В России всё ещё есть порядочные люди, для которых совесть – это не пустой звук. В условиях нашего «потребительского общества», когда каждый из россиян старается «урвать кусок» и сесть в кресло соседа, история, которая произошла с пожарным Алексеем Галкиным, кажется просто нереальной.

Мы напоролись на них еще на входе в коридор, а у лестницы столкнулись лоб в лоб. Действовали они так: пулеметчик с РПК поливал по стенам зигзагом, проход там неширокий, и рикошет шел просто бешеный, у нас сразу же появились раненые. Мы стали забрасывать их гранатами. Разрывы, серая пыль от них столбом, не видно ничего… Я и моргнуть не успел, как откуда-то сбоку передо мной возник «дух» с ручным пулеметом. Стреляли мы оба одновременно. И оба не промахнулись. Автомат у меня был установлен на одиночный режим огня. Я успел нажать на спуск два раза. Разделяли нас только два метра.
Никакой боли я не испытал. Меня просто откинуло навзничь, словно слон ногой пнул. Две пули 7,62 вошли в грудь и одна – в руку. Жизнь мне спасли бронежилет и разгрузник. Одна пуля вошла сквозь «лифчик» в «броник» и осталась в теле, вторая взорвала патроны в АКМовском магазине, торчавшем в кармане «лифчика». Третья пуля пробила правую руку насквозь, разорвав сухожилие и выйдя в районе локтя. Когда я лежал на полу, видел прямо над собой искаженное злобой лицо какого-то бойца «Альфы», стрелявшего по «духам» с колена. Майор Андрей Вилько, находившийся в полуметре от меня и тоже стрелявший с колена, погиб на месте. Пулеметчик террористов попал ему прямо в голову. Ужасно… Если бы Андрей стоял, а не присел на колено, то скорее всего остался бы жив. А потом я «ушел» и очнулся уже в госпитале… Террористов «мочили» еще несколько часов. Сначала их забрасывали гранатами, но они, уже раненные и контуженные, продолжали фанатично огрызаться. Они прятались в норах под железными станками в кабинете труда. В конце концов «вымпеловцам» это надоело, и «духов» уничтожили накладным зарядом с верхнего этажа. Тротила не пожалели. Положили сразу десять килограммов.
ЦСН ФСБ потерял десять бойцов. Из них семеро были офицерами «Вымпела». И у Андрея Вилько, и у Андрея Туркина на момент гибели жены были беременными…

Генерал-майор А.П. Солуянов был в эпицентре страшных разбоев в Фергане, где он, командир воздушно-десантной дивизии, спас не только месхетинцев, но сурово предупредил фанатиков, что, если хоть один волос упадет с головы русского жителя, он огнем пройдет по долине.

В ходе боя, двигаясь направляющим в группе, Роман Китанин первый принял огонь на себя, тем самым дал возможность остальным военнослужащим занять боевые позиции. Ценой собственной жизни он спас своих подчинённых...

31 января 2000 года пара вертолётов Ми-24 (в состав ведущего экипажа входил капитан А.Ю. Кириллин) выполняла боевую задачу по огневому прикрытию вертолёта Ми-8ПСС. Капитан Кириллин, совместно с командиром вертолёта, вывел группу в район поиска. Он первый обнаружил зенитную установку боевиков, ведущую шквальный обстрел поискового вертолёта Ми-8ПСС и доложил командиру. В условиях скоротечности развития ситуации и невозможности применения бортового оружия, рискуя жизнью, командир экипажа майор А.А. Завитухин энергичным манёвром бросил свой вертолёт в зону огня, прикрыв поисковый вертолёт и дав ему возможность выйти из зоны поражения. От полученных пробоин вертолёт загорелся в воздухе. Совместными усилиями отважные лётчики направили горящую и теряющую управление машину на обнаруженную зенитную установку противника...

8 февраля 1995 года бригада получила задание выйти в район Гикаловского с целью захватить господствующие высоты и тем самым закончить окружение Грозного. Четыре сформированные штурмовые группы под руководством майора Ильи Касьянова прошли интенсивные тренировки, в ходе которых отрабатывались приемы боевых действий в горах. В ночь с 20 на 21 февраля начался штурм. Решительными и смелыми действиями разведчиков высота была взята, кольцо блокады вокруг Грозного замкнулось.

Когда очередная граната упала в окоп, в котором держали оборону Андрей Каляпин и несколько его товарищей, один из них - Дима Перминов - схватил "эфку", замахнулся для броска... И тут прогремел взрыв. Град осколков накрыл разведчиков. Кроме Димки, которому взрывом оторвало кисть, основную массу осколков принял на себя Андрей Каляпин - он прикрыл собой других разведчиков.

Командир принял решение посадить горящую машину в русле горной реки, погасил скорость, завис над выбраной площадкой. Приказал десанту и экипажу покинуть вертолет. Сам продолжал удерживать машину от падения. Вертолет получил еще несколько попаданий, теперь уже из гранатомета, и взорвался, но к тому моменту все находившиеся в нем люди успели его покинуть. Погиб только подполковник авиации Тюриков, который спас их жизни ценой своей собственной.

Когда задержанного террориста выводили из дома, боевик неожиданно привел в действие спрятанное под одеждой взрывное устройство. За считанные секунды Андрей принял единственное решение: расталкивая окружающих, он накрыл гранату собой. Ценою своей жизни майор Тюнин спас двоих сослуживцев, пятерых милиционеров и множество гражданских лиц...

По неписаным армейским законам пулемётчик последним оставляет боевую машину, и Володя не нарушил этого правила. После того как БРДМ встала на дороге, он помог выбраться раненым товарищам, а сам остался прикрывать их отход. От повторного прямого попадания гранаты в моторный отсек БРДМ загорелась. Володя получил ранение и самостоятельно уже не мог выбраться из пылающей машины. Вскоре в ней начали рваться боеприпасы.

Владимир Ласточкин действовал, как учил дед: воодушевлял подчиненных личным примером. Во время прорыва получил ранение в руку, однако поле боя не оставил, продолжал руководить действиями подчиненных. При эвакуации раненых группа Ласточкина подверглась нападению боевиков и на окраине Гудермеса снова была вынуждена вступить в бой. Дудаевцы вели огонь из гранатометов и стрелкового оружия. В разгар боя Владимир получил осколочное ранение в голову и потерял сознание.

Получивший тяжелое ранение капитан Лелюх приказал подчинённым прорываться к основным силам, а сам остался прикрывать отход подчиненных и вынос раненых. Около 30 минут он вёл бой автоматическим оружием и гранатами в одиночку против десятков боевиков. Был ранен ещё раз, в бессознательном состоянии захвачен боевиками и убит.

Разведчики первыми вступили в бой большой группой боевиков. Лебедев, будучи сам раненым вынес из под огня раненого командира. Превозмогая бой продолжал вести огонь из автомата. Когда закончились патроны, десантник отбивался гранатами. Был ранен. Дождался, когда враги приблизились, и с последней гранатой в руках бросился в их гущу. Александр Лебедев погиб, уничтожив при этом несколько боевиков.

16 декабря капитан Тибекин с вверенной ему ротой брал высоту с отметкой "398,3" в Октябрьском районе города Грозного. Важный пункт у боевиков был отбит, но силы оказались неравны. Когда ранило двух бойцов, командир вынес их из боя. Вернувшись, приказал солдатам сменить позицию, а сам остался прикрывать огнем отходивших. Подмога запоздала: ворвавшиеся на высоту боевики в упор расстреляли российского офицера.

Он открыл огонь, спасая жизни своих сослуживцев. Под прицельным обстрелом снайпера вёл по рации корректировку атаки. Он получил 16 огнестрельных ранений, но первый вопрос, когда товарищи вытащили его, еле живого, из-под завала взорванного дома, был: «Наши все целы?»

Андрей Теперик прикрывал действия товарищей. Автоматными очередями он заставлял боевиков прятаться и их огонь отвлекал на себя. В критический момент боя, когда группа омоновцев переводила раненых из спортзала в здание Новолакского РОВД, боевики шквальным огнем вынудили их прижаться к земле. Старший сержант милиции Андрей Теперик встал в полный рост и послал автоматную очередь по боевикам. Бандиты перевели огонь на него, этого было достаточно, чтобы омоновцы благополучно добрались до здания. Но пулеметной очередью Андрей Теперик был сражен насмерть.

Сержант Таташвили принял решение взять командование на себя. Он быстро и умело организовал оборону, грамотно распределил имевшиеся у него огневые средства и со своими товарищами упорно держал оборону, уже получив ранения, продолжал командовать подразделением до тех пор, пока его, бесчувственного, не оттащили с огневой позиции. Сержант погиб, отражая очередную атаку на высоту.

Двенадцать лет назад - в 1995 году - на Северном флоте приняли решение: считать 26 июня Днем памяти североморцев, погибших при выполнении воинского и конституционного долга в Чечне. Дату выбрали не случайно. В тот день в бригаде морской пехоты открыли памятник «черным беретам», погибшим в Грозном в январе - марте 1995-го, а двумя месяцами позже - в чеченских предгорьях. Тогда на черных плитах мемориала высекли фамилии шестидесяти четырех североморцев, шагнувших в бессмертие. Семь лет назад скорбный список дополнили фамилии еще шестнадцати морпехов, погибших в Чечне в так называемую вторую кампанию.
Сегодня я расскажу об одной из самых ожесточенных и страшных схваток заполярных морских пехотинцев с чеченскими боевиками.

Когда погиб командир роты, офицер, не растерявшись в критической ситуации, взял на себя руководство боем и огнём из автомата и подствольного гранатомёта уничтожил пулемётный расчёт и гранатомётчика бандитов, заставив противника залечь. Повторных атак последовало ещё несколько. Неоднократно раненый офицер продолжал руководить боем. Во время отражения очередной атаки лейтенант Курягин Ю.Г. погиб от пули снайпера, до конца исполнив свой воинский долг.

Приказав солдатам отходить, остался прикрывать их отход. При смене позиции подорвался на мине, получил тяжелые ранения обеих ног, но продолжил бой. Сковал своими действиями группу боевиков до подхода подкрепления, которое скрытно вышло к месту боя и полностью уничтожило вражескую группу. Был эвакуирован в госпитать, но скончался там на следующий день от ран и значительной потери крови.

Он прошел все «круги ада» Чеченских воин. Получил тяжелую контузию и четыре ранения, два из которых очень тяжелые. В одном из боев снайпер поразил отравленной пулей сердце воина Христова Антония, но милостью Божьей пуля не дошла до сердца несколько миллиметров и остановилась. Антоний долгое время провел в коме, яд отравленной пули поражал сердце. Тяжелое ранение в сердце сильно ослабило его организм. Врачи требуют скорейшей операции ( в конце февраля) на его отважном и смелом сердце. На том сердце, которое защищало всех нас и наших детей от чеченских головорезов, от их смертников подрывников и это его сердце приняло отравленную пулю, а не наше. Поэтому мы просим вас помолиться за него. Скорее всего операции не будет. Она слишком дорога для израненного командира, которому сейчас государство платит мизерную пенсию как инвалиду первой группы. Врачи потребовали от него за операцию 150 000 руб., которых у него нет. Мы полны решимости помочь воину Антонию и обращаемся к вам, если у вас есть возможность помочь православному командиру-разведчику, то напишите нам письмо opm495@mail.ru. Если хотя бы 30 человек из нас передадут воину Антонию хотя бы по 5 000 руб., то будет набрана необходимая для операции сумма и сердце героя будет спасено, но найдется ли 30 человек на земле русской?

История, которую я хочу рассказать, произошла по историческим меркам совсем недавно, пятнадцать лет назад, хотя за это время успела пройти вся моя жизнь. Мне не было и года, когда российские газеты запестрели мрачными заголовками: «Гибель майкопской бригады», «Разгром», «Расстрел 131-ой бригады». Я живу в Майкопе, и о том, что случилось в новогоднюю ночь 1995 года на железнодорожном вокзале города Грозного, как вели себя российские солдаты, пришедшие в Чечню не завоёвывать чужую землю, а наводить порядок, знаю из рассказов очевидцев. Мой рассказ о командире бригады – Герое России, полковнике Иване Алексеевиче Савине. Итак…

Не выдержав натиска десантников, боевики начали отступать. Виталий Талабаев организовал преследование врага. При этом лично уничтожил автомобиль с находившимися в нём 8 боевиками. Однако при дальнейшем преследовании БМД подорвалась на противотанковой мине. Весь экипаж, в том числе и капитан Талабаев, погиб.

Стремясь свести к минимуму потери, рассредоточив под прикрытием техники бойцов отряда, всеми имеющимися силами отражал натиск дудаевцев. Скоро обстановка стабилизировалась: с ходу смять и уничтожить колонну бандитам не удалось. Они активизировали огонь снайперов. В один из моментов боя Тиньков В.А. получил смертельное ранение в голову снайперской пулей.

Александр Лайс оказался вместе с командиром дозора капитаном Шабалиным. Прикрывал командира огнем, когда тот корректировал огонь артиллерии по боевикам и вызывал подкрепление. Когда возникла опасность уничтожения двух солдат, наиболее близко лежавших к боевикам, офицер принял решение прорваться к ним на выручку. Но когда он приподнялся для броска, Александр увидел снайпера боевиков, целящегося в офицера с расстояния в несколько десятков метров. Тогда он закрыл командира своим телом.

При штурме Грозного полк также успешно действовал в уличных боях. Как и ранее, пример мужества для подчиненных показывал сам командир. Когда боевики попытались отбить захваченные гвардейцами опорные пункты, полковник Стволов лично вывел на прямую наводку артдивизион и мощным огнем в упор расстрелял атакующих боевиков. Затем, не давая им опомниться, поднял подразделение в контратаку и полностью очистил от них территорию завода, превращенного в мощный узел сопротивления. В другом бою во главе группы вышел в тыл боевиков и лично уничтожил противотанковую управляемую ракетную установку с расчетом. В боях был ранен 4 раза, в том числе дважды - тяжело.

Старший лейтенант Сороговец грамотно руководил боем, определяя наиболее важные огневые точки противника, которые необходимо уничтожить. В рукопашной схватке уничтожил пять боевиков и две огневые точки противника, был ранен, но поля боя не оставил. Когда в бою погиб один из командиров взводов, а остальные офицеры были ранены, один руководил действиями личного состава. Во время боя сам Александр Сороговец также был ранен, но продолжал руководить боем, пока не потерял сознание от большой потери крови.

Несмотря на плотный огонь противника, лейтенант Александр Соломатин сумел организовать вынос с поля боя раненого командира, а сам остался прикрывать отход группы, нанес максимальный урон противнику, но сам был смертельно ранен...

В сложной наземной и воздушной обстановке экипаж майора А.В. Совгиренко наносил удары по наземным целям, обеспечивая эвакуацию десантников и экипажа, подбитого в этой операции, вертолёта. В ответственный момент отважный офицер закрыл бортом своей машины, впереди летящие вертолёты и принял основной удар противника на себя. Его вертолёт, прошитый пулями, упал на землю. Ценой своей жизни экипаж майора Совгиренко спас жизни трёх экипажей вертолётов, проявив лучшие качества воинского товарищества.