Чекистские истязания русских людей превосходят всякое воображение.

Свидетельница Екатерина Гауг о Киевской ЧК: «Сильный трупный запах ударил в лицо. Все стены были забрызганы кровью… Пол на несколько вершков был залит кровью. На полу, точно на прилавках мясной лавки, лежали человеческие мозги. Посреди гаража было углубление, куда раньше обычно спускался шофер во время починки автомобиля… Перед отверстием стоял огромный сруб дерева, весь окровавленный. На нем лежала шашка, тоже вся в крови. Здесь рубились головы или применялись какие-то кровавые пытки… Отверстие же, точно водою было заполнено кровью….При нас так же откопали труп девушки лет 17. Совершенно нагая, лежала эта девушка, почти ребенок, перед нами. Голова ее изувечена до неузнаваемости, все тело было в ранах и кровоподтеках… до локтя была снята кожа и белела пристегнутая каким-то изувером бумажка. На ней было написано: «Буржуазная перчатка». Изувеченные трупы родные пытались опознать хотя бы по зубам, но золотые зубы и мосты были вырваны чекистами… на лбу жертв-мужчин были вырезаны офицерские значки, на груди портупея, на плечах погоны. В числе расстрелянных заложников были русские, поляки…».

Екатеринодарская ЧК: «Жертва растягивается на полу застенка. Двое дюжих чекистов тянут за голову, а двое за плечи, растягивая таким путем мускулы шеи, по которой в это время пятый чекист бьет тупым железным орудием, чаще всего рукояткой нагана или браунинга. Шея вздувается, изо рта и носа идет кровь… В одиночной камере истязали учительницу Домбровскую за то, что нашли у нее чемодан с офицерскими вещами, оставленными случайно проезжавшим офицером, ее родственником… Ее предварительно изнасиловали, а потом пытали. Насиловали по старшинству чина… После ее подвергли пыткам, допытывались, где у нее якобы спрятано золото. Сначала у голой надрезали тело ножом, затем железными щипцами, плоскогубцами отдавливали конечности пальцев… вечером расстреляли».

Газета «Общее дело»: «В Симферополе применяют новый вид пытки, устраивая клизмы из битого стекла, и ставят горящие свечи под половые органы. В Царицине имели обыкновение ставить пытаемого на раскаленную сковородку…» (цит. по: Музей и Архив Белого дела, интернет).

Известная забастовка рабочих в Астрахани в марте 1919 г. была в самом прямом смысле слова потоплена в крови. Митингующих окружили пулеметами, из которых дали очередь и забросали гранатами. По самым скромным подсчетам из толпы сразу было выкошено 2000 чел. В ответ на сообщения о событиях в городе Троцкий дал телеграмму: «расправиться беспощадно». «В подвалах чрезвычайных комендатур и просто во дворах расстреливали. С пароходов и барж бросали прямо в Волгу» (см. Мельгунов С.П. Там же. С. 49-51). Общее количество жертв превышало 4000 человек, да и то по самым скромным подсчетам.

В Армавире в 1918 г. после вторичного захвата города большевиками было расстреляно 400 армян, бежавших из Турции; «изрубив персидского консульского агента Ибдала Бока, красные ворвались во двор, где искали приюта и защиты 310 персидских подданных. Всех их расстреляли там из пулеметов…» (Мельгунов С.П. Там же. С. 92).

Революция в Закавказье сопровождалась истреблением красными 40.000 мусульман при восстании в Елисаветполе в 1920 г.

И везде и всегда красная жестокость была планомерно рассчитана, подкрепленная весьма специфической идеологией. Здесь можно размышлять о типичных оккультных, сатанинских ритуалах, когда при измывательствами над жертвой нужно вычленить из нее так называемое черное астральное тело, добыть энергию страданий, чтобы погрузить всех и вся во тьму. Больше мрака – вернее бесовское торжество, этакий «красный смех».

В появившемся в 2007 г. исследовании А.Г.Теплякова ««Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири 1918-1929 гг.» приводится масса новых свидетельств о бесчинствах «зауральских» партизан-чекистов. «В течение 1918-1919 гг. партизаны беспощадно расправлялись со сторонниками колчаковской власти (деревенскими дружинниками, охранявшими порядок в селах, чиновниками, священниками, богатыми крестьянами и пр.), пускали под откос пассажирские поезда…, истребляли замерзавших и больных тифом как военных, так и гражданских. <…> Жертвами повсеместного партизанского террора… стали многие тысячи людей. Расправы над пленными, заложниками, а также всеми, кто противился партизанскому мародерству, были нормой. В антиколчаковском повстанческом движении оказалось много уголовного элемента… В декабре 1919 г. партизанский отряд Г.Ф.Рогова захватил трехтысячный Кузнецк (Новокузнецк) и учинил страшный погром города, вырезав около трети населения и изнасиловав большую часть женщин. <…> Помимо отрубания голов, Роговцы четвертовали, распиливали, сжигали живьем. <…> Изощренные пытки, а также массовые убийства пленников и деревенских «буржуев» практиковались в… отряде М.З.Белокобыльского. <…> партизанский вожак И.Я.Огородников во время поисков штаба Белокобыльского… увидел… «три воза трупов на простых дровнях… человек так по десяти на возу… все были нагие, обезображены… обрезаны носы, уши, выколоты глаза, тела испороты нагайкой». В декабре 1919 г…. при штурме… с. Тогул… отрядники Белокобыльского… зарубили около 350 пленных, после чего штыками загнали в огромный костёр дюжину священнослужителей. <…> В Горном Алтае партизаны, добывая припасы, лошадей и оружие, повсеместно грабили и уничтожали коренное население, вырезая целые деревни… <…>…туземное население Алтая с 1919 по 1925 г. сократилось из-за террора… с 90 до 37 тыс. человек. Для Восточной Сибири и Дальнего Востока дикие партизанские расправы также были обычным явлением <….> Особую свирепость партизаны проявили на Сахалине. <…>…с 1 марта по 2 июня 1920 г. «…представители советской власти в [Сахалинской] области расстреляли, закололи, зарезали, утопили и засекли шомполами всех офицеров… много крестьян и рабочих, стариков, женщин, детей. Уничтожили всю без исключения японскую колонию с японским консулом и экспедиционным отрядом, сожгли и уничтожили дотла город Николаевск». <…>…в Сибири после прихода красных… с первых дней организации советской власти кругом «бушевали грабежи, насилия и кровь лилась рекой»» (Тепляков А.Г. «Непроницаемые недра»… С. 34-37). Большевики, загребая жар чужими руками, повсеместно использовали партизан-уголовников как «чистильщиков» Сибири, привлекали их для службы в ЧК и милицию, но затем хладнокровно «расставались» с ними, попросту расстреливая…

Так цинично в России осуществлялся на деле ленинский декрет о мире. Обо всех ужасах этой ленинской политики не только рассказать невозможно, но и узнать обо всех санкционированных советской властью преступлениях против человечества просто весьма сложно теперь, ведь многие несчастные так и были тихо закланы, как жертвенные овцы.

«Нельзя пролить более человеческой крови, чем это сделали большевики; нельзя себе представить более циничной формы, чем та, в которую облечен большевицкий террор, – подчеркивает Мельгунов. – Это система, нашедшая своих идеологов; это система планомерного проведения в жизнь насилия, это такой открытый апофеоз убийства, как орудия власти, до которого не доходила еще ни одна власть в мире. <…> Террор красный, под который подведен фундамент идеологический, явление наших дней» (Мельгунов С.П. Там же. С. 6, 8, выд. мной – Н.М.).

Еще 19 января 1918 г. Всероссийский патриарх Тихон выступил с воззванием анафематствовавшим врагов Отечества: «Тяжкое время переживает ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле, – писал Святейший, – гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово, и вместо любви христианской всюду сеют семена злобы, ненависти и братоубийственной брани. Забыты и попраны заповеди Христовы о любви к ближним: ежедневно доходят до Нас известия об ужасных и зверских избиениях ни в чем не повинных и даже на одре болезни лежащих людей, виновных разве в том, что честно исполняли свой долг перед Родиной… И все это совершается… с неслыханной доселе дерзостию и безпощадною жестокостию, без всякого суда и с попранием всякого права и законности – совершается в наши дни во всех почти городах и весях нашей Отчизны… <…> Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей – загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей – земной. Властию, данной Нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите к Церкви Православной. Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение…»

Но и Святейший патриарх не избежал гонений – аресты, покушения и… наконец, убийство…

Один из первых декретов советской власти – декрет о земле был призван привлечь на сторону революции доверчивых русских крестьян. Они даже как будто получили 150 млн. десятин земли. Декрет был принят на том же Втором Всероссийском съезде советов в ночь на 27 октября (9 ноября). Документ был подготовлен Лениным. Он отменял помещичью собственность на землю немедленно, без всякого выкупа и передавал помещичьи, удельные, монастырские, церковные земли со всем инвентарем и постройками в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов. Право частной собственности на землю отменялось, запрещалось ее продавать, сдавать в аренду и в залог, вся земля обращалась во всенародное достояние. Фактически это была программа национализации земли. А крестьяне попросту оказались обманутыми [7]. Началось избиение недовольного крестьянства. Восстания вспыхивали по всей стране и подавлялись с ужасающей жестокостью. Тамбовское и Пензенское, Ишимское, Самарское, Казанское, Саратовское Симбирское, Колыванское в Томской губернии, когда было расстреляно 5000 крестьян, Уфимское, при подавлении которого ««по официальным данным расстреляно было 10 тысяч крестьян, а по неофициальным – 25 и больше» <…>… почти вся Лясковическая волость Бобруйского уезда сожжена большевиками дотла. Арестованных отправляют в Вологодскую губ. или в голодные места, имущество их конфискуется, берутся десятками заложники в округах, где появляются партизаны» (Мельгунов С.П. Там же. С.100). Так пустела Земля Русская, чтобы к началу XXI в. опустеть совсем, как скажет потом поэт: «Над изрытой землей бьёт двенадцать часов,/ Хаты смотрят глазами сирот./ Средь безкрайних степей и дремучих лесов/ Похоронен великий народ». Ведь следующим этапом ликвидации недовольных станет большевицкая коллективизация 30-х гг. Ведь и Сталин, как и Ленин, установит жесточайшую диктатуру, а прежние послабления Ильича (отмена комбедов, НЭП) явятся мерами временными, не будь их, страна заполыхала бы пожаром еще одной «гражданской». Русская земля воистину перешла к крестьянам, став для них необъятной братской могилой…

В своей документальной повести «При свете дня» В.А.Солоухин много страниц уделяет личности «вождя », в отношении же его к крестьянскому сословию он отмечает следующее: «Парадокс состоит в том, что крестьян Ленин ненавидел больше, чем любое другое сословие в России… он бросал против крестьян регулярную армию, головорезные, грабительские продотряды,.. он пол России выморил голодом и насильничал так, что крестьяне то и дело восставали, и тогда целые крестьянские волости и губернии топились в крови. А схема была знакомая. Точно так же, как при подавлении и уничтожении духовенства он наклеивал ярлыки реакционеров и черносотенцев, точно так же на крестьян он стал клеить ярлыки бандитов и кулаков…

«Пенза, Губисполком, Минкину.
Получил на Вас две жалобы. Первая, что Вы обнаруживаете мягкость при подавлении кулаков. Если это верно, то Вы совершаете великое преступление против революции…»

Телеграмма Ливонскому исполкому. 20. VIII. 1918 г.
«Приветствую энергичное подавление кулаков и белогвардейцев (?) в уезде. Необходимо ковать железо пока горячо и, не упуская ни минуты… конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков… арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба…
Предсовнаркома Ленин».

Тут надо пояснить, – замечает Солоухин, – что «излишками» Ленин замаскировано называл весь хлеб, добиваясь двух целей: сосредоточения всего хлеба в своих руках, как орудия власти, и для того, чтобы инспирировать голод и детоедство». Пушкарев справедливо замечает, что «всю политическую жизнь он (Ленин – Н. М.) был свободен от каких-либо моральных «предрассудков»» (Пушкарев С.Г. Россия 1801-1917: власть и общество. М., 2001. С. 310)

Активно работал отвратительный институт заложников, брали не только жен и детей офицеров, а затем расстреливали их, но и крестьянских матерей с детьми. С.П.Мельгунов пишет: «Брали сотнями заложниц – крестьянских жен вместе с детьми во время крестьянских восстаний в Тамбовской губернии: они сидели в разных тюрьмах… чуть ли не в течение двух лет. <…> В одном кожуховском концентрационном лагере под Москвой (в 1921-22 г.) содержалось 313 тамбовских крестьян в качестве заложников, в числе их дети от 1 месяца до 16 лет. Среди этих раздетых.., полуголодных заложников осенью 1921 г. свирепствовал сыпной тиф. <…> Напр., приказ оперштаба тамбовской Ч.К. 1-го сентября 1920 г. объявлял: «Провести к семьям восставших беспощадный красный террор… арестовывать в таких семьях всех с 18-летнего возраста, не считаясь с полом, и если бандиты выступления будут продолжать, расстреливать их. Села обложить чрезвычайными контрибуциями, за неисполнение которых будут конфисковываться все земли и всё имущество»» (Мельгунов С.П. Там же. С. 29-30).

Приказы эти проводились в жизнь с неимоверной жестокостью – это было правилом большевиков: истреблять, истреблять и истреблять русских. Ибо именно народ-богоносец был державным «хребтом» Отечества нашего, Государства Российского, но как раз государство-то и должно было отмереть, по замыслу мирового пролетариата, а значит должен отмереть и… народ русский. Размышляя о страшных событиях первых послереволюционных лет, мы забываем связать их инфернальность с цареубийством 17 июля 1918 г. «Здесь по приказанию тайных сил царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы», – сия каббалистическая надпись была сделана на стене ипатьевского дома, после совершения ритуального преступления. Чем значительнее жертва, тем выше будет результат – таков закон варваров. И большевики – эти «новоявленные иуды» рьяно бросились пожирать Россию.

Страшная документальная повесть разворачивается на страницах книги «Тамбовское восстание 1918-1921 гг. и раскрестьянивание России 1929-1933 гг.» (М., 2004, интернет) тамбовского краеведа Б.В.Сенникова. Цитировать ее можно бесконечно, картины животного ужаса, нечеловеческих страданий, зверских мучительств людей, глумление над трупами, концентрационные лагеря, застенки, подвалы-душегубки, забитые «человеческим материалом», целенаправленное истребление детей, мальчиков-подростков, мужчин – вот верные признаки и характеристики откровенного геноцида. Предлогом крестьянских восстаний явился разгон Учредительного собрания, а также ленинские декреты о продовольственной диктатуре (9 мая 1918 г.), о продразверстке (11 января 1919 г., хотя в ряде губерний она проводилась много раньше), политика «военного коммунизма», но за этими каннибальскими мерами стояло лишь одно – истребление русских-крестиан, свершение невиданного доселе жертвоприношения христиан. А масштабы и зверства большевицких надругательств и убийств, вероятно, можно только сравнить с очищением Америки от коренного населения европейцами. Увы, советские «историки» лакировали, как могли, большевицкие бесчинства, писали свою летопись ленинско-сталинской эпохи. «Миф о том, что рабочие и крестьяне были в гражданскую войну опорой коммунистов, – пишет Сенников, – ложь, которую пропагандировали сами коммунисты. Вспомните по этому поводу хотя бы то, что говорил сам Ленин: «Говорить правду – это мелкобуржуазный предрассудок. Ложь оправдывает средства». Никто до коммунистов не убил столько крестьян и рабочих, как это сделали они. <…> Ложь была их религией… Коммунисты грабили крестьян и в то же время их обзывали «бандитами»… Кто был бандитом? Кто грабил крестьян? Кто силой принуждал признавать свою самозваную власть, добытую уголовным путем? Кто обещал построить народу рай на земле? Из-за кого мы недосчитываемся 100 миллионов граждан России за годы советской власти? Ответ однозначный. Вся «история» послереволюционного времени была заквашена советскими идеологами на сплошной лжи. <…> Миф о «завоеваниях Октября» – это всего лишь словоблудие коммунистов».

Книга Сенникова – это кровавая история навязывания народу советской власти. В Тамбовской губернии ее утвердили железным кулаком только в 1921 г., после более чем трехлетней войны русского народа с большевиками и чекистами, при этом погибло почти две трети населения сего обширного и богатого края. Артиллерия и авиация, армия под началом Тухачевского, отличившегося уже на польском фронте щедрым расходованием русского пушечного мяса, были брошены против крестьян, вооружение которых значительно уступало бандитскому; и впервые здесь были употреблены ядовитые газы для истребления того самого сословия, которому так беззастенчиво лживо, в нужный для узурпаторов момент, была обещана земля…

Вторгшиеся в Тамбовскую губернию грабительские «продотряды» отнимали у крестьян продовольствие, «заготовители хлеба» в буквальном смысле свирепствовали. «Коммунисты все отобранное продовольствие свозили в условленные места, к полотну железных дорог губернии. И все это вываливали на голый грунт, ожидая затем подачи вагонов. Но вагоны подавались не всегда и реквизированное у крестьян продовольствие мокло и пропадало под дождем, сгнивало на месте, а порой проживалось охраной. А в тех местах, где побывали «заготовители», народ после них ел уже лебеду и крапиву, опухая от голода» (Сенников Б.В. Тамбовское восстание…). Так проводился в жизнь лозунг хлеб голодным. И так было повсюду в России.

«Так осуществлялась «продовольственная диктатура» Ленина и Троцкого, целью которой было создание голода. Ввиду такой деятельности «заготовителей» и отмены коммунистами свободного рынка по соседству с городами… в города переставало поступать продовольствие. В них искусственно была создана его нехватка, что на самом деле входило в программу «продовольственной диктатуры». Для работающих вводились очень скудные пайки на хлеб и остальное продовольствие. А коммунисты, отнимая его у крестьян, говорили им, что этот хлеб пойдет голодающим городам, а в городе объясняли рабочим, что кулаки в деревне не дают специально рабочим хлеб, намереваясь их уморить голодом», – замечает Сенников. Так действовали подлинные враги народа русского в соответствии со своим дьявольским принципом divide et impera, стремясь любыми средствами разжигать внутринациональную рознь.

О голодающих Поволжья много говорилось в последние годы, а страшный голод 1921-1922 гг., когда вымерло более 5 миллионов человек, по мнению многих историков, был инициирован Лениным. Примечательна и одна из, – а, возможно, главная – целей большевиков, о которой вождь писал в широко известном ныне письме членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении Церкви от 19 марта 1922 г., относящееся к периоду изъятия церковных ценностей в «пользу» голодающих Поволжья.

Обращает на себя внимание красноречивая терминология вождя мирового пролетариата. Благочестивый православный народ и духовенство, русских людей, не утративших национальное самосознание, он называет «неприятелем», крестьянское сословие именует «крестьянской массой». Лихорадочный тон письма, злобная ненависть к людям, к жизни – великому дару Творца, ложь и подлость, ярость нечеловеческого стяжательства, оправдание кощунственного грабежа, круговые повторы высказываний свидетельствуют о настойчивом шизофреническом беспокойстве, глубокой патологии сознания. В памяти всплывает образ евангельского бесноватого – «вышедшего из гробов человека, одержимого нечистым духом» – «и, вскричав громким голосом, сказал (он): что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? заклинаю Тебя Богом, не мучь меня!» (Мк. 5, 7): но только не последовало «вождю» исцеления, не посетил его Господь, как посетил обитателя страны Гадаринской…

Трагедия целого народа расценивается товарищем Ульяновым-Лениным с соратниками как всего лишь удобный момент, когда можно «разбить неприятеля на голову и обезпечить за собой необходимые… позиции на много десятилетий». «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, в несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения в широких крестьянских массах, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обеспечивал бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне. <…> Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий» (выд. мной – Н.М.) [8].

Так был «обеспечен» на веки вечные «хлеб голодным», голодающим Поволжья, да и других городов и весей России. Ведь жестокий голод послужил лишь предлогом изъятия «церковных ценностей в пользу голодающих». На деле целью этой беспрецедентной кампании по истреблению миллионов русских, осквернению души народной, ограблению православных, веками благоукрашавших свои храмы, не жалевших для этого ни сил ни средств, было личное обогащение большевицкой клики, самоутверждение на международной арене бандитской власти, рука об руку с «мировой закулисой» активно прокладывавшей себе путь к тотальному и тоталитарному контролю над человеком, творением Божиим.

Так на деле осуществлялась власть рабоче-крестьянская – еще один подлый эвфемизм, которыми так и пестрят сочинения Ленина и его подельников

Итак, два первых декрета советской власти: декрет о мире и декрет о земле.

Большевикам нужно было лгать и они лгали. Оба декрета были определенно направлены на истребление русского и других народов России. Помимо прямого физического уничтожения лучших сынов Отечества в развязанной Советами внутрироссийской кровавой бойне в соответствии с «декретом о мире», «декрет о земле» вкупе с «декретом о продовольственной диктатуре» обнажил воистину сатанинский оскал «народной власти» и стал верным подспорьем бандитам в их кровавой резне народа российского. Декрет о земле буквально распотрошил вековой уклад русского бытия, так и не решив крестьянского вопроса, и цели-то такой не ставилось [9]. Позже крестьян будут кнутом загонять в колхозы, расплачиваясь с новыми рабами трудоднями, лишая их паспортов и закрепощая их круче любого крепостного права, а еще позже наделять «трудящихся» шестью сотками в различных «садово-огороднических товариществах». Сегодня вблизи городов, в заповедных местах земля русская, пропитанная русской кровью, беззастенчиво распродается новоявленной «элите», иностранцам, самозваные же продавцы получают свои тридцать серебряников, которые жаждет принять «земля горшечника». А там, чуть подальше, поглубже… зарастают поля нашего бескрайнего Отечества уже не только бурьяном, да крапивою, но ольхой, да березой, да осиною… «Исчез народ, любивший свет и волю…»

Сегодня мир стремительно приближается к своему апокалиптическому финалу. «Весь мир насилья» разрушен практически до основания, «новый мир» тех, «кто был ничем», но стал всем, слишком подобен вавилонской башне. Планета сотрясается от катастрофических процессов. Большевицкий вождь все грезил о Всемирной советской республике. Еще в 1919 г. он писал: «Не понять даже теперь, что идет в России (и во всем мире начинается или зреет) гражданская война пролетариата с буржуазией, мог бы лишь круглый идиот». Вдумайтесь в эту фразу, постарайтесь понять, что скрывается за словесной эквилибристикой «поджигателя мирового пожара», бредовым сознанием которого правила лишь инфернальная глобальная сила разрушения. Сегодня террор развязан по всему миру, и физический, и психологический, и экономический, и культурный, и духовный. Идет последняя война диавола с человечеством, имя ей глобализм.

Вспоминая события 90-летней давности наступления совдепии на Россию, помянем изничтоженный русский народ, вечная память всем, погибшим под топором большевицких дикарей. Но вспомним тут же и чудесное предание о птице Феникс.

http://www.rusk.ru/

 

Наталья Масленникова. Изничтоженный русский народ (1)

Наталья Масленникова. Изничтоженный русский народ (2)