В эпоху Возрождения человек уверовал в себя. В свою силу и разум. Но что есть разум с помрачённым, а то и вовсе выхолощенным божественным началом? Даже самый гениальный, он становится ничем иным, как игрушкой сатаны. И гений Фауст становится соучастником Мефистофелевскому шабашу, и лишь по Божию милосердию оказывается избавлен от окончательной погибели, ибо в душе его не угасло желание добра для ближних, и связь с Творцом не была разорвана окончательно. В тот момент, когда человек определил свой бедный разум высшим мерилом, он утратил его, обретя безумие, плоды которого суждено нам пожинать. Впрочем, мы забегаем вперёд, ибо подлинный «культ Разума» утвердится значительно позже рассматриваемой нами эпохи, служащей лишь прологом к этому грядущему культу.