Ваше Преосвященство! Разрешите, в ответ на Ваши, исполненные любви и благожелательства, строки, прежде всего поблагодарить Вас за добрую память и доверие, а затем обратиться к Вам с усердной просьбою выслушать со вниманием и то, что я, в единомыслии с другими пастырями и нашими архипастырями, можем сказать в оправдание своего образа действий. Кроме письма, обращенного лично ко мне, я, с Вашего разрешения, ознакомился и с тем большим, которое Вы отправили к нашему Владыке; и, потому, в своем ответе Вам, я буду иметь в виду и его, и даже по преимуществу его, так как в нем, как обращенном к епископу, Вы высказались о нашем деле с большою определенностью. Я, приступая к своему ответу с искренней готовностью дать Вашему Преосвященству посильное объяснение всего совершившегося и совершенного нами, и прошу Господа вложить во уста мои слово правды и не уклонить сердца во словеса лукавствия.

В своем большом письме Вы, Владыка, потщились и сами разобраться во всем происшедшем, на основании имевшихся у Вас (а, видимо, достаточных) сведений. Сущность сказанного Вами заключается в том, что мы, по Вашему мнению, находимся в разрыве с Кафолической Церковью (Ваши слова: "Вы - не церковь, Вы - "секта”, стр.39 письма). Само же Тело церковное осталось там, где м. Сергий и кто с ним  (Вы пишете: "Церковь Христова осталась и остается там же, где и была до момента Вашего отделения, остается в составе святителей, клира и народа - людей Божиих, который состав возглавляет м. Петр, и который состав хранит общение и сам, и в лице м. Петра с его Заместителем м. Сергием” - стр.12). Так Вы полагаете; мы же дерзаем думать, как Вы верно воспроизводите наши мысли, что "мы не ушли никуда и не изменились, мы остались там, где были, пребываем теми же, какими были, это м. Сергий изменился, он уходит от чистоты православия и, следовательно, из Церкви. Мы находимся в церковном общении и храним апостольское преемство через м. Петра (стр.10)”. - Вот около этих двух, явно непримиримых, утверждений и должны быть сосредоточены и объединены все дальнейшие рассуждения и доказательства в защиту правильности нашего взгляда и ошибочности Ваших представлений. Благоволите же выслушать меня со вниманием, как и я постарался это сделать с вашим письмом, которое было мною многократно перечитано и подверглось долгому обсуждению.

В нашем деле (или как обычно выражаются - "движении”) Вы, Владыка, различаете две ступени: I) осуждение того, что совершил м. Сергий с синодом и 2) наш, так наз., "отход” от него. С этим разделением можно бы согласиться, но в то время, как нам кажется, что то и другое - и суд, и решение - находятся в неразрывной связи между собою, и последнее вытекает, как следствие, из первого. Вы, как и часть епископата, и, кажется, не малая, осуждая, довольно решительно, Послание от 16/29 июля минувшего года и даже последующую церковную деятельность м. Сергия и его синода, не находите, однако, возможным, по каноническим основаниям, прекратить с ними молитвенное общение. Об этом Вы сами свидетельствуете со всею определенностью: "Без сомнения, пишете Вы нашему архипастырю, если бы я был вместе с Вами в конце минувшего (27-го года, я многое бы обсуждал вместе с Вами одними мыслями, в одном духе. Одни же скорби и огорчения угнетали бы Вас и меня. Впрочем, тоже самое было и в разлуке моей с Вами. Надо ли говорить Вам, что я так же и то же здесь мыслил и переживал, что и Вы, но, конечно, лишь с запозданием сравнительно с Вами. Я, кажется, довольно ясно представляю себе и то положение дела, когда единомысленные Вам православные святители епархии нашей и ряд пресвитеров, дотоле поддерживавшие Вас, во многом может быть, соглашавшиеся с вами, в этот момент, т. е. в момент выхода Вашего из церковного общения с м. Сергием, не решили следовать за Вами, не дерзнули на тот шаг, на который решили пойти Вы (стр. 2-3)”. Подобно тому, продолжаете Вы, и "я вероятно во всем был бы согласен с Вами, но до момента лишь, в который было Вами прекращено общение, а далее я не решился бы последовать за Вами (стр.6)”. - В ответ на эти слова разрешите сделать несколько замечаний. 1) В нашем городе только два епископа и два-три священника, из обсуждавших дело м. Сергия и соглашавшихся с нами, не последовали за нашим собственным делом, т. е. отходом от митрополита, остальные же викарии и духовенство вовсе уклонились от обсуждения "Послания” и вытекавших из него дальнейших деяний м. Сергия (в частности, вопроса о незаконном смещении своего митрополита). 2) Наше обсуждение "нового курса церковной политики” не напоминало собою обычные "политические” разговоры людей, к действительной политической жизни непричастных (русская интеллигенция, прежняя и настоящая), а было, именно, решением вопроса о том, как нам быть с этим новым курсом - принять ли его, или отказаться, а так как сам м. Сергий от него не отказывался, то, следовательно, быть ли нам с м. Сергием или отойти. Посему: 3) не легко представить и то, в чем бы выразилось Ваше единомыслие с нами до отхода, т.к. мы и размышляли именно над этим вопросом, т. е. следует ли порывать с м. Сергием духовное общение, а не осуждали лишь его поступки, что запрещено св. Евангелием. Вина же его церковная, хотя она и уяснилась нам, действительно до отхода, но с отходом, как я уже сказал, была связана как с естественным последствием своего признания. Вы - не отошли, значит, Вы не были бы согласны с нами и в определении этой вины, т. е. у нас с Вами было бы не дружное - "одними мыслями и в одном духе” - собеседование, а спор и расхождение еще и "до момента отхода”, от чего Господь нас и Вас м. б. и оберег. Наконец, 4) самое ваше письмо показывает, что наш отход есть для Вас как бы нечто совершенно самостоятельное и само подлежащее обсуждению, независимо от церковного преступления м. Сергия, о котором Вы избегаете говорить, т.к. Вы только о сем отходе и рассуждаете, предупредив, что "придется (почему?) писать не столько о том, в чем я согласен с Вами, сколько главным образом о том, в чем я с Вами расхожусь (стр.4-5) и Вы даже прямо свидетельствуете со всею свойственною Вам искренностью: "не подумайте, дорогой Владыка, что я собираюсь оправдывать перед Вами слова и действия м. Сергия. Признаюсь Вам: я его не понимаю, не понимаю того, что им сказано и сделано. Не нахожу сказанное и полезным для Церкви Христовой. Я бы и вообще не взялся богословски и канонически его оправдывать или защищать. Бог ему судья. Не м. Сергия я защищаю здесь, а церковное единство и церковное благо (стр.6-7)”.

Итак, из двух половин одного дела, Вами же отмеченных, на обсуждение ставится только вторая. Не желая идти наперекор течению Ваших мыслей, и я воздержусь до времени от суждения по существу самого преступления Сергиева и буду говорить о "преступлении” нашем, но заранее предупреждаю, Владыка, что должен буду, хотя бы в заключение, коснуться и сего вопроса, тем более, что Вы и сами увидите из моих слов, как естественно отход наш вытекает из определения вида и степени вины м. Сергия.

Впрочем, с чего бы ни начинать, с м. Сергия, или от нас, - в том и другом случае - будет естественным остановиться вниманием прежде всего на рассмотрении 15-го Правила св. Двукратного Собора, которое первою своею половиною хотят обратить против нас, второю же оправдывается канонически наш отход от м. Сергия. А так как и Вы останавливаетесь мыслью почти исключительно на 2-й половине, чтобы, так сказать, сначала выбить у нас орудие, а затем уже низложить нас окончательно и 1-ю частью, то и для меня не будет затруднительным построить свою защиту соответственно строю Ваших мыслей, и до времени следовать порядку, предложенному Вами, т. е. говорить не о вине м. Сергия, а об основаниях нашего отхода от него.

Итак, 15-е Правило Собора 861-го года, продолжая мысли двух предыдущих 13 и 14-го, говорит, что "прежде соборного оглашения и совершенного осуждения” предстоятеля Церкви (т. е. патриарха), всякий отход от него будет "беззаконием”, и виновный клирик, прекративший "возносить имя его (т. е. своего патриарха), по определенному и установленному чину, в божественном тайнодействии”, будет лишен "всякого священства”. Это - 1-я половина, которою думают обвинить нас. 2-я читается так: "Впрочем сие определено и утверждено о тех, кои, под предлогом некоторых обвинений, отступают от своих предстоятелей, и творят расколы, и расторгают единство Церкви. Ибо отделяющиеся от общения с предстоятелем, ради некия ереси, осужденныя святыми соборами, или отцами, когда, то есть, он проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в церкви, таковые аще и оградят себя от общения с глаголемым епископом, прежде соборного рассмотрения, не токмо не подлежат положенной правилами эпитимии, но и достойны чести, подобающей православным. Ибо они осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей, и не расколом пресекли единство церкви, но потщились охранить церковь от расколов и разделений”.

Вчитываясь в это правило, Вы утверждаете:

1. Что им "раскол не допускается никак, ни в каком случае, никогда. Он не оправдывается и не извиняется решительно никакими обстоятельствами церковной жизни. Он есть, во всяком случае, грех (стр.18)”. Согласен, Владыка, что раскол всегда грех, но об этом говорит не столько разбираемое правило, сколько сам наш символ веры (”верую во Едину… Церковь”) и еще прежде - само Священное Писание. (Церковь - Тело Христово, след., неделима, как живой организм). Правило же, сверх сего, еще учит также и хорошо различать между видимым расколом, который является в действительности спасением церковного единства, (и который оно похваляет) и - единством с еретиком, что будет на деле расколом внутренним и потерею единства церковного. След., раскол не "во всяком случае есть грех”, а необходимо, по св. правилу, внимательно к нему присмотреться и не спешить с приговором. - Далее.

2. Вы полагаете, что правило это, говоря об еретичестве предстоятеля, разумеет ближайшим образом местного епархиального епископа и его небольшую паству (Вы пишете: "в жизни епархии”, а слова "или в церкви” берете в скобки и уже не возвращаетесь к ним - стр.17; также и отступающего именуете "пресвитером”, а слова "или и епископ” - закрываете скобками), и говорите, что поэтому отходящие от такого еретика-предстоятеля отходят "не в свободное пространство, не в неопределенное, проблематическое состояние в форме новой отдельной группа (как, напр., мы, а в кафолическое единство, туда, где вся иерархия, где вся кафолическая церковь (стр.24)”, Конечно, Владыка, св. правило оправдывает и такой случай, но оно и предвидит и узаконяет и гораздо большее.

а) Ведь,оно само говорит именно о патриархе, и по поводу него начинает речь о еретичестве предстоятеля (хотя, конечно, как ясно из первых слов его, включает сюда и "епископа” из 13-го правила и "митрополита” из 14-го, т.к. говорит: "что определено о пресвитерах и епископах и митрополитах, то самое, и наипаче, приличествует патриархам”).

б) Еретичество же патриарха, в особенности, если он - вселенский - Константинопольский, обычно соблазняет и многих других епископов, а порою и его собратьев - патриархов, поэтому перед лицом тех, кто, последуя св. правилу, "потщится охранити Церковь от расколов и разделений”, может встать как бы сама эта Церковь в ее кафоличности (вспомните времена полуарианства, монофелитства, иконоборчества), и событие внутриепархиальное вырастет во всецерковное.

в) Не потому ли в правиле стоит и множественное число - "осудили не епископов, а лжеепископов и лжеучителей”, и не потому ли

г) ревнители православия именуются "достойными чести”, что им приходится преодолеть страх перед подавляющим большинством наружно православного и выдающего себя за истинную Кафолическую Церковь еретического сборища, возглавляемого иногда несколькими патриархами и тысячью епископов.

д) Не говорится ли также в правиле о случае, когда еретик-предстоятель "проповедует ересь всенародно, и учит оной открыто в Церкви”, что больше похоже на событие общецерковное, чем частное - епархиальное.

3. Далее, обращаясь к самой вине предстоятеля, Вы, в противоположность сказанному о его собственной епархиальной малости, ересь его представляете не в меру чудовищной. Вы говорите, что

а) "речь идет об ограждении себя и паствы от еретика исключительно наглого, пренебрегающего авторитет соборов и отцов (стр.25)”. Но, Владыка, встречаются ли в истории Церкви на епископских, особенно патриарших, кафедрах такие волки, без овечьей шкуры? Не о соблазнах ли, и великих, говорит Господь и Его Апостола, когда изображают этих, тогда еще грядущих еретиков, особенно последних времен? Не их ли св. Киприан Карфагенский называет змиями-ползунами (переводя латинское значение имени: змий), которые "обольщая образом мира, неприметно скрытыми проходами подпалзывают” (”О единстве Церкви”, в начале), и потому убеждает: "надобно остерегаться, возлюбленнейшие братья, обмана не только явного и очевидного, но и такого, который прикрыт тонким лукавством и хитростию” (там же). Полагаю, Владыка, что святое правило имеет в виду и такую ересь.

б) Точно также, хотя о сей ереси в правиле сказано, что она есть ересь "осужденная святыми соборами или отцами”, но отсюда еще не следует, что имеется в виду какой-нибудь определенный бывший собор и его решение. Между тем, Вы хотите именно отстоять соборность и в том случае, когда отход видимо может показаться не соборным, а почти личным делом православной совести отходящих. Вы пишете: "и в том случае, когда пресвитер (и епископ) отделяются от своего епископа немедленно, т. е. когда предстоятель проповедует ересь анафематствованную, тоже ведь имеет место суд собора, но только высказанный ранее”, т. е. когда "виновность предстоятеля не только очевидна, но и осуждена собором. И в том случае, значит, когда клирики, согласно с правилом, отделяются от еретика-предстоятеля, они судят о его еретичестве не сами по себе. В этом отношении, говорите Вы, замечательна мысль виднейшего нашего канониста Иоанна, епископа Смоленского: "Клирики судить о православии своих епископов должны не по своему только уразумению и вере, но по явному учению и определениям вселенских отцев Церкви (стр.20-21)”. Этими рассуждениями, Вы, Владыка, хотите еще более упростить дело с распознанием ереси, от которой следует бежать, но мне кажется, что еп. Иоанн, Вами приведенный во свидетельство, скорее Вам же и возражает. В самом деле, он ведь не говорит, что нужна простая справка в прежнем соборном решении, чтобы определить открывшуюся наглую ересь, и из двух имен "соборы” и "отцы” останавливается собственно на втором, в их вселенском ясном учении видит основу для установления православного отношения к истине, искажаемой еретичеством предстоятеля. Ведь, действительно, если

в) вина последнего явна до такой степени, как это кажется Вам, то зачем, как я уже сказал выше, св. правилу похвалять отошедших "прежде соборного рассмотрения” и "оглашения и совершенного осуждения”, когда и без последних все ясно и просто? А что

г) "вселенские соборы” и "вселенские отцы” не одно и то же, Вы знаете, т.к. на первых мало кто из последних и присутствовал. Кроме того,

д) множественное число "соборы” - тоже не вполне подходит под Ваше понимание, т.к. отдельная "ересь” (ед. число в правиле) не рассматривалась на нескольких вселенских соборах, а - на одном каком-нибудь. Поэтому,

е) еп. Иоанн, которого и Вы похваляете, делает ударение на "ясном учении и определениях вселенских отцев”, каковое учение и каковые определения у них, конечно, общи и с соборными, т.к. в тех и других действует Один и Тот же Дух Истины. Он-то, в разнообразных Своих церковных проявлениях, и является истинным определителем еретических козней духа лестча. Поэтому дело не в "авторитете” собора и не в том, что ересь "анафематствована” (Ваши выражения), а просто в верности св. Православному учению и всем "соборам и святым отцам”; и если предстоятель им не следует, а, напротив, всенародно и явно противоречит, на погибель Церкви, то достойно и праведно будет отойти от него. И делается это не внешне-юридически. Сей Дух Святый - воистину Живый и Действуяй, а не просто почивающий в отеческих и соборных решениях, таинственным наитием просветляет церковное сознание и совесть и дает ей видеть под кожею новой ереси - древнего змия-обольстителя, никогда не восстающего прямо против признанной истины, но всегда прикрывающегося подобием верности Православию и, под сим покровом новой кожи, пролезающего в ограду церковную. Вот почему и еп. Иоанн, толкуя то же правило в другом месте (”Опыт курса церковного законоведения”, т.2, стр.568 и прим. 352) говорит просто, что здесь разумеется "учение, противное православию”, или "учение, противное православной Церкви”, и которое "является обдуманным и направляется к явному противоречию церкви” (то же и у Никодима в Толкованиях правил, т. 2, стр. 308-309). Вообще же можно сказать, что если св. отцы равняются по св. соборам, то и последние опираются на отцов, что ясно видно из их "деяний” (об этом прекрасно сказано в 12-м члене Послания Восточных Патриархов к Епископам Великобритании”). Вот, Владыка, посильный ответ на Ваши утверждения.

4. Из всего Вами сказанного Вы делаете такой вывод: итак, "у отделяющихся от него (т. е. еретика-епископа) ошибки быть не может, их правота бесспорна уже заранее, да и потом - согласно тому же правилу - их похваляет Церковь. (Когда похваляет, Владыка? Иногда лишь по смерти, через сотню лет). Их тщание несомненно увенчивается успехом. Они действительно охранили Церковь от расколов и разделений (стр.25)”. В правиле сказано, правда, "потщились охранити”, поправляете Вы сами себя, но тут же доказываете, что ни "поспешности”, ни большого труда здесь нет, т.к. задача, перед ними предлежащая, в сущности, чрезвычайно проста”. - Однако, Владыка, "потщились” все же означает "потрудились”, "постарались”, притом "с поспешностью (ср. "потщися, погибаем”, "вотще”, в смысле - "напрасный труд”, "тщательность”, - с другой "иде в горняя со тщанием”, "потщися скоро прийти” - и под.). Следовательно, и здесь св. правило предвидит а) и некий труд, тщательный и немалый, и б) его срочность и в) то, что он воистину достоин похвалы, т.к. г) Церковь находится в действительной опасности от раскола, и д) что скорый и видимый успех дела отнюдь не обеспечен, что е) возможна и ошибка, как то бывало и со святыми (Епифаний, Феодорит) и что наконец, ж) вся почти видимая кафоличность Церкви с ее Иерархией может оказаться в еретичестве (как то и бывало), а кафоличность истинная укроется в малом числе спасающихся, и иерархия законная и православная будет крайне немногочисленна.

Таково Ваше истолкование 2-й половины 15-го правила Константинопольского Двукратного Собора в храме святых Апостолов. Разрешите, Владыка, все, высказанное Вами, представить в виде замечаний, сопровождающих текст правила, заключив их в скобки, чтобы общая мысль Ваша выступила яснее. Вы говорите:

(А) "Отделяющиеся от общения с (своим местным) предстоятелем (т. е. с ближайшим епископом), ради некия (его наглыя и всем явныя) ереси (уже) осужденныя (и анафематствованныя) святыми (вселенскими) соборами и (присутствовавшими на них) отцами (с их высоким авторитетом), когда, т. е. он проповедует ересь всенародно (в своей епархии) и учит оной открыто в (своей) Церкви, таковые аще и оградят себя (через отход от него в православное кафолическое большинство и ко всей остальной Церковной Иерархии) от общения с глаголемым епископом прежде соборного рассмотрения (его, всем явной и наглой вины), не токмо не подлежат положенной правилами эпитимии (за совершение раскола), но и достойны чести, подобающей (и вообще всегда и всем) православным. Ибо они осудили не (одного или немногих) епископов; а (явных) лжеепископов и (уже обличенных) лжеучителей и не расколом пресекли единство Церкви (т.к. ясно видели, что вся кафолическая Церковь и вся иерархия была на их стороне), но (как бы) потщились охранити (свою местную) церковь от (ее внутриепархиальных) расколов и разделений”. - Так, мне кажется, Вы, Владыка, воспринимаете святое правило. Разрешите теперь и мне, подобным же образом, представить его, расширенным в меру нашего случая и согласно нашему пониманию.

(Б) "Отделяющиеся (хотя бы и в небольшом числе) от общения с (самим) предстоятелем (целой патриархии), ради некия (его, православной совести их явные) ереси, осужденныя (всеми вообще) святыми соборами и (святыми вселенскими) отцами (т. е. их ясным учением, возвещенным от Святого Духа, вообще через соборы и отцов и через общее церковное сознание, волю и истину Свою Открывающего, ибо в Православной Церкви, по свидетельству послания Восточных Патриархов, "ни патриархи, ни соборы никогда не могли ввести что-нибудь новое, т.к. хранитель благочестия у нас есть самое Тело Церкви, т. е. самый народ, который всегда желает сохранить веру свою неизменною и согласною с верою отцев своих”), когда, то есть, он (еретик-патриарх со своим сборищем, через свои "послания” и дела) проповедует ересь всенародно (не только в пределах своей патриархии, но и повсюду и всех к ней принуждает) и учит оной открыто (лично и через своих последователей и сопастырей и пастырей) в (слух всей) Церкви (вселенской), таковые (сколько бы их ни было), аще и оградят себя от (молитвенно-канонического) общения с глаголемым (хотя бы и первым) епископом, прежде (законного) соборного рассмотрения, не только не подлежат положенной правилами эпитимии (за своеволие), но и достойны (становятся) чести, подобающей (истинным) православным. Ибо они осудили не епископов (хотя бы их было и множество и притом старейших), а лжеепископов и лжеучителей (хотя бы большинство признавало их истинными) и не расколом пресекли единство Церкви (как то может показаться в виду их малочисленности), но (с верою в правду своего дела и с надеждою на помощь Божию, притрудно и незамедлительно) потщились охранити (кафолическую) Церковь от (внешне похожих на самую Церковь) расколов и разделений”.

Вот, Владыка, одно и то же правило, рассматриваемое в приложении к наименьшему и наибольшему случаю. У Вас - а) происшествие малое, епархиальное, а б) ересь - напротив - наглая, явная и уже анафематствованная, в) отход же от еретика и ереси - простое единение с православным, подавляющим большинством, у нас - а) событие вселенского значения (падение почти всей иерархии), а б) ересь - лукавая, в) отход же - от заблудившегося большинства - в лоно малого стада Христова.

Я, владыка, допускаю возможность Вашего случая, хотя и считаю его крайне редким. Почему Вы не допускаете нашего, хотя бы с тою же оговоркою, потому что и он - не частый. Где, в каком месте, при натяжении правила в меру нашего дела, оно, по Вашему мнению, рвется и теряет значение? - Прямого ответа на этот вопрос Вы не даете, но он слышится почти с каждой страницы Вашего большого письма

Дисциплина - вот то роковое слово, которым Вы связаны, и которое раздается ныне из уст служителей слова, иногда в чистом виде, иногда прикрытое более привычными для церковного слуха именованиями, как-то "Единство Церкви”, "Благо Церкви” (обычно не совпадающее с благом ее отдельных частей и членов, вопреки слову Господа о том, что одна душа дороже целого мира), "Иерархический строй”, "монашеское послушание”, "послушание” просто, "смирение”, "соборность”, "каноничность”, "законное апостольское преемство” - и ряд подобных же понятий. Тон, конечно, задает иерархия, начиная с возглавляющих ее, но, как понятие, заключающее в себе целое стройное учение, слово дисциплина несется и по самым отдаленным от правящих церковных верхов рядам "верных”, только уже, увы, не в собственном христианском смысле, а верных той же мертвящей дисциплине. Дисциплина, Владыка, и Вам мешает войти в меру своего архиерейского величия и оставляет Вас на положении простого орудия чужой воли там, где Вы должны быть сознательным, живым и деятельным членом живого Тела Святой церкви, и пастырем такого же разумного, а не бессловесного стада. Дисциплина же закрывает Вам глаза и на те великие полномочия, которые дает разобранное соборное правило даже мирянину, делая его разумным зрителем и участником дел Божиих, даже тогда, когда они принимают почти апокалипсические размеры. Но рабу дисциплины невозможно представить падение предстоятеля, т.к. это бросает тень и на него самого, поэтому всякое проявление собственного разума в подчиненных он спешит представить как бунт против начальства.

Не бойтесь, Владыка, с Вами говорит не пресвитерианин, не беспоповец: я знаю свою меру и дорожу ею, т.к. она освобождает меня от обязательств, которых бы я, быть может, не в силах был понести, и понес бы вместо того наказание. Но ведь Вы-то епископ, ведь, по слову св. Киприана, "епископство одно, и каждый из епископов целостно в нем участвует” (”О единстве Церкви”). Как же Вы участвуете в деле м. Сергия? Только через одно простое, чистое послушание? Оправдывает ли оно Вас? Вы, как и остальные, подобно Вам рассуждающие, епископы, видите в нем залог Единства и Блага Церковного. Но ведь Вы же сознаетесь, что не можете ни I) "понять”, ни 2) "богословски и канонически оправдать” м. Сергия, ни 3) "осудить” его (”Бог ему судья”), - всё Ваши собственные выражения, см. здесь, выше, стр.3-4, - и, если не можете, со всем остальным епископатом 4) - "негодовать” на отошедших (стр.39 письма), то, что свойственнее Вам, можете только плакать над их гибелью и призывать их к тому же Единству. Но что же это за единство, Владыка, где епископ не понимает епископа, а лишь одному, за страх, подчиняется, от другого же, при внутреннем сочувствии, тоже из послушания, отходит? А благо Церкви - в чем оно? - Не Вы ли сознаетесь, что не видите для Церкви "пользы” (Ваши слова) в том, что натворил м. Сергий, и все же остаетесь с ним, во имя блага церковного, ведь, ясно же, Владыка, что или все это ложь, но Вы не можете лгать, значит - все это бессознательная подделка, и нет ни Истинного Блага, ни духовного Единства, а есть только одна "партийная дисциплина”. Да, Владыка, недаром это слово зазвучало особенно громко в Церкви именно с той поры, когда дисциплина партии сергиевой осоюзилась с иной "партийной дисциплиной”. Ею пропитаны и Ваши рассуждения.

Позвольте Вам напомнить некоторые строки Вашего письма (выписываю в том порядке, как они следуют постранично): "Казалось мне, что Ваше движение вольется в нормальную канонически-безболезненную для блага и единства Церкви форму (стр.4)”. "Не думаю, что он (путь отхода) приведет Вас ко благу для Церкви Христовой (стр.6)”. "Не м. Сергия я защищаю здесь, а церковное единство и церковное благо (стр.7)”. "Церковь Христова едина есть (символ веры), Едина в ней и Иерархия (каноны), (”ней” - с маленькой буквы, а "Иерархия” всюду с большой). В необщении с сею Иерархией, нет и общения с Церковью Христовой, а след., и с Ее Главою, Господом нашим Иисусом Христом, нет, значит, и благодатного бытия. Нет их ни в какой форме разрыва с Иерархиею и с Церковью и т.д. (стр.9)”. (След., место, см. выше, на стр.1 настоящего письма). "Ваше дело не встречает одобрения среди священноначалия нашей (росс.) Церкви. Вот сонм архипастырский с громадным святительским опытом, с истинно-церковными знаниями, с исповедническим подвигом, следовательно с правами на большой авторитет… Если они огорчены м. Сергием, все же они огорчены и Вашими, Владыка, действиями… (чем же больше, Владыка? (стр.12-13). "Неканоничность, кажется, - вот что мешает делу Вашему быть делом Церкви Христовой, встретить одобрение тех святителей… (стр.15)”. Церковное единство, т. е. единство Церкви Христовой, есть великая святыня для христиан. Церковь есть тело Христово. Нарушать церковное единство, хотя бы только расколом (не говоря уже об ереси) это значит рассекать целость Тела Христова. Единство Церкви должно пребывать нерушимым всегда, во всех случаях жизни церковной (стр.17-18)”. Они (отступающие на основании 15-го правила) "отходят в кафолическое единство, туда, где все епископы, где вся кафолическая Церковь (стр.13-19)”. "У них (тех же)… должна быть совершенно несомненная уверенность, что, отрицаясь нечестивца иерарха, они не отходят от Иерархии Церкви (стр.20)”. "Кто-нибудь спрашивал епископов, одобряют ли они выход из церковного общения с м. Сергием (сами не отходя?..) Конечно, это очень трудно, может быть даже невозможно сейчас это сделать. Но все же ведь Иерархия есть, и она мнение свое, конечно, имеет, а с ним необходимо надобно считаться (стр.22)”. (А если ее мнение, Владыка, такое же, как Ваше, т. е. что мнение можно иметь, но действовать нужно согласно не ему, а по послушанию?) Хорошо было бы, "если все же были бы основания думать, что Ваша группа, вышедши из общения с м. Сергием, находится в Церковном общении с Иерархией, имеет и получает ее одобрение (а сама Иерархия остается с м. Сергием?..). Можно ли, однако, быть уверенным, что Ваш отход одобрит вся Иерархия? (Владыка, мы принимаем не одобрение, а отход, подобный нашему). Была ли у Вас и у всей группы такая уверенность? (Была, Владыка, и по милости Божией, есть уверенность в правоте самого дела). Если была, то подтверждается ли она теперь с несомненностью полученными хотя бы постепенно признаниями и подтверждениями со стороны Иерархии?.. Напротив, есть основание думать, что к Вам не преклоняются сердца верных (кому? м. Сергию?) епископов (стр.24-25)”. "Было бы страшной и греховной ошибкой, если бы, например, при руководстве мыслью о втором пришествии Господнем, начали бы ломать церковный иерархический строй, нарушать церковную дисциплину (стр.33)”. "Стояние на твердом камени исповедания Христова… возможно только, конечно, при соблюдении церковного единства (стр.34)”. "Мысль о близости пришествия Господня… должна внушать нам тем большую осторожность и бережность в обращении с такою святынею, как единство Церкви Христовой. Нигде не сказано, что пред пришествием Христовым Церковь потеряет свое единство и т.д. (стр.35)”. Ваш отход "ведет уже к полному, самым делом, поруганию догмата о единстве Церкви Христовой, как первом и важнейшем ее признаке”. - Откуда это видно, Владыка? Почему святость, соборность, апостольство ниже Единства? Почему в иных молитвах, напр., в каноне св. Евхаристии, после слов "Изрядно о Пресвятой…” или в начале и в конце "Помянника”, слово "Единая” даже опускается? Почему его нет в древнейших символах? Не окажется ли также, что и в символе Единство Божие - 1-й член, как бы "больше” Его Троичности, во славу Которой, по преимуществу, и сложен св. символ? Также, что Единство Господа Иисуса важнее Его единосущия со Отцем, а в крещении Его "единство” больше, чем его сила "отпущения грехов”? Поэтому, нельзя говорить, что единство Церкви - Ее "первый и важнейший признак”: оно равносильно остальным трем. Вы продолжаете: это поведет "к полному изглаждению идеи о Единстве Церкви из сознания наших, горячо верующих, но мало знающих свою веру мирян, да не только мирян, но и многих клириков. Эту святую идею сильно пошатнули своим нечестием обновленцы”. (Так ли, Владыка: а их ВЦУ, соборы - не есть ли это, напротив, крикливая вывеска лжецерковного единства, как сейчас у м. Сергия - его синод, предполагаемый собор, дисциплина и пр.?..). Теперь, кажется, того хуже - ее искореняют уже ревнители православия, - на ужас тем православным (но не ревнителям его?), которые сознательно обороняют, как святыню, Церковное единство, на дикую бурную радость врагам православия, и в первую очередь - нечестивцам-обновленцам (стр.37-38)”. (Напротив, Владыка, одни из этих врагов - бурно радуются именно тому, что благодаря дисциплине, захватив в свою власть одного м. Сергия, с ним вместе завладели и всею почти Иерархиею и видимою Церковью), обновленцы же ненавидят нас не меньше сергиан, с которыми мы им, своим отходом, бросающим тень на православие сергиан, мешаем вступить в единение, к которому их своими посланиями, обращенными к м. Сергию и обновленческому М. Вениамину, от 7 дек. ст. ст., прошлого года уже и призывает вселенский патриарх Василий, по совести не видящий "существенной разницы между этими двумя”, как он выражается, "велики[ми] ориентациями” - обновленческой и сергиянской. Далее, обращаясь к нашему епископу, Вы спрашиваете: "Что же, однако, будет дальше, Владыка Святый? Ведь Иерархия в составе не только м. Сергия и тех, которые единомысленны с ним, но и в составе других, совершенно и с вашей точки зрения - должно сказать - совершенно безукоризненных в вере и подвиге за веру архипастырей - не с Вами. - И нет ведь надежды, что она (т. е. Иерархия) будет с Вами. Что же дальше? Отлучать всю Иерархию? Объявлять Ее (с большой буквы) тоже неправославной? Или как? (Время покажет, Владыка. А кроме отлучения, возможно и самоотлучение, которое православным придется, м. б., и признать впоследствии, как несчастье, постигшее большую часть Церкви и Иерархии). Владыка, дорогой и любимый, здесь жуткий и страшный тупик, тупик обособленного от Церкви существования (стр. 38)”. "Вне Церкви нет правды и истины. У нас есть Церковь, есть - слава Богу - в ней и Иерархия, верная и православная. Вернитесь, дорогой Владыка, к сей Иерархии. Иначе Вы - не Церковь, Вы - секта. Ужас подумать, Владыка, после достойного и святого и благоговейнейшего полувекового… пастырствования, Вы теперь епископ, но не епископ кафолической Церкви, а епископ секты (стр.39-40)”. Наконец, приведя слова одного из наших архипастырей: "Итак, если бы нас оставили даже все пастыри, да не оставит нас Небесный Пастырь”, Вы, после слов: все пастыри - с ужасом замечаете в скобках, между восклицательным и вопросительным знаком: "Вся Иерархия” (Еп. Инн., стр.4 "приложения”).

Вот, Владыка - ряд выписок из Вашего письма. Вы не будете отрицать, что в них заключается одна мысль, что эта мысль вообще главная (согласитесь - единственная) в Вашем письме, и что это - мысль о Единстве Иерархии, как основании единства церкви (не о преемстве Апостольском, о котором Вы едва упоминаете, а именно о Единстве, как крепкой сплоченности, на основе послушания высшему церковному правлению; хотя, конечно, и необходимость Апост. преемства Вы не отрицаете) - и вот мне кажется, Владыка, что эта мысль Ваша, будучи односторонне понятой, может привести почти к еретическому представлению о Церкви. В самом деле, ведь ересь, как "выбор”, что значит это слово по-гречески, может означать и незаконный отбор одного догмата из живой связи его с другими - напр., "савеллианство” - предпочтение - отбор - Единства Божия перед Его Троичностью, монофизитство, что ясно и из греч. слова, - односторонний уклон в Божественную природу Господа, с затенением человеческой и под. Поэтому и против Вашего неосторожного суждения я должен всемерно восстать, как против учения, могущего привести к несогласию с Православным Догматом о Церкви.

Впрочем, простите, Владыка, это не Ваше учение. Это один из главных догматов "сергианства”, который Вы, при Вашей большой художественной впечатлительности, нечаянно вдохнули в себя вместе с тлетворным воздухом "сергианства”, и теперь, воистину, "всякое дыхание” Ваше "хвалит” сего нового властителя дум современной русской Иерархии. Впрочем, опять оговорюсь, настоящие "сергианцы” идут в этом отношении дальше, и если у Вас преобладает понятие Единства Церкви, то хотя такого слова и нет в Священном писании, где Церковь ни разу не называется "Единой” (т.к. то, что Она - "Тело Господне” и "Невеста Христова” - лучше, существеннее определяет не только, так сказать, "количество” Ее Единства, но одновременно и неотделимо от него - "качество” его, т. е. то, что это - единство органическое, а не внешнее и не единство "в себе”, а единство во Христе), - все же и на единство Церкви, как таковое, указывает и символ, и святые отцы, - настоящим же "сергианам” больше нравится слово "дисциплина”, которое Вами вспоминается реже. Вот, например, несколько строк из большого печатного "Послания” члена совр. синода - архиеп. Павла Вятского и Слободского, к своей, т. е. именно чужой, но м. Сергием преданной ему епархии (отв. 1/14 декабря, в один день с "ответами” м. Сергия на наше обращение). Предприняв, по собственному признанию, "Подвиг служения Церкви Божией… в порядке служебного послушания”, после того, как Сергиевская легализация создала "обстановку вполне мирного, никем и ничем невозбраняемого труда на пользу церкви под охраною советского законодательства, предусматривающего самоопределение культовых объединений в их религиозной жизни в порядке внутренней церковной дисциплины (откровенное признание ее происхождения)”, и призвав затем паству оказать "каноническое послушание”, "моему авторитету” и "содействовать в меру свою скорейшему восстановлению по вверенной мне епархии внутренней служебной дисциплины”, этот член синода сергиева дает такое определение церковной дисциплины: "Ведь эта дисциплина, эта организация, ведь есть необходимейший остов, костный стан мистического тела Церкви. Поэтому, кто необдуманными выступлениями, ревностью не по разуму, или беспринципным, неосмысленным упорством разрушает этот стан, наносит своим неподчинением законному священноначалию, или обманом, удары в остов дисциплины Церкви, тот является врагом Христа, содействует разорению вселенского Тела Церкви Его… Паки призываю Вас быть гражданами, законопослушными предлежащей (предержащей?) Соввласти (так!) не за страх, а за совесть, и добрым поведением своим и честным трудом содействовать ей в заботах ее о гражданском благоустройстве и мирном преуспеянии дорогой родины нашей. Вознесем же песнь хвалы и благодарения Господу Богу за Его великую милость к нам, явленную в даровании вполне легализованного и открыто действующего Временного священного Патриаршего Синода и т.д. (стр.4)”. - Что сказать на все это, Владыка? Первое то, что дисциплина церковная, в сергианском смысле, мыслится не отдельно от какой-то другой, а, второе, - обратно, что она представима именно лишь в полном разобщении с "мистическим телом Церкви”, т.к. костный стан обнажается и может быть рассматриваем отдельно, вне органической связи с телом, лишь тогда, когда тело уже сгнило, т. е. - в том повапленном гробе, куда сергианцы тщатся уложить св. Церковь.

Вы, вероятно, возразите, что еп. Павел допустил лишь простое сравнение и довольно неудачное, и, м. б., сами совершенно отречетесь от такого представления Иерархии в виде костного остова, поддерживающего мистическое тело Церкви. Я и сам, Владыка, не хочу быть придирчивым к отдельным и случайным выражениям, но в данном случае я имею основание видеть не простое сравнение, а роковое признание сергианской души. Лишь при утрате подлинно мистического восприятия мистического же, воистину, Тела Церкви, становятся возможными такие наглядные представления о ней. Ведь, действительно, точно на позор всему сергианству с его всепроницающею лживостью и измышлениями земной, душевной и бесовской мудрости, явилось это, по своему замечательное, изображение Иерархического строя Церкви. Можно сказать с уверенностью, что если оно дано по вдохновению, то это вдохновение от прелести, т.к. на такую анатомию мистического восприятия способны лишь самообольщенные мистики; Священное же Писание и Отцы предлагают в духовное руководство иные откровения и иные приточные подобия, которыми можно обозначить отношение Иерархии к пастве. Так, поскольку каждый пастырь отображает в себе свойства и служение Самого Пастыря Доброго, он может быть сравнен с главою тела или с душою, которая последним управляет, или с умом, управляющим самою душою (такие сравнения есть, напр., у св. Григория Богослова), подобным образом один знаменитый Иерарх сравнивает 5 патриарших возглавлений с 5-ю чувствами, при помощи которых душа руководит телом; сравнения с костным остовом я не знаю и, по человечески, считаю его, сверх всего, и нелепым, т.к. не кости движут тело, а, напротив, тело (мышцы) двигают костями, так что выйдет, будто паства пасет пастыря (теперь часто так и бывает, потому что "малые сии” оказываются более чуткими к Истине, чем сергианствующий клир, но ведь такое положение неестественно, и, след., не может соответствовать ни правильному - видимому, ни, тем более, внутреннему мистическому строю Церкви). - Итак, перед нами, несомненно, очередное человеческое измышление, столь обычное в среде сергиан, не соответствующее богооткровенной и святоотеческой правде. Но я, Владыка, повторяю, считаю его роковым, т.к. оно, по-своему точно, воспроизводит иную правду, которая есть неправда сергианского нечестия. Вспомним о св. пророчестве, которое говорит о Господнем Теле, что "кость не сокрушится от него”, - синодальный богослов построил на нем свое сопоставление единства Иерархического с целостью костного состава Тела Непорочного Агнца. Увы, он забыл, что и у Иуды, по свидетельству св. ап. Петра, только чрево расселось, когда тот упал с дерева, о сокрушении же костей ничего не сказано. След., можно еще спорить, какое "мистическое тело” "лежит в основании сей Церкви предателей Истинного Тела Христова.