Приветствую Вас Вольноопределяющийся!
Пятница, 29.03.2024, 13:42
Главная | Регистрация | Вход | RSS

Меню сайта

Категории раздела

Светочи Земли Русской [131]
Государственные деятели [40]
Русское воинство [277]
Мыслители [100]
Учёные [84]
Люди искусства [184]
Деятели русского движения [72]
Император Александр Третий [8]
Мемориальная страница
Пётр Аркадьевич Столыпин [12]
Мемориальная страница
Николай Васильевич Гоголь [75]
Мемориальная страница
Фёдор Михайлович Достоевский [28]
Мемориальная страница
Дом Романовых [51]
Белый Крест [145]
Лица Белого Движения и эмиграции

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 4119

Статистика

Вход на сайт

Поиск

Друзья сайта

Каталог статей


Дочь философа Шпета
Самым большим событием последних недель стала для меня премьера на телеканале "Культура" нового документального фильма Елены Якович "Дочь философа Шпета" (21-24 января).

Каждая новая работа Е. Якович — это всегда встреча с интересным человеком, но здесь человек не просто интересный, а уникальный — едва ли не последний живой свидетель блистательной эпохи Серебряного века. 96-летняя Марина Густавовна Шторх (урожденная Шпет), несмотря на свой более чем преклонный возраст, сохранила удивительную память в сочетании с ясной и живой речью. Неудивительно, что все четыре серии фильма смотрятся на одном дыхании.

Напомню, что героиня картины, младшая дочь философа Г.Г. Шпета, приходится еще внучатой племянницей А.И. Гучкову и пианисту А.И. Зилоти, а также родственницей С.В. Рахманинову. В свою очередь, племянницами Марины Густавовны являются прославленная балерина Екатерина Максимова и литературовед Елена Владимировна Пастернак, жена Евгения Борисовича Пастернака, сына поэта. О том, как причудливо переплелись родословные древа Шпетов, Гучковых, Зилоти, Рахманиновых, мы узнаем из фильма.

Смотреть его он-лайн можно здесь.


Марина Густавовна Шторх

В качестве иллюстраций в фильме использованы уникальные фотоматериалы, и конечно же я не удержалась от соблазна сделать скриншоты.

Особенный интерес представляет рассказ Марины Густавовны о том, как познакомились ее родители. Произошло это, оказывается, в стенах Алфёровской гимназии — той самой, где в 1907—1908 гг. училась Марина Цветаева. Причем мать Марины Густавовны — Наталия Константиновна Гучкова — была одноклассницей Цветаевой (они были ровесницы, обе 1892 года рождения). Впоследствии, в эмиграции, Цветаева познакомится с ее двоюродной сестрой — Верой Александровной Гучковой, женой евразийца П.П. Сувчинского.

Частная женская Алфёровская гимназия, основанная в 1896 году, была одной из самых передовых в Москве. Ее нередко сравнивали с мужской гимназией Флёрова в Мерзляковском переулке, но в отличие от "флёровцев", отдававших предпочтение естественным наукам, "алфёровка" основое место уделяла гуманитарному образованию. Владельцы гимназии, супруги Алфёровы, стремились не только дать девушкам знания, но и воспитать в них чувство гражданственности.

Первоначально Алфёровская гимназия помещалась на Арбате в доме № 39 (не сохранился), а в 1906 году переехала на Плющиху в специально построенное для нее здание (ныне это дом № 21 в 7-м Ростовском переулке, прямо напротив Киевского вокзала).


Здание Алфёровской женской гимназии на Плющихе

После революции 1917 года Алфёровская гимназия была преобразована в школу № 11 им. Льва Толстого Хамовнического района, со смешанным составом учеников. Здесь, в частности, учился сын Анны Васильевны Тимирёвой — Володя, известный своей трагической судьбой.

После Великой Отечественной войны, когда ненадолго было восстановлено раздельное обучение, в здании обосновалась мужская школа № 31, впоследствии превращенная в обычную московскую среднюю школу.

В настоящее время в доме № 21 помещается Хамовнический районный суд.


Бывшая Алфёровская гимназия в наше время

Супруги Алфёровы стремились привлекать в свою гимназию лучшие преподавательские кадры, поэтому, услышав о молодом блестящем ученом Густаве Шпете, приехавшем в 1907 году в Москву из Киева, тут же пригласили его преподавать логику. Марина Густавовна рассказывает, что в Киеве, в Фундуклеевской гимназии, ученицей ее отца была Анна Ахматова, а в Москве, в Алфёровской гимназии, — Марина Цветаева. "Две самые знаменитые поэтессы того времени учились, хоть и недолго, у моего папы". На самом деле здесь хронологическая неточность: Г.Г. Шпет начал свою преподавательскую деятельность в Алфёровской гимназии в 1909 году, ровно через год после того, как Марина Цветаева ее покинула.


Александра Самсоновна и Александр Данилович Алфёровы

Из воспоминаний актрисы Н.А. Белёвцевой, бывшей ученицы Алфёровской гимназии:

"С основательницей и начальницей гимназии, самой Александрой Самсоновной Алфёровой, мы познакомились на первом же уроке — она преподавала у нас математику. Ее высокая стройная фигура в темном платье с белым крахмальным воротничком, ее седая голова с легкими кольцами волос на лбу запомнились мне на всю жизнь. Некрасивое, чуть негритянского склада лицо было волевым и строгим, но глаза — ласковыми и добрыми. (...)

Это была женщина с целеустремленной волей, любящая детей. Она воспитала не одно поколение девушек. Считалось за счастье отдать своих детей именно в эту гимназию. Отсюда — не случайный состав, не разнородные вкусы и намерения, а что-то очень всех объединяющее, одни, я бы сказала, корни. Воспитание, имевшее принципиальное направление, всех как бы цементировло, создавая определенный облик ученицы. Этот облик отличался внутренней целеустремленностью. Из этих девочек получились потом профессора, ученые, украшающие и в настоящее время наши кафедры и институты. Здесь учились внучка декабриста Якушкина, дочери Поленова, Серова, известных профессоров либерального толка — Кожевникова, Прянишникова, Мануилова, знаменитых в то время докторов — Черниховского, Усова, дочь ректора Университета, впоследствии известный профессор-окулист Плетнева.


Александра Самсоновна Алфёрова

Ученицы алфёровской гимназии отличались не только своими глубокими интересами: они и своим поведением, всем тоном были совершенно отличны от других гимназисток. Их сразу можно было узнать. В Москве так и говорили: "Это идет алфёровская гимназистка", или "Для алфёровской гимназистки это неудобно". В чем же было это отличие? Прежде всего скромность во всем: в поведении, в чистоте облика, в какой-то, я бы сказала, нерассеянной детскости, в простом, строгом, без всяких претензий "нефасонистом" платьице с тугим крахмальным воротничком.

Я думаю, что многие из нас обязаны этим облагораживающим влиянием Александре Самсоновне и Александру Даниловичу Алфёровым.

Александр Данилович преподавал русскую литературу и был полной противоположностью своей жены. Мягкий, застенчивый, он умел удивительно читать вслух, и страницы, прочитанные им, глубоко и прочно врезались в нашу детскую память". (Белёвцева Н.А. Глазами актрисы. М., 1979, с. 30—31.)


Александр Данилович Алфёров с ученицами

А.Д. Алфёров был не только педагогом, но и политическим деятелем, членом Конституционно-демократической партии. В годы гражданской войны он вместе с женой участвовал в деятельности подпольной антибольшевицкой организации "Национальный центр", которая находилась в Москве и имела свои отделения в Петрограде и других городах России. Организация поддерживала связь с армиями Деникина на юге, Колчака на востоке и Юденича на северо-западе, пытаясь координировать их действия.

ЧК напала на след "Национального центра" в июне 1919 года, когда при попытке перейти линию фронта был убит белый офицер, направлявшийся из Петрограда в штаб Северо-Западной армии. У него была найдена записка, адресованная генералу Родзянко и подписанная псевдонимом "ВИК". Под этим именем, как выяснили чекисты, скрывался член кадетской партии, инженер В.И. Штейнингер. На допросе Штейнингер сознался, что является одним из деятелей "Национального центра".

В то же самое время, когда шли допросы Штейнингера, в июле 1919 года, в Вятской губернии был задержан Н.П. Крашенинников, курьер, направлявшийся в Москву из штаба Колчака с большой суммой денег для "Национального центра". В Москве он должен был передать деньги лидеру организации, известному кадетскому деятелю Н.Н. Щепкину (внуку знаменитого актера). На всякий случай ему дали также адрес супругов Алфёровых. В ночь с 28 на 29 августа Н.Н. Щепкин и Алфёровы были арестованы. (Красная книга ВЧК, т. 2, М., 1989, с. 7—10.)


А.С. и А.Д. Алфёровы с преподавателями гимназии

К несчастью, Александр Данилович оказался очень неумелым конспиратором. При обыске у него был найден список членов организации, послуживший основанием для массовых арестов.

23 сентября 1919 г. ВЧК опубликовала обращение "Ко всем гражданам Советской России!", в котором сообщалось о раскрытии московского и петроградского отделений "Национального центра" и о расстреле Н.Н. Щепкина, А.Д. и А.С. Алфёровых, В.И. Штейнингера, Н.П. Крашенинникова и других. Всего по делу "Национального центра" было расстреляно 67 человек.

Марина Цветаева по этому поводу сделала такую запись в своей записной книжке, обращаясь к Александре Самсоновне: "Не думала я, А.С., не думала я, 15-ти лет, (эсерка!), сидя за партой и с ненавистью следя за Вашей сухой, прямой, на английский лад фигурой, с мелком в руке, у доски — не думала я, что Вы 12 л<ет> спустя в октябре 19-го кончите — так, а я буду сидеть на корточках перед печкой и варить картошку!" (Цветаева М. Записные книжки в 2-х томах, т. 2. М., 2001, с. 13.)

Цветаева не прижалась в Алфёровской гимназии, потому что была в то время слишком революционно настроена и либеральная директриса казалась ей ретроградкой.


Ученицы и преподаватели. А.С. Алфёрова сидит вторая слева, А.Д. Алфёров пятый слева.
За его спиной — Наталия Гучкова, впоследствии жена Г.Г. Шпета.

С.М. Голицын, учившийся в школе № 11 им. Льва Толстого, бывшей Алфёровской гимназии, где сохранялся старый преподавательский состав, так вспоминал о впечатлении, произведенном на учащихся казнью супругов Алфёровых:

"...Несколько дней спустя ошеломленные москвичи прочли их фамилии в списке расстрелянных. Без следствия! Без суда! В том списке значились и другие представители московской интеллигенции. Но прошло несколько лет, имена тех погибших потускнели, а ореол мученичества вокруг Александры Самсоновны и Александра Даниловича продолжал светить кровавым светом в стенах основанной ими гимназии. Их дух словно витал по классам, по коридорам, по залу. И ученики, подобно мне явившиеся в это здание уже после их смерти, от своих старших сестер твердо усвоили, какими благородными людьми были оба безвинно погибших.

(Из тюремной камеры Александра Самсоновна какими-то путями сумела переправить письмо своим ученицам, которое было прочитано вслух. Привожу его по памяти одной из них — И.Ф. Шаляпиной: "Дорогие девочки! Участь моя решена. Последняя просьба к вам: учитесь без меня так же хорошо, как при мне, ваши знания нужны будут Родине, помните постоянно об этом. Желаю вам добра, честной и интересной жизни. А. Алфёрова, август 1919 г." Это выписка из воспоминаний покойной Надежды Васильевны Вахромеевой, одноклассницы моей сестры Лины. А мне ее передала дочь Вахромеевой Мария Александровна Реформатская.)

И это преклонение, и эта боль от сознания, что погибли ни за что ставшие легендарными замечательные педагоги, прошли через все мои годы учения. Их смерть сплачивала между собой в более поздние времена бывших учеников. И когда, может быть даже полвека спустя, я встречался с теми, кто учился в алфёровской гимназии, старше или моложе меня, то невольно в моем сердце возникало особенно теплое чувство к ее основателям. И наверное, неслучайно среди бывших алфёровцев разных поколений так много оказалось тех, кто побывал в лагерях и кто там погиб". (Голицын С.М. Записки уцелевшего. М., 2006, с. 292—293.)


Ученицы с преподавателями. Александра Самсоновна стоит в центре, Александр Данилович над ней,
в верхнем ряду. Слева от него Наталия Гучкова.



Марина Густавовна рассказывает, что когда ее отец появился в стенах Алфёровской гимназии, то половина старшеклассниц сразу же влюбилась в молодого и симпатичного преподавателя. Но Густав Густавович явно отдавал предпочтение Наталии Гучковой. Ее бывшая одноклассница Марина Цветаева в это время, в 1909—1910 гг., училась в гимназии Брюхоненко и работала над стихами из "Вечернего альбома".


Наталия Гучкова — ученица Алфёровской гимназии

Марина Цветаева бросила гимназию в 1910 году, после 7-го класса, а Наталия Гучкова доучилась до конца, окончив 8-й класс в 1911 году. Но выйти замуж за своего любимого преподавателя смогла не сразу, так как Густав Густавович был женат. Чтобы вступить в брак со своей ученицей, ему пришлось оставить жену и двоих детей.


Густав Густавович Шпет и его первая жена — актриса Мария Александровна Крестовоздвиженская
(сценический псевдоним: Крестовская).


Г.Г. Шпет со своими дочерьми от первого брака Ленорой и Маргаритой

В 1913 году Густав Густавович и Наталия Константиновна смогли наконец сочетаться браком. В 1914 году у них родилась старшая дочь Татьяна — будущая мама балерины Екатерины Максимовой. А два года спустя, в 1916 году, дочь Марина — героиня фильма.

Густав Густавович Шпет родился в Киеве 7 апреля 1879 года. В своих послереволюционных анкетах он писал: "Мать — швея". Это правда, но не вся правда. Его дед, из небогатых польских дворян, был "посессором", как это называлось в Галиции, то есть управляющим имением. Но Густав был незаконным сыном. Его мать, Марцелина Иосифовна Шпетт, после этого события не захотела оставаться в доме родителей. Она уехала в Киев, где зарабатывала шитьем и стиркой. Там же Густав учился в гимназии, усыновленный ради соблюдения формальностей родственником и другом матери Иваном Густавом Болеславом Шпеттом.


Густав Шпет с матерью Марцелиной Иосифовной.

В 1898 году Густав поступил в университет св. Владимира на физико-математический факультет. В те годы студенты увлекались марксизмом, который они изучали в полуполитических кружках социал-демократического направления. Шпет в конце концов за участие в таких кружках был отчислен из университета и выслан на короткое время из Киева. После возвращения он довольно легко получил разрешение снова поступить в университет, но на этот раз уже на отделение философии историко-филологического факультета.

На философском отделении Шпет встретился с профессором Челпановым и начал работать в его семинаре. Это было ключевым моментом в жизни Шпета как философа. Именно в этом семинаре он сформировался как ученый.


Густав Шпет (вверху справа), арестованный за социал-демократическую деятельность.


Г.Г. Шпет со своим учителем Г.И. Челпановым.

К концу университетских лет Шпет уже опубликовал свои первые работы. В эти годы он женился, у него родилась дочь. После окончания университета Шпет начал работать в киевской гимназии, где читал логику. Кстати, Ахматова училась у него в этом году. Но уже в 1907 году он переезжает в Москву вслед за Челпановым, который возглавил тогда созданный на крупное частное пожертвование "Психологический институт". Между 1907 и 1911 годами он читает в Московском университете, в университете Шанявского, на высших женских курсах, в гимназии и педагогическом институте.


Г.Г. Шпет с ученицами.

С 1910 года Шпет начинает ездить по заграничным университетам. В летние месяцы он работал в Сорбонне в Париже, в Эдинбурге, где в "Библиотеке адвокатов" хранились сочинения и архивы шотландских философов, которых Шпет высоко ценил. Наконец в 1912 году он на несколько семестров уезжает в Геттинген к Гуссерлю. Там же, в Геттингене происходит окончательное объяснение с женой. Густав Густавович оставил жену с двумя дочерьми и, вернувшись в Москву, в 1913 году вступает в новый брак с Натальей Константиновной Гучковой, племянницей известного политического лидера тех лет Александра Гучкова.

Из статьи М.К. Поливанова "Жизнь и труды Г.Г. Шпета". — Сборник "Шпет в Сибири. Ссылка и гибель". Томск, 1995.


Г.Г. Шпет с женой Наталией Константиновной, урожденной Гучковой.


Родители Наталии Константиновны — Константин Иванович и Варвара Ильинична Гучковы.

После революции Константин Иванович оказался в эмиграции вместе с младшим сыном, служившим в белой армии. А его жена, старший сын Юрий и дочь Наталия (жена Г.Г. Шпета) остались в России.


Варвара Ильинична Гучкова со своей матерью Юлией Аркадьевной Зилоти.


Юлия Аркадьевна Зилоти

Юлия Аркадьевна Зилоти, урожденная Рахманинова (1835—1925), тетка композитора С.В. Рахманинова, была владелицей имения Знаменка (Знаменское) в Козловском уезде Тамбовской губернии.

Муж — Илья Матвеевич Зилоти, предводитель дворянства Старобельского уезда Харьковской губернии.

Их детьми были: Александр Ильич Зилоти (1863—1945), известный пианист и дирижер, Мария Ильинична (1871—1938) — жена А.И. Гучкова, Варвара Ильинична — жена К.И. Гучкова и теща Г.Г. Шпета.


Двоюродные братья — Александр Ильич Зилоти и Сергей Васильевич Рахманинов.


Сестры Зилоти — Варвара Ильинична и Мария Ильинична, ставшие женами братьев Александра и Константина Гучковых.


Александр Иванович Гучков в 1917 году (кадр из старой кинохроники).


Николай Иванович Гучков (1860—1935) — старший из братьев, московский городской голова.


Константин Иванович Гучков (1866—1934) — младший брат.


Александр Иванович Гучков с женой Марией Ильиничной и детьми Верой и Лёвой.


Мария Ильинична Гучкова с дочерью Верой.


Вера Федоровна Комиссаржевская и Мария Ильинична Гучкова.

В.Ф. Комиссаржевская была невестой старшего брата Марии Ильиничны — морского офицера Сергея Ильича Зилоти (1861—1914). Брак этот так и не состоялся, но сестра жениха стала близкой подругой знаменитой актрисы.

Из воспоминаний З.А. Прибытковой (Сборник "Вера Федоровна Комиссаржевская: Письма актрисы, воспоминания о ней, материалы". Л.— М., 1964):

"В девятнадцать лет по взаимной любви Вера Федоровна вышла замуж за молодого художника графа Муравьева. Они были счастливы, но недолго — Муравьев оказался плохим человеком, он причинил ей много горя и обид, жестоко обманул ее. Для Веры Федоровны это была травма, которая наложила отпечаток на всю ее жизнь. Она хотела покончить с собой, чуть не умерла. Еле спасли ее и отвезли лечиться в Липецк. Там она встретилась с одним из братьев Зилоти, Сергеем Ильичем. Эта встреча вернула ее к жизни. Они должны были пожениться, но разошлись. А верная дружба между ними сохранилась на всю жизнь — Комиссаржевская стала родной в большой семье Зилоти.

Особенно Вера Федоровна сблизилась с Александром Ильичем Зилоти, пианистом; музыка, искусство сплачивало их. Оно для обоих было первым и главным в жизни, оба отдавали ему свой горячий темперамент, волю и любовь. Оба были очень импульсивны, легко верили людям, делали много добра и часто в ответ получали только боль.

Из сестер Зилоти другом всей жизни Веры Федоровны была младшая, Мария Ильинична, которая во многом была схожа с братом Александром: и внешностью, и редкой душевной чистотой, умом, тонким и острым, некоторой резкостью, идущей от прямоты и честности чувств. И удивительным внешним обаянием. Между Верой Федоровной и Марией Ильиничной началась совершенно исключительная дружба. Они часто были вместе, а если им приходилось на время разлучаться, то духовно они были неотделимы одна от другой, так как постоянно писали друг другу письма. При первой возможности подруги снова встречались, то Мария Ильинична ездила к Вере Федоровне в Петербург, то Вера Федоровна ездила к своей Маше в любимую Знаменку. Туда она приезжала разбитая, усталая и здесь окупалась в неизъяснимую прелесть русской природы, отдыхала с дорогими ей людьми.

В одном из писем к Антону Павловичу Чехову Вера Федоровна зовет его в Знаменку, пишет, какая там осень. Ни с чем не сравнима красота осеннего русского леса! Есть снимок: она сидит одна в лесу и слушает тишину."

Веротяно, имеется в виду этот снимок:


В.Ф. Комиссаржевская в Знаменке.


В Знаменке.

Слева внизу Александр Ильич Зилоти, справа — его жена Вера Павловна Третьякова (дочь основателя галереи) с маленькой Наташей Гучковой. В центре сидит Юлия Аркадьевна Зилоти, над ней, в верхнем ряду В.Ф. Комиссаржевская. Слева от Юлии Аркадьевны ее дочь Варвара Ильинична, мать Наташи.


В.Ф. Комиссаржевская с Наташей Гучковой.

По словам Марины Густавовны, Комиссаржевская перед смертью завещала Наталии Гучковой свои театральные принадлежности (предметы обстановки из артистической уборной). Впоследствии эти вещи достались по наследству внучке Наталии Константиновны — балерине Екатерине Максимовой.


Екатерина Максимова была очень похожа на свою бабушку.

В фильме можно видеть картины художника Михаила Анатольевича Мамонтова (1865—1920) с видами Знаменки. Марина Густавовна утверждает, что художник был расстрелян большевиками в 1919 году, но по другим данным он умер в 1920-м.


Пейзажи М.А. Мамонтова, написанные в Знаменке.


Картина М.А. Мамонтова, изображающая Варвару Ильиничну Гучкову.


Михаил Анатольевич Мамонтов

Михаил Анатольевич приходился племянником знаменитому Савве Ивановичу Мамонтову. Его отец Анатолий Иванович Мамонтов (1839—1905), брат Саввы, издатель и литератор, был владельцем типографий и магазинов в Москве. В частности, ему принадлежал магазин-мастерская "Детское воспитание" в Москве, в Леонтьевском переулке, дом 7, где была создана первая в России кукла-матрешка. А рядом, в доме № 5, находилась одна из типографий Мамонтова, где Марина Цветаева печатала свой первый сборник стихов "Вечерний альбом".


Счет, присланный Г.Г. Шпету из типографии А.И. Мамонтова.

http://e11enai.livejournal.com/tag/%D0%A8%D0%BF%D0%B5%D1%82

Категория: Мыслители | Добавил: rys-arhipelag (29.06.2013)
Просмотров: 4823 | Рейтинг: 0.0/0