране происходит что-то непристойное. Если и смотрю, то «Культуру». Наше сегодняшнее кино потихоньку вспоминает о нестяжании, о любви к ближнему, всепрощении, самопожертвовании.

МН: Ваш отец на фестивале сказал про фильм «Дом на Английской набережной»: «Это в нашей семье самое большое событие». А как вы сами его пережили?

Баталова: В день премьеры я так волновалась, что даже утратила чувство времени. Так было только тогда, когда я держала пять экзаменов в десятом классе и писала во ВГИКе многостраничные «трактаты» по истории искусств... Но самое радостное для меня было видеть со сцены счастливые и растерянные лица моих родителей. 
 

Беседу вела Наталья Зимянина

http://www.mn.ru/

Купить