Меню сайта
Категории раздела
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
Татьяна Федяева: Добрый день, дорогие радиослушатели! В эфире передача «Народный интерес». Ведущая Татьяна Федяева. У нас в студии политик... Юрий Болдырев: Ну, какой же политик?! Экономист, публицист. Уже давно... Татьяна Федяева: Ну, не политик. Писатель, экономист, публицист Юрий Юрьевич Болдырев. Здравствуйте! Юрий Болдырев: Здравствуйте! Политики это те, которые сейчас баллотировались. И которые управляли из-за кулис — это тоже политики. Татьяна Федяева: Понятно. Давайте о них и поговорим. У Вас на сайте «Столетие.ру» опубликована статья... «Чистый остаток»? Так? Юрий Болдырев: Да. Это что-то между «чистой прибылью» и «сухим остатком», после выборов. Татьяна Федяева: Давайте поговорим и о «чистой прибыли» и о «сухом остатке», если получится. Юрий Болдырев: Давайте. Собственно, если я правильно понимаю, вы уже обсуждали итоги выборов с радиослушателями. Что можно сказать? Ничего не изменилось. Татьяна Федяева: За сутки, вы имеете в виду? Юрий Болдырев: Я имею в виду, что, по большому счету, в расстановке сил в парламенте ничего не изменилось. Несмотря на то, что до 50-ти процентов партия власти не дотягивает, тем не менее, с учетом перераспределения голосов, за счет не прошедших партий и испорченных бюллетеней, у них будет более половины мест в парламенте. Плюс, мы понимаем, что по всем конституционным вопросам — практика показывает — они легко договорятся с необходимым количеством, чтобы набрать две трети голосов. Т.е., с этой точки зрения проблем у них не возникло. Ключевой вопрос: были ли фальсификации и каков их масштаб? Я здесь хочу обратить внимание на следующее. Когда я работал на госслужбе, мне часто приписывали, что я там был «разоблачителем», что у меня были «полные столы компромата» и т.д. Но никогда ничего этого не было. Мне приходилось что-то «разоблачать» —т.е., придавать огласке какие-то выявленные факты. Но не так, чтобы я лично бегал за кем-то и подсматривал. Я создавал систему. Сначала Контрольное управление президента. Затем - Счетную палату РФ. Они при определенных обстоятельствах — я подчеркиваю, не вообще (Счетная палата и сейчас существует), а при определенных обстоятельствах, т.е. когда есть на что опереться, когда есть независимый механизм формирования и когда есть опора в лице независимого двухпалатного парламента и т.д., — могли работать как система. Так вот и к выборам я отношусь примерно так же. Меня, если честно, меньше интересовал вопрос, будут ли фальсификации и каков будет их масштаб. Хорошо известно, как сделать, чтобы не допустить фальсификаций, какие должны быть инструменты. Они известны: начиная от прозрачных урн, нескольких видео-камер, выведенных сразу на компьютеры всех наблюдателей, которые снимают всё, и снимают так, чтобы было видно, один бюллетень каждый человек опускает или несколько. Нужен счетчик того, сколько человек подошло к урне, и этот счетчик прямо должен высвечивать цифру, и каждый наблюдатель себе крестиком помечает, сколько человек прошло, и чтобы этот счетчик не мог сразу перескочить через два, через три показателя и т.д. Я не буду сейчас описывать всю технологию. Вся технология того, как не допустить фальсификаций, известна. Включая, уж извините, никаких досрочных голосований, никаких переносных урн иначе как в сопровождении наблюдателей от всех партий (нет этих наблюдателей - значит, извините), никаких «временных участков» и т.д. И на все вопросы о том, что это несправедливо, что кто-то не проголосует, ответ один: издержки от возможных фальсификаций несопоставимо выше! А раз они возможны, значит, они обязательно будут! Издержки от фальсификаций не сопоставимы с издержками от несправедливости, что кто-то не сможет проголосовать, потому что он уехал, заболел или еще что-то. Так вот: весь этот комплекс механизмов, не позволяющих осуществить фальсификации известен. Если эти механизмы целенаправленно не внедряли, и они не внедрены, это может говорить исключительно об одном: фальсификации возможны, а значит, они будут! Сразу оговорюсь: я приветствую любые способы борьбы с фальсификациями. Но по большому счету она заключается не в эмоциональных выступлениях «Ах! Вот мы где-то что-то увидели. Безобразие! Власть обнаглела!». Метод борьбы с фальсификациями заключается в пресечении самой её возможности. Жесткое пресечение! Ну, и, разумеется, так называемые превентивные функции, т.е. закон должен быть в этом смысле несопоставимо более суров. Если нет страха Божьего, если нет совести, то должна угрожать очень серьезная кара — без срока давности. Это должно быть специально прописано. Сроков давности по преступлениям, связанным с искажением воли народа на голосованиях, быть не должно. И через 20, и через 30 лет, если это выявилось, человека должны сажать, и очень-очень надолго. Вот этого ничего нет. А раз этого нет, значит, заранее заложен механизм, нацеливающий всю систему на то, что фальсификация возможна и должна быть. Татьяна Федяева: Как Вы думаете, можно ли сейчас проявить такую инициативу. Например, какое-то объединение граждан, обладающее определенными полномочиями, официально выступает, идет ко всем партиям: примите такой закон по противодействию фальсификации выборов. И если те отказывают, значит, они уже не прошли тест на честность, не прошли тест на соответствие гражданскому обществу… Юрий Болдырев: Ну, мы сейчас говорим не о том, как их загнать в угол, а том, что, конечно, это нужно. Совершенно очевидно, что это нужно, можно делать. С учетом того, что сейчас сложилась ситуация, когда почти половина мест в Думе принадлежит, как минимум, формально альтернативным партиям. Конечно, сейчас нужно это делать. Буквально заставлять проводить эти нормы, эти правила, которые были бы ясными и прозрачными. Это, безусловно, очевидно, понятно. Татьяна Федяева: И потом, на самом деле каждая из партий декларирует свою приверженность честности, «никаких фальсификаций». Все эти слова мы знаем, эту риторику. Пожалуйста, у вас есть реальная возможность доказать, что вы честные люди, что вы действительно играете по правилам. Юрий Болдырев: Это нужно делать, безусловно. Еще раз: мы не провокаторы, у нас с вами нет цели сейчас научить людей, как пригвоздить кого-то к стенке. Но мы говорим открытым текстом о том, что жизненно важно, необходимо делать для того, чтобы всё это не превращалось в пустой фарс, с одной стороны, а с другой стороны — не служило площадкой для того, чтобы разогреть народ на то, чтобы «расчистить» площадку для кого-то другого. Ведь мы же понимаем, что власти какого-нибудь Египта, Туниса и т.д. это не были агнцы Божьи. Но мы точно также понимаем, что в результате их ошибок, просчетов и злоупотреблений затем площадка расчищается для того, чтобы могли прийти западные корпорации, западные власти и установить тот порядок, который позволил бы им использовать эти страны, их ресурсы, территорию и т.д. в своих интересах. Татьяна Федяева: Кстати, очень многие политики сейчас говорят именно о том, что нас в принципе ожидает или может ожидать именно такой вариант. Юрий Болдырев: Да, мы в очень сложной ситуации. Единственное, что радикально изменилось по результатам этих выборов, — радикально изменилось общественное мнение, это видно. Как ни крути, власть не имеет поддержки даже половины тех, кто пришел на выборы. А впереди, всего через четыре месяца, выборы президентские. Это создает принципиально иную ситуацию. Если раньше на протяжении длительного периода было понятно, что так или иначе власть, представители власти побеждают на выборах, то сейчас мало того, что весьма вероятен второй тур президентских выборов; более того, чрезвычайно вероятно голосование во втором туре «от противного»: не важно, кто окажется соперником, против представителя-ставленника власти. Судя просто по тому, что было сейчас. Ведь огромная часть голосов, которые были отданы за ту или другую или третью партию сейчас на выборах, это были голоса «от противного» — против партии власти. Ситуация, когда власть доводит до того, что значительная часть населения голосует за кого угодно, лишь бы не за неё — ситуация вообще очень нехорошая. И надо понимать, что такое возможно и на президентских выборах. Мы можем предположить, какая будет тактика власти. Если есть прогноз, что значительная часть населения будет голосовать против представителя власти во втором туре (и я сейчас опускаю вопрос о фальсификациях, мы это уже обсудили), то первый, главный метод борьбы — это добиться того, чтобы соперником был кто-то, против кого тоже могли бы голосовать от противного. Т.е. на одно голосование от противного противопоставят другое голосование от противного. Это уже было в 1996 г. Вы помните, какая антикоммунистическая, антисталинская истерия была в 1996 г. перед вторым туром выборов: типа «не допустить новых репрессий», не допустить, чтобы у нас отняли наши приватизированные квартиры и наши 6 соток, и т.д. — всё это лицемерие, весь этот обман. Но в значительной степени всё это сработало тогда в 1996 г. И если сейчас весьма вероятным вторым кандидатом, прошедшим во второй тур, может оказаться представитель КПРФ, то можно ожидать столь же мощную антикоммунистическую, антисталинистскую и т.д., буквально истерию. В каких формах её будут проводить и как — неизвестно. Но это весьма вероятный вариант. Другой вариант: попытаться добиться того, чтобы во второй тур прошел не представитель левых сил, чтобы снова не разыгрывать ту же карту, которая на второй раз может не сыграть. Татьяна Федяева: Вы говорите сейчас о позиции власти? Юрий Болдырев: Я говорю о том, что она может сделать, чего мы с Вами можем ожидать. Мы должны понимать, что с нами делают. Нам желательно понимать, что с нами делают. Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, а может случиться такое, что выборы вообще не состоятся? Ну, вот я «народ», и передача «Народный интерес». Вот я открываю интернет, смотрю: подбросили свиные головы к памятнику Кадырова, ликвидированы где-то какие-то террористы, кто-то что-то собрался взорвать. И представляю: вдруг происходят какие-то взрывы, объявляется чрезвычайное положение. Это как гипотеза. Может такое произойти? И скажут: нет, в такой ситуации никакие выборы нам не нужны. Юрий Болдырев: Да, замутить «ситуацию» много кто хочет. Это мы тоже должны трезво понимать. Возвращаемся к тому, что может делаться в рамках подготовки к выборам. Альтернативный вариант — это альтернативная кандидатура, не от КПРФ. И тогда, что можно противопоставить голосованию от противного? С моей точки зрения, только одно: представить эту кандидатуру как кандидатуру, являющуюся каким-то заокеанским ставленником. Проблема-то заключается в том, что действительно сейчас во всем мире (я подчеркиваю, не то, что мы одни такие «хорошие» во всем мире) очень многое инспирируется. Не только сейчас — всегда. Но сейчас, в ситуации кризиса для Западного мира, когда работают внедренные по всему миру механизмы «управляемой демократии»... Вот знаете, говорят: у нас в России управляемая демократия. А Запад на протяжении длительного периода времени внедрял по всему миру механизмы управляемой демократии, но только управляемой не изнутри своей страны, а из-за рубежа, из-за океана... Так вот, эти механизмы «управляемой демократии» и механизмы рыночной экономики (по правилам Западом же и продиктованным), до сих пор служившие ускоренному, опережающему развитию Запада и не позволявшие другим странам Запад догонять или бросать ему вызов — это все механизмы перестали работать в интересах Запада. Они все больше и больше начинают работать против интересов Запада. Китай, Индия, зная, где точно надо не согласиться, а в остальном играть роль по правилам, научились догонять, опережать, бросать вызов. Во многих странах исламского мира на абсолютно демократических выборах, при всех механизмах оболванивания, тем не менее, побеждают силы не прозападные. И ничего сделать с этим не могут. Сейчас весьма вероятна радикальная ломка правил игры. Запад разными способами ломает свои же прежние правила игры. Татьяна Федяева: Что это значит для нас? Юрий Болдырев: Сейчас скажу. Применительно к экономике очевидно, что под продолжающиеся разговоры о свободном рынке Запад ведет борьбу за то, чтобы ограничить свободный рынок энергоресурсов! Чтобы значительную часть мировых энергоресурсов и вообще сырьевых ресурсов он держал под своим контролем и не давал тем самым своим соперникам (прежде всего, Китаю, Индии и т.д.) свободного доступа на чисто рыночной основе к этим ресурсам — по тем же правилам, по тем же ценам и т.д. Соответственно, надо понимать, что очень многое сейчас, в том числе, и у нас, инспирируется этими же ключевыми игроками. Россию заинтересованы сохранить в положении полуколонии, каковой мы сейчас и являемся. В этом смысле ситуация очень сложная. Нам с вами реально очень тяжело отличить, где на самом деле речь идет о настоящем национально-ориентированном или левом кандидате, альтернативном власти, а где речь идет действительно о каком-то ставленнике Запада по существу. Мы должны отступить немножко назад. Как возникла нынешняя ситуация в нынешний выборах? Она ведь возникла не только благодаря кризису и ухудшению объективной ситуации. Она возникла благодаря конкуренции между «башнями Кремля». Когда «малая башня», условно говоря, и те, кто вокруг неё были и подзуживали, решили, что они действительно сами еще останутся два раза подряд и т.д. И тут Байден приехал и сказал, что, конечно, надо ставить на «малую башню» — вперед, ура! А такие как Байден (вице-президент США) не утираются просто так, если их не послушались. Т.е., их игра еще не сыграна. И огромные силы всколыхнулись и стояли за «малой башней Кремля». Я обращаю внимание на парадокс: силы, которые сейчас зачастую позиционируют себя как более левые, социально-ориентированные и т.д., одновременно дружно поддержали эту «малую башню Кремля», которая провозгласила масштабную приватизацию всего и вся! Я напомню: эта «малая башня Кремля» своим решением исключила из перечня ключевые стратегические объекты, которые до настоящего момента оставались стратегическими. Он их исключил из перечня стратегических, допустил их приватизацию! И вообще, сейчас перед выборами нам мало об этом говорили: планируется новый этап масштабной, колоссальной приватизации госсобственности. В чьих интересах? В чьи карманы? И надо понимать, что это вопрос глобальной игры, не узко-внутренне нашей. Это вопрос глобальной игры, в рамках глобального кризиса — игры по захвату чужих природных ресурсов, в том числе, по захвату чужих рынков, чужих позиций и т.д. В этом смысле ситуация действительно очень тяжелая. Очень туманная. Но не то, что я её затуманиваю — она действительно сложная. Нам с вами чрезвычайно тяжело будет отличить, действительно альтернативного национально-ориентированного кандидата, который бы бросил вызов власти. И сразу возникает вопрос. Ведь всё! Система забетонирована: ни Вы, ни я, ни наш уважаемый звукорежиссер, сколько бы людей его не поддерживали, зная его профессионализм, не можем бросить вызов. Механизм такой, что бросить вызов практически могут только представители парламентских партий. И какая из них действительно может выдвинуть по-настоящему национально-ориентированного кандидата, большой вопрос. Еще раз подчеркиваю, нам будет очень тяжело отличить, где действительно национально-ориентированная альтернатива, а где вызов по существу бросают ставленники Запада. Это тяжелая ситуация. Татьяна Федяева: Возвращаясь к предвыборной риторике, обратили внимание? Все, наверное, заметили, что никто по сути не говорил о вступлении в ВТО, чтобы дать этому резкую оценку — ни одна из действующих партий? Юрий Болдырев: То, о чем мы с вами говорили, это очень печально. К сожалению, идея в том, что есть вещи обратимые, а есть необратимые. Мне очень часто говорят: «Вот вы там, в 1995 г. не допустили передачу оптом наших природных ресурсов под западный контроль. А какой в этом смысл? Наши ресурсы все равно под западным контролем?» Я отвечаю: да, и сегодня практически вся наша страна под западным контролем. И природные ресурсы наши сегодня служат Западу. И даже гособоронзаказ наш сегодня в значительной степени поворачивается в интересах западных корпораций: у нас собираются на полном серьезе закупать западное оружие, чтоб защищаться от Запада — ну, полный бред! Но я обращаю ваше внимание на то, что всё это, с точки зрения правил игры, остается обратимым. А вот такие вещи, как в 1995 г. попытка передачи наших природных ресурсов оптом под западный контроль — то, что не допустил тогдашний Совет Федерации, а затем и Дума опомнилась — это была, я считаю, величайшая схватка конца 20-го века для России. То, что удалось не допустить необратимости этой ситуации, чтобы всё это не оказалось необратимо под западным контролем — это величайшее достижение. Точно так же сейчас жизненно важно не допустить вступления в ВТО, как действия в значительной степени необратимого, которое очень трудно будет потом компенсировать, нейтрализовать — кроме случая, если вообще начнется глобальная война и рухнет сама система ВТО (чего мы миру не желаем, естественно - глобальной войны). Радиослушатель: Доброе утро! Это Краснодар, Людмила Николаевна. Юрий Юрьевич, я как-то уже в эфире «Народного радио» высказывала такую мысль: вот если бы была создана «Партия порядочных людей»? Я и придумала название этой партии. Вы бы не хотели её возглавить? А потом, может быть, и выдвинуть себя в президенты? Мы бы за Вас проголосовали. Благодарю Вас. Юрий Болдырев: Спасибо Вам большое. Я должен всех расстроить. Дело в том, что такую попытку мы уже осуществляли в 1993 г. осенью. Мало создать партию, которая сама себя будет как-то называть. Кстати, такая партия и сейчас есть, которая продолжает себя громко называть «настоящие честные профессионалы». Слава богу, в Думу она не прошла. Почему «слава богу»? Потому что это как раз та бывшая моя партия, которая прославилась тем, что в 1995 г. лоббировала Соглашение о разделе продукции, т.е. передачу оптом всех наших ресурсов под контроль Запада. Я был в Совете Федерации, а они в Думе. Сейчас они, кстати, в мое отсутствие, когда я не баллотировался в Питере, умудрились прорваться в Заксобрание Петербурга, т.е. маленький реванш они для себя осуществили. Татьяна Федяева: И Явлинский теперь будет в Заксобрании Петербурга? Юрий Болдырев: Видимо, да, надо предполагать. Я к чему: вопрос не в том, чтобы сказать «мы создаем партию порядочных людей». За 20 лет уже можно отследить реальные действия многих людей. И действительно, можно было бы собрать команду людей, которые сумели честно пронести свою репутацию все эти годы, не замарав её, ничего не украв, и нигде не предав интересы страны. Другое дело, что система забетонирована так, чтобы этих людей категорически не допустить. Я приведу такой пример: вот во вчерашней статье — я себя и не называл, я вполне удовлетворюсь, если такая партия будет создана и без меня. Пожалуйста. Я готов за неё голосовать, за нее агитировать. Я даже перечислил фамилии людей, которые, с моей точки зрения, туда бы вошли. Было бы здорово, чтобы там оказались тот же генерал Ивашов (известный человек), тот же Сергей Глазьев (академик), тот же Полеванов (который изгнал чубайсовских ЦРУшных советников из Госкомимущества, когда туда пришел, и за что его тут же уволили) и т.д., не буду перечислять, там много фамилий. Я просто их привел, чтобы люди помнили, что такие люди есть. Люди есть и менее известные: тот же Леонид Саблин, который когда-то был в Совете Федерации в согласительной комиссии по СРП, мы с ним вместе работали. Просто это менее известные люди. И Пузановский, который был в той же согласительной комиссии, сейчас профессор в одном из университетов в Москве. Т.е., люди есть. Но система забетонирована так, чтобы они не могли объединиться и создать партию. И ключевых механизма два. Первый — чисто административный. Это просто чрезвычайно сложная административная процедура, подписи 50 тысяч членов партии и т.д. И главное, что те, против кого на самом деле направлена была бы деятельность этой партии, будут проверять эти подписи, а затем решать, зарегистрировать эту партию или нет. Всё совсем просто. Второй ключевой механизм — финансирование. Вот эта демократия, в таком виде, организована так, что вам нужны источники финансирования. Даже в самых цивилизованных странах, даже в таких как Германия — налицо скандалы с финансированием партии, например, партии канцлера Коля. Т.е. механизмы, чтобы получить возможности финансирования, с высочайшей степенью вероятности носят полукриминальный характер. И на это как будто никто не обращает внимание: «А вот читайте, что у нас написано в декларациях официальных» и все. Но реально... Вот какой у нас оборот теневой экономики? Вы представляете себе? А в политике он на порядок больше. И если вы в это не включаетесь, вы не конкурентоспособны, потому что очень многое требует просто очень больших денег. Вот все просто элементарно. Вот таков механизм. Все, кто выставляет себя большим радетелем свобод и говорит, что государство не должно участвовать — это всё ложь. Честная система — это только та, где всё за государственный счет. И это не паразитизм. Это единственный способ уйти от диктата этих «денежных мешков», в большинстве случаев сколотивших свои состояния а) неправедно, и б) заинтересованных в том, чтобы мы не развивались, а в том, чтобы мы и дальше служили дойной коровой для выкачивания денег, которые они будут хранить на Западе. Это наша реальность. Итак, второй ключевой механизм - это финансирование. И просто надо понимать, что — третье - на что я обратил бы внимание — все-таки у нас сегодня нет даже возможности этим отдельным личностям, даже тем, которые я перечислил в своей статье на «Столетии», просто взять и прорваться в парламент, а там уже объединиться. Потому что нет мажоритарных округов. И даже партийно-пропорциональная система бывает разная. Скажем, в Великобритании и в США это партийная система, в которой партии выдвигают, а голосуют люди все равно за конкретного человека. В Германии и у нас голосуют за партии. Но я обращаю Ваше внимание, что не надо идеализировать германскую систему. Мне очень нравится многое в немецкой системе с точки зрения парламентских механизмов, но сама выборная система — это же не немцы себе её такую придумали, это была система, навязанная побежденной стране победителями. Для чего? Для того, чтобы обеспечить определенный механизм стабильности и невозможности вождизма. Чего западные союзники СССР больше всего опасались? Того, что в Германии снова восторжествует вождизм! И думали, как его не допустить. На это настроено всё, в том числе, нивелирование роли личности: партийно-пропорциональная система. Но мы-то что? Тоже должны смириться с тем, что мы такая побежденная страна? У нас все партийно-политические избирательные механизмы настроены на то, чтобы мы оставались полуколониальной страной, которая не способна добиться радикальных изменений, чтобы не допустить ратификации того же ВТО и т.д. Я обращаю внимание, что даже немецкая система в Германии, которая стала союзником США, уже член НАТО и т.д., — у них партийная система не настолько забетонирована, насколько у нас. У них вопрос создания новой партии технически легкий и простой. Именно поэтому в Германии возможны такие прорывы, как прорыв «зеленых», которые в свое время прорвались на арену. Сейчас «пиратская» партия прорвалась. У них политическая система более адаптивна, она не препятствует появлению нового и проникновения в политическую систему. У нас забетонировано всё железобетонно. Ничто новое законно прорваться не может. На это просто настроена система. Татьяна Федяева: И все-таки, какой-то выход искать надо? Мы слушаем нашего слушателя. Пожалуйста, говорите. Радиослушатель: Меня зовут Дмитрий Васильевич, Московская область. Доброе утро, уважаемая ведущая, уважаемый гость, и все радиослушатели. У нас на участке результаты такие: 36 % за КПРФ, 25 % за «Единую Россию», и далее вниз. И кроме того, из того, что Вы говорили, ничего не предусмотрено для контроля за выборами, т.е. в электронном виде. Вместе с тем, контроль за гражданами в виде введения электронных карт и т.д. — всё это вполне очевидно проводится. И вот все комментарии, которые по ТВ, по радио вчера прошли, они избирателей иначе как электорат, чуть ли не быдлом, не называют. Причем это разношерстные категории, казалось бы: Ирина Ясина, вроде праворадикалы; Дмитрий Орлов, который за «Единую Россию» и др. Мало того, они вот эту программу КПРФ, которую можно назвать социал-демократической в лучшем случае, и где предлагается национализация нефтяных и газовых ресурсов — это они называют национализацией «всего и вся», хотя, конечно, там же такого нет. И вот какой вопрос: та власть, которая есть на сегодняшний день — «Единая Россия», тот же Путин, Медведев — они и есть ставленники Запада? И какая-то альтернатива может быть им? КПРФ — это из всех легальных. Т.е. я хочу сказать, что никакого мирного выхода... Юрий Болдырев: Нужно сказать, что это не мы прервали звонок... Что я могу сказать? Первое. В развитие того, о чем вы сейчас нам рассказываете. Обратите внимание: ну, вот про лицемерие на тему того, что если КПРФ, то это обязательно отберут наши шесть соток и наши квартиры — понятно, что это просто ложь. Насколько мне известно, никто не собирается отказываться от элементарного здравого смысла, в рамках которого должно и может существовать фермерское хозяйство, или какой-нибудь ларек, или булочная, хлебопекарня и т.д. Речь ведь о крупном. О крупном. Вот я тут недавно прочитал фрагмент каких-то воспоминаний Коржакова (по-моему, в одной из газет опубликованное интервью), где он говорит, что Ельцин ему сам сказал, почему начали приватизацию не с мелкого, а с самого крупного: потому что таково было требование МВФ. А мы с вами переводим на русский язык: таково было требование западного транснационального капитала и западных великих держав — к тому, чтобы Россия опустилась и никогда уже не поднялась. Всё совершенно очевидно. Я обращаю Ваше внимание еще на одну интересную деталь. Я своими ушами слышал: не только КПРФ, но и «Справедливая Россия» на дебатах заявляли, что они за национализацию инфраструктурных ключевых монополий. Обратите внимание. Более того, я своими ушами слышал, как Жириновский в одной из передач говорил, что разница между нами такая, что, мол, КПРФ и «Справедливая Россия» за национализацию природных ресурсов, а мы вот плюс еще и тяжелой промышленности. Т.е., обратите внимание: уже все, все в один голос вроде как за национализацию. Что не мешает при этом некоторым из них поддерживать «малую башню Кремля», которая за всеобщую приватизацию! Такой интересный парадокс. Возникает вопрос, а если бы они действительно пришли к власти? Предположим, вот эти три партии получили бы большинство, безусловное большинство, пусть даже две третьих. Означает ли это, что они сейчас действительно провели бы национализацию, скажем так, сверхприбылей, так называемой природной ренты — всего того, что выкачивается из страны? (Т.е., по большому счету, того, что добывается не столько даже трудом нынешних поколений, сколько того, чем мы обязаны труду прежних поколений, и что мы обязаны оставить нашим детям и внукам.) Большой вопрос! Я напомню, что предвыборные обязательства в нашей стране не являются публичной офертой, о чем нам пришлось говорить еще три-четыре года назад. Помните? Забастовка на АвтоВАЗе, когда рабочие возмущались. Им обещали повышение зарплаты, они проголосовали за тех, кто обещал (это всё их же начальники), а потом им объяснили, что это не публичная оферта. Татьяна Федяева: Пообещать - не значит жениться… Юрий Болдырев: Сейчас мы ответим на следующий звонок... Я хочу обратить внимание на то, что этот вопрос связан не только с политикой, он связан, в том числе, и с экономикой, с конкурентоспособностью и т.д. Если мы хотим строить современную жизнь, современное государство, современную конкурентную высокоэффективную экономику, то мы должны везде, от выборов и до чего угодно еще, внедрять жесточайшие механизмы требования исполнения своих обязательств. Выполняешь свои обязательства - можешь создавать сложные высокотехнологичные объекты, включая самолеты, пароходы, турбины и т.д. Если везде культивируется возможность невыполнения своих обязательств, хитрого ухода от этого, то никакая современная экономика, никакая конкурентоспособность, никакое сильное государство в принципе не возможно. Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, что далеко ходит? Были нацпроекты. Или удвоение ВВП. Кто ответил за это? Вот нацпроект, там будет здорово... Юрий Болдырев: И это тесно связано с идеей, если вы обратили внимание: у нас мошенничество, по существу — экономические преступления — переведены в разряд вроде как не сильно преступных, за это вроде как не надо сажать. Я обращаю Ваше внимание: вместо того, чтобы навести порядок в правоохранительных органах, чтобы они не занимались рэкетом и шантажом, вместо этого ключевые преступления для экономики объявляют чуть ли совсем не преступлением. И с этим тесно связана еще одна инновация: у нас теперь клевета переводится из разряда уголовных в разряд гражданских. А клевета - ведь это распространение заведомо не соответствующих действительности, порочащих измышлений. Т.е. всё это, все сознание общества сверху формируется так, что жульничество, мошенничество и враньё - это норма, это нормально, это не страшно. Татьяна Федяева: Они войдут и разбредутся, Навалят на спину кули, И в жОлтых окнах засмеются, Что этих нищих провели. Это Александр Блок к вопросу о нас и власти. У нас звонок. Пожалуйста, говорите. Радиослушатель: Добрый день! Алексей Кириллович. Сейчас нарастает глобальный кризис — экономический, политический, экологический и т.д. Юрий Юрьевич, какая должна быть, по Вашим представлениям, общенациональная идея с учетом этого состояния? Потому что когда-то Федор Достоевский сказал, что Россия не может состояться как государство, не имея собственной идеи. Это первый вопрос. И какая из партий учитывает этот глобальный кризис в своей программе? И небольшая ремарка: лучший способ борьбы с коррупцией — реанимация совести, любыми средствами. Спасибо за ответ. Юрий Болдырев: Спасибо. Сразу скажу, я не педагог, хотя, как отец, воспитывал своего сына, имею представление, в прошлом работал как руководитель коллективов, и, в принципе, как ощущаю себя как человек, что-то пытавшийся понять в этом смысле. Есть вещи безусловные. Безусловные связаны с тем, что есть культурно-генетический код, завязанные на предысторию, и надо честно признавать, что растление, разложение пошло, началось не после 1991 г. К сожалению, это надо признать. И очень важно, чтобы КПРФ это признавала. Т.е., КПРФ это не бывшая КПСС, это все-таки другие люди, откуда худшие перебежали в последующие «партии власти». Очень важно, чтобы они признавали эти ключевые ошибки, как происходило разложение под занавес СССР. Потому что, в общем-то, идея была исторически как православная идея справедливости, и как коммунистическая идея справедливости. Именно подрыв идеи справедливости под занавес Советского Союза, с моей точки зрения, и обеспечил такое недовольство, такой масштаб негодования огромной части населения, и такой масштаб голосования от противного - против действовавшей власти. Потому что все те льготы и привилегии... Сейчас это звучит смешно, потому что масштаб тех льгот и привилегий не сопоставим с нынешними состояниями, с нынешним масштабом прямого разворовывания государства. Но тогда-то это воспринималось как масштабная несправедливость, как бессовестность. Ведь это же мы все должны помнить. В этом смысле, говорят, нельзя несколько раз ступить в одну реку. Нельзя ступить в одну реку — в точности это будет не та же вода. Но это не значит, что не надо в неё снова ступать. Т.е., необходима реанимация в том или ином виде идеи России как огромной территории, на которой разные народы могут и должны уживаться на основе справедливости... Дальше можно говорить о чем угодно, что можно принести миру. Но миру мы сможем что-то принести только тогда, когда наведем порядок у себя сами, восстановим справедливость у себя. В этом смысле, понимая, что мир устроен крайне несправедливо, идея интеграции в окружающий мир на условиях окружающего мира должна быть решительно отвергнута. Строить свой мир, свой дом — на основе справедливости — особенно сейчас, в период кризиса, когда понимаем, что всё трещит по швам… Если все заболели гриппом, нам вовсе не надо стремиться в толпу, чтобы еще сильнее заразиться. Тем более, все болеют многими разными болезнями сейчас. Вот именно сейчас масштабно интегрироваться — смерти подобно. Именно сейчас нужно строить свой мир, свой дом, стремиться к максимальной самодостаточности. Станем снова сильными — сможем пытаться нести какую-то свою идею, свое понимание справедливости, свое понимание разумности, свое понимание самоограничения (чего нам всегда не хватало, кстати) и в окружающий мир. Я далек от того, чтобы представлять себя пророком или мессией, что я вот сейчас скажу правильную идею и всё, вперед. Я говорю о том, какую идею я сам готов воспринять, какую идею я готов пропагандировать, за людьми-носителями какого мировоззрения я готов идти. Из того, чего нам не хватает, что пытались в той или иной степени культивировать, но под занавес Советского Союза это оказалось весьма лицемерно — это идея самоограничения. Идея культа роскоши, которая сейчас разлита по нашей стране, по нашему народу, культивируется и приветствуется — она весь мир ведет в тупик. Нас тем более заведет в тупик, потому что на роскошь покупаются, «подсаживаются», и на этом обманываются — слабые намного быстрее, чем сильные. А мы сейчас ослаблены. Если мы хотим взять себя в руки, как-то мобилизоваться для того, чтобы что-то оставить потомкам, то мы, конечно, прежде всего, должны реанимировать идею самоограничения. Эта идея должна выступать как моральная. Все институты общества, будут (должны) её пропагандировать — не на словах, а на деле. Т.е. это должно быть и определенное самоограничение, в том числе, и со стороны православной Церкви, если она претендует на определенную роль... И т.д. и т.п., не буду всё перечислять. Почему-то канцлер Коль, как-то мы об этом упоминали, мог ездить не на шикарном «мерседесе», а на обычном Фольксвагене «Каравелла»— может, это хорошо оборудованный, но большой, простой автомобиль, без «понтов». Извините, что использую такой термин. Т.е. без фазаньих хвостов и т.д. Спокойно, на большой машине. Вот эта идея спокойного самоограничения... Вот я не могу не затронуть трагедию, случившуюся недавно, когда в одном из наших регионов автомобиль губернатора врезался в автомобиль обычного человека. Можно спорить, кто там вылетел на «встречку», кто не вылетел. Я обращаю Ваше внимание на другое: есть легковые автомобили, а есть грузовики, и для них разные ограничения скорости. Почему? Потому что грузовик, врезавшись в обычный легковой автомобиль, нанесет несопоставимо больший ущерб. Грузовикам вообще по правилам положено ехать не левее второго ряда. Т.е. грузовик рассматривается как средство повышенной опасности. А что, для кого-то секрет, что автомобили — не только губернаторов, но и всяких банкиров и т.д. — это не тонна-полторы, а бронированная туша 2,5—3,0 и более тонн? Это танк, да еще летящий на скорости не 120 даже, а 140 и 160 и 180. Даже если все всё делают по правилам, это страшное унижение для всех окружающих. Это как бульдог, которого спустили с цепи и он бегает среди обычных людей, и в песочнице, где дети. Это зримое выражение нашей моральной распущенности, того, что мы позволяем своей власти, своим банкирам и т.д. Это должно быть пресечено. Если твоя машина с виду легковая, а внутри не тонна-полторы, а две и более, то будь добр, чтобы у тебя был специальный опознавательный знак, чтоб ты приравнивался к грузовику и ехал потихонечку во втором ряду. А если ты губернатор или кто угодно еще, будь добр, летай на вертолете, что хочешь делай, но не создавай угрозы жизни нормальным людям в своей стране. Вот это всё должно проистекать как из нашего понимания, что власть не должна борзеть, так и из нашего общего стремления к какому-то самоограничению, которого, к сожалению, как идеи, как идеологии у нас пока нет. Татьяна Федяева: А кто должен строить, выстраивать эту идею? Юрий Болдырев: Мы ведь говорим с простыми людьми, нас Кремль не слушает. Выстраивать мы можем, только пытаясь донести что-то до своих детей. Никакого другого инструмента у нас сейчас в руках нет. Татьяна Федяева: У нас звонок. Пожалуйста, говорите. Радиослушатель: Доброе утро! Юрий Юрьевич, как Вы думаете, если «малая башня кремля» издает такие инновации, которые только по новому гробят страну, а другая «башня» молчит, т.е., одобряет это, то какой смысл выборах и вообще зачем они нужны? Многие возлагают надежды на КПРФ, но КПРФ уже один раз испугалась и ушла со сцены. Не разыгрывается ли это просто спектакль для нас, для доверчивого электората? Юрий Болдырев: Спасибо. Я здесь отвечу так. Первое. Даже если сегодня соревнований нет, настоящих не надо спиваться, не надо «скуриваться», надо в спортивном зале тренироваться. Это касается всех, в том числе, и избирателей. Второе. До тех пор, пока люди не пришли к власти, мы все равно не знаем, что они будут делать. И даже когда целая партия приходит к власти, мы не знаем, какие силы в ней возьмут верх. Это отдельный и еще более сложный вопрос. Почему я сторонник того, чтобы выстраивать систему. В этом смысле важно, чтобы власть сменялась, как механизм... Ну, если мы с вами не стоим на позициях монархии (а там все механизмы должны быть другие), если мы стоим на позициях демократической системы, то принципиально важно не только, чтобы теоретически было несколько партий, но чтобы власть просто сменялась. Единственная реальная альтернатива, которая действительно сегодня альтернатива, это КПРФ. Не потому что я там пламенно их люблю, не потому что я полностью разделяю их идеологию, сейчас вообще не об этом речь. Сейчас речь о том, чтобы власть реально сменилась на максимально альтернативную, что может включить некоторые механизмы взаимного контроля и ограничения вот этой, извините, борзости. Вот о чем мы сегодня говорим. И плюс, все-таки, насколько мне известно, в разных партиях много разных людей. Я во всех партиях, включая даже «Единую Россию» могу назвать людей, которых уважаю. Во всех партиях они есть. Они идут на какие-то компромиссы, на которые я бы не пошел, но они идут, и я их за это не осуждаю. В то же время и в КПРФ есть люди, которые мне глубоко не симпатичны. Везде люди. Опять же, не говорим о том, как они себя поведут, придя к власти. Но в то же время, могу сказать, что в КПРФ, наверное, наибольшее количество тех людей, которых я бы счел такими всерьез бойцами. С мировоззрением, которому я в большей степени был бы готов доверить. Я не веду избирательную кампанию, она закончилась. Да, всегда, выбирая кого угодно, мы рискуем, мы никогда не знаем к чему это приведет. Но жизнь так устроена вообще. Жизнь имеет огромную степень неопределённости. Если бы была партия, в большей степени соответствовавшая моим взглядам и представлениям, я бы голосовал за нее. Но её просто нет. Значит, я выступаю за сменяемость власти. Сегодня вот другой альтернативы реально просто нет. Татьяна Федяева: Но у нас получается вообще не сменяемая власть на самом деле. Юрий Болдырев: Значит, еще раз. Я бы выступал за смену, даже не потому что Зюганов лучше Путина или наоборот, а потому что нужна сменяемость: не по принципу «вот я выбрал эту башенку, она посидит немножко, потом мне руль вернет», а ту, которая в реальной конкурентной борьбе власть возьмет сама, и которая еще и по своему мировоззрению, предыстории и т.д. ориентирована более национально. Я бы выступал за это. Радиослушатель: Здравствуйте! Это Михаил. Мы, конечно, очень ждали эти выборы и надеялись на справедливость. Получилось очень неприлично. Обрушилась на нас такая великая беда, что никак нельзя ни с чем её сравнить. И вот такое вранье было. Это просто ни в какие рамки не идет. Вот за такое вранье надо привлекать к ответственности. Есть же у нас хоть какие-то органы, чтобы можно было это прекратить? И на будущее! Оно же так и будет у нас продолжаться, а мы так и будем всё говорить и говорить. Надо как-то нам действовать. Юрий Болдырев: Счастья нам никто не обещает. Хотелось бы надеяться на то, что мирно «эволюционно» мы вырастим детей, а дети сумеют сделать то, что не сумели сделать мы и т.д. Проблема в том, что растление идет каждый день целенаправленно. Вот мы только что говорили об этом, об изменениях и уголовного кодекса, и гражданского законодательства: весь смысл в том, чтобы порок перестал быть пороком. И вранье, и мошенничество, и взятки — всё это не так страшно, можно отделаться штрафом. Ну, подумаешь, штраф заплатил — и чистенький, беленький, всё дальше. В этом смысле, беда заключается не просто в том, что время и окружающий конкурирующий с нами мир работают против нас, еще идет и внутренне целенаправленное растление, идущее, в данном случае, от «малой башни Кремля», очевидно. Я не сторонник того, чтобы как-то превозносить «большую башню». Но от «малой» шли уж совсем внятные сигналы на предмет дальнейшего растления общества и просто, с моей точки зрения, его разложения. С одной стороны крики про модернизацию, а с другой стороны вот то, о чем я говорю. Какая модернизация, если вы культивируете мошенничество, если вы не считаете мошенничество смертельным грехом. Значит, никакая высокотехнологичная экономика, где много контрагентов, договорных обязательств и т.д. — ничего невозможно. Бред и абсурд. Наш уважаемый радиослушатель позвонил с тяжелым сердцем, находится в пессимистическом настроении. Я должен сказать, что ожидания были необоснованные. Ничего катастрофического именно вот сейчас не произошло. Еще раз: ощущение, что что-то возможно возникло только потому, что одна «башенка Кремля» стала раскачивать ситуацию. Вспомните, вдруг открылись нам реки информации о том, что оказывается и Лужков не так хорош, как представлялось ранее, и т.д. Одна «башенка» стала подтачивать систему. Вообще, это всё о пользе конкуренции даже между «башнями». Одна «башенка» вроде как сняла некий флёр: казалось, Гудвин великий и ужасный, а оказалось, никакого Гудвина великого и ужасного нет; оказывается они обычные, простые; смотрите, морщинки возле глаз; оказывается, всё совсем не так, как представлялось до того. Да? Но это, еще раз подчеркиваю, одна «башенка Кремля» дала по существу команды СМИ начать немножко вот так раскачивать лодку. Лодку-то раскачивали целенаправленно. Потом другая «башенка Кремля», видимо, что-то прищемила этой «малой башенке», можно предположить, после чего всё вернулось на круги своя. Ожидания наши были необоснованны. Но то, что многие люди захотели, в том числе, в результате этой «конкуренции» между «башенками», более критически увидеть всю ситуацию; то, что молодежь потянулась к интересу какому-то в политике... Единственное, хотелось бы, чтоб молодежь не пошла бы за шустрыми и хитрыми проводниками западных интересов. Потому что бросить молодежи как лозунг «Ходор - наше всё», какой-нибудь ходорковский, чтоб на майках появились его портреты, вот он «невинно страдает от кровавого режима», вот теперь он будет «наш лидер» — вот это очень легко. Молодежь очень часто движима такими поветриями какими-то. Было бы очень важно донести до неё, что это обман, целенаправленно вбрасываемый, что это подмена истинных ценностей, истинных понятий. Но еще раз подчеркиваю, ситуация изменилась только в одном: президентские выборы могут быть не столь предопределенными как были предшествующие. И принципиально важно — найти способ сплотиться вокруг истинно национально-ориентированного кандидата. Татьяна Федяева: Юрий Юрьевич, спасибо. Наша передача подошла к концу. И я целиком и полностью разделяю Ваше последнее заявление: надо сплотиться вокруг национально-ориентированного кандидата. Вот где его взять? Юрий Болдырев: Давайте наблюдать, давайте искать, давайте смотреть. Татьяна Федяева: Давайте действовать! Юрий Болдырев: И давайте использовать тот опыт, который возник сейчас, для того чтобы фальсификации на президентских выборах были хотя бы как-то по возможности ограничены. Татьяна Федяева: Спасибо, Юрий Юрьевич. Передачу вела Татьяна Федяева, работал в студии Юрий Болдырев. Спасибо всем! Юрий Болдырев: Всего доброго! До свидания. http://narodinteres.ru/mejdu-chistoie-pribilyu-i-suxim-ostatkom/page-4.html | |
|
| |
| Просмотров: 479 | |