Адмирал Федор Васильевич Дубасов… Преданный забвению первый георгиевский кавалер Русско-турецкой войны, мореплаватель, один из выдающихся русских моряков, много сделавший для развития российского военно-морского искусства и укрепления отечественного флота, московский генерал-губернатор… Имя этого человека почиталось когда-то в самодержавной России наряду с именами Скобелева, Макарова, Истомина и Нахимова. О его необыкновенной храбрости ходили легенды.

А между тем, вот уже почти девяносто лет скрывается от нашего народа правда об этом человеке. Упоминания о его заслугах были тщательно вычеркнуты из всех официальных учебников и научных монографий. В вузовских же учебниках по истории говорилось, что военные действия русской армии на Дунайском фронте в 1877 году начались "в июне успешной переправой через Дунай около Систово", и ни слова о том, что предшествовало этому! Если фамилия Дубасова и упоминалась в учебных и справочных изданиях, то с неизменно навешанными ярлыками: "один из главарей царской реакции", "кровавый палач первой русской революции", "махровый реакционер", "шовинист и черносотенец", "душитель Красной Пресни, потопивший восстание рабочих в крови" и тому подобное. Но тайное всегда становится явным. И верится, что у нас еще воздадут должное храброму и беззаветно честному воину, гражданину, патриоту Отечества.

Впервые яркая звезда Ф.В.Дубасова засияла в мае 1877 года, когда шла война за освобождение Болгарии. Молодой лейтенант Федор Дубасов со своим заместителем, лейтенантом Александром Шестаковым и горсткой матросов совершили поразивший воображение современников подвиг: в ночь на 14 мая русские моряки на четырех небольших катерах ("Царевич", "Ксения", "Джигит" и "Царевна") неожиданно атаковали турецкие броненосцы на Дунае и под сильным орудийным и ружейным огнем неприятеля взорвали и потопили красу и гордость турецкой флотилии – однобашенный броненосец "Сеифи". Лейтенант Дубасов, мичманы Персин и Баль подплыли на трех катерах к затонувшему броненосцу и сняли с него флаг. Только после этого Дубасов дал сигнал к отступлению, и провожаемые выстрелами неприятеля четыре русских катера, выполнив успешно свою задачу, направились к Браилову. Благополучное возвращение четырех катеров казалось чудом (с самого начало командование отнеслось к дерзкой затее Дубасова скептически), еще накануне распространился слух о гибели русских моряков.

О подвиге отчаянных моряков заговорили тогда не только в России, но и далеко за рубежом. Успех дерзкой дубасовской операции стал первой крупной победой отечественного флота в этой войне. С нее началось уничтожение турецкой флотилии на Дунае, после чего переход через реку для русской армии был открыт.

Император Александр II наградил Дубасова и Шестакова первыми Георгиевскими крестами 4-й степени той кампании. Небыли забыты наградами и остальные участники операции. В телеграмме Государя Императора говорилось: "Сердце мое радуется за наших молодцов-моряков!" Об исключительной храбрости лейтенанта Федора Дубасова ходили легенды. Он всегда впереди на линии огня: пренебрегая опасностью, ставит он минные заграждения, прорываясь сквозь неприятельские корабли, проводит рекогносцировку и внезапные атаки. Купец Тюляев пожертвовал для дубасовского отряда 1000 рублей. Карточки офицеров продавали на улицах. В их честь даже сочинили марш, который так и назывался "Дубасов и Шестаков". К концу войны Дубасов – уже флигель-адъютант и капитан-лейтенант. После Георгиевского креста он награждается орденом Св. Владимира 4-й степени с мечами и получает Золотое оружие. С того времени его имя среди соотечественников становится весьма популярным.

Геройское его поведение на войне не было случайностью. Дубасовы – старый русский дворянский землевладельческий род, восходящий еще к XVII веку и упоминаемый в родовых книгах Тверской, Калужской, Смоленской и Пензенской губерниях. Род дворян Дубасовых был неразрывно связан с историей и становлением русского флота. Со времен Петра Великого этот род давал моряков, отличавшихся выдающимися военными подвигами. В гербе Дубасовых эмблема – серебряная галера с золотыми веслами, обозначающая собою ратные подвиги предка – Автонома Дубасова, который в войне со шведами в 1709 году участвовал во взятии шведского бота "Эспери". Мужественным человеком был и отец будущего адмирала – Василий Андреевич Дубасов. В русско-турецкую кампанию 1829 года он принял активное участие в очень опасной экспедиции: доставке в Константинополь на бриге "Орфей" секретных бумаг для вручения их датскому министру барону Гибиссу.

Федор Васильевич Дубасов родился 21 июня 1845 года. Следуя фамильной традиции, Федор с блеском оканчивает морское училище с производством в корабельные гардемарины. Затем 18-летним юношей совершает свое первое кругосветное плавание на корвете "Богатырь". Вдумчивый и серьезный молодой мичман не считал возможным удовлетвориться полученными знаниями и по возвращении из плавания поступил в Морскую академию, которую успешно окончил в 1870 году в чине лейтенанта. После войны он командует отрядом миноносок, а в 1883-1885 годах крейсером "Африка". Через два года он был произведен в капитаны 1-го ранга и занял должность командира другого боевого корабля – "Светлана".

В 1889-1891 годах, будучи командиром военного фрегата "Владимир Мономах", Дубасов совершил новое кругосветное плавание, которое продолжалось в течение почти трех лет, побывав во многих европейских и азиатских портах. В числе других задач "Владимиру Мономаху" была поручена ответственная миссия – сопровождение Цесаревича Николая Александровича – будущего Императора Николая II во время его путешествия в Японию. В городе Отцу Федор Васильевич становится свидетелем покушения на жизнь наследника русского Престола со стороны японского офицера.

Записки и письма Ф.В.Дубасова этого периода представляют большой этнографический интерес. Прекрасен литературный язык и наблюдательность автора, который "многих людей, города посетил и обычаи видел". Не только вопросы специальные, военные и морские, нашли вдумчивого и внимательного наблюдателя, но отразились в записках и политические настроения того времени.

Дубасову принадлежат теоретические труды в области военно-морского дела. Так, его лекция о новейшем явлении того времени – миноносной войне – почти сразу же переиздается военными ведомствами Англии и Франции. Будучи высокообразованным офицером, Дубасов великолепно знал и любил русскую классическую литературу.

В 1891 году он командует первым крупным русским броненосцем "Петр Великий", считавшимся самым мощным кораблем этого типа в мире. В 1893 году Федор Васильевич был произведен в контр-адмиралы, а в 1898-м назначен начальником Тихоокеанской эскадры и стал вице-адмиралом.

Федор Васильевич был твердым, по-настоящему принципиальным человеком. Он не умел и не хотел подстраиваться под мнение вышестоящего начальства, по многим вопросам предпочитая иметь свою собственную точку зрения. Вскоре по окончании Русско-турецкой войны будущего адмирала попросили выступить обвинителем на судебном процессе, посвященном крушению у берегов Крыма яхты "Ливадия". Вместо того, чтобы в угоду вышестоящим, как водится, свалить все на "стрелочников", Дубасов предъявил обвинение в гибели судна командованию флотом, проявившему при попытках спасти яхту полную неорганизованность. Выступление Дубасова приобрело общественную огласку. Разгневанное руководство флотом сделало строгое предупреждение молодому капитан-лейтенанту и перевело его на Балтийский флот. После другого инцидента в 1887 году, Федора Васильевича окончательно причислили к числу "вредных" морских офицеров.

Дубасов всегда упорно и умело защищал свою точку зрения. Известен, к примеру, его спор с адмиралом С.О.Макаровым о преимуществе большемерных кораблей перед маломерными. Тогда Дубасов сумел удержать Морское министерство от мысли ограничиться постройкой только легких судов типа "Новик". Известно также, что Степан Осипович, в конце концов, признал правоту своего оппонента.

Федор Васильевич любил цитировать слова английского кардинала Манинга: "Ничто не представляет более соблазна для злых, как беззащитность нации, и страна, берега которой не защищены, – есть цель стремления для грабителей всего света". Видя ошибочность направления, какое возобладало с конца 1880-х годов в Морском министерстве, Дубасов непрестанно посылал в Петербург рапорты и донесения, предлагая немедленные кардинальные изменения в решении многих стратегических и тактических вопросов морской политики, пытаясь показать недостатки тогдашнего устройства русского флота. Но, увы! В Петербурге своевременно не услышали предостережений адмирала.

Адмиралу не раз приходилось терпеть неприятности по службе, по его словам, вся его вина заключалась в том, что он "не совсем похож на других". Он органически не переносил карьеристов, не жаловал подхалимов и угодников, не терпел недобросовестности и разгильдяйства. На вверенных ему кораблях всегда царила жесткая дисциплина. Его гордый и независимый характер был причиной тому, что Дубасов нажил немало врагов. Дубасову мстили, его понижали в должности, пытались убрать с боевых кораблей.

Товарищи по службе считали Федора Васильевича заносчивым и высокомерным, а он шумным офицерским пирушкам нередко предпочитал уединенные прогулки на берегу. Чувствовал одиночество, тяготясь отсутствием духовной жизни. Переживаемые им в эти моменты чувства дает понять его переписка с женой Александрой Сергеевной, пожалуй, одной из самых близких ему людей.

"Я теперь только угадываю, почему все так от меня сторонятся: я могу любить и ненавидеть или скорее презирать этих людей, могу жалеть и иногда сочувствовать им, но я совершенно не могу поддерживать с ними общения, допустить их в мой внутренний мир…", – писал он 2 декабря 1889 года. Многолетняя тесная дружба связывала Дубасова с вице-адмиралом Иваном Федоровичем Лихачевым, замечательным флотоводцем и человеком большого военного ума и таланта, которого он с гордостью считал своим учителем и заветам которого следовал в жизни.

В 1898 году, по предписанию из столицы, войска Тихоокеанской эскадры под командованием Ф.В.Дубасова заняли Квантунский полуостров, Порт-Артур и Талиенван (Дальний). Великолепно разбираясь в особенностях Дальнего Востока, Федор Васильевич не ждал ничего хорошего от занятия данной территории, только осложнявшего отношения с Китаем и Японией. Трудно оставаться спокойным, читая рапорты, депеши и письма Дубасова этого периода. Сколько в них горечи! Они полны отчаянных попыток убедить правительство, высшее морское руководство в том, что последствия занятия Порт-Артура для государства будут роковыми.

Между тем, после захвата Германией в ноябре 1897 года порта Киао-Чау, Дубасов самостоятельно – на свой страх и риск – вознамерился занять остров Каргодо с портом Мозампо, чем намеривался поправить наше незавидное стратегическое положение на берегах Тихого океана. Дело в том, что архипелаг этих островов расположен недалеко от острова Цусима и порта Владивосток, и занятие его позволило бы держать Японию под контролем. Самостоятельно "адмирал Ду", как именовали его японцы и китайцы, вступил в переговоры с корейцами и решил вопрос положительно.

Однако с мнением Дубасова вновь не посчитались. Из Петербурга пришло строгое предупреждение-предписание адмиралу: занимать не Мозампо, а именно Порт-Артур. С тяжелым сердцем Федор Васильевич вынужден был подчиниться и отдать приказ идти к Квантуну. "Заняв Артур, мы вступаем уже на такой путь, с которого нет поворота… я не хочу быть пророком, но думаю, что это неизбежно вовлечет нас в большие затруднения", – резко заявил он в своем рапорте. В неоднократных донесениях Дубасов пытается обратить должное внимание Петербурга на приготовления Японии к войне. "Страна деятельно и настойчиво готовится к ней и в виду этого мы, по моему убеждению, не можем связывать себе руки в действиях, которые прямо необходимы, чтобы не быть застигнутыми в беспомощном состоянии". Об этом я не могу и не должен умалчивать перед моим начальством прямо по долгу присяги". Правильность данной Дубасовым оценки дальневосточного вопроса, к сожалению, подтвердилась последующими событиями, вызвавшими неудачную для России войну с Японией.

Хотя в высшем морском руководстве Ф.В.Дубасова недолюбливали, к его помощи всякий раз прибегали, когда действительно становилось трудно. И он, словно былинный русский богатырь, приходил на помощь России, ее народу и Государю. Здесь невозможно не вспомнить так называемый "Гулльский инцидент".

…Уже шла Русско-японская война. В ночь на 22 октября 1904 года вторая Тихоокеанская эскадра под командованием адмирала З.П.Рожественского встретила на Доггерской мели близ английского города Гулля английскую рыбачью флотилию и подвергла ее обстрелу, потопив одно судно и ранив несколько человек. По объяснению русских моряков, стрельба была вызвана тем, что они видели среди судов два японских миноносца. Происшествие вызвало сильные протесты и волнения в Англии. Все это грозило России самыми неприятными последствиями. Для расследования инцидента в Париже создали специальную международную следственную комиссию. Русские пытались доказать, что японские миноносцы были среди рыбачьих судов, английские моряки настойчиво и упорно это отрицали. В комиссии же стало возобладать мнение, что японских миноносцев никто не видел и что вся ответственность за происшествие падает на Россию.

Для разрешения крайне опасного дела в Париж был срочно делегирован Федор Васильевич Дубасов, к тому времени – председатель Морского Технического комитета. И здесь раскрылись его незаурядные дипломатические способности. Только Дубасову обязан личный состав отечественного флота тем, что международная следственная комиссия вынесла окончательное заключение, не оскорбительное для России. Пострадавшим выплатили 65 тысяч фунтов стерлингов. Однако подробности "Гулльского инцидента" не выяснены до сих пор. Не исключено, что между рыбаками действительно скрывались миноносцы японцев, а все случившееся было хорошо организованной провокацией, призванной вызвать антироссийские настроения и сорвать переход русских кораблей на усиление Тихоокеанской флотилии. Дубасов настаивал на том, что в числе пароходов, по которым стрелял Рожественский, находился японский миноносец, успевший скрыться. За успешное завершение этого сложного дела Ф.В.Дубасов был пожалован званием генерал-адъютанта. Позднее, при обсуждении вопроса о заключении мира с Японией, адмирал выступил за продолжение войны, считая, что длительную войну Япония просто не в состоянии выдержать.

Но наиболее ярко замечательные качества этого человека раскрылись во время драмы, впоследствии названной "первой русской революцией". Поведение адмирала в эти трагические дни показало, что присяга Государю и православному Отечеству никогда не являлась для него пустым звуком.

Ф.Дубасов и П.Шестаков
1905 год… Подогреваемые революционными провокаторами, по всей стране то тут, то там вспыхивали забастовки и вооруженные мятежи. Так называемое "освободительное движение" вызвало аграрные беспорядки в деревне. Запылали помещичьи усадьбы, начались бесчинства и грабежи. Подняла голову уголовщина, нарастала волна погромов и убийств. Для подавления беспорядков генерал-адъютант Ф.В.Дубасов был Высочайше командирован в Черниговскую, Курскую и Полтавскую губернии. Действовал он подчас очень жестко.

Но особенную тревогу вызывало положение в первопрестольной. Здесь 4 февраля почти у стен Кремля был зверски убит московский генерал-губернатор Великий Князь Сергей Александрович. С лета 1905 года в Москве исподволь готовился вооруженный мятеж. В сентябре забастовали московские печатники, вслед за ними пекари, табачники, металлисты, рабочие других специальностей. В октябре Московский комитет РСДРП уже спровоцировал всеобщую политическую стачку. Железнодорожное сообщение Москвы со всей страной было прервано. Не действовали почта и телеграф. В это тревожное для всей страны время 25 ноября 1905 года московским генерал-губернатором был назначен адмирал Федор Васильевич Дубасов.

К моменту его назначения в городе уже воцарился, как мы говорим сегодня, подлинный беспредел. Шли бесконечные грабежи. Жандармы и сторожа бессильны. Постоянно обнаруживались взрывные устройства, прокламации и брошюры. В переулках, на улицах и площадях то и дело – крики, выстрелы и драки. Весь день по городу шатались озверелые пьяные толпы. Ножевые расправы стали обычным явлением. Не проходило дня, чтобы не было убитых и раненых. В Москве шла настоящая охота на полицейских и государственных чиновников. Канцелярия и дом генерал-губернатора окружены отрядом драгун и пехоты до двухсот человек. Измученные войска озлоблены, большого труда стоит их сдерживать. Москвичи – запуганы, полиция и войска – деморализованы. Из-за беспорядков уже начались перебои с продовольствием, в домах гасло электричество.

Едва приступив к выполнению новых обязанностей, Дубасов сразу же начал работу по восстановлению в городе законности. Почти сразу же после его назначения в Москве вспыхивает печально известное Декабрьское вооруженное восстание. Это событие нашей истории до сих пор окутано плотной завесой коммунистической лжи, и рассказать о нем подробнее требует долг памяти перед всеми безвинно погибшими государственными слугами.

Революционеры на своих сходках приняли решение об аресте нового московского генерал-губернатора. Не растерявшись, Федор Васильевич принял четкие, энергичные меры по подавлению вооруженного мятежа. По его требованию из Петербурга в Москву присылаются дополнительные войска, в их числе элитный лейб-гвардии Семеновский полк, что сразу же изменило соотношение сил. "Наш адмирал – огонь-человек, для него нет времени: ни дня, ни ночи – все работа! – писал служивший в то тревожное время в канцелярии Ф.В.Дубасова сын известного русского скульптура и мой прадед Владимир Александрович Опекушин. – Живой и энергичный: хоть бы за месяц раньше такого человека в Москву к работе, и никакого мятежа Москва не испытала бы".

7 декабря 1905 года Дубасов объявил Москву и Московскую губернию в положении чрезвычайной охраны. Выступая перед многотысячной толпой измученных москвичей, обратившихся с просьбой о наведении в городе порядка, Федор Васильевич подчеркнул, что он в качестве представителя власти не пожалеет сил, чтобы оградить население от бандитов. Из патриотически настроенных русских людей Ф.В.Дубасовым организуется добровольная милиция. Придя на помощь измотанным полицейским, добровольцы активно участвовали в разборке баррикад, борьбе с грабителями и хулиганами, выполняли другие функции. При содействии Городской думы создавались летучие отряды Красного Креста с приспособлениями для переноски раненых. Дубасовым на две тысячи человек был увеличен штат ночных сторожей, на 600 – пополнено число городовых.

Уже к 18 декабря всем стало ясно, что "московская революция" провалилась. О "мужестве" и "героизме" революционных дружинников, захлебываясь от восторга, десятилетиями талдычила коммунистическая пропаганда. Что же было на самом деле? Вот несколько фактов. В солдат и полицейских стреляли из-за углов, засад, подворотен. Часто убивали в спину. Боевики нападали на небольшие полицейские посты, отдельных часовых, патрули и… пускались наутек. Только за время боев на Пресне убито и ранено таким образом было 45 полицейских. В специальном воззвании к населению Дубасов назвал такую тактику предательской.

Теперь относительно "жестокости" подавления декабрьского мятежа. Еще 16 декабря у генерал-губернатора в присутствии представителей города, земства и сословных учреждений состоялся совет, на котором выяснилось, что Ф.В.Дубасов приказал не подвергать дома артиллерийскому обстрелу и разбирать баррикады без стрельбы, и что войскам даны указания не трогать мирных жителей. Предложение Федора Васильевича отнестись снисходительно к рабочим, готовым сдать оружие, было встречено с полным пониманием и сочувствием. Сразу же после подавления мятежа городскими властями был создан фонд безвозмездных пожертвований в пользу всех пострадавших во время декабрьских событий. Губернское дворянство выделило 25 тысяч рублей, Ф.В.Дубасов из своего кармана выдал семь тысяч рублей в награду нижним чинам московской полиции и городовым за их труды при усмирении смуты. Для выдачи пособий пострадавшему малоимущему населению Москвы Государь Император повелел отпустить в распоряжение московского генерал-губернатора сто тысяч рублей. Немалые средства были выделены купечеством, крестьянством и т.д. И всему этому во многом способствовали энергичные хлопоты самого Ф.В.Дубасова, его неоднократные ходатайства и обращения. Москвичи вскоре полюбили своего деятельного генерал-губернатора и часто выражали благодарность ему лично. Так вот, оказывается, каким "кровавым палачом" был Федор Васильевич!

Безусловно, действия Дубасова по подавлению самого восстания не назовешь мягкими, но сколько бы еще страданий выпало на долю России и сколько погибло бы еще невинных людей, не прими Федор Васильевич своевременных мер к подавлению вооруженного мятежа в Москве! Решительный разгром московских заговорщиков дал самодержавной России еще почти десять лет нормального развития. К тому же оружие применялось против революционных боевиков и для защиты всего остального населения. А какими "гуманистами" по отношению к политическим противникам показали себя революционеры, придя к власти в 1917 году, и что принесли они столь "любим" ими народным массам, мы отлично уже знаем из нашей недавней истории.

Лучше всего понять личную позицию Ф.В.Дубасова в этом и других случаях помогают его письма. "Всякий человек должен исполнять свой долг", – писал он своей жене в одном из них. В другом он подчеркивал: "Такие люди, как ты и я, на компромиссы идти не могут. И не должны, пусть даже деятельность их кажется от этого менее плодотворной". Присяга Государю и Отечеству никогда не являлась для адмирала пустым звуком. Для защиты достоинства и чести своего Царя и свой страны Федор Васильевич всегда готов был пожертвовать всеми силами и самою жизнью.

Удачное подавление московского бунта и наведение в городе порядка вызвали к Дубасову дикую ненависть организаторов-революционеров. Они занесли его имя в свой "синодик" приговоренных к смерти. К адмиралу начали подсылать убийц. Стали выискивать его слабые места. И одним из таких "слабых" мест была, по мнению убийц, религиозность адмирала, его благоговейное участие в церковных богослужениях. Первая попытка покушения намечалась на 6 января 1906 года во время Крестного хода на Москву-реку. Вторая попытка должна была состояться в ночь на Светлое Воскресенье – 2 апреля, во время предполагавшейся поездки Дубасова в Кремль к пасхальной заутрене. Но оба раза полиции удавалось обнаружить и предупредить преступные замыслы.

Однако третья попытка едва не увенчалась успехом. 23 апреля 1906 года в 12 часов дня, по окончании праздничного богослужения в Большом Успенском соборе Ф.В.Дубасов возвращался домой в открытой коляске со своим адъютантом – графом С.Н.Коновницыным. Никакого конвоя при нем не было. Все предложения и просьбы полицейских властей вести себя осторожнее Федор Васильевич с презрением отвергал: не ему боевому адмиралу и георгиевскому кавалеру, прятаться от подонков! Но на этот раз по настоянию Коновницына Дубасов должен был выйти из экипажа не у парадного подъезда дома, а въехать в ворота, выходящие в Чернышевский переулок. Но вновь взыграла адмиральская гордость. Неожиданно, не обращая внимания на протесты адъютанта, он приказал кучеру свернуть на Тверскую и остановиться у парадного подъезда. В это время вдоль балюстрады, загораживающей тротуар генерал-губернаторского дома, проходил молодой человек в форме лейтенанта морского флота, небрежно размахивая коробкой с конфетами. Ходить здесь запрещалось, но часовые-солдаты не посмели сделать замечание "офицеру". Когда коляска поравнялась с ним, тот бросил в нее свою конфетную коробку-бомбу…

Картина после взрыва была ужасная. Дно коляски провалилось. Неподалеку в луже крови лежал Сергей Николаевич Коновницын. Осколками бомбы у него был вырван бок и обезображено лицо. Глубоко почитая и искреннее любя адмирала, не раз предотвращал он грозившие ему опасности. И ныне, в последний уж раз, молодой добродетельный граф своим телом защитил генерал-губернатора, приняв на себя главную силу адского удара. Серьезно был ранен кучер. Поплатился жизнью и террорист – ему снесло полчерепа. Федора Васильевича подхватили городовые и служащие канцелярии, помогая добраться до подъезда. Когда адмирала внесли в дом, лицо у него было черно-желтое, от удушливых газов разорвавшейся бомбы он не мог дышать. Но, сохраняя самообладание, он сказал окружающим: "Ничего, кажется, слегка ранена левая нога; какой-то моряк бросил бомбу".

Сила взрыва оказалась такова, что почти все стекла в генерал-губернаторском особняке и в выходящих на площадь домах были выбиты. У дежурившего рядового был поврежден глаз, лопнули барабанные перепонки. Пострадали многие прохожие, в их числе две девочки и 14-летний подросток. У Дубасова была раздроблена стопа левой ноги. Террористом оказался студент Б.Вноровский – социалист-революционер, поселившийся накануне под фамилией Метц в гостинице "Дрезден".

24 апреля при огромном стечении народа в Большом Успенском соборе было отслужено молебствие о здравии адмирала и генерал-адъютанта Ф.В.Дубасова. Обращаясь к верующим, преосвященный Трифон, епископ Дмитровский, сказал: "Поистине, можно сказать, он спасся чудесным образом; по всем человеческим соображениям, он должен был погибнуть". В эти дни Федор Васильевич получил более 200 телеграмм с теплыми словами от Государя Императора и членов Императорского Дома, Союза Русского Народа, разных обществ, купцов, фабрикантов, крестьян, различных жителей Москвы и много трогательных телеграмм и писем от детей. Среди них была и такая: "Двое маленьких детей благодарят Бога за избавление Вас от опасности и молятся о скорейшем Вашем выздоровлении. Юра и Катя".

2 декабря того же года, в годовщину московского бунта, покушение на адмирала Дубасова повторилось в Петербурге – в Таврическом саду. На этот раз "слабым местом" адмирала оказались его ежедневные прогулки. Когда Федор Васильевич совершал свою прогулку по саду, члены "летучего боевого отряда" П.Воробьев и В.Березин произвели по нему тринадцать выстрелов, двое же других нравственных уродов бросили ему под ноги бомбу, начиненную мелкими гвоздями. В это время в саду было полно играющей детворы с няньками и матерями, но "революционным гуманистам" было на это наплевать. И вновь произошло чудо: Дубасов остался жив, отделавшись ранением. Мало того, поднявшись на ноги, он стал отстреливаться, обратив "героев" в позорное бегство. Почти сразу же двое преступников были задержаны сторожем и подоспевшими агентами охранного отделения.

В 1906 году Дубасов был произведен в полные адмиралы и назначен членом Государственного Совета, а затем и постоянным членом Совета государственной обороны. Одновременно он деятельно работал в комитете по усилению военного флота на добровольные пожертвования. В 1908 году ему была пожалована одна из высших наград Империи – орден Святого Александра Невского.

В последней год жизни Ф.В.Дубасов тяжко и неизлечимо болел. Сказались прошлые тревоги и мучительные раны. Последним же делом "палача Красной Пресни" стало деятельное участие в строительстве храма Спаса-на-Водах в память моряков, погибших в Порт-Артуре и Цусиме. Болело сердце у старого адмирала за павших сослуживцев!

Скончался Федор Васильевич Дубасов 19 июня 1912 года в 9 часов утра. Его хоронили 21 июня в день его рождения. Погребение состоялось в Александро-Невской лавре. Государь Император Николай II и члены Императорской Семьи лично выразили вдове почившего соболезнования. "Не стало одного из выдающихся русских моряков, прославивших свое имя геройством и храбростью", – писала газета "Новое время". А накануне, 20-го июня, в лейб-гвардии Семеновском полку, где особо уважали и хорошо помнили бывшего московского генерал-губернатора по страшным декабрьским событиям 1905 года, была отслужена панихида.

В конце 1916 года Морской Генеральный штаб намеривался издать книгу "Материалы к биографии адмирала Ф.В.Дубасова", но наступил 1917-й…

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ:

1. Геройский подвиг лейтенантов Ф.В.Дубасова и А.П.Шестакова. СПб., 1902.
2. Дубасов Ф.В. На фрегате "Владимир Мономах". 1889-1891. Из писем адмирала Ф.В.Дубасова к жене. Пг., 1916.
3. К.Ж. Памяти Ф.В.Дубасова // Морской сборник. СПб., 1912. N 7.
4. Климаков Ю. Адмирал, генерал-губернатор, патриот… // Литературная Россия. 1995. 1 сентября. N 35 (1699).
5. Климаков Ю. "Всякий человек должен исполнять свой долг". К 150-летию со дня рождения адмирала Ф.В.Дубасова // Московский журнал. 1995. N 6.
6. Климаков Ю. Дубасов Федор Васильевич // Святая Русь. Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О.А.Платонов, сост. А.Д.Степанов. М., 2003.
7. Новое время. 1912. 20 июня.
8. Отдел рукописей Российской Государственной Библиотеки (ОР РГБ). Ф. 545. М. 8408. Ед. хр. 13.
9. Шигин В. Палач и герой (Штрихи к портрету адмирала Дубасова) // Красная звезда. 1994. 11 июня.