РУСОФОБИЯ – 3: СОВРЕМЕННОСТЬ

 

Только когда все умрут, закончится большая игра.
Редьярд Киплинг

 

Важно понимать, что русофобия?— это не поиски «русских фашистов» внутри России и тому подобное, эти действия?— лишь отголосок общей ситуации, которая достаточно проста. Русофобия?— это не внутренние конфликты с либералами и диаспорами, и даже не антигосударственная позиция чиновничества РФ. Русофобия?— это именно что «Россия против всего остального мира». Конечно (ранее я об этом уже писал), негры далеко, а азиаты традиционно, по азиатски, терпеливы.

 

Так что непосредственно русофобия?— все же особенность Запада. Забывать про остальных не стоит; просто в межрасовых противостояния русские выступают как часть белой расы, но внутри таковой имеет место русофобия.

 

Обратите внимание: у России и у русских действительно особый статус. Если во время «горячих», военных конфликтов обе стороны обрушивают друг на друга лавины пропаганды с обвинениями в бесчеловечности, зверствах и т. д. и т. п. (рекомендую двухтомник Н. Л. Волковского «История информационных войн»?— СПб, Полигон, 2003), но на Россию подобные обвинения сыпятся с завидной регулярностью.

 

Однажды «Спецназ России» уже затрагивал эту тему, но публикация давняя (январь 2004 г.), поэтому процитирую. А. Асриян, «Функциональная русофобия»:

 

«… уже в послевоенное время известный итальянский писатель Итало Кальвини написал эссе «Германия?— Азия Европы». (Как похоже на «диких казаков» и «монгольские орды большевиков»! Арсенал приемов уж очень невелик… А впрочем, если на среднего европейского обывателя действует набор одних и тех же заклинаний?— зачем же выдумывать новые!… Просто, как в старом анекдоте: «Ну не нравишься ты мне, не нравишься…».

 

И вдруг?— все заканчивается к пятидесятым годам, спустя каких то десять-пятнадцать лет после войны! Причем единственной войны, в которой немцы вели себя в некотором соответствии с образом варваров, который до того был несправедливой карикатурой…

 

Мистика? Отнюдь нет. Просто к пятидесятым годам сложилось впечатление, что Германия, наконец, уничтожена. Энергичная, переживающая экономический подъем ФРГ казалась абсолютно безопасной, в отличие от нищей Версальской Германии. Было сделано главное, что не удалось после первой мировой?— была уничтожена немецкая наука, прервана преемственность научных школ, была уничтожена немецкая система среднего образования, был уничтожен сам немецкий культурный дух. И сразу наступила благодать и европейское единство…

 

Образно говоря, идеальный немец?— и продолживший ту же традицию русский,?— это воин и инженер, осознающий себя на переднем крае, где впереди?— неведомое, а за спиной?— все человечество. Идеальный англосакс?— дипломат и бухгалтер, натасканный на соперничество с людьми, на внутреннюю грызню, изыскивающий хитроумные способы, которыми можно было бы завладеть чужой добычей.

 

Так что сегодняшняя русофобия, как это ни парадоксально, служит скорее комплиментом для ограбленной и обессиленной России. Она всего лишь означает, что еще не все кончено. Гораздо хуже было бы, если бы Россию «простили и возлюбили», как в свое время Германию.

 

Пока же еще есть надежда, что Россия не только со временем завершит прерванный на самом интересном этапе русско-немецкий проект (и не позволит подменить его никакими симулякрами вроде «либеральной империи»),?— но и когда нибудь реализует свой, уникальный, первые наброски которого можно различить в работах «русских космистов» околореволюционного времени».

 

ГОББС КАК ВЫРАЗИТЕЛЬ МЕНТАЛИТЕТА ЗАПАДА

 

Многие совершают ошибку, пытаясь понять причины русофобии со своей точки зрения.

 

Если это делает интеллигент, он неизбежно впадает в рефлексию «раз нас не любят, мы?— плохие» и начинается стандартное интеллигентское покаяние во всем подряд?— вдруг простят и полюбят?

 

Если же об этом задумывается нормальный человек, то вопрос у него вызывает недоумение, так как идет проекция с себя. «Я же вот никого не ненавижу без причины, значит и все так должны думать». Т. е. рефлексии нет, но есть ощущение «что то мы друг друга не понимаем?— надо бы выяснить проблему, поговорить».

 

Но, чтобы понять истоки русофобии, надо смотреть не с «русской стороны», а со стороны Запада.

 

Игорь Шафаревич, «Русофобия»:

 

«Вся концепция тоталитарного государства (как в монархическом, так и в демократическом его варианте), подчиняющего себе не только хозяйственную и политическую деятельность подданных, но и их интеллектуальную и духовную жизнь, была полностью разработана на Западе,?— а не будь она столь глубоко разработана, она не смогла бы найти и воплощения в жизни.

 

Еще в XVII веке Гоббс изобразил государство в виде единого существа, Левиафана, «искусственного человека», «смертного Бога». К нему он относит слова Библии: «Нет на земле подобного ему; он сотворен бесстрашным; на все высокое смотрит смело; он царь над всеми сынами гордости».

 

А более конкретно, Суверен обладает властью, не основывающейся ни на каких условиях. Все, что он делает, справедливо и правомерно. Он может распоряжаться собственностью и честью подданных, быть судьей всех учений и мыслей, в частности и в вопросах религии. К числу главных опасностей для государства Гоббс относит мнения («болезни»), что частный человек является судьей того, какие действия хороши и какие дурны, и что все, что человек делает против своей совести, является грехом. Отношение подданных к Суверену, по его мнению, лучше всего выражается словами «вы будете ему рабами».

 

В этом же веке Спиноза доказывает, что к государственной власти вообще неприменимы нравственные категории, государство принципиально не может совершить преступления, оно в полном праве нарушать договоры, нападать на союзников и т. д. В свою очередь любое решение государства о том, что справедливо и несправедливо, должно быть законом для всех подданных. В XVIII веке Руссо разработал демократический вариант этой концепции. Он полагает, что верховная власть принадлежит народу (тоже называемому Сувереном), и теперь уже ОН образует «коллективное существо», в котором полностью растворяются отдельные индивидуальности. Суверену опять принадлежит неограниченная власть над собственностью и личностью граждан, он не может быть не прав и т. д. От Суверена каждый индивид «получает свою жизнь и свое бытие».

 

В этом?— квинтэссенция Запада.

 

Без толку слушать политиков, философов, социологов, политологов, психологов и так далее. В лучшем случае они сами находятся внутри этой системы, а нередко сами помогают ее поддерживать, маскируя ее сущность.

 

Просто почитайте Гоббса. Как пишет Маршал Сахлинс: «Гоббсово видение человека в естественном состоянии является исходным мифом западного капитализма».

 

Все откровенно: «… хотя блага этой жизни могут быть увеличены благодаря взаимной помощи, они достигаются гораздо успешнее подавляя других, чем объединяясь с ними».

 

«Когда же… граждане,… требуют свободы, они подразумевают под этим именем не свободу, а господство».

 

«Следует признать, что происхождение многочисленных и продолжительных человеческих сообществ связано… с их взаимным страхом».

 

Вот так, честно и откровенно. Сейчас подобные сентенции принято маскировать, но суть их остается прежней с XVII-го века (да и тогда Гоббс лишь свел все воедино, традиции куда древнее).

 

СТРАХ ПЕРЕД РУССКИМИ

 

А. Панарин, «Правда» железного занавеса»:

 

«… исключительная ревность к чужому могуществу. В истории США не раз встречались случаи, когда они были готовы к нападению и разрушению другой страны только потому, что ее подозревали в способности достигнуть равной им мощи. Объединенный комитет начальников штабов в ноябре 1945 года сформировал доктрину, предусматривающую атомное нападение и разрушение СССР не только в случае предстоящего советского нападения, но и тогда, когда уровень промышленного и научного развития страны противника даст возможность напасть на США либо защищаться от их нападения…».

 

Сравните с цитатой из Гоббса: «… равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе». Показательно, не так ли?

 

Почему, спросите вы?

 

А все потому же. Русские?— единственный «цивилизационный проект», который может реально противостоять Западу. Не просто «не пускать к себе», а именно что полноценно противостоять. Причем Великая Отечественная была не так давно, а тогда СССР противостоял фактически в одиночку всей Европе. Любая страна «цивилизованных европейцев» капитулировала бы максимум зимой 41 го. А эти русские?— они, знаете ли, опасны.

 

Из интернета, ЖЖ-пользователь 17ur:

 

«… я ссылаюсь на Free Republic. Русские биты, унижены, вытирают кровавые сопли и в ужасе бегут от сияния свободы и демократии. Я тут не издеваюсь даже, выражения именно такие. Всякие «смерть русским животным» (нет, не beasts, размечтались. Animals), «каждый грузин должен убить одного русского», «смерть Путину»…

 

…не говорите мне, что русофобии не существует. При этом?— очень важное наглядное подтверждение моей мысли?— их русофобия была самодостаточна. Она не являлась продуктом рациональных рассуждений?— наоборот, рациональность ее обслуживала. Зрелище, точнее, читалище отвратительное.

 

Просмотр вполне мэйнстримовских статей в сочувствующих республиканцам СМИ только усугубил те же впечатления. Это русофобия as is, феномен, который не продуцируется какими то интеллектуальными усилиями индивида, а напротив, подгребает их под себя для своего оправдания и усиления.

 

Мне сейчас скажут, что у русофобов, как у террористов, нет национальности, что в каждом народе есть русофилы и русофобы… Отнюдь нет. Если присутствующая русофобия самодостаточна в указанном выше смысле, то она уже?— явление, присущее не отдельному человеку как личности, а ему же как представителю общества?— или, точнее, цивилизации, в данном случае «западной».

 

Возможно, у меня поинтересуются, чем это русские такие особенные, что удостоились отдельной фобии со стороны свободолюбивых, добрых, милых и мудрых представителей «запада»?— как Заокраинного, так и не очень.

 

Увы, в эту ловушку я попадать отказываюсь, ибо согласие с тем, что русофобия есть нечто качественно иное сравнительно с обыденным отношением «запада» к «иным», суть прямая дорога к фофудье. Если русофобия уникальна, то получается, что она вызвана православием, валенками, матрешками, мечтой о всеобщем коммунистическом счастье и еще чем нибудь эндемичным и сверхценным…

 

«Фобия» есть обычный фундамент всякого отношения «запада» к иным цивилизациям?— или цивилизационным проектам в рамках самого «запада», признанным выходящими за пределы некоторой «нормы». Русофобия выделяется на этом фоне лишь количественными параметрами, ибо «большому кораблю?— большая торпеда».

 

Что такое «фобия» вообще? Словарь вам подскажет: «страх и ненависть». При этом, будь это явление обычной, разъемной суммой страха и ненависти, отдельного слова оно бы себе не снискало. Это именно переживание страха и ненависти, слитых воедино. Страхоненависть. Ненавистьрах.

 

…русофобия есть страх того, что русские отберут у «западного» человека что то, ему принадлежащее и ненависть, направленная на отъем у русских того, что принадлежит «западному человеку». Прошу заметить некую тонкость: не того, чем западный человек хочет обладать, не того, что ему должно принадлежать, а того, что ему принадлежит, ибо ему принадлежит все. В том числе все, что было, есть или будет у русских (или у объектов иных «фобий»)».

 

Здесь я не совсем согласен с автором. В целом рассуждение верно (иначе бы я его не использовал), но страх и ненависть?— не первичны, они, как и все эмоции, являются лишь постфактумной реакцией на события. Замечу, что в данном случае речь идет о чувствах?— т. е. устойчивых эмоциях по отношению к какому либо объекту.

 

Таким образом, страх и ненависть по отношению к русским именно что не вызываются какими либо действиями русских и России,?— они могут лишь обострить ситуацию и т. п. Такое отношение постоянно. И первично, как верно замечено, именно «потому, что ему принадлежит все»?— так Запад считает «на подкорке». И снова Гоббс:

 

«Мнение о том, что суверен подчинен гражданским законам. Четвертое мнение, противоречащее природе государства, сводится к тому, что тот, кто имеет верховную власть, подчинен гражданским законам.… суверен не подчинен тем законам, которые он сам, т. е. государство, создает».

 

В Западном менталитете нет понятия «справедливость». И даже понятие «закон» верно лишь для обывателей. Сам же суверен, вне зависимости от того, как он называется,?— «монарх» или там «всенародно избранный президент»,?— законам не подчиняется. Именно от этого концепта идет менталитет вида «если закон поменялся, то правильно делать уже не так, а так»?— что весьма странно выглядит с русской точки зрения, в которой законы должны соответствовать справедливому мироустройству.

 

КАК ВЫГЛЯДИТ ФОБИЯ

 

Давайте посмотрим на примеры (мини-подборка взята с сайта, сейчас закрытого).

 

Видный либеральный философ Дж. Грей пишет: «Враждебность Запада по отношению к русскому национализму имеет долгую историю, в свете которой советский коммунизм воспринимается многими в Восточной и Западной Европе как тирания Московии, выступающая под новым флагом, как выражение деспотической по своей природе культуры русских».

 

По западной прессе гулял афоризм нашего историка Арона Гуревича: «В глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба». Красиво сказано, хотя по смыслу дрянь. Миф о рабской душе был нужен, чтобы ударить по государству как важному символу русского национального сознания. При Горбачеве это была важная часть русофобии.

 

Объект издевательств?— русский тип хозяйства, хоть в царской России, хоть в СССР. А ведь хозяйство связывает людей в народ. Модный во время перестройки экономист В. Найшуль даже написал статью под названием «Ни в одной православной стране нет нормальной экономики». Нелепое утверждение. Православные страны есть, иным по полторы тысячи лет?— почему же их экономика ненормальна?

 

Русофобам-экономистам лозунг дал А. Н. Яковлев: «Частная собственность —материя и дух цивилизации. На Руси никогда не было нормальной частной собственности… На Руси никогда не было частной собственности и поэтому здесь всегда правили люди, а не законы. Частная собственность?— первооснова автономии личности».

 

Под «автономией личности», как вы понимаете, замаскировалось атомарное общество. Да, на Руси было всегда понятно, что такое личная собственность, но вот «частная»… Опять же, это не хорошо?/?плохо, а просто такая особенность. Которую нужно учитывать.

 

В последнее время активно создают образ «русского фашизма». Это?— оружие психологической войны против русских. Клеймо фашиста?— «черная метка», оно ставит народ вне закона. На Западе сильна ксенофобия, скинхедов полно, не сравнить с нами; но никакой отморозок не осмелится сказать «английский фашизм». Да и про Россию никому не позволят сказать, например, «татарский фашизм» или «еврейский». Узаконена только русофобия.

 

Вот еще хорошее изложение вопроса: А. Никонов, «Русофобия на Западе» (из газеты «Наша Страна», 16 января 1999 г., Буэнос-Айрес). Текст, конечно, старый, но тут важно то, что в те времена Россия не представляла даже теоретической угрозы Западу. Изменилось ли отношение?

 

«После распада СССР русофобия на Западе не только не ослабла, но и, напротив, усилилась. Газеты, журналы, телевидение, кинофильмы, театральные постановки?— словом все, что воздействует на так называемое общественное мнение,?— выливает на западного потребителя потоки русоненавистничества, как в самые тяжелые времена противостояния Российской Империи и Европы.

 

Несколько лет назад в пропагандном образе России (между нею и СССР традиционно не делалось никакого различия) на общем фоне резкой враждебности еще появились «положительные» герои?— немногочисленные демократы западной складки, надежда Америки и Европы, подаваемые как надежда России. В последнее же время пропаганда в контексте полного и безоговорочного отрицания нашей страны стала часто нападать даже на свое любимое детище?— постсоветскую демократию.

 

По западной установке, в России плохо все: русские по натуре ленивы, жестоки и духовно ограничены; «настоящая» демократия в таком государстве невозможна; монархисты все сплошь ретрограды, националисты и пьяницы?— то же, что и коммунисты; православная Церковь тоже до мозга костей реакционна и деспотична; все предприниматели преступники; все товары плохого качества; простые люди?— рабы, склонные к хамству и алкоголизму; армия состоит из дикарей и убийц с имперскими амбициями и т. д., и т. п.?— и так в «этой стране» было всегда.…

 

С наследием «холодной войны», вопреки отчасти бытующему на Западе мнению, эта пропаганда имеет мало общего. Бросается в глаза ее однозначно расистский характер: это не критика отдельных моментов, представляющихся авторам дурными, а ненависть к целому народу; это плохо скрываемое или не скрываемое вовсе заявление, что весь данный народ по природе своей плох и ничего положительного от него принципиально исходить не может. Особенно явным видится исключительный характер антирусской пропаганды, если вспомнить, что расизм в западных странах преследуется законом и оскорбительные высказывания в целом об африканцах, азиатах, евреях, арабах, любой другой расе или нации считаются правонарушением. Непрерывная же травля всего русского не смущает, судя по всему, никого».

КАК ФОБИЯ ДЕЛАЕТСЯ

 

Теперь давайте прикинем, как именно выглядит фобия, которой удостоились русские (используются те же материалы, что и в главе «Страх перед русскими», но значительно переделанные, так что цитаты не проставляю). Что можно сказать по фактической стороне дела? Каким было сырье для этой фобии, кроме абсолютной уверенности Запада, что ему принадлежит весь этот мир безраздельно?

 

1. Иноверческая страна. Русские, придерживаясь своей веры, хотят отобрать у нас убежденность в истинности нашей веры. Конечно, речь идет не о прямом противостоянии «православие против католицизма» или еще какой веры?— сейчас все же не средневековье. Тем не менее, начало этого аспекта русофобии идет и с тех времен. Причем тут задействовано как католичество («все Папе подчиняются, а русские какой то там Третий Рим строят»), так и протестантство?— слишком разный менталитет. Идея предопределения русским чужда полностью.

 

В современной Европе?/?Америке религия имеет значение «традиционных ценностей», фактически лишена сакрального смысла (об этом еще К. Г. Юнг писал). И они все равно отличаются принципиально (здесь важно не забывать, что восприятие христианства русским народом и МП РПЦ?— это не одно и то же, но не будем отвлекаться). Кроме того, русские сумели в СССР обойтись без массовой религии, что тоже не может не вызывать неприязнь у той части «цивилизованных европейцев», которые с пиететом относятся к религии (зависит от страны).

 

2. Россию невозможно завоевать, то есть нанести ей такое военное поражение, в результате которого прежний?/?новый суверен на ее территории будет выполнять волю завоевателя. Вот обмануть?— можно, способствовать «элите» грабить и распродавать собственную страну?— тоже можно, а вот завоевать?— как то ни у кого еще не получалось после татаро-монголов, причем тогда Россия была еще лоскутным одеялом княжеств.

 

А дальше идет выверт сознания. Нельзя же признать, что русских завоевать нельзя «просто потому, что русские». Надо найти более «приличное» объяснение: если Россию невозможно завоевать, следовательно, она всегда готова к войне; разумеется, к войне с Западом. Если она всегда готовится к войне с Западом, то любое ее политическое усилие направлено на подготовку к войне. Резюме: Россия?— вечный и постоянный агрессор (это самоподдерживающееся утверждение, которое сопровождает со стороны Запада практически любое действие России в международных делах).

 

Мол, мы тут на Западе мирные, а русские тоталитаристы всё направляют только на войну, поэтому завоевать их не получится, но от них уходит «русская угроза».

 

3. Как следует из п.2, Россия теоретически может оказать влияние на военные и политические усилия любого суверена в Европе. А дальше?— проекция: раз может, значит, осуществляет, причем?— широчайше, с размахом всего своего общеизвестного милитаризма. Все на ловлю агентов Кремля из оплота европейской (вариант: азиатской) деспотии!

 

4. История ясно показывает недюжинную способность к научным и техническим изысканиям на уровне, сопоставимом с европейским. Ну не могут же эти русские быть такими умными! Так что все очевидно: вся наука, техника и философия украдены Россией у Запада; русские лишь все криво копировали.

 

Доказанная же способность к индустриальной организации населения (хотите, относите это к постройке броненосцев в начале ХХ века, чем гордятся монархисты, хотите, относите к индустриализации 30 х)?— это работа русских рабов из под палки.

 

5. Не в меньшей степени доказанное наличие культурных достижений?— то, что русские пишут в книгах, на нотных листах и холстах, обычный европеец может потреблять без особенных поправок на экзотику. И всё?— мирового уровня (не буду оригинальным,?— вспомню Достоевского, раз он нравится Западу,?— а также приснопамятный балет).

 

Рецепт тот же: вся русская культура есть полное заимствование у Запада, и все тут! Ну, разве что кроме matryoshka и balalaika. Принцип, думаю, понятен.

 

Отношение к иному в западной этической системе?— в большей или меньшей степени всегда есть фобия, причем её степень прямо пропорциональна возможностям этого иного.

Андрей Борцов. РУСОФОБИЯ (1)

Андрей Борцов. РУСОФОБИЯ (2)

Андрей Борцов. РУСОФОБИЯ (3)

Андрей Борцов. РУСОФОБИЯ (4)

Андрей Борцов. РУСОФОБИЯ (5)