Сегодня память о Римме Ивановой восстанавливается. На предполагаемом месте её захоронения установлено скромное надгробие. На фасаде здания бывшей Ольгинской гимназии (ныне школа-интернат для глухих детей) открыта памятная мемориальная доска. Не знаю, установят ли когда-нибудь памятник Римме Ивановой в Ставрополе – похоже, это не в нашей власти. Но, думается, в нашей власти рассказать детям и внукам не только о подвигах сказочного Иванушки-дурачка, но и о людях высокого нравственного звучания/
______________________________________

   Родилась Римма в Ставрополе 15 июня 1894 года в семье казначея Ставропольской духовной консистории, коллежского асессора Михаила Ивановича Иванова. Она успешно закончила Ставропольскую Ольгинскую гимназию, где была одной из лучших учениц. Уже в гимназические годы проявилась её природная склонность к героическим поступкам. Подруги Риммы по гимназии рассказали о том, как во время прогулки молодёжи возле пруда в Архиерейском лесу (ныне на этом месте Комсомольское озеро) юноша, соскользнув с подмостков, упал в пруд и начал тонуть. Римма одна из всей кампании, не задумываясь, в одежде бросилась в воду спасать утопающего.
    После окончания гимназии Римма Михайловна стала работать учительницей в земской школе села Петровское Благодарненского уезда.

     С началом войны в 1914 году она вернулась в Ставрополь, окончила курсы медсестёр и поступила на работу в епархиальный лазарет для больных и раненых воинов. Получив медицинскую практику и наслушавшись рассказов раненых о военной жизни, Римма принимает решение о работе в действующей армии на полях сражений. Вопреки протестам родителей, в январе 1915 года она ушла на фронт.
 

     Её зачислили в 83-й пехотный Самурский полк сначала под именем санитара Ивана Михайловича Иванова, а затем под её собственным именем. Сохранились письма Риммы с фронта родным. В первом январском письме она пишет: «Беспокоиться обо мне нечего. Я – вне опасности. Наш полковой околодок, где я сейчас несу обязанности, находится всегда за линией огня…К солдатскому костюму и коротким волосам я уже привыкла…Доехала благополучно. Немного переволновалась. Принял меня командир полка очень хорошо. “Коль есть охота, так, пожалуйста, работайте”, вот его слова. Доктор доволен моей работой и теперь все настаивает, чтобы я ехала учиться после войны в медицинский институт…».
 

   В конце февраля, очевидно, в ответ на переживания родителей по поводу её пребывания среди солдат в походных условиях Римма пишет: «Несу обязанности фельдшера…На меня не смотрят здесь как на женщину, а видят сестру милосердия, заслуживающую большого уважения. Обед здесь и солдатский очень вкусный. О тепле – располагаемся в крестьянских избушках. О переходах. Умею и люблю много ходить…Вернусь к вам здоровая и удовлетворенная. Ведь как приятно сознавать, что в этом большом деле приносишь пользу. Молюсь Богу, чтобы Он сохранил мое здоровье. Опасность далеко от меня, ее нет…».
 

    Из мартовского письма: «Причины моего поступления в армию. Вот вам фраза солдатика: ”Мы на нашу сестрицу надеемся, дай Бог ей здоровья, чтобы она с нами была”. А почему? Потому что здесь нужны руки, что здесь нужна скорая помощь. О ласке сестры. Думаете, что здесь она не необходима? Еще как!..».
 

     Родители Риммы, тревожась за неё, всячески уговаривали её вернуться, а она им отвечала: «Господи, как хотелось бы, чтобы вы поуспокоились. Да пора бы уже. Вы должны радоваться, если любите меня, что мне удалось устроиться и работать там, где я хотела…Но ведь не для шутки я это сделала и не для собственного удовольствия, а для того, чтобы помочь. Да дайте же мне быть истинной сестрой милосердия. Дайте мне делать то, что хорошо и что нужно делать. Думайте, как хотите, но даю вам честное слово, что многое-многое отдала бы для того, чтобы облегчить страдания тех, которые проливают кровь. Но вы не беспокойтесь: наш перевязочный пункт не подвергается обстрелу…

    Мои хорошие, не беспокойтесь ради Бога. Если любите меня, то старайтесь делать так, как мне лучше… Вот это и будет тогда истинная любовь ко мне. Жизнь вообще коротка, и надо прожить ее как можно полнее и лучше. Помоги, Господи! Молитесь за Россию и человечество…».

    На самом деле Римма Михайловна работала в крайне опасных условиях. Выносила раненых под огнём и всегда была в самом пекле. Самурцы души в ней не чаяли и считали её своим живым талисманом. За мужество при спасении раненых Римма Иванова была удостоена солдатского ордена Святого Георгия 1-й степени и Георгиевской медали.

    В июле 1915 года Римма Михайловна съездила на побывку домой – тяжело заболел отец, и попрощалась с солдатами и офицерами Самурского полка, как вышло - навсегда.
    Римма поддалась уговорам родных и, хотя в августе вернулась в действующую армию, но перевелась в 105-й Оренбургский пехотный полк на Западном фронте, где служил полковым врачом её брат Владимир. Родителям казалось, что так будет безопаснее. Оттуда она написала им в сентябре: «Мои дорогие, хорошие, милые мамуся и папка! Здесь хорошо мне. Люди здесь очень хорошие. Ко мне все относятся приветливо…Дай вам, Господи, здоровья. И ради нашего счастья не унывайте…».
 

   Оренбуржцы тоже очень полюбили приветливую сестру, солдаты называли её «святой Риммой». 8 сентября она написала родителям своё последнее письмо: «Чувствуем себя хорошо! Сейчас спокойно. Не беспокойтесь, мои родные. Целуем. Римма. 8.IX.15».
 

     Увы, война есть война. На следующий день, 9 сентября, в ходе контрудара 31-го корпуса Оренбургский полк пошёл в очередную атаку у карпатского села Доброславки Брестской губернии (севернее Пинска). Римма Иванова в 10-й роте перевязывала раненых в гуще боя, когда были убиты оба ротных офицера. Солдаты растерялись и начали отступать. Сестра милосердия собрала вокруг себя всех, кто мог держать оружие, и повела в атаку. Бой был выигран. Римма Иванова в этом бою получила смертельное ранение разрывной пулей. Последнее, что, по словам очевидцев, она прошептала: «Боже, спаси Россию», и перекрестила окруживших её солдат. Ей был 21 год.
 

     22 сентября 1915 года на имя начальника Ставропольской губернии из действующей армии была получена следующая телеграмма: «Государь Император 17 сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени. Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнем, а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы. Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами…Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню – сестру милосердия. О чем прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на ул. Лермонтовская, 28 (ныне ул. Дзержинского). Командир 31-го армейского корпуса генерал-адъютант Мищенко».
    По просьбе родителей и представителей города гроб с телом Риммы Ивановой был доставлен в Ставрополь по железной дороге. Сопровождал его брат Риммы, служивший с ней в одном полку.
     Ставропольские газеты того времени подробно описали церемонию прощания с героиней. Я же для описания этой церемонии воспользуюсь статьёй из «Ставропольской правды» от 23 сентября 2005 года: «24 сентября к 10 часам вечера, к приходу поезда, на вокзале собрались родные погибшей, ее учителя, подруги по гимназии, сёстры милосердия ставропольских госпиталей, многие из которых остались на вокзале до утра следующего дня.
     Утром 25 сентября солдаты расположенных в городе частей были расставлены от вокзала вверх по Николаевскому проспекту (ныне проспект Карла Маркса) и далее по направлению процессии.
     После краткого слова о Римме Ивановой, произнесенного епископом Михаилом, гроб с телом погибшей был поставлен на белый катафалк, запряженный в четверку лошадей в белых попонах. Впереди шествия на бархатных подушечках несли награды Риммы Ивановой: два Георгиевских креста, солдатский и офицерский, и Георгиевскую медаль. Во главе траурной процессии за гробом шли ставропольский губернатор Б. Янушевич, епископ Михаил, представители дворянства, интеллигенции, купечества, гимназисты старших классов женских и мужских гимназий, учащиеся духовной семинарии. Следом – военный духовой оркестр и отряд войск со знаменем и оружием. Траурная процессия двигалась под печальный перезвон колоколов во всех храмах города. Духовенство церквей по мере приближения шествия присоединялось к нему с хоругвями и иконами.
        Когда процессия подошла к зданию Ольгинской гимназии, где училась Римма, хор гимназисток встретил ее исполнением траурного марша “Два мира”. Далее, после остановки у дома родителей, скорбное шествие проследовало к храму Св. Апостола Андрея Первозванного. Здесь у гроба Риммы Ивановой высокопреосвященным архиепископом Агафадором была отслужена божественная литургия.
     На следующий день гроб с телом Риммы Ивановой вынесли из храма под пение архиерейского певчего хора. Были произнесены последние слова. Вот что сказал протоиерей Семен Никольский: “Да! Сестра милосердия стала предводителем воинства, совершила подвиг героя…Город наш, город Ставрополь! Какой славы сподобился ты! Франция имела Орлеанскую деву – Жанну д` Арк. Россия имеет Ставропольскую деву – Римму Иванову. И имя ее отныне будет вечно жить в царствах мира…”».
 

     Похоронили Римму Иванову на кладбище Андреевского храма.
 

     Для увековечивания её памяти местные власти установили именные стипендии в фельдшерской школе, Ольгинской женской гимназии и земском училище села Петровское. Было принято решение установить в Ставрополе памятник в её честь, но оно так и не осуществилось: грянула революция, затем гражданская война, а потом наступил долгий период беспамятства. Имя национальной героини было практически забыто. Место её захоронения сравняли с землёй, так как кладбище Андреевского храма было уничтожено.
 

     Список использованной литературы:
 

     1. Юная героиня. Ставропольская правда. 23 сентября 2005

    2. В. Шамбаров. За Веру, Царя и Отечество. М., 2003

     3. Т. Коваленко. Ольгинская гимназия. Ставропольская правда. 11 февраля 2000