Перед тем как углубиться в тему, заявленную на конференции[1], несколько слов «к теории традиций». Что это такое? В узком смысле - обряды, привычки, устоявшиеся мелочи жизни, фольклор, словом - краеведение. Все это важно, необходимо и не подлежит сомнению.

 

 

 

Что понимать под традициями

 

 

 

Для предмета нашего разговора, связывающего традиции с государственностью, традиции следует понимать в гораздо более значимом, высоком смысле. Как неизменяемый код развития нации и государства, как подобие тщательно скрываемого от посторонних пароля, предотвращающего доступ в русский мир разнообразным и многочисленным враждебным и чуждым ему вирусам. Традиции здесь становятся фундаментальными условиями существования. В них воплощается неизменная природа национального развития, незыблемость русской государственности, лишь письменная история которой простирается в глубину времени на одиннадцать столетий.

 

Этот позитив, конечно, разделяют не все. В коммунистической догматике традиция - нечто отрицательное, чуждое так называемому прогрессу. «Традиции всех мертвых поколений тяготеют, как кошмар, над умами живых». Так полагал Маркс. Аналогично относится к традициям и либерализм. Потому что они мешают «общечеловеческим ценностям». Но для русского мировоззрения отрицание традиции всегда было тождественно отрицанию самой России, а признание ценности традиций обеспечивало непрерывность связи всех поколений, которые ее создавали, развивали и защищали.

 

Исторически сложившийся уклад каждого народа, — говорит Победоносцев, — драгоценен тем, что он не придуман, а создан самой жизнью и поэтому замена его чужим или выдуманным укладом жизни, неминуемо приводит к сильнейшим катастрофам. Ложные идеи и действия правителей и государственных деятелей на основе ложных идей создают почву для изменения психологии руководящего слоя. Усвоив чуждые национальному духу или, что еще хуже, ложные вообще в своей основе, политические и социальные идеи, государственные деятели сходят с единственно правильной для данного народа исторической дороги, обычно уже проверенной веками. Измена народным идеалам, нарушая гармонию между народным духом и конкретными историческими условиями, взрастившими этот дух, со временем обычно всегда приводят к катастрофе.

 

Так же думал французский консерватор Франсуа Гизо: «Народы, как они ни хотели, не могут порвать со своим прошлым, имея за собою долгую и славную жизнь; они под влиянием прошлого и когда стараются его отменить, сущность их характера и судьбы, созданные историей, лежат в основании их крупнейших преобразований. Никакая революция, самая решительная и глубокая, не в силах упразднить национальные традиции».

 

 

 

Фундаментальные традиции

 

 

 

Может показаться, что консервативный взгляд на традиции опровергает сама история России, каждые сто лет не оставляющая от них камня на камне. И в самом деле – можно насчитать по крайней мере несколько таких событий. 1) Принятие Русью христианства в IX веке. 2) Татаро-монгольское нашествие и установление сюзеренитета над Россией двумя государствами – Ордой и Литвой в 30-е годы XIII века. 3) Обретение Русью политической самостоятельности в 1480. 4) Реформы Петра I в конце XVII-начале XVIII века. 4) Революция начала XX века. Критическое переосмысление форм жизни в эти периоды достаточно очевидны. Кто бы спорил?

 

И все-таки фундаментальные традиции в конечно счете всегда брали верх над самыми радикальными переворотами, которые, казалось бы, превращали страну  в нечто совершенно новое. Но Россия, что бы с ней ни происходило, всегда оставалась сама собой, возрождаясь как Феникс из пепла даже в годину поражений. И даже когда менялось в стране решительно все.

 

Но главное оставалось неизменным. Направление развития. Перечислю. Удвоение коренного населения страны каждые 60-80 лет. Счёт народонаселения начинался с 1,5-2 млн. К 80-м годам XX столетия оно достигло в границах исторической России 290 миллионов. На протяжении тысячелетия мы были страной не отцов, а детей. В русском языке закрепилось значение термина семья как союза мужчины и женщины, имеющих пять детей. Семь - я. Такова была естественная норма. Но мы знаем, что на практике она превышалась в два-три раза. Затем - русской традицией был постоянный абсолютный рост совокупного потенциала России в мире - производственного, военного, научного. В начале XX века наш вес в мире равнялся 4-5%. А еще 20 лет назад он достигал 20%, когда как интеллектуальный ресурс равнялся половине мирового. Вот что значило для нас быть сверхдержавой. Третья традиция - Государство Российское, как бы оно ни называлось, от века к веку расширяло свои пределы, достигая рубежей, которые бы обеспечивали наше развитие и внешнюю безопасность. Подсчитано, что жизненное пространство России увеличивалось на 40 км. в год. К середине XX века оно простиралось на 5000 км. с севера ни юг и в на 110000 км. с запада на восток. Из захудалой северо-восточной окраины Европы, каким была Россия после обретения суверенитета в 1480 году, она превратилась в несокрушимое государство-цивилизацию.

 

И что же? Как ни горько признавать, но именно отрицание фундаментальных русских традиций стало сущностью современного исторического момента. Массовое сознание перестало с ними считаться. Более 20 лет страна идет вспять, расточая и обращая в прах созданное и защищённое предшествующими 25 поколениями. Вместо роста численности населения происходит его вымирание. И не только. Оно деградирует. Страна детей превратилась в страну бабушек и дедушек. На одного работоспособного приходится один пенсионер. Русские семьи стали преимущественно однодетными. Совокупный производственный потенциал страны сократился на порядок. Его вес в мире не превышает теперь 2%. Десятки отраслей, причем наиболее перспективных, вообще перестали существовать. На днях президент Лукашенко с горечью сообщил, что «от Москвы до западных окраин наших некогда великой страны у России осталось две неполных дивизии».

 

Наконец - произошел политический распад государства. В его внутренних пределах возникло более 20 правительств, заявивших о государственной независимости. Но она не может быть обеспечена, потому что эти образования не обладают и никогда не будут обладать ресурсами, обеспечивающими полноценный суверенитет. Если массовое сознание смирится с таким распадом, то этот будет означать, что оно отказывается от примерно 6 млн. кв. км самых развитых территорий, эквивалентных 10 Франциям.

 

Казалось бы, невероятная ситуация. И, тем не менее, инициатива отрицания традиций, за которым маячит неизбежное исчезновение русской цивилизации и ее поглощение враждебными соседями, принадлежит интеллигенции, а население страны с восторгом идиотов воплощает её на практике. Однако фактического распада еще нет, зеркало треснуло, но не рассыпалось, и еще можно восстановить прежнее состояние страны.

 

Не иностранцы и инородцы уничтожают Россию. Это делают три-четыре поколения ныне живущих русских людей, составляющих более 80% населения страны. Ничего подобного не было в ее истории. 11 столетий русские были государство-образующим народом. Теперь же они исполняют роль государство-разрушающего народа. Надо ли после этого удивляться или негодовать из-за того, что некоторые малые коренные этносы, предвидя, чем может обернуться крушение страны, пытаются создать собственную государственность, чего никогда не было в прошлом. Чем закончатся такие «новостройки»? Все русские квази-государства разделят судьбу новообразованных искусственных африканских государств. Формальная независимость сведётся к унизительному для них колонизаторскому подчинению. Наступит катастрофа, о которой предупреждал Победоносцев.

 

 

 

Традиции второго порядка

 

 

 

Но этими мазками картина не заканчивается. Расшатывание коренных традиций - лишь начало процесса. Под вопросом находятся и, скажем так, традиции второго порядка. Управление страной, которое века несли на себе институты государственной власти, вручено деньгам. Приоритет интересов нации подменен космополитическим денежным интересом. Нарушена принципиальная традиция социально-политических отношений. В жертву своекорыстию принесено этическое начало русской государственности, о которой говорил Лев Тихомиров. Диктатуру православной совести, сочетание авторитета и демократии, принуждения и свободы, централизации и самоуправления, как её определял В. Соловьев, сменила циничная и бездушная «диктатура закона». Простая, земная, человеческая, то есть государственная справедливость подменена формальным законничеством, которое есть ничто иное, как вульгарная алчность, страсть к барышу. Смысл жизни ограничен обладанием возможно большим количеством денег, нажить которые можно лишь хищничеством и преступлением. Иных источников обогащения в России нет.

 

В России, где экономика жестко зависит от случая, непреодолимых внешних обстоятельств, северных условий хозяйствования, главенствующая роль всегда принадлежала производителю. Подавляющая часть ресурсов страны становится доступной для потребителя только после глубокой переработки. Поэтому-то типичный русский - не купец, не ростовщик и даже не крестьянин (в европейском понимании), а мастеровой человек - рабочий, инженер, ученый. Поэтому статус производителя благ был всегда выше статуса посредника. Еще одна традиция. Но и она отвернута. Власть денег отодвигает производителя в сторону, создавая очевидные преимущества посреднику. Труд вытесняется спекуляцией, которая в русских условиях хозяйствования возможна лишь за счёт разрушения государства, ценой обнищания народа.

 

Чтобы был возможен цинизм повседневный, разрушающий связь времен, массами должен овладеть цинизм духовный. Либеральная Европа для такой метаморфозы еще в XVIII веке изобрела две доктрины. Одна из них именуется «свободой совести», другая - «отделением церкви от государства». Для русской интеллигенции, изначально атеистической и безгосударственной, они стали чем-то вроде священных коров. Конституция РФ, одобренная в декабре 1993 года народным референдумом, придала им ранг незыблемых основ конституционно строя. Ст. 13 провозгласила Россию страной без обязательной или государственной идеологии, ст. 14 закрепила норму о религиозном плюрализме, а ст. 28 гарантировала каждому «свободу совести».

 

Но ведь еще Иоанн Кронштадский предупреждал, что «свобода совести ведет к жизни без совести». Его не услышали. А ведь так оно и получилось. К чему сводится безбожное существование, нас предупредил Достоевский - к исчезновению понимания разницы между добром и злом, когда человек обращается в зверя, которому позволено все что угодно, любой порок и преступление. И это предупреждение прошло мимо ушей. Наконец, если ст. 1 Конституции провозглашает Россию государством, значит, государство в России есть не что иное, как ее политически форма, то отделение церкви от государства в действительности является его отделением от России, а так как церковь есть хранитель духовно-нравственных традиций нации, то за либерально-коммунистическими доктринами, которые навязаны нам под видом само собой разумеющихся юридических прав, скрывается желание ликвидировать наши национальные и исторические начала, прервать традиции, тем самым прекратив существование России и русских, причем сделав этот акт исторического самоубийства их собственными руками. Но десятки миллионов человек, считающих себя русскими и гражданами России. проголосовавшие за ельцинский текст основного закона, нашли эти положения вполне приемлемыми.

 

Должно ли нас удивлять, что русская деревня вымерла и спилась? Что большая часть населения городов, подобно античному римскому плебсу, жаждет одних лишь «хлеба и трелишь», а проституция, наркомания, пьянство и безделье стали обыденным явлением? Что чиновничество торгует своими полномочиями и распродает национальное достояние? Что армия и милиция выродилась в банды наемников, не способны для ведения войны с врагом, но охотно террориизируют собственное население? Перед вами закономерные последствия рукотворной, вполне осознанной деятельности тех, кто фанатично копировал абсурдные для отечественных условий идеологии и доктрины, кто превращал их в программы, кто писал законы и постановления, кто утверждал архитектурные проекты и строил, строил, строил по ним - до потери сознания и утраты смысла вещей. Кто, наконец, все это либо активно поддерживал, либо равнодушно соглашался.

 

 

 

Что может сохранить традиции

 

 

 

Следует признать, что ныне все коренные традиции России поставлены под вопрос и разрушаются самым безжалостным образом. Сказывается 70 лет коммунистического правления и 20 лет существования управления либерального. Между тем становление России как государства-нации невозможно без того, чтобы власть приобрела отчетливо национальные свойства, чтобы она стала русской по природе. Однако в XX столетии произошло недопустимое сокращение численности национальной элиты, лучшей в интеллектуальном и духовном отношении части общества. Ее место заполнили «пролетарии», то есть контр-элита и даже псевдо-элита. А если власть оказывается в таких руках, то последствия нетрудно предсказать. У «пролетариев», которым, как известно, «нечего терять», не может быть связи с прошлым и будущим страны, которая для них чужая, источник личного обогащения, объект для тщеславных и бесчеловечных экспериментов, а национальные ресурсы и блага - не более чем ликвидный товар, который можно выгодно продать.

 

Какие же выводы можно сделать из сказанного? Если Россия не желает повторить в XXI веке судьбу погибших цивилизаций, вроде античного Рима или средневековой Византии, то ей, прежде всего, необходимо как можно скорее и как можно решительнее отказаться от ошибочных стратегий, отрицающих ее традиции, чреватых катастрофическими последствиями. Это предполагает разработку и реализацию нового курса развития - соответствующего не абстракциям, а также примерам, с которыми у России нет ничего общего, а ее собственному предназначению и собственной природе - географической, климатической, расово-антропологической, религиозной, исторической, культурной.

 

Скажут: одной решительности мало. Необходима философия государственной власти, опирающаяся на русский идеологический фундамент. Между тем утверждают, что у России нет собственной национальной идеи. И что она ей не нужна. Огорчим пессимистов, считающих «Времена» последним словом политической мысли, а «Воскресный вечер» - ее интеллектуальным отражением. Национальная русская идеология давно разработана.

 

Она в трудах Ломоносова, Державина, Карамзина, Пушкина, С. Уварова, Гоголя, М. Погодина, Достоевского, Данилевского, Тютчева, М. Каткова, Менделеева, Победоносцева, К. Леонтьева, Булгакова, Тихомирова, И. Ильина и многих других отечественных авторов, истинных мудрецов прошлого. К этому надо прибавить труды отцов церкви, русских православных мыслителей, богословов, философов. В них систематически и цельно изложены наши «культурно-духовные традиции». О том, зачем жить, как жить, чем жить и как быть. Если следовать им, то все получится; если же ими пренебрегать, поражения неизбежны.

 

Остается одно - соединить традиции и государственное строительство. Для этого надо объединить усилия людей русской культуры и русской политики на почве творческого использования русской традиции? Тогда у нас не будет идеологических разногласий, и нация не утонет в спорах о том, что делать