Об энергетических проблемах применительно к современной России обычно говорят с позиций отношения бедной многодетной крестьянской семьи к корове-кормилице. На уровне примерно таком: молода ли, здорова ли, долго ли еще будет давать молоко и сколько? Аналогом молока в данном случае, понятно, являются преимущественно нефть и газ.

Важный штрих, роднящий эту бедную семью с современной Россией: все знают и понимают, что корова, рано или поздно сдохнет. Но до уровня возможности купить вместо этой коровы другую или подготовить иной источник средств к существованию даже самые смелые умы - из числа допущенных к принятию решений - поднимаются лишь в бесплодных мечтах. Никакой внятной стратегии замены имеющейся коровы-кормилицы на что-то более долгосрочное и надежное так и нет.

Ну а если, предположим, нет опасности, что «корова» состарится и сдохнет (предположим, открываются все новые месторождения, и опасности иссякания запасов нет) – тогда все ли в порядке?

Тогда, как мы знаем по периодам великого оптимизма наших властей, когда они страну нашу величают не иначе как «энергетической державой», акценты делается иные – с позиций не одной бедной крестьянской семьи, а целой богатой молочной фермы. Тогда ключевые позиции такие: не просто почем заключим долгосрочные контракты на продажу своего товара (применительно к газу) и какая сложится цена на биржевом рынке (применительно к нефти), но еще и сумеем ли оттеснить конкурентов, а также какую долю рынка займем. И вот это – занятие своим сырьем, по возможности, большей доли рынка - выдается за развитие.

В чем позитив такого подхода?

В его, скажем так, немудрености. Без преувеличения можно утверждать, что так управлять государством может даже «кухарка». Не по профессии, а по уровню образования и кругозора, разумеется. «Кухарка» не та, которую в свое время еще только собирались научить управлять государством. Но та, что вот только что закончила что-нибудь престижное экономико-менеджерское и искренне верит, что этого достаточно для управления огромной страной, да еще и по объективным причинам находящейся в непростых отношениях с окружающим миром.

А в чем дефект этой логики?

В этой же простоте. Что в данном случае не то, чтобы хуже воровства, но, как мы знаем, тесно с ним сопряжена. Чрезвычайно выгодна такая «простота», вроде как, под «дурачка». Торгуешь на мировом рынке тем, в чем ни с кем из подлинно сильных мира сего не конкурируешь. Это позволяет ни с кем во внешнем мире всерьез не конфликтовать, никаких серьезных усилий ни в чем не предпринимать. И, как будто бы, даже добиваться какого-то успеха.

Но какова ценность этого успеха? Если не применительно к бедной многодетной семье со сверхцелью еще день прожить и ночь продержаться, а применительно к целой огромной стране, у которой, кроме всего прочего, должна быть еще и какая-то ясная перспектива на будущее?

Ладно, скажут мне, критиковать - все мастера, но вот что делать-то?

Хорошо, именно на том, что нужно делать, в отличие от того, что делается теперь, давайте и сконцентрируемся. Этому, в частности, будет посвящена сегодняшняя (6 февраля 2013 года) предварительная «Энергетическая секция» Московского экономического форума (сам Форум пройдет 20-21 марта в МГУ). Как всегда в таких случаях, видеоролик по результатам дискуссии в сеть, видимо, будет выложен (обычно съемку ведет «Нейромир-ТВ»).

Стоит заметить, что так же, как в регулировании финансовой сферы, и в вопросах налогообложения (соответствующие секции уже прошли, и видеоотчеты в сети выложены), строго говоря, что делать и здесь - это тоже не тайна за семью печатями. Но, тем не менее, периодически необходимо напоминать людям о том, что во всех этих сферах нет и не может быть никакой монополии нынешнего вульгарно либерального курса. А есть возможность совершенно иной, прежде всего, существенно более национально ориентированной и эффективной политики в интересах развития страны.

Сейчас же изложу несколько своих кратких тезисов, без реализации которых, с моей точки зрения, любые прочие замечательные меры могут быть лишь этакой легкой косметикой на, мягко говоря, не вполне здоровом лице нашей экономики.

Итак, тезисы: что нужно делать для того, чтобы наш природно-ресурсный комплекс вел не к деградации страны, а к ее развитию?

Первое. Отказ от рассмотрения природно-ресурсного и топливно-энергетического комплекса страны как источника доходов для жизни и развития страны. Переход к рассмотрению и использованию этого комплекса как, прежде всего, инфраструктуры для развития промышленности, сельского хозяйства и транспорта, то есть для производства товаров и услуг с высокой долей добавленной стоимости.

И сразу примечание: весь объемный комплекс условий для развитие реального не сырьевого сектора национальной экономики мы здесь не рассматриваем. Сейчас речь лишь об одном компоненте системы – о надлежащей роли и месте топливно-энергетического комплекса.

Второе. Соответственно, отказ от объема экспорта непереработанного сырья и объема вырученной от его продажи валюты как основных показателей работы и национальной экономики в целом, и конкретных ее субъектов, таких в частности, как нефтедобывающие компании и, разумеется, «Газпром».

Здесь, казалось бы, с национальной экономикой в целом более или менее понятно, но как переключить компании, тем более, в частном секторе? Но, на самом деле, с инструментальной точки зрения (в отличие от вопроса о политической воле) и применительно даже к самым что ни есть частным компаниям, особых проблем нет. Вместо нынешнего фактического стимулирования максимизации добычи и экспорта сырья необходимо ввести противоположное - стимулирование ограничения экспорта в точности тем объемом, который необходим для закупки критически важных товаров и технологий. Стимулирование, в частности, налоговыми и таможенными инструментами, а также, при необходимости, даже и прямым квотированием экспорта, в том числе, в рамках необходимой нам программы ограничения или даже прекращения роста стоимости энергоресурсов на нашем внутреннем рынке.

«Но как это согласуется с уже подписанными контрактами, построенными трубопроводами, а также с требованиями ВТО?», - спросит меня читатель. Отвечу.

Подписанные контракты придется, в основном, исполнять. Тем более, что необходимый нам поворот в приоритетах, который я описываю, вовсе не мгновенный. Но в отношении новых контрактов уже должны быть основания для взвешивания целесообразности принятия на себя долгосрочных обязательств. Трубопроводы – тоже вещь дорогая и важная, и какое-то время они нам еще послужат. Но, согласитесь, стратегия собственного развития - несопоставимо важнее. Наконец, что касается ВТО. В отличие от тех, кто втягивал нас в ВТО, утверждая, что это для страны благо, я на протяжении многих лет заранее обращал внимание на пагубность этого шага. Более того, и сейчас утверждаю, что ключевые проблемы нашего развития в принципе не могут быть нами решены в рамках ВТО. Но мы сейчас - не об ограничениях на развитие, только что добровольно наложенных на страну нашей властью, а о том, что нужно делать. Будет воля это делать – будем решать вопросы и о снятии ограничений. А пока продолжим.

Третье. Отказ от срочной разработки месторождений в случаях, когда у страны нет насущной необходимости в дополнительном сырье. То есть, возможность что-то достать из земли, продать за рубеж и получить прибыль – вовсе не основание для недропользования.

Поясню на ярком примере не из топливно-энергетической сферы, но на примере показательном. Предполагаемая добыча никеля в Воронежской области, в непосредственной близости от реки Хопер – кому и зачем нужна? С учетом того, что речь идет об опасности отравления прекрасных черноземов, да и вообще о густонаселенном районе. В стране нет, и не предвидится нехватки никеля – никель и «Норильского никеля» (где нет плодороднейших черноземов) уходит на экспорт за рубеж. Более того, нет и острой нехватки иностранной валюты – только что введено «бюджетное правило», перекачивающее валюту в объеме до половины годового федерального бюджета за рубеж. Так зачем губить природу?

Применительно к природно-ресурсному комплексу, включая и топливно-энергетический компонент, должно действовать неукоснительное правило: бизнес – в интересах государства и для жизни людей, а не жизни и интересы людей – в угоду чьей-либо прибыли. Это вопрос даже не о компенсациях тем, кто пострадает Это вопрос о принципиальных приоритетах государства, которое по Конституции называется «социальным». Нет насущной стратегической необходимости, притом, что интересы людей, живущих на этой земле, окажутся ущемлены. Значит, не должно быть и никакого «бизнеса» на воронежском никеле.

Четвертое. Если весь топливно-энергетический комплекс должен рассматриваться не как бизнес, а как инфраструктура для иных перспективных и высокотехнологичных бизнесов, то ключевой инструмент – регулирование рентабельности этого сектора. Рентабельность топливно-энергетического сектора должна быть регулируемой и самой минимальной: с тем, чтобы обеспечить наилучшие условиях для других секторов – производства продукции с высокой добавленной стоимостью.

Пятое. Надлежащее решение предыдущего вопроса практически автоматически пресекает основной источник инфляции в нашей стране – необоснованный трудозатратами и себестоимостью продукции рост тарифов на энергоресурсы и ЖКХ.

Шестое. Регулируемая рентабельность топливно-энергетического сектора должна быть минимальной, лишь незначительно превышающей реальную инфляцию, но гарантированной. Как следствие – полное отсутствие при надежном введении такого механизма необходимости бесконечного поиска каких-либо столь последовательно от нас ускользающих инвесторов и инвестиций, включая иностранные. Как только всерьез и надежно создается инфраструктурная отрасль с минимально превышающей инфляцию (теперь уже небольшую), но гарантированной рентабельностью, от желающих вложить в нее свои средства и тем самым сохранить их реальную покупательную способность, действительно, не будет отбоя. Никого заманивать дополнительными «коврижками» в надежную и гарантированную государством инвестицию в инфраструктурную отрасль с регулируемой рентабельностью уже не надо. Если само государство станет надежным, разумеется.

Седьмое. Это хотя и выделено в отдельный пункт, но по характеру, скорее, примечание. Правда, сверхважное: без хотя бы американской (не говоря уже о китайской) жесткости закона по отношению к виновным в «экономических» преступлениях и, тем более, коррупции, все это обсуждать совершенно бесполезно и бессмысленно. Жесткое, даже жестокое пресечение нынешней «вольницы» со строительными подрядами, «либерализма» по отношению к фальсификаторам различного оборудования и запчастей, а также безответственности политиков и чиновников – это самое исходное и совершенно необходимое условие любого созидательного преобразования в стране. Без наведения в этом смысле жесткого, буквально, репрессивного порядка, разумеется, ни о каких инфраструктурных отраслях с оптимально регулируемой рентабельностью не может быть и речи.

Восьмое. Экспорт энергоресурсов нам все-таки тоже необходим, но в каких объемах? В объемах, соответствующих объемам критически важного импорта, с некоторым запасом. Но если мы рассматриваем этот экспорт не как стратегическое направление «развития» страны, а лишь как временную вынужденную меру, то одним из ключевых показателей эффективности деятельности власти должно стать импортозамещение. Причем не вообще, а именно по тем критически важным позициям, в расчете на которые мы вынуждены держать в запасе валютные средства в резервных фондах. Обычно это рассматривается как направление промышленной политики, правда, фактически у нас никоим образом не реализуемой. Здесь же уместно говорить об этом именно с позиций энергетической политики: плановое импортозамещение по критически важным позициям должно позволить нам поэтапно столь же планово существенно сократить экспорт невозобновляемых энергоресурсов, высвободить и перенаправить их на обустройство своей страны, создание наилучших условий для сельского хозяйства, промышленного развития и более комфортных условий жизни в тех регионах, которые, в противном случае, при недостатке сравнительно дешевых энергоресурсов, не являются притягательными для производственной деятельности и просто для жизни людей.

Девятое. Продолжим разговор о целесообразных объемах экспорта сырья, включая энергоресурсы. Есть еще одно возможное и чрезвычайно важное основание для экспорта сверх необходимого минимума, но это именно то основание, которое у нас не используется. Что позволяет отнести нас к числу стран слаборазвитых, с марионеточными режимами. Поясню.

Вопрос об экспорте сырья в странах слаборазвитых, с марионеточными властями, зависимыми от глобальных потребителей сырья, обычно рассматривается исключительно с позиций дохода, который можно получить от продажи сырья. Но подлинно суверенные и стремящиеся к развитию государства должны ставить вопрос иначе. А именно: какое технологическое развитие получит страна в обмен на поставки своих природных ресурсов внешнему миру?

Применительно же к нашей северной стране, когда добыча десяти тонн нефти требует затрат на оборудование и технологии, зачастую доходящих до стоимости девяти тонн этой же нефти (это – не абстрактные предположения, а реальные данные технико-экономических обоснований ряда проектов по добыче нефти в России), очевидно: ключевой и самый фундаментальный вопрос экономической политики государства – это поворот не прибыльной всего лишь одной тонны нефти из десяти добываемых, а затратных девяти на заказы промышленности. Заказы, разумеется, не прекрасному американскому, японскому, германскому и прочему и без того уже развитому машиностроению, а машиностроению своему - российскому.

Неоднократно мне приходилось это констатировать на протяжении уже без малого почти пары десятков лет:

НИКАКОГО ИНОГО, СОПОСТАВИМОГО ПО МАСШТАБАМ ИСТОЧНИКА ИНВЕСТИЦИЙ В НАШЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ МАШИНОСТРОЕНИЕ, КРОМЕ КАК СВЯЗАННОГО С ГАРАНТИРОВАНИЕМ ЗАКАЗОВ НА ОБОРУДОВАНИЕ ДЛЯ НЕДРОПОЛЬЗОВАНИЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО СВОЕМУ РОССИЙСКОМУ МАШИНОСТРОЕНИЮ, В ПРИРОДЕ НЕ СУЩЕСТВУЕТ И НЕ ОЖИДАЕТСЯ.

А как у нас с этим сейчас?

Недавно по ТВ показали, как глава «Роснефти» И.Сечин, докладывая президенту В.Путину, выразил намерение размещать заказы на оборудование на российских предприятиях. Что ж, более чем похвальное намерение. Но…

Напомню: в рамках обычного лицензионного недропользования такого требования законного (то есть, не по доброй воле того и иного начальника, а обязательного) у нас не было и нет. Лишь в законе «О соглашениях о разделе продукции» (где речь шла о сверхдолгосрочных контрактах) восемнадцать лет назад нам (тогдашнему выборному Совету Федерации) удалось добиться такого связывания недропользования с развитием своего машиностроения. Было введено требование протекции российскому машиностроению, а затем эта норма тогдашней (преимущественно левой) Думой была даже уточнена – была установлена норма в 70% отечественного оборудования и услуг. Но летом, после присоединения России к ВТО, эта норма прекратила свое действие. То есть, теперь никаких юридически закрепленных требований связывания недропользования в России гарантированием заказов своему машиностроению нет вообще.

Таким образом, публично продекларированное намерение главы «Роснефти», повторим, в высшей степени похвально. Но:

- примерно пятая часть акций «Роснефти» с прошедшей осени уже принадлежит британской «BP»; и если британские акционеры «нашей» компании «Роснефть» сочтут, что ее руководство необоснованно (с точки зрения британских интересов) отдает предпочтение нашим машиностроителям, то куда они обратятся? Правильно – прямиком в суд ВТО. Который вынесет какое решение? Нет нужды даже и гадать – наложит весьма болезненные санкции либо на «Роснефть», либо на Россию - как государство и одновременно собственника контрольного пакета акций, «злоупотребляющего» своим положением…;

- разве «Роснефть» не запланирована в ближайшее время к полной приватизации? И кто тогда и каким образом (да и попросту зачем?) будет исполнять высочайше публично одобренное главой государства намерение размещать заказы на отечественных предприятиях?

И. наконец, десятое - последнее в этих кратких тезисах. О недропользовании, о нормальной жизни и, без преувеличения, о единстве и территориальной целостности страны. Начну, следуя курсу на «конструктив», с того, что нужно делать.

Дефицит в мире природных ресурсов и соответствующее стремительное относительное подорожание природных ресурсов по сравнению с промышленными товарами, зданиями, сооружениями, инфраструктурой жизнеобеспечения создает прекрасные возможности для создания более чем приемлемых условий для постоянной вполне комфортной жизни в местах добычи полезных ископаемых. Включая нефте- и газодобычу. У людей жизнь – только одна. Вполне реально и необходимо создавать на наших «северах» условия для постоянной жизни людей со своими семьями. Жизни вольготной, со своими большими плюсами по сравнению с жизнью в относительно перенаселенных зонах с более благоприятным климатом. Со всей необходимой инфраструктурой, включая доступные спортивные комплексы, бассейны и т.п.

А как сейчас? Сейчас частично кое-где это и реализовано. Но, как известно, еще предыдущий глава Минэкономразвития, а ныне экономический советник президента Э. Набиуллина, провозгласила идею «мегаполизации» страны. Ее, с моей точки зрения, уж простите, просто живодерская логика проста и понятна: в мегаполисах инфраструктура дешевле, чем разбросанная по бесчисленным малым городкам и поселкам, не говоря уже о деревнях. Значит, размещение населения по стране стремительно «оптимизируем» - сгоняем народ в тесные муравейники. А то, что людям свойственно стремиться к разному, в том числе, далеко не все мечтают жить в крупном городе? А то, что в тесном городе семья с большим количеством детей – аномалия? Не говоря уже о проблемах здоровья – на природе, в малых городках и поселках сохранить его, естественно, легче. Но кого из «оптимизаторов-экономоцентристов» подобное интересует?

А кто не согласен, кто хочет жить на своей земле вольготно, того накажем – поставим под реальную угрозу здоровье и саму жизнь. Яркий пример – в недавней публикации здесь, в «Свободной прессе», о закрытии роддомов в районных центрах Ярославской области, включая даже такой знаменитый туристический центр как город Мышкин…

Аналогично и с недропользованием. Прямо и, уж простите, тупо понимаемая «экономическая эффективность» диктует один метод освоения «северов» – вахтовый. Никаких городов, роддомов, яслей, детских садов и школ, не говоря уже о вузах – ничего, кроме основного производства и временного жилья, создавать не надо. Сиюминутно экономически подсчитали – выгодно. Значит, так тому и быть. Но к чему это ведет?

Казалось бы, вопрос – никак не относящийся к проблемам топливно-энергетического комплекса, а, скорее, социальный. Что ж, социальные последствия описывать не буду, хотя они будут катастрофичны. Опишу последствия лишь исключительно с точки зрения перспектив самого НАШЕГО топливно-энергетического комплекса. Особенно явственно они просматриваются в нынешней ситуации отсутствия реального поворота недропользования на заказы своему машиностроению. И, как следствие, угасания и оборонно-промышленного комплекса, не имеющего достаточной подпитки гражданскими заказами.

Итак, перспектива очевидна: через совсем непродолжительное время на повестку обсуждения «мировым сообществом» будет поставлен вопрос об обоснованности формальной принадлежности российских «северов» государству Россия. И, действительно, люди там русские постоянно не живут – лишь приезжают работать вахтовым методом. Да и то к тому времени еще неизвестно, какие люди даже вахтовым методом туда будут завозиться: то ли русские, а то ли и совершенно интернациональные бригады. Тем более, что и завозиться будут какими-нибудь компаниями, лишь исторически называющимися как-нибудь вроде «Роснефть» - собственники там будут сплошь иностранные, да и зарегистрированы эти транснациональные компании будут отнюдь не в России. Так если не имеющие никакого отношения к России компании будут руками нероссийских рабочих добывать нефть и газ на некоей огромной территории, на которой никакие русские в принципе давно не живут, собственно, постоянного населения никакого нет, то не обоснован ли окажется вопрос о том, чего ради «мировое сообщество» должно платить дань этому странному и фактически территориально довольно далекому (ни дороги от него к северам не ведут, ни люди не ездят) государству Россия?

Как вам такая перспектива? Не мною придуманная, но явственно вырисовывающаяся – как неминуемый итог планов, уже сегодня воплощаемых в жизнь.

Фото: *, Свободная пресса