ДРУГИЕ РУССКИЕ "БОГАТЫРИ" В АВИАЦИИ.
Необходимо отметить и ряд других имен, которые оставили по себе память в воздухоплавании в наши эмигрантские годы. Во-первых, это ближайшие сотрудники И. И. Сикорского - военный летчик русской и английской истребительной авиации капитан Борис Васильевич Сергиевский, являвшийся летчиком-испытателем почти всех конструкций Сикорского, созданных в Соед. Штатах и прославившийся целым рядом авиационных рекордов, поставленных на аэропланах Сикорского, и конструкторы М. Е. и С. Е. Глухаревы, бывшие одно время правой рукой Игоря Ивановича. Один из небольших самолетов, построенных в этот период, носил номер ГС-1 (Глухарев-Сикорский). Во-вторых, ряд имен конструкторов работавших самостоятельно, а именно: Бывший военный летчик капитан Северский, организатор большой авиационной компании, получившей потом имя "Репаблик Корп." и прославившейся постройкой в конце Второй мир. войны первоклассного истребителя "Тсандерболт". Эту конструкцию американские летчики во время войны очень ценили. В связи с этой конструкцией в анналах авиации осталось и имя сотрудника Северского математика А. Картвели. В пятидесятые годы, в Американской авиации часто повторялось имя М. Стругова, создавшего военный двухмоторный транспортный самолет, способный подыматься и опускаться на неподготовленное и не бетонированные взлетные площадки и обладавшего хорошей грузоподъемностью. Во Франции же известен был РУССКИЙ конструктор М. Махонин, выдвинувший проект удлиняющегося крыла.
Несомненно, многие другие русские инженеры-конструкторы работали в авиации, в разных странах и конечно, если бы они были у себя на родине результат их работы был бы более заметен.
ЮРКЕВИЧ, Владимир Иванович.
| Родился: 18 июня 1885 г. в Москве. Умер: 13 декабря 1964 г. близ Н.-й. (похоронен в "Ново-Дивеево", Н.-Й.)
Юркевич с детства мечтал о море и кораблестроении. Окончив Московскую гимназию с золотой медалью, он подготовился и сдал очень трудные вступительные экзамены в корабельное отделение С.-Петербургского Политехнического Института, имени Петра Великого и в 1909 году окончил его.
Вскоре он поступает инженером на Балтийский судостроительный завод. Тут его особое внимание привлекают проекты будущих русских линейных крейсеров: "Кинбурн", "Измаил", "Бородино" и "Наварин". Особенно он заинтересовался обтекаемостью подводной части этих судов и формой их носа. Ему казалось, согласно его предварительным расчетам, что изменив обводы и форму передней части корабля можно уменьшить сопротивление воды при большой скорости, а следовательно или съкономить горючее, или повысить максимальную скорость.
Следует, забежав вперед, сказать, что к этот момент русское корзблестроние поднялось на большую высоту. И на Балтийском и на Черном море строились отличные линейные корабли, подводные лодки и эскадренные миноносцы. Задуманные новые лин.-крейсера, т. наз. серия "Бородино", водоизмещением в 32,000 тонн, с 14-тидюймовыми орудьями, ее скоростью в 27 узлов, должны бы стать самыми сильным" кораблями мира! Вот что писал английский морской писатель Д. Вудворт о них: "эти корабли были зародышами кораблей, неизвестных дотоле никому, по своему типу, и этот тип стал основой судов во флотах тех стран, которые вошли позже во Вторую мир. войну". Тот же автор хвалил и русские миноносцы типа "Новик".
[ Главное Управление Кораблестроения предложило двун нашим заводам - Балтийскому Судостроительному и Адмиралтейскому, представить проекты чертежей этих кораблей согласно заданию Морского Генерального Штаба. Балтийский завод поручил проектирование и основные расчеты В. И. Юркевичу. Проект Адмиралтейского завода делал инженер Хлытчиев. Юркевич сразу же обратил особое внимание на изученние влияния обводов и носа корабля на скорость. Ознакомившись с трудами американского корабельного инженера Тайлора, собравшего тысячи результатов испытаний различных моделей и сравнивая диаграммы испытаний, Юркевич сразу же наметил тот путь по которому следует идти. Выводы Юркевича ошеломили его начальство, но опытный старый корабельный инженер генерал Вешкурцев разобрался в них оценил и благословил своего молодого помощника на дальнейшую работу.
В назначенный срок проекты были поданы и вполне соответствовали основному заданию, но отличались один от другого формами корпусов. В то время, как проект Хлытчиева представлял собой производную от обычных форм военных кораблей принятых во всем мире, проект Юркевича давал нечто совершенно новое и невиданное. Его корабль выходил слишком пузатым в средней чисти и слишком заостренным на носу и на корме. Проект крайне поразил Главное Управление, но удивление еще больше возросло, когда были произведены испытания обеих моделей в опытном бассейне. Они показали, что в то время; как модель Юркевича, для развития скорости в 26 узлов требовала 65,000 л. сил, модель Адмиралтейского завода, для той же скорости требовала на 10,000 сил больше! Главное Управление признало необходимым повторить испытания в Германии в знаменитых опытных бассейнах в Бремерхафене. Юркевич и Хлытчиев выехали туда со своими моделями. Немецкие испытания полностью подтвердили петербургские и, в свою очередь удивили немцев, которые заканчивали постройку линейных крейсеров типа "Мольтке" (Гебен), и гордились ими.
Проект Юркевича был принят и постройка этих судов началась. На них впервые была применена разработанная Юркевичем теория о правильной обтекаемой форме и особым носом дающим минимально сопротивление потоку воды. Из-за противодействия Государственной Думы, старавшейся урезать кредиты, корабли должны были быть готовыми в 1917 году.
Революция смешала все планы.
Юркевич покинул Россию в 1919 году. В 1922 г. ему удалось получить визу во Францию. В Париже ему пришлось Работать простым рабочим у станка на автомобильных заводах Рено, а потом удалось устроиться чертежником на судостроительном заводе под Парижем. Дальше заимствую из Статьи кап. II ранга Лукина: "Однажды он (Юркевич), в 1928 году прочел в газете заметку о постройке трансатлантика "Иль де Франс". Сердце старого корабельщика не выдержало. Разобрало любопытство узнать насколько за эти годь шагнул вперед процесс судостроения и пришла ли кому-нибудь в голову его тогдашняя идея?"
Дальше кап. Лукин сообщает, что раздобыв сведения строющемся корабле и сравнив данные скорости и мощности машин, Юркевич увидел, что прогресс судостроения, в деле правильного выбора обтекаемости судна, ни на йоту не двинулся вперед. Он решил действовать и, через влиятельны лиц , ему удалось изложить свою идею французскому кораблестроительному заводу в Сен Назер, занятому этой построкой. В 1929 году тот же завод начал работать над проектом нового супер-трансатлантика "Нормандия" водоизмещением 70.000 тонн и тогда французы решили попробовать применить предложенную им идею и произвести испытания двух модлей - своей основной и модели Юркевича. Первые же опыты принесли триумф Юркевичу. При той же скорости его модель давала 15,000 сил экономии. Мечта завода достичь 30-узловой скорости, для получения "голубой ленты Атлантического Океана", легко достигалась при модели Юркевича и требовала затраты только 160,000 сил, в то время, как заводская модель требовала 175,000 сил.
Пораженные французы не поверили собственным испытаниям и повторилась история с нашим Главным Управлением много лет тому назад, но теперь в анекдотичной форме: Французскому заводу, для испытания своего нового детища пришлось командировать русского инженера на немецкий опытный бассейн!
Немецкий опытный бассейн подтвердил преимущества модели Юркевича. Директора немцы доктор- инженер Ферст - известнейший в Германии кораблестроитель и доктор- инженер Кемпф - заведующий бассейном восторгались и жали руку Юркевичу. Кемпф воскликнул:
"Если бы наш "Бреме имел ту же форму - он дал бы на целый узел больше!"
Юркевич ответил: "По моим расчетам так это и должно было быть".
Но французы не сразу перешли на вариант Юркевича. Они некоторое время забрасывали его всевозможными вариантами и требовали быстрых ответов. Ему приходилось работа ежедневно до глубокой ночи, причем работал он в примитивной беженской обстановке, святыней в которой была чертежная доска. В конце концов все предложенные изменения отпали и восторжествовал проект Юркевича в чистом виде.
Завод строил "Нормандию" в глубокой тайне, потому что Англия узнав о постройке французского конкурента на "Голубой бант", что означало самый быстрый переход через Атлантический океан, тоже заложила свой новый пассажирский сверх-гигант. Английская постройка шла усиленным темпом, когда строители вдруг проведали о тайне окружавшей "Нормандию" и о роли в ней какого-то русского инженера. Когда же прошел слух о результатах испытаний в немецких бассейнах, то в английских строительных кругах началось замешательство и самолюбивые бриты, поняв что им не одолеть французского соперника, решились на героическую меру: они остановили постройку, несмотря на уже потраченные миллионы!
"Это явилось первой моральной победой Юркевича", пишет А. Лукин.
В 1932 году был торжественный спуск "Нормандии". На нем присутствовал немецкий корабельный инженер др. Ферстер и когда Юркевич представил ему свою жену, то Ферстер, обращаясь к ней, сказал: "Вы по праву можете гордиться своим гениальным мужем, мадам".
"Я искренно горжусь им, тем более, что он осуществлял свою идею в невероятно неподходящих эмигрантских условиях", отвечала супруга Юркевича.
В 1935 году 29 мая "Нормандия" совершила свой первый победоносный рейс через океан. Она принесла Франции славу и "Голубой бант", заработанный фактически Юркевичем! Она развила неожиданно большую скорость и сэкономила колоссальное количество горючего. Ее торжественно встречали з Нью-йоркском порту десятки тысяч зрителей...
.Успех "Нормандии" дал возможность и Юркевичу стать солидно на ноги. Он открыл свое кораблестроительное бюро, сначала во Франции, потом его перенес в Нью-Йорк. Он работал на многих кораблестроительных проектах и получил несколько патентов. Последней капитальной его работой был грандиозный проект трансатлантика на 5,000 пассажиров малоимущих классов, водоизмещением в 90,000 тонн, но он не осуществился в виду смерти Владимира Ивановича.
Однако, следует сказать, что все воюющие страны, как признают англичане, во Вторую мировую войну, применили теории Юркевича для постройки своих новых военных судов.
Юркевич всегда считал, что он как кораблестроитель был создан С.-Петербургским Политехническим Институтом. Он вспоминал своих профессоров - Крылова, Бубнова и окончивших Институт инженеров Харитонова, Папкова, Хлытчиева и многих других давших, по его мнению, основу для дальнейшего судостроительного процесса во всех странах.
Владимир Иванович говорил, что в те времена Россия шла вперед гигантскими шагами во всех областях промышленности и в частности в деле возрождения своего флота.
Заканчивая свое короткое повествование об этом русском богатыре, настойчивом, талантливом, мудром и смело отставшивавшем свои теории, уверенным в правоте своих расчетов хочу отметить, что сегодня все новостроиющиеся корабли все огромные танкеры и наливные суда водоизмещением пй 100 и 200 тысяч тонн, экономично доставляющие свои грузы, строятся по принципам Юркевича. Их обводы и их носы расчитаны по формулам Юркевича. Ему, несмотря на эмигрантские условия жизни почти в бедности, удалось внести свой вклад в его любимую науку.
Его имени я не нашел в Энциклопедии Британика и только в частной популярной американской военной энциклопедии V. нашел несколько хвалебных строк об нем. Сведения же для этого доклада я черпал, главным образом, из статьи о Юркевиче Г-жи Ольги Йорк помещенной в С.-Францисской газете "Русская Жизнь".
ТИМОШЕНКО, Стефан Прокофиевич.
Родился: 23 декабря 1878 г. Шпотовка близ Киева Умер: 29 мая 1972 г. Вуперталь, Германия.
Иногда трудно бывает найти верные сведения о русских ученых. Все они люди скромные. Никогда себя не рекламировали. Чествований, популярности и громкой славы сторонились и о них иногда не знают, или не хотят знать.
| Я утверждаю, что имя Тимошенко известно каждому гражданскому инженеру на земном шаре и почти каждому инженеру-механику. Многие его книги о Теоретической Механике, Сопротивлении Материалов, Теории Эластичности, Концентрации Напряжений и Усталости Материала и др. переведены на все языки цивилизованных стран и их вы найдете в каждом инженерном предприятии и на книжной полке каждого серьезного инженера.
Но в Энциклопедии Британика о нем ничего нет! Там написано, и много написано, о маршале Семене Тимошенко...
Но вот несколько, случайно сохранившихся, но каких красноречивых вырезок ил каких-то случайных печатных изданий. Первая: под портретом подписано, что "Профессор теоретической и прикладной механики Станфордского Университета награжден интернациональной медалью имени Джемса Ватта, Консилиумом Механических Инженеров Великобритании 26 апреля 1947 г. После церемонии награждения Др. Тимошенко выступил с целой серией лекции по "Концентрации напряжений и Усталости материала". Др. Тимошенко и покойный Генри Форд это единственные два американца удостоенные этой медали". (Между прочим, Джемс Ватт, или Уатт, это знаменитый английский механик и изобретатель, аналогичный американскому Эдисону. По его имени названа "единица работоспособности равная 1/736 лошадиной силы. В электричестве вы знаете термины "ватт", "киловатт" и т. д.).
Вторая вырезка: тоже под портретом написано: "Филадельфийский "Франклин Институт" присудил медаль имени Эллиота Крессон нашему знаменитому соотечественнику, профессору С. П. Тимошенко. Медаль будет вручена профессору на торжественной церемонии 15 октября (1958 г.) Профессор Тимошенко вторично получает от "Франклин Института" высокую оценку своей научной деятельности. В 1944 году Институт наградил профессора Тимошенко медалью имени Луи Ливи за его труд "Теория подвесных мостов". Сейчас медаль присуждена профессору за его работы в области прикладной механики и его теории эластичной устойчивости, а также за его труды в качестве педагога и автора".
Мы говорили здесь уже о трех медалях. Нужна ли еще какая-либо биографическая справка? Мы знаем, что он заслуженный профессор, изучающий напряжения усилий в строительных материалах и пишущий работы о своих исследованиях и теориях, формулах, выкладках, по которым обучаются инженеры во всех странах мира! Это настоящий русский богатырь, один из старших богатырей, который прославил русское имя и русскую науку по всему миру, будучи притом эмигрантом.
Несколько слов о том, что он русский богатырь. Останавливаюсь на этом, т. к. мне иногда встречались намеки недружелюбной нам прессы о том, что Тимошенко, якобы укранец-самостийник и ярый ненавистник русских. Слова, которые исходят от руссофобов. Я категорически протестую против этой версии и вот мои доказательства:
Живя в Лос Анжелесе я в течение двух лет имел честь быть Председателем Русск. Инженерного Кружка. В тот период мы решили просить ряд выдающихся инженеров стать почетными членами нашего кружка. Были написаны соответствующие письма Тимошенко, Сикорскому и ряду других лиц. От них всех пришли самые трогательно-вежливые ответы с выражением согласия и их имена были помещены на нашем бланке. От Степана Прокофьевича пришло письмо, написанное на его бланке собственной рукой, а не на машинке. Обращался он ко мне и потому я это письмо оставил себе, как своего рода реликвию. Вот его содержание:
6-3-59, Многоуважаемый Игорь Александрович, Пожалуйста передайте членам Русского Инженерного Кружка искреннюю благодарность за честь оказанную мне избранием Почетным Членом Вашей организации. Если предоставится случай побывать в Лос Анжелесе непременно уведомлю Вас, чтобы при встрече лично всех поблагодарить за оказанную мне честь. С искренним уважением, С. Тимошенко.
Письмо написано по старой орфографии. Приведу несколько официальных дат взятых из словаря имен Станфордского Университета: Проф. Тимошенко преподавал в Университетах: С. Петербург и Киев между 1906 И 1917 г.г., В Загребе 1920-22, прибыл в США в 1922, а получив гражданство в 1927, Унив. Мичиган 1927-36, Унив. Станфорд 1936-44, Был членом многих научных обществ; жил в Европе с 1966 г. Большое количество изданных книг и научных работ.
ЛЕОНТЬЕВ, Василий Васильевич.
Родился в 1906 г. в Петербурге.
Ныне здравствующий профессор Нью-йоркского Университета В. В. Леонтьев являющийся директором Института экономического анализа и занимающий должность советника американского правительства по вопросам экономики и труда, в 1973 году стал лауреатом Нобелевской премии.
В. В. Леонтьев окончил в 1925 году Ленинградский университет, а докторскую степень получил в Берлинском университете в 1928 г.
В С. Штаты В. В. Леонтьев переселился в 1931 г. и стал преподавать экономические науки в Гарвардском университете а позже перешел в Нью-йоркский университет.
За свою научную и исследовательскую работу профессор Леонтьев был удостоен многих наград и почетных научных степеней, а Нобелевская премия дала ему мировую известность.
Я рассказал вам о нескольких русских великанах от науки и их изумительных достижениях. Посмотрим, являются ли они каким-нибудь особенно редким явлением или чем-то необычайным и выделяющимся из общей среды культурного русского слоя, который тем или иным способом ушел от советского режима на родине.
Легко убедиться, что во всех больших центрах нашего рассеяния возникала многообразная культурная жизнь. Профессора и ученые оказывались в составе местных университетов и успешно работали на своем поприще. Возникали кружки внутри которых бурлила жизнь и люди общались друг с другом на собраниях. Мы знаем, что русские профессора внесли большой вклад в подъем и расширение Белградского Университета. На техническом факультете Косицкий, Фармаковский, Лебедев, ПиоУльский, Попов, Хлытчиев, Свищев и др. На юридическом факультете, на медицинском, на философском - всюду можно было найти русские имена среди профессуры.
В самом начале доклада я предложил принять его, как начало большой и нужной работы по сбору сведений о русских заслуженных ученых, их кропотливых работах, и их достижениях.
Если нам удастся собрать эти сведения, мы через некоторое время, может быть два-три года, создадим крайне ценный дополнительный архив о культурном наследии русской эмиграции.
Я говорил о культурных и профессиональных кружках в отдельных центрах нашей зарубежной жизни. Я хорошо знаком с жизнью Кружка Инженеров в Лос Анжелесе. Расскажу коротко о некоторых его членах. Делаю это с полной уверенностью, что подобные же выдающиеся лица были и в Нью-Йорке, и в Праге, и в Париже, и в других больших городах. Вот несколько имен:
Профессор Гудков - геолог имевший свою консультативную контору, говорил мне в 1957 году, что он прочел американским инженерам около ста лекций и докладов по геологии Сибири, сравнивая строение земных пород с тем, что он знал о Калифорнии.
Профессор Малеев - преподавание в местном Университете и он работал консультантом на авиационном заводе.
Профессор Потапенко - теоретическая механика - после того, как он вышел в пенсию, к нему обратились местные госпиталя, прося разобраться в у проблемах очистки воздуха для операционных залов, т. к. наблюдается смертность, выше нормы, среди оперированных пациентов. Он разработал систему очистки воздуха ультра-фиолетовыми лучами и смертность от заражения крови после операций сильно понизилась.
Инженер Зароченцев - еще В Сибири занимался вопросами замораживания пищевых продуктов и продолжал внедрять свои методы и в Калифорнии. Имел патенты и по его системам работали некоторые предприятия.
Профессор Ядов - атомная энергия, работал по вопросам статического электричества, имел патенты и теоретические работы по этой отрасли, но преждевременная смерть от рака прервала его многообещающую карьеру.
В Лос Анжелесе, как и всюду, куда бы не попадали русские беженцы, сразу возникали вопросы о постройке церквей.
Церкви всегда были главными очагами, вокруг которых группировались русские. И тут необходимо вспомнить и архитектора Верховского, создавшего храмы в Джорданвиле и в Лейквуде и нашего кадета архитектора Валентина Глинина, талантливого знатока церковной архитектуры, недавно ушедшего в лучший мир.
;' Вторая эмиграция, попавшая заграницу после Второй мир. войны, внесла свою богатую лепту, обогатив зарубежье профессорами, учеными и талантливыми инженерами. Об их успехах тоже надо собрать сведения...
; Считаю нужным назвать имена здесь присутствующих наших кадет, крупных специалистов в научных и практических областях. К этим именам, я уверен, можно прибавить много других, мне не известных.
Владимир Васильевич Бодиско серьезно работал в области развития скотоводства в Венецуэле в тропических условиях. Его научная деятельность была оценена награждением его орденом за научные заслуги.
Если я не ошибаюсь, Андрей Бертельс-Меньшой занят научной деятельностью в Бразилии.
И наконец, как я знаю, у нашего Редактора "Переклички", глубокоуважаемого Николай Васильевича Козякина тоже есть разработанный ценный метод постройки глубоких фундаментов, который теперь, после того, как он его применил при постройке одного из небоскребов в Манхеттене, вошел в обиход в строительной технике.
И, наконец, дети наших кадет. Я назову три известные мне фамилии. Я уверен, что можно узнать гораздо больше о достижениях нашей молодежи и об их выдающихся успехах.
Первый, о ком я хочу вспомнить, это - Алексей Ильич Щестаков - сын моего одноклассника и друга, Ильи Шестакова. Алеша Шестаков - математик, крупного размаха. Его посылают на различные международные конференции и проведение курсов по высшей математике. Второй, это тоже сын моего одноклассника, Николай Леонидович Пульхритудов - он в настоящее время является профессором статистики в Университете в Лос Анжелесе, и, наконец, третий - это Николай Сергеевич Тырас, профессор в Ванкувере в Канаде, где он преподает русскую литературу.
Пожалуйста добавляйте к моему скромному списку и пусть и этот доклад и намечающаяся наша совместная работа еще раз докажет,
... Что может собственных Плутонов И быстрых разумом Ньютонов, Российская земля рожать... как сказал это Ломоносов.
И. Автамонов
Июль 1984 года, Лос Анжелес.
|