Судьба распорядилась так, что после 1991 г. мне неоднократно приходилось бывать на Украине в служебных командировках, порой достаточно длительных, непосредственно сталкиваясь с этой ничем не мотивированной и абсолютно ни на чем не основанной ненавистью ко всему Русскому: Русскому Народу, Русскому языку, Русской истории, Русской культуре, – всему, что олицетворяет собой Россия. Стремясь постигнуть ее подлинные истоки и смысл, я не единожды вступал в общение с так называемыми "щирыми украинцами", теми, кто искренне верует в самостийнические россказни про тысячелетнее "иснування украинськои державы", "московськэ панування", "росийсько-украинськи вийны" и тому подобный бред, усиленно насаждаемый сегодня украинскими СМИ, – и лично убедился, сколь глубоко укоренена она в сознании каждого "украинца", составляя центральный стержень его психологии, мировосприятия, поведенческих стереотипов, смысл общественного и личного бытия.

С одним из таких "идейных" я случайно столкнулся в Киеве, на Майдане Нэзалэжности. Он раздавал какой-то бандеровский листок и на весьма русифицированном варианте "мовы" с чувством рассказывал прохожим о том, что "украинцы" по-прежнему в неволе, ибо "москали", вкупе с пятой колонной всяческих "интернационалистов", расхищают национальные богатства Украины, грабят украинский народ (на календаре, между прочим, был 1998 год: седьмой год "нэзалэжности и самостийности"). Свои утверждения он, как это обычно и принято у "украинцев", подкреплял не конкретными фактами, а почти площадной бранью, дышащей неподдельной злобой и ненавистью к этим самым пресловутым "москалям".

Его никто не слушал. Задержавшись на минуту и взяв газетенку (благо, раздавалась бесплатно), народ спешил дальше по своим неотложным делам. Я остановился. Неподдельный интерес, проявленный мною к гневным филиппикам в адрес "московских империалистов", привлек его внимание. Наверное, он подумал, что если я и не единомышленник, то, по крайней мере, из числа сочувствующих. Во всяком случае, проклятия и угрозы по адресу "москалей" зазвучали с удвоенной силой и еще большим пафосом:

– Пусть помнят подонки, грязь Москвы, что ничего у них не выйдет. Мы будем защищать свободу и независимость Украины с оружием в руках. Украинский народ не уничтожить, как и маленький, героический чеченский народ! Смерть московской пятой колонне! Смерть московскому империализму! Да здравствует независимая Украина! Уничтожим москалей!..

Его боевые кличи, конечно, не оставили меня равнодушным. Ведь этот парень (а было ему лет двадцать пять, не больше), призывал убивать Русских, т.е. людей той национальности, к которой принадлежал и я. Эвфемизм "москали" сути не менял. Ненависть его была искренней, не театральной, а обтрепанный, замызганный вид заставлял предполагать, что передо мной не циничный наемник, работающий за мзду, а человек, так сказать, "идеи". А такие "идейные" слепо веруют всему, что проповедуют и без лишних церемоний готовы жертвовать чужими жизнями ради осуществления своих "идеалов".

Я подошел к нему. Не для того, конечно, чтобы объявить войну. Столкнувшись со столь откровенным проявлением русоненавистнической сущности украинства, я решил выяснить те глубинные источники, которые ее питают, выяснить не на теоретическом уровне, а в непосредственном общении с живым носителем этой идеологии. Хотя украинство этого волонтера от самостийничества, как я догадывался, носило достаточно поверхностный, наносной характер. Косноязычная "мова" его никого не могла ввести в заблуждение: было ясно, как день, что для него она внове и владеет он ею слабо, на уровне начальных классов украинской школы. Вероятно, принялся за ее изучение год, от силы, два назад.

Это был представитель того человеческого типа, который народился в Малороссии совсем недавно, буквально, в последние годы и этим-то как раз он и был интересен. Естественно, наш диалог мы начали с укрмовы и мои вопросы стали для него полной неожиданностью.

– Зачем же так напрягаться: ведь твой родной – Русский язык, а не украинский, не правда ли? К чему же тогда этот спектакль? По-моему, гораздо удобнее общаться на родном языке?

На мгновение он оторопел, но быстро нашелся, выпалив:

– Я – украинец! И говорю на своем родном языке – затем горделиво выпрямился и с высокомерным презрением глянул на меня.

Желания церемониться с ним я не испытывал и поэтому сразу уличил его во лжи, сделав грамматический разбор последних укрмовных тирад этого болтуна с указанием многочисленных допущенных ошибок. Я подчеркнуто говорил по-русски, но он понял, что имеет дело с человеком, владеющим и "мовою". Это сбило его с толку. Он все еще не мог определиться: кто же перед ним – "друг" или "враг", а тут, на беду его, вокруг стала собираться публика, почуяв возможность лицезреть если и не конфронтацию, то хотя бы политическую перепалку.

Он заволновался, но апломба не потерял и с той же украиномовной натугой, постепенно распаляясь, стал заученным тоном провозглашать ходячие истины самостийничества: про "трехсотлитне московське панування", "виковичнэ понэволэння та  прыгноблэння украинцив", "их жорстоку русификацию", которую он каким-то странным образом увязывал с "голодомором та сталынськымы рэпрэсиямы" и дальше все в том же духе, и точно такая же белиберда. Интересно однако, то, что в длинном списке ценностей, изъятых "москалями" у "украинцев", "мова" занимала бесспорно первое место, намного перевешивая все остальное. О ней-то и был основной плач и она-то с головой выдавала этого "широго украинця", становясь все более бессвязной и маловразумительной, с отступлением не только от литературных, но и общепринятых разговорных форм. Несколько едких замечаний со стороны окружающих о слабой филологической подготовленности окончательно выбили украгигатора из колеи и взвинтили до предела.

Я понял, что самое время обнажить подлинную суть этого этнического мутанта и без обиняков заявил; все его россказни – чистейшая ложь, ибо защищая якобы "прыгноблэну ридну мову", он сам даже не удосужился толком овладеть ею, хотя в последние восемьдесят лет для этого на Украине существовали идеальные условия.

Мой выпад окончательно вывел его из равновесия. Он пришел в бешенство, в глазах его засверкала ненависть. Он, кажется, готов был броситься на меня с кулаками и вдруг – ко всеобщему изумлению – заорал на чистейшем Русском языке:

– Да! Да! Я хотел бы говорить на украинском, но вы, московские колонизаторы, лишили меня всего, даже родного языка! Вы русифицировали украинцев триста лет и они забыли свой родной язык!..

Эта вспышка была столь неожиданной, что все от удивления разинули рты.

Я был доволен. "Эффект радистки Кэт" сработал безотказно. Та, как известно, тоже провалилась на мелочи: числясь стопроцентной немкой, во время родов орала не "муттер", а "мама!" и этим родным Русским воплем выдала себя с головой – умное гестапо сразу же поняло, что она – Русская разведчица. Мой украинский визави тоже "раскололся" и, доведенный до экстремального состояния, уже не мог более притворяться, перейдя на родной Русский и во все время последующей нашей дискуссии от него уже не отказывался.

Я, между тем, объяснил ему, что его утверждение – несусветная чушь: нельзя забыть родного языка, того языка, на котором ты говорил со своей матерью И если уж ты в детстве общался с ней на украинском, то лишиться его мог разве что вследствие черепно-мозговой травмы. А вот если ты всегда говорил с родителями по-русски, а теперь в голову тебе пришло (точнее, в нее вбили), что твой родной язык совсем другой, значит, ты попросту предал своих родителей. И родителей твоих родителей, которые тоже ведь говорили по-русски. Никакие "ассимиляции", никакое насилие не способны заставить человека забыть родной язык, если он сам того не захочет.

Никто и никогда не навязывал Малороссии, ныне переименованной в "Украину", Русского языка, ибо испокон веку он был для нее своим, ведь и население ее по национальности всегда являлось Русским. А сегодня, здесь, на центральной площади Киева, "матери городов русских", забывчивый потомок Русских предков, уже в качестве "украинца", с пеной у рта доказывал, что Русский язык его родины – следствие "насильственной русификации", что "кацапское влияние" искоренило "мову" в городах, но в деревне она устояла: в его родном селе, на Сумщине, до сих пор говорят "на чистейшем украинском языке"!..

Я рассмеялся. Вздорность данного тезиса была раскрыта Русскими филологами более ста лет назад и тем не менее он по-прежнему проходит красной нитью через все пропагандистские украинские брошюры: вот, мол, смотрите, сельчане сохранили исконный народный язык "украинцев". Заблуждение, широко распространенное среди наших соотечественников, в общем-то весьма невежественных по части собственной истории Я, как мог, разъяснил своему оппоненту, что и это его утверждение – всего лишь развесистая "клюква ", рассчитанная на олухов, не знающих подлинной истории Малороссии.

Разговорная сельская "мова" исторически сложилась в оккупированной поляками Юго-Западной Руси в XV-XVII вв. Первыми ее вынуждено стали использовать Русские крепостные крестьяне Речи Посполитой. Приспосабливаясь к языку владевшего ими польского пана, они в общении с ним и его польской челядью постепенно перешли на разговорный русско-польский суржик, лишь намного позже получивший громкое название "украинского языка". В Х1Х-ХХ вв. фрондирующие образованцы Малороссии этот суржик усовершенствовали, мутировав в некое подобие литературно-научного языка, и стали писать на нем беллетристические, исторические, а впоследствии и свои квазинаучные произведения. В Советскую эпоху ему был придан статус "дэржавнои мовы" на территории УССР, но искусственное его распространение в силу естественного неприятия со стороны населения очень скоро было ограничено официальной документацией да творчеством украиномовных писателей, издававшихся за государственный кошт и никогда не читавшихся читателями, потому что от живой малорусской речи их укр. яз. уже отличался, как небо от земли. Сегодня это различие доведено до полного абсурда (1).

Разговорная "мова" малороссийских сельчан понятна любому Русскому человеку, ибо при всех своих полонизмах она все же – диалект Русского языка. Не услышите вы в украинских деревнях словечек типа "долляр", "вализа", "ковдра", "агэнция", "Нидэрлянды" и тысяч им подобных, ныне директивно внедряемых в укрмову с единственной целью: максимально отдалить ее от Русского языка, превратив его действительно в "иностранный". Искусственно сконструированный полонизованный новояз и навязывает украинская власть подвластному ей Русскому населению. Достаточно послушать дикторов "дэржавного тэлэбачэння", чтобы убедиться: все они говорят с явно выраженным польским акцентом. Так с какой стати в качестве "родного" нам навязывают польский суржик?..

Ответа на последний свой вопрос я, естественно, не дождался. И без того жидкий запас аргументов агитатора от украинства был окончательно исчерпан. Разговор пошел по кругу и потерял всякий смысл. Он снова завел старую песню про вековое угнетение, высылку в Сибирь, репрессии и "голодомор". Затем неожиданно про свинью, которая влезла в чужой дом, нахально развалившись за столом, а после того, как радушные хозяева поставили ей корыто с едой, вместо благодарности навязала им свои порядки, да еще и стала требовать от них хрюкать по-своему и служить своим московским хозяевам...

Его снова понесло. Он разразился очередным залпом угроз по адресу "москалей". Заскучавшая от бесконечного повторения однообразных заклинаний публика, так и не дождавшись вожделенного скандала, стала быстро расходиться.

Мне тоже было пора. Этот злобный и тупой "украинец" уже не представлял никакого познавательного интереса. Я в очередной раз убедился: дискутировать с самостийниками практически невозможно. И не только потому, что они безапелляционно отвергают самые очевидные исторические факты, а в качестве "неотразимых аргументов" выдвигают абсолютно ни на чем не основанные выдумки в стиле "а-ля Ноздрев", но еще и потому, что они совершенно не воспринимают каких-либо доводов, нетерпимы к возражениям, а уличенные во лжи, начинают площадно ругать "москалей" и "Московию", находя странную усладу в приклеивании этих оскорбительных ярлыков России и Русским.

В Днепропетровске одна престарелая дама, например, с пеной у рта доказывала мне, что России как таковой вообще никогда не существовало (непонятно, правда, отчего она так яростно ненавидела эту "несуществующую страну"), что "до сифилитика Петра I (знаете, конечно, что он был таким!) существовала просто Московия или Московское княжество с присоединенными к нему Казанским и Астраханским ханствами, для которых Иван IV (мясник-кровопийца) выклянчил титул "царя ", задобрив кого нужно мехами соболей и бобров, а Украина была казачья республика уже с конца 15 века!.. Еще в эпоху Богдана Хмельницкого (поступил, конечно, глупо, отдав Украину москалям) было Московское царство, а Русью и не пахло! И только Петр I велел впредь именовать его не "Московия", а "Россия", но ведь Россия – не Киевская Русь, Россия – это полуазиатское лоскутное государство, все свои годы сидевшая на штыках, а когда штыки затупились, сразу начался быстротечный распад, и танки не помогли!..".

Весь этот бред, со слепыми от ненависти глазами, извергал не какой-то полуграмотный неуч, а человек с высшим образованием, "профессиональный украиновед", как она гордо отрекомендовалась, не уточнив, правда, чем подрабатывает на жизнь: "мовой" или "украинской историей". В истории, впрочем, она была полный профан. В том числе и истории Малороссии. Ну да украинская идеология ведь и держится лишь за счет дремучего невежества своих адептов по части собственной истории. Еще Шульгин заметил о самостийниках: "Просвещение такой же враг для них, как заря – для злых духов".

Русских эта "украиновед" ненавидела самой жгучей ненавистью: "Живут на Украине, топчут ее землю, едят ее хлеб, а за пазухой держат нож ... Все они – шовинисты и украиноненавистники. Самый последний лапотник из Курщины считает себя на голову выше какого-то там хохла. А у этого кацапа хата аж почернела от копоти и неухоженности, хотя почти рядом стоят бедные, но чистенькие, побеленные хатки жителей Сумской области. Я лично это наблюдала... Просто этому лапотнику со времен рабства (крепостного права), вдалбливали в голову, что он лучше, чем все инородцы, и такая политика ведется и поныне. Оттого русские и ведут себя так нахально на Украине; разве их соотечественники, выехавшие в Америку и другие страны, требуют там государственного статуса русского языка?.. Вот поэтому и надо все первые классы перевести на обучение на древнейшем украинском языке, а чиновников аттестовать на знание и применение государственного языка. Кто им не хочет владеть – иди туда, где его знания необязательны (уборщица, сторож и т.д.), а еще лучше: езжай на свою историческую родину".

"Почти все русские, что очутились на нашей земле, это - искатели лучшей доли, лучшей жизни, потому как им в их маленькой Московии жилось голодно и холодно. А теперь начинают требовать себе каких-то "прав". Давно следует всех их выслать туда, откуда они к нам понаезжали...".

Подобных встреч и дискуссий я имел немало и воочию смог убедиться, насколько далек живой, реальный "украинец" от того вымышленного, книжно-умозрительного прототипа, которым все еще довольствуется – то ли по инерции, то ли по незнанию – Русская политология. Нет, она вовсе не игнорирует исповедуемой "украинцами" русофобии и многочисленных ее проявлений, но все они преподносятся в виде исключений из общего правила, "отдельных прискорбных фактов" или случайных эпизодов, дающих повод скорее к насмешке, чем серьезному анализу. В целом же в наше сознание настойчиво внедряется образ "братского украинского народа" и упорное отстаивание этого мифа наглядно демонстрирует полное отсутствие у Русских политиков верного понимания идеологии и практики украинства.

Между тем, истина состоит в том, что в настоящий момент Малороссия превращена захватившими в ней власть "украинцами" в подлинный концлагерь для Русских, а факты так называемой "дискриминации русского меньшинства" (почему-то упорно сводимых только к языку!), на деле являют продуманную систему этнического геноцида, вся же болтовня об "украинськом видроджэнни", "нэзалэжности", "боротьби з тоталитаризмом" – не более, чем дымовая завеса, призванная этот геноцид скрыть.

"Бывает геноцид физический, а бывает – национально-культурный. Его называют: этноцид. Рабочая группа по коренным народам при ЮНЕСКО понимает под этим термином "любое действие, направленное на лишение этнических черт или идентичности, любые формы национальной ассимиляции или интеграции, принуждение к переходу к чуждому образу жизни и любую пропаганду против коренных народов". Когда ... происходит ... переписывание истории, уничтожение национальных и культурных памятников, гонение на национальную религию, запрет и ограничение родного языка, насильственное (т.е. осуществленное в условиях политического, силового или экономического давления) изменение национальности людей, – это все и есть этноцид".

Иными словами, этноцид, осуществляемый на Украине – это насильственная ассимиляция в "украинцев" Русских людей, "которых заставляют отрекаться от своих корней, своей истории, своего языка и культуры, своей крови, своих святынь, своей религии"(2).

Широко практикуемый метод этногеноцида – манипуляции с численностью Русского населения Малороссии. Еще Горбачев в 1990 г. заявил, что из 52 млн. жителей Украины Русские составляют лишь "11,6 млн. человек". Эта совершенно ничем не обоснованная цифра тут же стала тиражироваться не только демократическими СМИ, но и Русскими изданиями. При этом в качестве совершенно бесспорного признавался тот факт, что большинство "украинского населения" (не менее 2/3) составляли так называемые "русскоязычные", национальность которых почему-то не уточнялась. В итоге этнический состав "народа Украины" получался более чем странным: из 52 млн, "11,6" - Русские, а "русскоязычные" - 34,6 млн. (2/3). Даже если в последнюю цифру включить тех, кто официально признан "русскими", собственно "украинцев" останется не более 17 млн. из (52!). Но и в этой цифре "запрятаны" евреи и "белорусы" (а это еще 2-3 млн. минус), а также другие нацменьшинства. И получается, что на Украине как раз "украинцы" являются "нацменами", численностью всего 13-14 млн.!

Если бы наши СМИ хотя бы чуть-чуть задумывались над теми "фактами", которыми они пичкают легковерную публику, им рано или поздно пришлось бы признать, что по справедливости право на владение Украиной принадлежит как раз "русскоязычным", численность коих почти в 3(!) раза больше нежели "украинцев", и потому по всем международным нормам украинскую неньку давно бы следовало переименовать в какую-нибудь "Руссляндию" или что-нибудь в этом роде. Чего, конечно, никогда не произойдет, ведь имеющая место путаница носит чисто манипулятивный характер. Ее цель: дезориентация Русского населения Украины и планомерное внушение ему комплекса "нацменьшинства". Так, сразу же после всесоюзной переписи 1989 г. в газете "Вечерний Киев" была опубликована статья, сообщавшая, что население Киева составляет 2 млн. 572 тыс. при 1 млн. 472 тыс. Русских и 856 тыс. "украинцев". Но уже через год эта же газета переиздала данную статью с совершенно иными цифрами; из 2 млн. 572 тыс. киевлян "русских" – 472 тыс., а "украинцев" – 1 млн. ;856 тыс.(!). Так под начавший процесс дерусификации "матери городов Русских" был подогнан необходимый статистический базис.

Примечательно, однако, то, что данные переписи 1989 г. в целом по Украине так и не были опубликованы. Их "засекреченность" легко объяснима: перепись четко зафиксировала, что из 52 млн. "украинского населения" Русскими только по паспорту оказались 21,6 млн. человек (а не 11,6 млн., как утверждал Горбачев). При этом еще 6,5 млн. назвали себя Русскими, хотя в их паспортах значилась национальность "украинец". К ним следует добавить около 1 млн. русинов, итого Русских даже по советской переписи получается почти 30 млн.! Но и эта цифра, безусловно, занижена.

Общеизвестно, что все переписи населения после Революции 1917 года искусственно подгонялись под национально-территориальное деление СССР. Насколько произвольно это делалось видно из следующего факта. В результате румынской оккупации (1918) Россия потеряла практически всю Бессарабию. Тем не менее на левом берегу Днестра была организована "Молдавская АССР". В июле 1924 "молдаванами" в ней значились 14,2% населения, а уже к ноябрю того же года число их "подскочило" до  58%! Через год, без каких-либо видимых причин оно "упало" до 32%.

Те же манипуляции с цифрами происходили и в образованной на месте Малороссии "Украинской ССР". Все переписи планомерно занижали численность Русских, записываемых в "украинцы", с целью пропагандистского оправдания официально насаждаемой украинизации. Но знаменательно то, что проводимая коммунистической властью в течение жизни трех поколений политика дерусификации Малороссии, так и не смогла достигнуть поставленной цели. Наступившие после 1985 г. послабления привели к тому, что большинство населения УССР (почти 30 млн.) отказались регистрировать себя в качестве "украинцев", сохранив подлинную этническую принадлежность.

Впрочем, политика дерусификации Малой Руси не прекратилась и сегодня переживает новый подъем. На 2001 г. на Украине намечена очередная перепись. Не знаю, останется ли после нее в "самостийной" хотя бы какое-то число "русских". Ведь еще в 1994 г. Л. Кравчук заявил, что на Украине Русских вообще нет, а "11 млн. русскоязычных проблемы не составляют".

За истекшее после 1991 г. время власти предпринимали поистине титанические усилия для "ликвидации" Русского этноса, не брезгуя самыми подлыми средствами. Преподавательница из Ровно Лидия Свадеба описала следующий достаточно типичный случай: "Девчушка приходит после занятий домой и говорит родителям: "В школе записывали вашу национальность, я ответила, что мои папа и мама украинцы". Мать удивлена: "Но я же русская?". Дочь в слезы: "Мама, не говори в школе, что ты русская, мне в классе будет плохо". Страх ребенка понятен: во дворе дома, где живет Л. Свадеба, детишки уже подсчитывают в каких квартирах живут Русские. На вопрос: "Зачем вы делаете это?" – они с искренней непосредственностью поясняют: "Считаем, сколько квартир у нас освободится, если всех русских выгнать туда, в Россию" (3).

То, что быть Русским "плохо" и даже "очень плохо", доводится самыми разнообразными методами. Например, в Краматорске женщине, не получавшей пенсию пять месяцев и, буквально умиравшей с голода, начальник отдела пенсионного обеспечения Николенко В.Н. заявил: "Кацапам пусть Москва платит!". А мэр того же города Близнюк A.M. пообещал: "Я выживу из города всех москалей с имперским мышлением", По его личному указанию было состряпано уголовное дело против распространителя Русской прессы Алексея Пшеничного и, хотя оно с треском провалилось, следователь Овчаренко пообещал матери Пшеничного, что все равно "упрячет" ее сына в тюрьму. По указанию СБУ (Служба Безопасности Украины, преемник КГБ) Алексею периодически отключают телефон, а когда включают, сразу же начинают звонить "неизвестные" с угрозами: "Москаль, убирайся в свою Московию!".

Такими же "неизвестными" зверски избит председатель Русской Общины Днепропетровска Виктор Трухин. Двое подонков напали на него в подъезде дома и, проломив голову, скрылись. В тяжелом состоянии Трухина доставили в больницу.

В подъезде своего дома во Львове 26 октября 1999 года был убит Русский ученый В. Масловский. Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы и перелома шейного участка позвоночника.

Доктор исторических наук, профессор В. Масловский стал известен благодаря своим работам, разоблачавшим преступления бандеровцев во время Великой Отечественной войны. За опубликованную в 1990 г. книгу "Земля обвиняет" его уволили с работы в Институте общественных наук западноукраинского отделения АН Украины. С тех пор в течение почти десятилетия ученый оставался безработным, живя на  небольшую пенсию, которую получал как инвалид Отечественной войны. Однако это не сломило волю В. Масловского. В условиях официальной реабилитации бывших "вояк" ОУН-УПА и возведения их в ранг национальных героев, якобы боровшихся "за вызволэння Украины", он в многочисленных статьях и выступлениях продолжал разоблачать человеконе-навистническую суть "украинского национализма" и его чудовищные преступления.

Десять лет ученного травили как "ворога нэзалэжнои Украины", неоднократно угрожая расправой и через прессу, и лично – и, в конце концов, убили. Смерть настигла В. Масловского сразу же после выхода в свет очередной его книги "С кем и против кого воевали украинские националисты в годы Второй мировой войны" (М.: "Славянский диалог", 1999)(4). Излишне говорить, что и это подлое убийство было списано властью на очередных "неизвестных", которых, конечно, найти не удалось, тем более, что их никто и не искал. Жена покойного, запуганная угрозами и шантажом, отказалась даже от возбуждения уголовного дела, заявив, что ее муж умер своей смертью.

Те, кто живет сегодня во Львове, наверное, смогут понять мотивы, толкнувшие вдову на столь кощунственную ложь. Ведь атмосфера города взрывоопасно насыщена, буквально, животной ненавистью к Русским, раз за разом проявляющейся в самых диких и разнузданных формах. Вот лишь несколько штрихов, дающих представление о царящем в "столице украинского Пьемонта" морально-политическом климате. 8 мая 2000 г. Канун праздника Победы. Финальный концерт Всеукраинского фестиваля авторской песни "Серебряная подкова". Рок-группа "Кому вниз" несколько раз исполняет "на бис" песню "Птичка по имени Нахтигаль", посвященную украинскому батальону СС "Нахтигаль" (соловей) и дивизии СС "Галичина". Одуревшие от алкоголя и децибелов молодчики перекрывают исполнителей песни возбужденным ревом нацистского приветствия "Хайль Гитлер!", вдогонку которому из сотен глоток несется еще один призыв – "Убей москаля!".

Тот же клич реял над беснующимися толпами после случайной гибели в мае 2000 г. малоизвестного львовского композитора И. Билозира, ставшего жертвой пьяной драки. Конфликт разгорелся из-за того, что И. Билозир мешал слушать подвыпившей компании "русские блатные песни". И хотя национальность напавших на него предпринимателя и офицера украинской армии так и не была объявлена (установленная впоследствии в центре Львова надпись гласит, что И. Билозира убили "росийськомовни вбывци"), гибель композитора стала поводом для организации очередного антирусского шабаша. В течение трех недель город был захлеснут стихией митингов и шествий. Среди выдвигаемых требований "немедленное выселение всех русских с Украины" являлось, пожалуй, наиболее "мягким". Кафе, где случилась трагедия, было разгромлено озверевшей толпой. Органы правопорядка, как и во всех подобных случаях заняли позицию "невмешательства", иными словами, прямого поощрения русофобского беснования толпы.

Сергей РОДИН:
"ХИМЕРА". Историческое расследование
("украинцы": их происхождение, подлинная история и реальное настоящее).