В отличие от всего остального биологического мира, существующего на земле, мира живой природы, человечество, принадлежа ему биологически, как в индивидуальной, так и в общественной форме, обладает уникальной способностью мыслить, следовательно, познавать окружающую его действительность и самое себя. Прежде чем действовать, человек поэтому создаёт в своем воображении будущее в виде идеального образа или плана. Предпосылкой для планирования будущего и самих действий, точно так же как их необходимым источником, является то, что можно назвать поиском смыслов.

Человеку точно так же как и социумам, членом которых он является, недостаточно объективных, эмпирических знаний, обеспечивающих простое, физиологическое, повседневное существование. Люди мыслят, чтобы жить, и живут, чтобы мыслить. Видоизменяя первую фразу Библии, можно сказать, что вначале была мысль, и мысль была у Бога, и мысль была Богом. Мысль не только понимает будущее, приближаясь к нему в процессе жизнедеятельности человеческих сообществ, она творит его, по мере того, как овладевает знаниями смыслов. Существовать без смысла, то есть без стремления познать абсолютные истины, можно лишь не имея разума.

Поиск смыслов человеческого бытия, поиск истины или - в религиозной лексике – поиск спасения, попытка связать сущее с высшими, интуитивными знаниями явились основным условием возникновения религии – специфического сознания, исторически первоначальной и вместе с тем фундаментальной формы организованного сознания вообще, послужившего источником других его форм, возникших в ходе дальнейшего развития.

Затем, по мере увеличения плотности сожительства людей, когда они все дальше оказывались от своего первоначального способа существования в родовых, племенных и клановых формах, когда значительно более концентрированными и организованными становились социальные организмы, объединявшие их в устойчивые общественные, а затем и политические структуры, уменьшая их зависимость от действия стихийных, враждебных и чуждых сил природы, и одновременно умножая их опыт, более углубленными и изощренными оказывались способы познания и осмысления действительности, развивая воображение и производство идей, то есть постижение смыслов, находящихся вне и помимо человека, смыслов, открывающих возможность быть их созидающим деятелем, руководствуясь в своей жизни высшими, абсолютными знаниями, а не инстинктами, страстями или предрассудками[1].

Осознание смыслов человеческого существования, смысла жизни, прошло несколько последовательных этапов. В первоначальном виде, когда знания накапливались в преимущественно эмпирической форме, сознание приобрело религиозную форму и, хотя оно не сводилось к осознанию фактов, постепенно накапливаемых и систематизированных, лишь по прошествии многих тысячелетий сознание поднялось на более высокий логический и интуитивный уровень.

Отношение человека к религиозной вере, как и вопрос бытия сакрального, бога или творца, какой бы смысл ни вкладывали в эти понятия различные религии, поскольку они являются либо её сущностью, либо рассматриваются богословием или теологией, не входит в предмет настоящей работы. Религия в данном случае имеет значение как одна из форм сознания, открывающая человеку смысл его существования. В данном случае не важно, как та или иная религия отвечает на вопрос о смысле жизни, главное, что ни одна другая форма сознания не в состоянии дать на него удовлетворительный ответ как в прошлый, так и в настоящей период.

Познание как специфический феномен началось с осознания чувственно воспринимаемой природы, ее явлений, тех сил, во власти которых человек находился на протяжении многих тысячелетий. Одновременно сознание воспринимало и постигало смысл существования самого человека, оно занималось самопознанием.

Накопление, систематизация и применение знаний – такой же труд, как и любой другой, он подчиняется законам своего разделения. Постепенно этот вид умственной деятельности, совпавший с возникновений первоначальных языческих культов и верований, обособился от других видов труда, став не только общественной обязанностью, но и привилегией особой социальной группы, корпорации или касты шаманов, халдеев, волхвов, авгуров, словом - жрецов. Таково было положение вещей в Древнем Египте, в Вавилоне, Индии, Китае, Японии, Палестине, Персии, в античных Греции и Риме, доколумбовой Америке, на Руси до принятия ею христианства. История религий не знает исключений.

Знание не только умножает силы, знание смыслов даёт безусловную власть. Поэтому жречество либо само было политической властью, либо, как это происходило в Греции и Риме, существовало наряду с такой властью, выполняя функцию оберегателей культов, мифов, традиций, обычаев, идеологии, культуры в целом. Такое порядок существовал на протяжении нескольких тысяч лет, примерно до начала христианского летоисчисления.

Принципиально иной этап в развитии сознания или, другими словами, в постижении смыслов наступил в период преодоления языческих культов с их наивной, ритуальной формой религиозности, сдобренной изрядной дозой мифологии, мистицизма и оккультизма, и возникновения религий в собственном смысле слова, той ее высшей, подлинной формы, которая непосредственно сосредоточена на постижении абсолютного, божественного знания[2].

Сознание, постигая смыслы, открывая их для практической, в том числе интеллектуальной деятельности, не может не иметь дело с временем, продуктом воображения, подобно числам и формулам в математике, без которых, тем не менее, невозможно развитие целых отраслей науки и практических расчетов в промышленности и военном деле. Явление рождения и смерти заставляет сознание постигать смысл жизни[3], превращаясь тем самым в религиозное знание[4]. Так как земное существование человека конечно, а звёздное небо с ее светилами являют собой образ вечности, то сознание, в отличие от остальной живой природы, использует отвлечённую категорию времени, что дает возможность раскрывать тайны, присущие времени в его различных формах, используемых им в качестве универсального измерителя – религией для постижения абсолютных истин (смысла жизни), философией для постижения вечных истин (как жить), наукой для постижения прошлых, уже состоявшихся истин (чем жить), идеологией для постижения будущих истин (как быть), политикой для постижения настоящих истин (что делать).

Когда возникли монотеистические религии, сознание заработало в полную силу, что дало возможность, с одной стороны, специализировать его деятельность, интенционально обратившись к постижению высших истин, а с другой - постепенно специализировав и придав дополнительный стимул в самостоятельной деятельности таким его видам, уже сложившимся к тому времени, как философское, научное, идеологическое и политическое сознание.

Восхождение религиозного сознания в различных регионах Евразии на уровень мировых религий сыграло плодотворную роль во всемирной истории. Одно из парадоксальных заблуждений обыденного знания состоит в придании периоду Средневековья характера «тёмных веков». В действительности именно в эту эпоху под воздействием мировых религий сложились существующие ныне цивилизации, охватывая пространства, пределы которых обусловлены границами их распространения. Именно тогда произошло становление самобытных способов производства, присущих этим цивилизациям и предопределившее их дальнейшие формы. Тогда же стали складываться в рамках обособленных цивилизаций социальные и политические общности, в конечном счёте создавшие великие государства и великие нации, несущие на себе и поныне основное бремя мирового развития и мировой культуры[5]. Речь идет не только о христианстве, но и о магометанстве. В кратчайшие исторические сроки оно духовно переродило в единый народ полудикие племена Аравии, где зародилось, утвердив на месте языческих культов строгий монотеизм, распространившись затем от Атлантики на западе до индонезийских островов на юге. В странах ислама гораздо раньше христианских стран расцвели медицина, астрономия, математика, география, философия, теология, поэзия.

Мы опускаем описание следующих полутора тысяч лет развития сознания, чтобы открыть его на странице Возрождения. Оно ознаменовано рядом выдающихся событий, послуживших толчком в истории дальнейших трех столетий. Под ударами с Запада и Востока пала Византия – восточно-римская христианская империя. Одна из причин этой катастрофы заключалось в разделении христианства на католицизм и православие. На северо-востоке Европы обрело независимость православное Русское царство, ставшее преемником Второго Рима и непрерывно расширявшее свои пределы. Благодаря изобретениям в технике Европа совершила великие географические открытия, положившие начало мировой торговле и колонизаторской заморской экспансии. Вместе с тем европейским народам через общение с арабами стала открываться сначала культура Востока, где светские формы сознания добились выдающихся достижений, затем – исчезнувшая и забытая на несколько столетий античность с ее литературой, скульптурой, философией и великими завоеваниями.

Из захудалой западной окраины Евразии, которой она стала после разложения и гибели античной цивилизации, Европа постепенно превратилась в самую динамично развивающуюся и обогащающуюся часть света, многократно усилив процесс познания, интерес к естествознанию, очевидные и зримые успехи которых открывали новые, невиданные еще возможности для роста интеллектуальных и производительных сил. Эти материальные возможности, создав новую политическую конфигурацию мира, потребовали ревизии существующих смыслов, преобразование мировоззрения, что привело к глубокому системному кризису сознания, выразившись, с одной стороны, в кризисе европейского религиозного сознания, и с другой, в критике другими видами сознания самой религии, в отрицании ими религиозного знания как такового. Изменения в религиозном сознании вызвали Реформацию, изменения в светском сознании - Просвещение.

Процессы религиозной реформации обычно относят лишь к Европе. В действительности она происходила и в России. Специфика состояло лишь в том, что в Европе ее осуществляли различные диссиденты, восставшие против власти папы и императора, а в России оно происходило по инициативе и под руководством патриарха и русского царя. Как бы там ни было, христианство вышло из процесса реформирования, противоречивого самого в себе, в новом качестве. Не углубляясь в подробности, анализ которых выходит за пределы настоящей работы, следует отметить, что католицизм привнес в христианство авторитаризм, протестантизм – индивидуализм, православие – соборность. Эти качества наделили разные христианские цивилизации неповторимыми свойствами.

Религиозное сознание протестантизма, укоренившееся на севере Европы и в Северной Америке, обусловило взлет экономической инициативы, промышленно-техническую революцию, расцвет науки, литературы, искусства. Оборотной стороной этого процесса оказалось разложение сознания, в итоге раздробившее эту ветвь христианства, если верить проведенным подсчетам, на десяток тысяч течений и сект. Католическое сознание, оправившись от поражений, который ему нанес протестантизм, уведший за собой более трети паствы, но сохранивший за собой юг Европы и Латинскую Америку, стал гораздо более народной религией, нежели это было прежде. Реформация православия, породив старообрядчество, тем не менее придала динамизм религиозному сознанию, что пробудило творческие начала других видов сознания, революционизировав хозяйственную жизнь и быт, создав светскую литературу, науку, русскую культуру и современный русский язык, предотвратив распад Российского государства и многократно увеличив его мощь, придав определенность, целостность и самостоятельность православно-русской цивилизации.

Питательной почвой Просвещения выступило естествознание, проникновение практического разума в тайны материально-физического мира, открытие относительного характера происходящих в нём процессов при абсолютности, неизменности закономерностей, которые ими управляют. Одна из ключевых логических ошибок, возникших в период Просвещения, состояла в представлении, что сущий мир делится на две противоположные части – материальный и идеальный, на материю и сознание, на природу и дух. Эта спекулятивная гипотеза дала основание, противопоставив одно другому, изобразить «основной вопрос философии» как вопрос о приоритете. Ниспровержение религии приобрело форму отрицания первичности сознания или духа, творящего природу. Отрицание духовного смысла жизни выразилось в признании вторичности сознания и первичности материи, после чего с неизбежностью последовало и отрицание абсолютных истин, добываемых религиозным сознанием. Между тем основной вопрос, который решает религия - взаимосвязь человека и абсолюта.

Неизбежным следствием отрицания абсолютных истин и признания возможными лишь истин эмпирического, практического, материального значения, становится отрицание религии как формы сознания, как источника мировоззрения, объясняющего смысл человеческого бытия. Нетерпимое отношение к религиозному сознанию толкало Вольтера к призыву уничтожить церковь («раздавите гадину»), а воинствующе-негативное отношение к религии радикальных атеистов, например Маркса, видело в ней то чудовище, то наркотик («опиум народа»). Вульгарный материализм потому отрицал религию, что он выводил идеи, философию, любые формы сознания, в том числе и религию, из так называемого гражданского общества как единственной основы истории, которое, в свою очередь, якобы целиком зависит от материального производства непосредственной жизни. «Формы сознания возникают или исчезают вместе с реальными общественными отношениями».

Воинствующий материализм, который в XXI веке приобрел в поступках последних своих адептов откровенно карикатурные формы, даже в момент своего краткого теоретического торжества, был переполнен явными противоречиями. С одной стороны, идеи, овладевшие массами, являются материальной силой, а с другой - революции являются движущей силой истории, религии, философии и прочей теории. Между тем одно из двух – или сознание, овладевая массами, диктует последним форму и направление движения, или бессознательное движение масс порождает сознание. Обстоятельства творят людей или люди творят обстоятельства? Но когда поиск истины подменяется софистикой, когда ошибка содержится в самой постановке вопроса, неверный ответ предопределён и поражение неизбежно.

Борьба с религиозным сознанием, которую знает история, выражалась либо в угнетении церкви, в запрете религиозного образования и в упразднении религиоведения, как это происходило в России-СССР, либо в государственном атеизме, который декларировался в коммунистической Албании, либо в его изощренном умалении, что было присуще немецкому нацизму, грезившему о возврате к древним германским языческим культам, либо в извращении религии и опошлении церковной деятельности под предлогом их модернизации, провоцируя создание многочисленных псевдо-религий, что имеет место в современных Европе и в США.

Признавая особенностью человека наличие в нем способности мыслить и действовать, сообразуясь с мыслями, являющимися не только продуктом действий, но и их предпосылкой, так называемые материалисты почему-то предположили, что не сознание людей определяет их общественное, физическое бытие, а наоборот - их общественное бытие определяет их сознание. Материальное бытие, отделённое от идеального сознания - первично, а сознание, отделенное от бытия, вторично. Мыслящий мозг является не самострельным творцом, а зеркалом, всего лишь отражающим действительность. Являясь коренной мировоззренческой ошибкой, этот вывод всё ещё господствует в сознании многих современных наций, несмотря на то, что она послужила причиной значительных трагедий, совершенных на протяжении последних трех столетий, обрушив на человечество неисчислимые бедствия и утраты.

Между тем, пока экспериментальными исследованиями не будет открыто научное представление о происхождении и природе вселенной, жизни и мышления, которые остаются тайной для научного сознания, что, скорее всего, останется таковой еще не одно тысячелетие, человечеству не обойтись без религии. Но если по тем или иным причинам какие-то его части попытаются отказаться от религиозного сознания, они обязательно загонят себя в нравственный тупик. Точнее говоря, эта часть человечества подвергнется деморализации. Когда нация отказывается от фундаментальных мировоззрений, создаваемых религиозным мышлением, происходит вырождение философии, идеологии, науки – и, вследствие деградации по этой причине массового, общественного или национального сознания варваризуется практика, то есть политика.

Данное утверждение, еще три столетия назад выглядевшее всего лишь гипотезой, теперь, после того как теоретический атеизм или агностицизм показали, на что они способны, когда оказываются политической силой, можно считать установленным фактом. Оказались несостоятельными попытки заменить религиозные заповеди и каноны юридическими фикциями и либеральными свободами, как и попытка вытеснить религиозное сознание наукой. Если в анализе экономических отношений теоретический материализм, одна из фракций сознания, добился очевидных успехов, открыв законы движения стоимости, то в познании духовного мира, который был воспринят им в качестве побочного продукта материального производства, он потерпел не одно поражение. Выдающиеся по своим утратам и жертвам события XX столетия доказали материальную силу и первичность сознания и системообразующий фактор религии, придав этим выводам значение фундаментальных законов человечества.

Вся история сознания, которая есть ни что иное как непрерывный, не прекращающийся ни на миг процесс поиска смысла жизни, поиска истин, которыми следует руководствоваться, и закономерностей, которые неизвестны сознанию, но объективно действуют в природе, представляет собой борьбу, деятельными участниками в которой могут быть лишь немногие, потому что открытие истин требует мужества, смелости и воли. Каждая область сознания – метафизическое пространство, на котором разыгрывается непрерывный бой, а овладение истиной – это борьба, прежде всего борьба с соблазнами и предрассудками, борьба, в которой каждый её участник – воин. Бессилие – прежде всего признак заблуждения, и лишь истина и стремление к ее постижению делают человека умнее и сильнее. Жажда познать смысл жизни и борьба за истину делает человека свободным, стремление к счастью превращает его в раба.

Начавшееся во второй половине XVIII века, эпоха Просвещения прервала естественное развитие человечества, стремящегося к истине, и стало казаться, что христианские идеи начали гибнуть под ударами просветительных идей. Сначала его сознание соблазняли иллюзиями стремления к счастью, которые содержались в «Декларации независимости Соединённых штатов Америки» 1776 года. В ней провозглашалось, что все люди сотворены равными, что им принадлежат неотчуждаемые права, каковыми являются жизнь, свобода и стремление к счастью, что для их обеспечения народ вправе учреждать правительство, действующее с его согласия, которое может быть изменено или уничтожено, если власть окажется несправедливой или гибельной. На почве этой декларации, в свою очередь питавшейся идеями так называемых гуманистов, принадлежащих тайным масонским обществам, в дальнейшем возникла идеология либерализма. Несмотря на то, что авторы этого документа трижды ссылались на христианство, поминая Создателя, призывая в свидетели «верховного Судию мира», уповая на помощь «божественного Провидения», он был отрицанием христианства и игнорировал религиозное сознание.

Через 72 года идеи просвещения породили следующий соблазн – пролетарский коммунизм, основным программным документом которого стал «Манифест коммунистической партии», изданный в 1848 году. Объявляя от имени международной партии пролетариата войну буржуазной собственности, буржуазному обществу и эксплуатации, он тоже имел в виду стремление к счастью. Но, в отличие от равенства, жизни, свободы и справедливого народного правительства, с которого начинал свой путь по миру в поисках счастья либерализм, признаком пролетарского счастья была провозглашена будущая всемирная ассоциация индивидов, в которой «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». Правда, движение к такой ассоциации предполагало период диктатуры пролетариата, класса людей, не имеющих отечества, для которого религия и мораль не более чем буржуазные предрассудки, централизацию в его руках политической власти, проведение экспроприации и конфискации, а также создание промышленных армий и некоторые другие мероприятия, предназначенные для уничтожения классов. Авторы Манифеста при этом исключали какую бы то ни было полемику. Документ на этот счет был неумолим и безапелляционен: «Обвинения против коммунизма, выдвигаемые с религиозных, философских и вообще идеологических точек зрения, не заслуживают подробного рассмотрения. Нужно ли особое глубокомыслие, чтобы понять, что вместе с условиями жизни людей, с их общественными отношениями, с их общественным бытием изменяются также и их представления, взгляды и понятия, - одним словом, их сознание? Что же доказывает история идей, как не то, что духовное Производство преобразуется вместе с материальным? Господствующими идеями любого времени были всегда лишь идеи господствующего класса».

Что принесли человечеству два мечтающих о своем торжестве призрака, рожденных мятежным сознанием - либерализм и коммунизм? Не прошло и двух столетий после провозглашения либерализма, как в тех странах, где ему удалось овладеть массовым сознанием, господствующие высоты оказались в руках олигархии. Не потребовалось и ста лет пролетарского господства в странах, где сознание людей вдохновили коммунистические идеи, как власть в этих странах была присвоена классом бюрократии. Надо ли объяснять, что осталось от идей либерального счастья при господстве олигархии и до какого уродства были доведены идеи пролетарского счастья под управлением бюрократического чиновничества.

Настало время человечеству освободиться от кровожадных призраков, теоретических спекуляций, несостоятельных надежд и беспочвенных иллюзий, порожденных Просвещением, идеи которого заливают мир ложью, лицемерием, несправедливостью и кровью вот уже в течение трех веков. Становление наций и цивилизаций, произошедшее в XX веке, делает возможным вернуться из мира грез на почву реальной действительности. Человеческое содержание, воплощенное в сознании, наконец-то обретает присущую ему материальную, государственную форму. Осталось только нациям привести то и другое в движение.

15.04.2009