Если вы, будучи в Санкт-Петербурге, окажетесь по какой-то причине на железнодорожной станции «Воздухоплавательный парк» и взглянете окрест, то взгляд ваш непременно остановится на трехэтажном здании строгой классической архитектуры. Дом расположен за бетонным забором, на западной стороне нынешнего Витебского проспекта, по которому сегодня тянется бесконечный автомобильный поток. И ничего, кроме названия железнодорожной станции, сегодня не говорит о том, что именно здесь, на бывшем Волковом поле, был заложен краеугольный камень Военно-воздушного флота России, а трехэтажное строение с массивным аттиком – главное здание некогда знаменитой Офицерской воздухоплавательной школы, где учились первые российские аэронавты…

Одобрено Государем

Первый полет на воздушном шаре состоялся во Франции, потом и в других странах Европы это новое развлечение человечества стало приобретать всё большую популярность. Впрочем, скоро стало ясно, что полеты на шарах – это не только способ «получения адреналина», но и вид военной разведки.

Ко второй половине XIX века и Россия уже имела некий воздухоплавательный опыт. Это касалось не только отдельных «штатских» смельчаков, но и военных специалистов, среди которых всё более и более укреплялось мнение о том, что без воздушной разведки невозможно ни войну вести, ни укреплять оборону государства.

Именно поэтому «воздухоплавательный» вопрос нужно быть выносить на государственный уровень.

В октябре 1884 года военный министр Петр Семенович Ванновский в должностной записке указывает на необходимость формирования «Комиссии по применению воздухоплавания, голубиной почты и сторожевых вышек к военным целям».

«Вопрос о применении к военным целям воздухоплавания, а равно и голубиной почты давно меня тревожит, — писал он, — ибо у нас по этим частям сделано до крайности мало. Чтобы выдвинуть это дело, я признаю необходимым образовать при Управлении гальваническою частью особую Комиссию под председательством генерал-майора Борескова; членами в комиссию назначить генерал-майора Лобко 2-го, генерал-майора Федорова, полковников Бертельса и Мельницкого и нескольких членов из числа инженерных штаб- и обер-офицеров, знакомых с делом и ему преданных. Комиссии этой поручаю: 1) рассмотрение поступающих заявлений по воздухоплаванию и устройству голубиной почты; 2) обсуждение, в каких размерах могло бы у нас быть организовано это дело; 3) какие требовались бы для этого денежные затраты и 4) наметить учреждение особой команды воздухоплавателей, а равно и способ обучения».

21 декабря 1884 года эти предложения были одобрены императором Александром III, а на следующий день министр рассматривал этот вопрос на Военном совете. «Его Величество, признав необходимым развитие у нас воздухоплавания, голубиной почты и сформирование кадра аэронавтов, Высочайше соизволил одобрить изложенные мной соображения, — писал П.С. Ванновский. — Вместе с тем Государь Император Высочайше повелеть изволил внести представление в Государственный Совет о потребном кредите в мере достигнутых с Министром финансов соглашений».

И уже весной 1885 года на южную окраину Санкт-Петербурга, на Волково поле, прибыла формируемая команда русских воздухоплавателей. Восточнее того места, где были расквартированы будущие аэронавты, проходила Царскосельская железная дорога. ( И по сей день здесь действует железная дорога, идущая с Витебского вокзала, южнее раскинулся большой «спальный» район).

Первым командиром русских военных воздухоплавателей был назначен двадцатисемилетний подпоручик Александр Матвеевич Кованько. Он окончил по первому разряду Николаевское инженерное училище, а позже, также по первому разряду — офицерский класс Технического гальванического заведения (переименовано в Офицерскую электротехническую школу). А.М. Кованько уже имел опыт участия и в боевых действиях. В мае 1878 года он в составе понтонного батальона нёс войсковую службу на территории Турции — батальон обеспечивал нужды русских войск, возвращавшихся домой с русско-турецкой войны. Затем Александр Матвеевич заведовал Учебной гальванической командой Лейб-гвардии Саперного батальона, после чего состоял в распоряжении Заведующего подводными минами в портах Черного моря.

Военные воздухоплаватели, обживающие Волково поле, напряженно работали: учились фотографированию, проводили химические опыты, занимались гимнастикой, готовились к будущим полётам.

Первый свободный дальний полёт состоялся 6 октября 1885 года. Тогда поручик Кованько, подпоручик Трофимов и французский аэронавт Рудольфи отправились на своём аэростате до Великого Новгорода. Полёт закончился удачно, и генерал Ванновский от души поздравил своих воздухоплавателей.

В следующем, 1886 году, военные воздухоплаватели становятся полноправными участниками манёвров в различных военных округах Российской империи.

Этот же год будет отмечен ещё одним важным «воздухоплавательным» событием — 18 мая Александр Матвеевич Кованько с аэростата над Санкт-Петербургом сделает несколько фотоснимков и станет зачинателем аэрофотосъёмки в России.

Уважение к военным воздухоплавателям растёт. В 1887 году Кованько руководит уже не кадровой командой, а Учебным Кадровым Воздухоплавательным парком (УКВП). По указу императора Александра III в 1889 году Парку отводятся новые земельные участки.

В 1890 году на базе УКВП был сформирован Учебный воздухоплавательный парк (УВП), где были мастерские, склад, лаборатории, музей образцов. Тогда же, в апреле 1890 года, государь утвердил Положение о воздухоплавательной воинской части, которая состояла из УВП, крепостных отделений и полевых отделений при военных действиях. В 1894 году был утвержден и первый флаг воздухоплавательной части. Кроме этого, в 1893 году в УВП построили первый в России деревянный ангар-эллинг — «конюшню для шаров». Позже появились аэрологическая, аэродинамическая и химическая лаборатории, лаборатория прочности.

Офицеры и служащие разрабатывали и отрабатывали на практике конструкцию полевого воздухоплавательного имущества — палаток, корзин, шаров, дирижаблей, воздушных змеев военного назначения (для разведки и метеорологии), подвижных обозов, своеобразного передвижного полевого газового завода. Многие из технических разработок немедленно внедрялись в эксплуатацию воздухоплавательных частей, а надо заметить, что постепенно воздухоплавательные парки были сформированы практически при всех военных округах и флотах Российской империи — от Варшавы до Владивостока.

Помимо этого, в Петербургском УВП проводилась и исследовательская работа, здесь велись ежедневные метеорологические исследования верхних слоёв атмосферы.

Учебный воздухоплавательный парк был и научным центром, находившимся в постоянном сотрудничестве с Главной геофизической обсерваторией, Русским техническим обществом, а также с подобными учреждениями европейских стран. Полковник А.М. Кованько и его сослуживцы — подполковник В.А. Семковский, капитан Н.И. Утешев и механик парка А.Е. Гарут были членами-корреспондентами обсерватории.

Лекции будущим воздухоплавателям читали известные специалисты — военный инженер, один из первых русских авиаконструкторов Е.С. Федоров, ученый Г.А. Ботезат (именно будучи преподавателем в Воздухоплавательном парке, он разрабатывал первую в мире теорию устойчивости аэропланов, а также приступил к разработке вихревой теории винта), выдающийся метеоролог, генерал-майор М.М. Поморцев и др.

Однако главной задачей Учебного воздухоплавательного парка оставалась подготовка квалифицированных военных, готовых принять испытание в сражении. Отрабатывались вопросы тактики военного воздухоплавания, методы взаимодействия с сухопутными частями. Все делалось для подготовки Русской армии к грядущим сражениям.

От шаров – к аэропланам

Первым таким большим испытанием для воздухоплавателей стала русско-японская война. Вот строчки из приказа по Учебному воздухоплавательному парку, подписанного его начальником, полковником А.М. Кованько: «Высочайшим приказом я назначен командиром Восточно-Сибирского полевого воздухоплавательного батальона и отправляюсь на Дальний Восток в действующую армию. Наступило время поработать на войне с шарами, к чему мы так долго подготовлялись в мирное время. Даст Бог, и нам удастся принести пользу русским войскам во славу нашего Государя, нашей Родины — России».

Россия ту войну проиграла. Однако военные профессионалы убедились в том, что в XX веке сражения необходимо вести не только на земле и на море, но и в воздухе.

Военные воздухоплаватели возвращаются в Санкт-Петербург. В 1907 году в Учебном воздухоплавательном парке построена аэродинамическая лаборатория с трубой. В 1908 году в Парке был создан первый в России военный дирижабль «Учебный», автором проекта стал капитан А.И. Шабский. (Имя талантливого военного инженера, проектировщика дирижаблей сегодня известно только «узким» специалистам, однако именно Афанасия Ивановича по праву можно назвать первым русским конструктором дирижаблей. Его профессиональную судьбу нельзя назвать счастливой. Дирижабль Шабского «Гигант» так и не стал «участником» Первой мировой войны по причинам, увы, бюрократического характера. Сам же «Гигант» после революции 1917 года хранился в ангаре, в деревне Сализи Гатчинского района. Со временем аппарат обветшал и был утилизирован. Сам же капитан Шабский покинул Россию и умер в 1924 году в Сербии).

Воздушные шары и дирижабли продолжали бороздить воздушные пространства разных государств, но когда аэроплан, придуманный в Америке братьями Райт, успешно оторвался от земли и пролетел над нею несколько десятков метров, всему научному миру стало ясно, что в освоении воздушного пространства наступила новая — великая эпоха.

В декабре 1908 года военное ведомство Российской империи делает Учебному воздухоплавательному парку заказ малой серии на постройку аэропланов собственной конструкции. Проектирование было начато весной 1909 года, а окончательные испытания новых аппаратов проходили на Гатчинском военном поле.

Эти аэропланы, над которыми трудились офицеры-воздухоплаватели М.В. Агапов, Б.В. Голубов, Б.Ф. Гебауэр и А.И. Шабский, были впоследствии названы «гатчинскими конструкциями», и это свидетельствовало о том, что в первом десятилетии XX века в России уже вполне назрела необходимость в военных летчиках.

11/24 марта 1910 года Военный совет по представлению Главного Инженерного управления принял решение переформировать Учебный воздухоплавательный парк в Офицерскую воздухоплавательную школу (ОВШ), «которую содержать по прилагаемым при сем положению и штату». Означенное положение Военного совета и упомянутые в нем положение и штат высочайше утверждены 19 мая/1 июня 1910 года.

Офицерская воздухоплавательная школа назначалась для подготовки личного состава, предназначенного для службы в авиационных и воздухоплавательных частях, для производства необходимых опытов и проверки на практике открытий и изобретений по воздухоплавательному делу, а также для охранения запасов специального воздухоплавательного имущества, которым снабжались воздухоплавательные части. Школа состояла из офицерского класса, батальона ОВШ и переменного состава нижних чинов.

В Школе действовали: учебный комитет для обсуждений вопросов по учебной части, мастерские для сборки, ремонта и снаряжения специального имущества, испытательная станция, центральный воздухоплавательный склад для пополнения инженерного имущества во всех воздухоплавательных частях, воздухоплавательный музей, метеорологическая станция и фотографический павильон. Типография при ОВШ выпускала для занятий учебники по различным предметам, в том числе и по русскому языку.

Начальником Офицерской воздухоплавательной школы был назначен генерал-майор А.М. Кованько.

Александр Матвеевич, возглавив команду воздухоплавателей в 1885 году, бессменно руководил ОВШ до конца 1917 года. (В 1906 году, после русско-японской войны, А.М. Кованько присваивают чин генерал-майора, а в 1913-м – генерал-лейтенанта. Таким образом, он становится первым в мире генералом военного воздухоплавания.)

Помощником начальника ОВШ был полковник Николай Иванович Утешев — военный, ученый, конструктор, автор многочисленных трудов по основам воздухоплавания, в том числе по истории техники военного воздухоплавания.

В Школе было создано два отдела (факультета): воздухоплавательный с полигоном у деревни Сализи (возле нынешней станции Мариенбург) и авиационный (в 1912 г.) с полигонами-аэродромами в Гатчине и Санкт-Петербурге (Корпусной аэродром, нынешняя территория Парка авиаторов). Начальником авиационного отдела стал С.А. Ульянин, впоследствии знаменитый военный летчик. Над гатчинской землёй началось освоение «фарманов» и «райтов», однако офицерский состав ОВШ по традиции занимался разработкой и постройкой и своих авиационных конструкций. В их числе были и достаточно удачные монопланы А.А. Кованько (сына генерала Кованько) и П.Н. Нестерова, а также истребитель С.К. Модраха.

Первый храм русских авиаторов

Особым событием для воздухоплавателей было празднование дня Святого пророка Божия Илии, которого аэронавты считали своим небесным покровителем. Утром служили литургию в Ильинском храме, обустроенном и освященном в Воздухоплавательном парке ещё в 1899 году.

По окончании литургии, днём, праздник продолжался. Проводились различные игры, состязания, как среди офицеров, так и среди нижних чинов. Вечером обычно проходил концерт с участием известных петербургских артистов. Программки на эти концерты изготавливали сами офицеры и их жены. Все делалось с большой любовью и выдумкой. Не случайно на праздник стремились попасть и жители округи, особенно дети, которые залезали на деревья и с восторгом наблюдали за всем, что происходило на этой удивительной «воздухоплавательной» земле…

О том, как проходила церковная жизнь в Воздухоплавательном парке, сегодня мы можем судить лишь по воспоминаниям Варвары Александровны Мороко, младшей дочери генерала Кованько, скончавшейся в 1997 году. К счастью, эти воспоминания записаны и на бумагу, и на магнитофонную пленку.

Со слов Варвары Александровны, идея считать Святого пророка Илию небесным покровителем воздухоплавателей принадлежала ее отцу, генералу А.М. Кованько. Сам Александр Матвеевич почитал за счастье принимать участие в богослужениях – прислуживать в алтаре, читать Псалтырь…

19 марта 1900 года в Воздухоплавательный парк доставили колокола и подвесили их рядом с церковью. Дата доставки и подвески колоколов написана рукой А.М. Кованько на обратной стороне большого фарфорового блюда, которое хранится в семье дочери В.А. Мороко, внучки генерала Кованько – Елизаветы Евгеньевны Сергеевой.

В церкви особо почитались икона Святого пророка Илии – она стояла перед правым клиросом – и Святого благоверного князя Александра Невского – она находилась перед левым клиросом. К почитаемым в Ильинской церкви относилась и икона Божией Матери «Знамение», особо чтимая в Великом Новгороде. Варвара Александровна объясняла это так. В октябре 1885 года А.М. Кованько вместе с подпоручиком Трофимовым совершили свободный полет на воздушном шаре из Петербурга в Великий Новгород. Александр Матвеевич считал, что этот опасный полет закончился благополучно благодаря милости Божией и покровительству новгородской святыни – иконы Божией Матери «Знамение».

На боковых стенах Ильинского храма висели доски из черного камня, на которых золотом были написаны имена погибших воздухоплавателей, тип летательного аппарата и дата гибели. Памятная доска устанавливалась сразу после катастрофы.

Вначале Ильинский храм предназначался только для военных и их семей. Позднее ее стали посещать служащие железнодорожной станции «Воздухоплавательный парк», жители близлежащей округи.

После революции храм по своему прямому назначению прослужил еще пять лет. В 1922 году Ильинскую церковь закрыли, здание было переделано под другие нужды. (Воздухоплавательная школа, уже советская, к тому времени еще существовала.) Скорее всего, здание было снесено в 1926 году. Безвозвратно утеряны и доски с именами погибших аэронавтов…

Но осенью 2012 года, при ремонте водопроводной трассы в мемориальном военном городке, на месте бывшего храма были найдены несколько кирпичей и три ступени Ильинской церкви. Может быть, нас ждут и другие ценные находки…

Герои Первой мировой

1914 год стал новым жестоким и жестким испытанием для молодой военной авиации России. Большинство русских воздушных асов, участников Первой мировой войны, были выпускниками авиационного отдела ОВШ. Среди них кавалеры ордена Святого Георгия и Георгиевского оружия: П.Н. Нестеров, И.С. Башко, Г.Г. Горшков, А.А. Казаков (так же, как и Петр Нестеров, совершил таран неприятельского самолета, но при этом не погиб), Е.Н. Крутень, Р.Л. Нижевский, С.К. Модрах, Е.В. Руднев…

Можно назвать ещё около сотни фамилий тех, кто сражался в небе над Вислой, Неманом, Бугом. Из них более сорока — Георгиевские кавалеры и летчики, награжденные Георгиевским оружием.

Жизнь каждого выпускника ОВШ достойна романа. Некоторые из них, как, например, Петр Нестеров и Евграф Крутень, геройски погибли в Первую мировую; другие, как Сергей Модрах, Евгений Руднев, Роберт Нижевский, скончались в эмиграции; в 1919 году был арестован Одесской ВЧК и расстрелян Георгий Горшков, в том же, 1919-м, погиб при аварии самолета Александр Казаков; а вот Иосиф Башко стал генералом, начальником Латвийской авиации, умер на 58-м году жизни, практически ослепшим, – многочисленные авиационные аварии не прошли даром… Впрочем, к счастью, многие из них успели оставить воспоминания о своей авиационной молодости. Это строки – яркие и трагические, тем не менее, полны любви и восторга: ведь судьба связала авторов воспоминаний с небом, с загадочным воздушным океаном, где человеческие возможности и человеческий характер раскрываются совсем иначе, нежели на земле…

Pro memoria – Для памяти

После революции 1917 года в Воздухоплавательном парке, как уже было отмечено, действовала Высшая военная воздухоплавательная школа, которая была закрыта в 1926 году. Остался лишь Воздухоплавательный дивизион, а в 1942 году открылись первые стационарные авиационные мастерские – 1-й САМ.

На этой территории и до сих пор находится воинская часть. Можно сказать, что это старейшая воинская часть ВВС России, хотя официально такого документа у части нет.

Несмотря на то, что в годы Второй мировой войны земля Воздухоплавательного парка оказалась у края обороны, старинные строения некогда элитного учебного заведения почти не пострадали. Уже в мирное время на главном здании бывшей Офицерской воздухоплавательной школы появились памятные доски — в честь столетия создания команды первых русских воздухоплавателей и в честь столетия со дня рождения выпускника ОВШ Петра Николаевича Нестерова, который первым в мире выполнил на аэроплане «мертвую петлю» и геройски погиб в Первую мировую войну, таранив самолёт противника. Доски были установлены соответственно в 1985 и в 1987 годах. Таким образом, домам придавался особый статус. Да они и сейчас находятся в списках петербургского Комитета по охране памятников как «вновь выявленные объекты культурного наследия».

В конце девяностых годов прошлого столетия в главном здании бывшей Офицерской воздухоплавательной школы была открыта экспозиция, посвященная истории военного воздухоплавания. Юрий Михайлович Лозыченко, работавший в воинской части радиомехаником, стал хранителем экспозиции. Коллекция была собрана при активном участии Варвары Александровны Мороко, младшей дочери генерала А.М. Кованько. В экспозиции были представлены архивные фотографии, документы, книги, воспоминания, хранились предметы, связанные с историей воздухоплавания и авиации, и даже— единственный в стране! — флаг воздухоплавателей, сшитый по архивному эскизу.

Однако события, происходящие ныне в российской армии, затронули и Воздухоплавательный парк. И в 2006 году главное здание Офицерской воздухоплавательной школы и еще восемь строений были проданы вновь созданной коммерческой структуре.

«Воздухоплавательная» коллекция лишилась своего помещения — руководство коммерческого предприятия попросило Юрия Михайловича свернуть экспозицию. В настоящее время экспонаты хранятся в разных местах, не в самых лучших для музейных вещей. И теперь лишь работники коммерческого предприятия могут видеть памятные доски, установленные, кстати, более двадцати лет назад по распоряжению и при содействии исполнительной власти Московского района Санкт-Петербурга, тогда еще Ленинграда. И более никому нет доступа к тем местам, которые являются последними свидетелями зари русского воздухоплавания.

Однако деятельный Юрий Михайлович Лозыченко (он до сих пор является работником воинской части, расположенной на землях Воздухоплавательного парка) не оставлял стараний по сохранению истории уникальной территории. Ему удалось сплотить вокруг себя множество единомышленников – историков, краеведов, журналистов, музейщиков. Всех их можно назвать друзьями Воздухоплавательного парка… В течение последних пятнадцати лет в инстанции различного масштаба (включая президента РФ, Министерство обороны, губернатора Санкт-Петербурга) было послано немало предложений по открытию на территории Парка музея истории военной авиации России (включая строительство часовни), а также молодежного культурно-спортивного центра. Однако пока со стороны властей нет реальной помощи.

В 2009 году по инициативе энтузиастов на месте разрушенного Ильинского храма был установлен поклонный крест, с тех пор ежегодно, 2 августа, в Ильин день, у креста проводятся молебны памяти пророка Божия Илии, покровителя русских авиаторов… И вот в нынешнем, 2014-м, году 2 августа, у поклонного креста в Воздухоплавательном парке вновь собрались люди – потомки первых русских авиаторов, историки, музейщики…

На средства православных петербуржцев при участии Фонда «Воинский собор» и санкт-петербургского предприятия «Водоканал» возле креста был установлен гранитный камень с памятной табличкой, где говорится о первом храме русских авиаторов, сражавшихся за Веру, Царя и Отчество в годы русско-японской и Первой мировой войны.

А накануне этого дня произошло еще одно радостное событие. Долгое время Ю.М. Лозыченко и его сподвижники пытались обрести копию синодика (поминального списка) первых русских авиаторов и конструкторов летательных аппаратов, хранящегося ныне в Париже, в соборе Александра Невского. (О синодике Юрию Михайловичу рассказывала Варвара Александровна Мороко, младшая дочь генерала А.М. Кованько.) Их имена занесены в книгу под серебряной обложкой с эмблемой российского воздушного флота. Книга хранится в резном киоте, сделанном из дуба, рядом находятся иконы Божией Матери «Знамение», Святого пророка Илии и Великомученика Георгия Победоносца. Киот этот был сооружен в 1955 году чинами Российского Воздушного флота – «в память убиенных от ран умерших и в миру скончавшихся соратников». Здесь вновь нужно упомянуть Роберта Львовича Нижевского, одного из первых российских авиаторов, который был в числе лидеров русской военной эмиграции во Франции.

При активном содействии Роберта Нижевского и его жены Веры (дочери генерала воздухоплавания А.М. Кованько) был создан и установлен памятник русским летчикам на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Киот с синодиком – это также одно из добрых деяний Р.Л. Нижевского и его соратников-авиаторов, эмигрантов «первой волны»… Уже в XXI веке несколько петербуржцев, знакомых с историей Воздухоплавательного парка, бывали в Париже, в храме Александра Невского. Однако тогда по разным причинам копию синодика получить не удавалось.

И вот именно в год столетия Первой мировой с помощью одного из друзей исторического Воздухоплавательного парка, Игоря Владимировича Борисова (предки И.В. Борисова по материнской линии – знаменитый в России род князей Путятиных) копия синодика была доставлена в Санкт-Петербург.

В списке, который начали составлять в Париже еще в начале 1950-х годов, около одной тысячи фамилий. Некоторые из авиаторов, как и Р.Л. Нижевский (скончался в 1968 году) похоронены на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Есть в синодике имена погибших еще в Первую мировую и умерших в изгнании в разных странах света (их большинство). Есть и те, кто остался жить в советской России (как, например, помощник генерала А.М. Кованько по Офицерской воздухоплавательной школе, царский полковник Николай Иванович Утешев, погибший в блокадном Ленинграде; могила Н.И. Утешева неизвестна). Однако таких имен в парижском синодике, по понятным причинам, немного. Ведь лишь в конце XX века Россия вновь стала открываться миру. А сколько имен, событий, фактов забыто теперь уже навсегда!..

Однако стоят до сих пор стены старого Воздухоплавательного парка, которые видели тех первых российских героев, чья жизнь была беззаветно отдана небу. И мы, кто сегодня имеет возможность бывать в этом удивительном месте, должны сделать все, что в наших силах, чтобы имена их не были преданы забвению.

Кротова Марина Константиновна  – пресс-секретарь Санкт-Петербургского отделения Фонда «Воинский собор».