Это невероятно, это печально, но, тем не менее, это факт. В минуту отъезда Государя нашего в армию дипломатия решила помимо вопроса о желаниях России и независимо от вопроса о достоинстве и призвании Русского Государя, – что Россия, одна проливающая кровь на свободу славян, должна подчинить себя, безусловно, Англии и Австрии относительно условий мира с Турцией.
Побежденная или победительница – Россия-де примет те условия, которые предпишут ей Англия и Австрия.
А условия эти следующие. Первый пункт – полная неприкосновенность Турецкой империи; дальнейшие пункты: постановления Константинопольской конференции, бывшей зимой, и больше ни строки!
Дипломаты Европы это решили, и, как видно из общего смысла статей органов русской дипломатии: бельгийской газеты «Nord», агентства Погенноля и «Journal de St.-Рetersbourg» в Петербурге, она-де вполне этому решению сочувствует!
Итак, еще раз наступает страшная и критическая минута для истории России – быть относительно своей чести, достоинства своего Государя и своей задачи в полной зависимости от самых непримиримых ее врагов.
Итак, еще раз дипломатия после позорного своего фиаско хочет вмешаться в решение Восточного вопроса и обратить потоки русской крови на поле битвы в шутку и забаву.
Итак, еще раз дипломатия хочет, – и именно в ту минуту, когда Государь России отправляется в войско, – делить со своими солдатами тягости и подвиги войны, – посмеяться над этой войной и дать ей значение военной прогулки.
Итак то, что, как мысль, заставляло краснеть каждого русского, то дипломаты хотят сделать фактом: Россия будет признана не воюющей державой, даже не первостепенной державою, а чем-то вроде вассального народца Англии и Австрии, получающего предписание драться с турками, дойти до известного пункта и там принять мир от Турции на условиях, предварительно решенных Турцией, Англией и Австрией сообща.
Словом, дипломатия решила, что Россия будет пушечным мясом для Турции по поручению Европы и больше ничего, и что бы она, то есть Россия, ни делала, мир с Турциею не будет иначе подписан, как на условиях позорной Константинопольской конференции, где, по уверению самих дипломатов Европы, главная цель Англии и Австрии была насмешка над Россией!
Поворот в дипломатии происходит решительный под влиянием дипломатического давления из Лондона и Вены.
Произошло трогательное и единодушное соглашение дипломатов на следующих мыслях: русское правительство сделало большую ошибку, объявляя войну Турции вопреки желанию Англии и Австрии, еще большую ошибку оно сделало, вняв желаниям русского так называемого народа. Германия могла не дозволить вмешательства Европы в войну ее с Францией, потому что она, Германия, цивилизованное европейское государство, но Россия должна зависеть от Европы, ибо она полуварварское государство без армии и без денег, которое Европа – и даже Англия вместе с Австрией – могут стереть с лица земли. Славянский, или Восточный, вопрос не должен существовать для России. Улучшение быта славян в Турции надо предоставить Англии. Раз ошибка сделана, и война объявлена, – надо воспользоваться первым знаком благорасположения Англии к нам, чтобы просить у нее прощения за начатую против ее желаний войну, и когда она и Австрия скажут: «довольно, и не далее», остановиться и подписать с закрытыми глазами мир, предписанный Англией, Австрией и Турцией. Надо все пощечины, все унижения, все перенести скорее, чем идти на войну с Австрией и Англией из-за чести России. При подписании мира главным условием должно быть обеспечение Турции, второстепенным – улучшение участи христиан на Балканском полуострове. Вот буквально то, что на сих днях было привезено к нам из Англии и прислано из Австрии.
Вот из чего дипломатия хочет составить заговор, чтобы сделать из этого орудие действия на высокочистую совесть Русского Государя.
Его миролюбивое настроение как христианина, как монарха, как человека дипломаты Лондона и Вены хотят сделать почвой для самой гнусной эксплуатации, с тем чтобы, ослабив Россию войной, позором мира низвесть ее навсегда до ранга второстепенной европейской державы.
Святыня русского престола, святыня Русского народа, святыня Русской Церкви, и наконец, святыня русской крови – все нипочем заговорщикам-дипломатам.
Их девиз и лозунг – наложить на Россию во время войны шутовской наряд потешницы Англии и Австрии, а после войны почетное звание труса!
Да, для этого Россия прожила тысячу лет?!
Они хотят доказать, что позор для России меморандума Андраши, Берлинского протокола, Константинопольской конференции, Лондонского протокола, наконец, ответной ноты Англии России, поразившей дерзостью даже всю Европу, даже Португалию и Марокко в Африке, – что все это ничто в сравнении с тем позором, который они решили поднести России теперь, в минуту упоения Русского народа святостью своего дела и святостью своих жертв.
В этих словах ничего нет, увы, преувеличенного. Уже один тот ужасный факт, что после ноты лондонского кабинета петербургскому, оскорбившей дерзостью и насмешкой не только Русского Государя и его народ, но даже вековые традиции европейской дипломатии, дипломаты наши за границей не только не почувствовали этой пощечины своему государству, но настойчиво требуют униженных и заискивающих вымаливаний милости у того же английского кабинета для Русского царя и Русского государства, показывает, до какого низкого и безнародного нравственного уровня может дойти дипломатия, когда ею руководят не чувства народной чести, а какое-то рабское пресмыкание перед Европой!
Быть русским – значит чувствовать себя в передней и чувствовать себя, следовательно, неловко; цель действий должна быть забота удостоиться войти в гостиную к господам: гостиная и господа – это Европа. Затем, войдя в гостиную, следует почтительно заверить господ, что честь быть приглашенным в гостиную господами так велика, что если господам угодно бить по обеим щекам и забавляться этим, то столь высокое доказательство интимности тысяча раз приятнее участи быть в передней, то есть русским и в России.
Вот в трех словах политический катехизис дипломатов, требующих из Лондона и Вены поворота в русской политике по Восточному вопросу.
Само собой разумеется, что их усилия еще раз разобьются в прах перед Русским Государем, доказавшим Европе и России, что он держит высоко знамя русской чести.
Но, тем не менее, именно теперь не мешает России знать, до каких баснословных пределов доходит дерзость врагов России с одной стороны, и заблуждения партии людей у нас.
Эта партия рассуждает так: если война кончится скоро и успешно для России, хотя бы с уступками в пользу Турции и ее союзников Англии и Австрии, Россия приобретет громадный престиж в Европе, благодарность Англии, признательность Турции, и разом даст толчок вперед всей своей торговле и промышленности.
Невероятно такое воззрение на вопрос – но оно существует, ни всего более в дипломатическом мире!
Представители этого странного мнения вовсе забывают, что всякий мир, ласково заключенный, на который может изъявить согласие Англия и Австрия, должен быть уже по тому самому миром для России, во-первых, непрочным, а во-вторых, невыгодным и оскорбительным для ее достоинства. А если мир непрочен и унизителен для России, то имеющее наступить после него время будет не только разорительнее для России всякой войны, даже Крымской, но может вызвать всевозможные внутренние катастрофы вследствие застоя в торговле и промышленности и неудовлетворенного чувства народного патриотизма.
Наконец, они и того не знают, что покушение остановить молодое войско в минуту разгара войны народной в силу ненавистных всякому русскому требований Англии и Австрии и сказать ему: довольно, теперь домой, мы совершим дело наполовину – является делом в высшей степени опасным. Армия может быть разом деморализована и надолго, и в Русский народ это внесет семена деморализации.
Они не понимают даже и того, что если Англия и Австрия так настойчиво уже теперь хлопочут о мире России с Турцией и уже начинают нам угрожать, то это именно потому, что они обманулись в своих надеждах увидеть Россию бессильной и побитой и серьезно начинают бояться этой самой России, сознавая, что они ничем не могут помешать России. Их угрозы – это обман и ловушка, нам подставляемая в десятый раз, это гнуснейшая эксплуатация чести и миролюбия Русского Государя после возмутительных обид и оскорблений, ему нанесенных тогда, когда они считали России неспособною к войне. И неужели мы на эту дипломатическую ловушку поддадимся!
Всего этого не хотят знать наши миродипломаты.
Ни тот факт, что тысяча лет в России ни единый Русский Монарх, кроме Польского царя нескольких дней, не дозволил Европе предписывать России что бы то ни было и не предпочитал смерти России ее позору, ни горький опыт турецкой войны 1828 года, в которой великодушие Русского Монарха было наказано тою же Англией и той же Австрией, ни ужасный урок измены Австрии в 1854 году, ни факт гордого и честного ответа Русского Государя всей Европе по Польскому вопросу в 1863 году, ни такое же доказательство гордости и чести в 1870 году, когда разорван был Русским Государем Парижский трактат, наконец, ни нынешнее высокое положение того же Государя, едущего в поход за Христа и за свободу Востока не во главе только армии, но во главе своего народа, – ничто не останавливает, не научает, не заставляет даже задумываться дипломатию в умысле оскорбить Русского Государя и Русское государство до последних пределов!
Впрочем, Бог всемогущ и милостив...
Его враги – суть враги России, следовательно, им придется быть сокрушенными силой посильнее сил человеческих...
Но, все же, не мешает нам сосредоточиться над опасностью, нам угрожающей, и припомнить духовное значение нынешних событий.
Россия в лице своего Государя объявила войну Турции не по уполномочию Европы и не по поручению Европы, а потому только, что этого потребовали честь и историческое призвание России.
Россия как первостепенная воюющая ныне с Турцией держава не может допустить и никогда не допустит вмешательства Англии или Австрии в эту войну с целью остановить ее ход там, где это не соответствует ее, то есть России, видам, или с целью принять условия мира по соглашению с другими, не воюющими государствами, как не дозволила Германия вмешательства Европы в свою войну с Францией.
Россия осознает, что допускает такое вмешательство после того, как все усилия европейского концерта по Восточному вопросу были бесполезны, и Европа отреклась от протектората над Турцией, и предоставить ее собственной участи – значит признать себя подобно Турции второстепенным европейским государством.
Россия признает также, что объявив о своем намерении вести войну для радикального изменения порядка вещей в Турции, а не для завоеваний, она потому не может допустить мысли о вмешательстве Англии и Австрии в войну ее с Турцией и в ее условия мира, что признание такого вмешательства было бы равносильно оскорблению себя самой в ее праве требовать, доверия к себе и к своему слову перед Европой. Приняв решение войны, Россия не могла и не может не предвидеть, что ей надо быть готовой не только к войне с Турцией, но и к необходимости отстаивать свою честь, самостоятельность и независимость от таких двусмысленных нейтралитетов, каковы нейтралитет Австрии и Англии, хотя бы для этого потребовались тяжелые жертвы войны с обеими державами.
Россия, верная преданиям чести Петра I, Екатерины II II , Александра I, Николая I и Александра. II II , скорее решится на все ужасы и бедствия войны, чем допустит за Австрией и Англией право под угрозами или без угроз какого бы то ни было вмешательства в ее войну с Турецкой империей.
Россия признает, что, допустив это вмешательство Австрии и Англии в войну или в условия мира ее с Турцией из страха войны с Англией и Австрией, она поставила бы себя перед миром даже ниже Турции, ибо Турция ответила на угрозы войной России и Европе, что она предпочитает умереть со славой, чем дозволить государствам предписывать ей какие бы то ни было условия.
Россия показала, что она на свою новую армию рассчитывать может вполне; Россия докажет, что она для ведения войны за ее честь с кем бы то ни было деньги получит от себя самой; Россия доказала наконец и докажет, что Англия со своим флотом в случае войны с Россией будет в опасности не менее неизбежной от взрывов, чем теперь Турция, и при первой вести о возможности войны с Англией тысячи моряков русских возьмут на себя задачу или умереть, или потопить английский флот!
Наконец, Россия сознает, что если в 1854 году Русский Государь не устрашился угроз всей Европы, то теперь, при несравненно лучших условиях для России военных и путей сообщения, при возможности коалиции против нас одной лишь Австрии и Англии и ввиду того, что мы в эти 20 лет приблизились к Англии на суше на 2000 верст, России бояться Англии и Австрии до забвения своего достоинства – немыслимо!
Вот что думает, и твердо думает, и глубоко чувствует вся Россия поголовно, от Государя до крестьянина.
Счастье наше в том и заключается, что каждый из 80 миллионов русских знает, что он думает и чувствует, как думает и чувствует его царь.
В этом счастье наша сила!
И что бы ни делали дипломаты, ни лондонскому, ни венскому, никому не удастся теперь, когда Россия в упоенье воинственной доблести и любви за проливающих свою кровь воинов отдала себя всецело своему делу и связала с ним вопрос жизни или смерти, – обратить эту Россию в холопа Европы и в труса.
Всякая смерть всякому русскому краше и честнее этой повешенной над Россией дипломатами ее участи – позора и оскорбления самого Бога и измены тысячелетней русской истории!