Нестор Монастырев

Здесь совсем не тунисский пейзаж. Прибрежные скалы, склоны потухшего вулкана, буйство красок, разреженный морской воздух. Это не хорошо знакомые российским туристам Сус и Хаммамет. Это – Бизерта. В прошлом – настоящая пиратская бухта, где хозяйничали финикийцы. Потом – один из крупнейших портов Средиземноморья. Здесь климат, как на Французской Ривьере, до которой по морю всего несколько часов пути. Только в отличае от фешенебельных Канн и Ниццы туристов здесь почти нет. Русских тем более.

… Такого еще не было: флот покинул Севастополь! Душа оставила тело… Да, Севастополь остался однажды без кораблей. Но тогда – в первую оборону – корабли ушли на дно родной бухты, а не в чужие порты… В том смутном 18-м Черноморский флот впервые подвергли разделу: его, как и всю страну, разделили на красных и белых. Красная частица самозатопилась в Цемесской бухте, а белая – покинула через два года воды Черного моря, ушла в Константинополь, а затем в Бизерту.

«… Я получил приказ следовать в Босфор и при входе в пролив поднять французский флаг. Мне объяснили, что Франция берет остатки нашего флота под свою защиту.

Утром 17 ноября опустился густой туман, который держался до 9 часов утра. Затем солнце рассеяло туман и осветило Севастополь… Корабли и пароходы выходили в море, начав долгий путь трагической русской эмиграции. Даже море присмирело, как бы желая дать нам последнее утешение на нашем крестном пути.

Малым ходом «Утка» стала выходить их гавани. Все, кто мог, вышли на верхнюю палубу. Последний раз сверкали для нас золоченые купола и кресты русских церквей…

Прощай, Родина, прощай, моя Отчизна! Прощай, Севастополь, колыбель славного Черноморского флота!»

15 ноября 1920 года, отступление Добровольческой армии закончилось беспрецедентной эвакуацией Крыма. В течении трех дней на 126 судов погрузили все воинские части, их семьи, часть гражданского населения крымских портов – Севастополя, Ялты, Феодосии и Керчи. Те, кто пережил эти дни, навсегда запомнили, как тысячи людей грузились днем и ночью под траурный звон колоколов, при красном свете пожаров.

150 тысяч русских были вынуждены отправиться в добровольное изгнание. Многим из низ казалось, что ненадолго… Однако оказалось, что на всегда. Так началась история русской эмиграции.

Корабли Русской эскадры несколькими группами пришли в Бизерту. В конце 1920 года крупнотоннажные суда и линейные корабли, обогнув полуостров Пелопоннес, бросили якорь в этом тунисском порту, ставшим последним местом стоянки Русской эскадры.

Флагман Русской эскадры – линейный корабль «Генерал Алексеев», один из самых современных кораблей того времени. Среди судов меньшего тоннажа крейсер «Генерал Корнилов», бывший «Кагул», на котором размещался штаб генерала Врангеля, легкий крейсер «Алмаз», один из первых авианесущих кораблей российского флота. На нем размещалась одна «летающая лодка», а также подводные лодки, причем последних проектов. Среди оказавшихся в Бизерте судов стоит отметить транспорт «Якут», который пришел из Владивостока в самые последние недели до эвакуации из Крыма. На нем в Константинополь и дальше в Бизерту эвакуировали гардемарин Морского корпуса. Однако больше всего в порт Бизерты пришло эскадренных нефтяных миноносцев типа «Новик». Это был самый высокий класс кораблей. Но среди судов были и «старые калоши», такие как броненосец, переквалифицированный в линейный корабль «Георгий Победоносец», который впоследствии стал домом, плавучей гостиницей для русских семей.

Ряд вспомогательных судов, среди которых, нужно отметить посыльное судно «Китобой», который пришел с Балтийского моря, которые вокруг Европы прокладывали свой путь с невероятными трудностями. В день эвакуации «Китобой» пришел в Севастополь, взял на борт эвакуируемых, помог стащить с мели буксир и ушел вместе с флотом в Бизетру.

Пришли корабли несколькими группами под эскортом французских кораблей. Настроение у всех было хорошее: главное – пришли и целы. Так что первый тост на новый 1921 год был достаточно радостным: «За скорейшее возвращение!». Тогда еще ни у кого не было ни каких сомнений. Многие верили, что приведет себя в порядок и вернутся на Родину.

Моряки, казаки, остатки белой русской армии не сбежали из Крыма в ноябре 20-го, а отступили, ушли, как говорили их деды, - в ретираду, с походными штабами, со знаменами, хоругвями и оружием. Французы, вчерашние союзники по германской войне, дали Черноморской эскадре Врангеля приют в своей колониальной базе – Бизерте. Год за годом на российских кораблях велась служба, поднимались и спускались с заходом солнца Андреевские флаги, отмечались праздники исчезнувшего государства, в храме Александра Невского, построенном русскими моряками, отпевали умерших и славили Христово воскресение, в городском саду играл оркестр «Генерала Корнилова». «В театре Гарибальди были поставлены сцены из «Фауста» и «Аиды», участвующие – офицеры, и команда, и эскадронные дамы. Спектакль прошел прекрасно… Несмотря на ограничение средств, благодаря дарованию, присущему русским, наше искусство всегда будет на высоте». А в морском училище юноши в белых форменках изучали навигацию и астрономию, теоретическую механику и практическую историю России по Карамзину и Соловьеву…

Одна из самых ярких и трогательных страниц истории русских в Тунисе – это жизнь Морского корпуса в Бизерте, где обучались дети тех, кто добровольно принял изгнание. В 1916 году была предпринята попытка организовать в Севастополе Морской кадетский корпус и определить туда царевича Алексея. 1919 году Морской корпус вновь открыли и были набраны воспитанники, а в 1920-м году им пришлось эвакуироваться в Бизерту. Там корпус был восстановлен и существовал до 1925 года. Французы предоставили Морскому корпусу старый нежилой форт Джебель-Кериб. Сразу после прибытия Русской эскадры моряков посетил командующий французскими войсками, придирчиво осмотрел, как разместились, но, не сказав ни слова, уехал и больше не появлялся. В январе 1921 года Морской корпус торжественно открыли, а уже в 1922 году состоялся первый и последний выпуск офицеров. Гардемарины сдавали экзамены экстерном. Впоследствии было еще три выпуска, но только уже гардемарин, в офицерские чины они уже не производились. В 1923 году французы обязали русское командование Морской корпус закрыть, но под большим давлением согласились еще некоторое время потерпеть, чтобы существовал так называемый «Сиротский дом для мальчиков», хотя там оставались юноши 15, 16 и 17 лет. Однако для русских это заведение оставалось Морским корпусом.

По русской традиции Морской корпус устраивал парады. Однажды, как свидетельствует очевидец, в парадном строю вместе со взрослыми шли и дети. Они старались держать равнение, смотря в сторону начальства. Трибуны плакали. Такое трогательное было зрелище!

Как отмечал капитан 1-го ранга Владимир Берг в своей книге «Последние гардемарины», русские в Морском корпусе в Бизерте «составили маленькое самостоятельное русское княжество, управляемое главой его вице-адмиралом Герасимовым, который держал в руках всю полноту власти. И он, как старый князь древнерусского княжества, мудро и властно правил им, чиня суд и расправу, рассыпая милости и благоволения».

Так или иначе, но многие русские мальчики получили среднее образование гимназического уровня, позволившее им поступить в учебные заведения Франции. Уже будучи взрослыми, они добрым словом вспоминали своих воспитателей-офицеров. Достаточно сказать, что на могиле одного из них выпускники Бизертинского Морского корпуса написали: «Другу-командиру».

С лета 1921года капитан 2-го ранга Нестор Монастырев на подводной лодке «Утка», командиром которой он закончил войну, издавал «Морской сборник» - журнал по истории русского флота, в котором те, кто считал нужным, могли опубликовать статьи как по технике морского дела, так и о только что прошедших днях Первой мировой и Гражданской войны. «…журнал… является единственной книгой, где офицеры, интересующиеся морским делом и историей войны, могут освежить и пополнить свои знания».Процесс проходил немыслимым способом: по ночам, когда освобождалась дивизионная пишущая машинка, делались макеты «Морского сборника», потом его отвозили в литографию Морского корпуса, а оттуда – и это в самые первые месяцы эмиграции, когда, казалось, рухнуло все и вся – «Морской сборник» рассылался в 17 стран, включая Советскую Россию. Издававшийся в Ленинграде «Морской сборник» иронизировал: «На эскадре, личный состав которой весьма гордится своим «эскадренным» существованием, даже заведен «Морской сборник», которому по иронии судьбы дала приют подводная лодка «Утка».

Морские офицеры ждали его и зачитывали до дыр. Всего появилось 26 выпусков, в 1923 г. Монастырев вынужден был прекратить свое дело, которое, пожалуй, стало для него главным делом жизни.

Эскадра как боевое соединение прекратила свое существование после того, как Франция признала Советскую Республику. Настал, пожалуй, самый трагический момент в жизни русских моряков. 29 октября 1924 года в 17 часов 25 минут с заходом солнца на русских кораблях последний раз спускались флаги с изображением креста Святого Андрея Первозванного, символ Флота, символ былой славы и величия России. Тогда казалось - навсегда. А оказалось – до поры…

«Моя карьера морского офицера закончилась. Не об этом мечтал я в своей юности, выбирая жизненный путь. Я мечтал о дальних походах, о радостных лицах друзей, о славе нашей Родины и ее флота, о славе Андреевского флага.

Андреевский флаг спущен!.. Теплая звездная ночь окутывает своей тенью корабли, которые мы только что покинули. У меня на душе холодно и пусто. Теперь я окончательно потерял все, что мне было дорого…»

Спустя 7 месяцев – 6 мая 1925 года – в гардемаринском лагере Сфаят корабельный горн протрубил сигнал «Разойдись!». Разошлись, но не рассеялись, не разбежались, не сгинули, не забыли, кто они и откуда. Написали книги, возвели церковь, отчеканили памятный бизертский крест. Явили миру подвиг верности Флагу, Присяге, Отчизне!

Черноморцам в Бизерте пришлось начинать жизнь заново, с нуля, несмотря на былые чины, ордена, заслуги перед Отечеством.

Теперь уже бывшие офицеры стали искать работу. Они оказались востребованы как геодезисты, топографы и строители. Нужно отметить, что современные дороги в Тунисе и водопровод – дело рук, в прямом смысле слова, русских людей.

Когда понемногу обжились, организовали первый русский клуб и Союз русских ветеранов. Иван Михайлович Шадрин, который в прежней жизни был регентом Императорской капеллы, организовал хор. Тогда ходила шутка: «Два англичанина – это футбол. Два немца – это две кружки пива. Два русских – это хор»…

В начале 30-х годов корабли Русской эскадры пошли на слом, поэтому оставшиеся в Бизерте россияне задумались о строительстве церкви в память об эскадре. Несколько лет ушло на оформление необходимых разрешающих документов и на сбор средств.

В 1937 году строительство храма было начато, а уже в 1938 году он был освящен в честь святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Храм этот был задуман, как памятник Российскому Императорскому флоту, поэтому церковной завесой на Царских вратах стал служить Андреевский флаг, а имена кораблей Русской эскадры были увековечены в надписях на мраморных таблицах храма. После окончания второй мировой войны начался сбор средств на строительство православного храма в тунисской столице, городе Тунисе. Большая часть средств поступила от русских эмигрантов – родственников различных морских чинов. В июне 1956 года строительство церкви завершилось.

После провозглашения Тунисом своей независимости значительная часть эмигрантов, имевших французское подданство, вынуждена была переехать во Францию. Русская колония в Тунисе стала очень малочисленной…

Могилы русских моряков, погребенных на чужбине, рассеяны за триста лет наших войн и дальних походов по всему миру. Прах одних покоится в прибранных некрополях в японских городах Хакодате и Мацуяма, где упокоины защитники Порт-Артура, умершие от ран в плену. Другие, экипажи крейсеров «Жемчуг» и «Пересвет», погибшие в годы первой мировой войны, лежат под мраморными обелисками в Маниле и Порт-Саиде…Около 100 русских покоятся в Бизерте на православной части кладбища Боржель…

Даже если вы приедете в Тунис на один день, вам обязательно покажут знаменитые раскопки Карфагена, или как его называют тунисцы – Кортаж. Потом вас непременно отвезут на Медину. Это старая часть города, где вы найдете образцы всего «самого национального» и купите разнообразные сувениры. Вас обязательно провезут и по авеню Мухамеда V. В самом начале этой улицы, среди уверенно стоящих финиковых пальм ваш глаз неожиданно натолкнется на голубые купола небольшой православной церкви. Редко кто из российских граждан, даже будучи глубоким атеистом, хотя бы из любопытства не заглянет под прохладные своды этого храма. И если в вас есть хоть капелька любознательности, вам захочется узнать, как случилось, что на севере африканского континента, в центре мусульманского государства стоит православный храм. Кто эти люди, что его возвели?