Позывной "Крест", интервью взяла корреспондент Марина Харькова
О том, что происходит на линии фронта и почему сейчас как никогда важно всем армейским командирам сплотиться и отбросить личные амбиции, рассказал командир с позывным "Крест". Его мнение однозначно: новый, еще более жесткий виток войны неминуем, и Украина попытается взять реванш за все свои поражения и захлебнувшиеся атаки.

- Почему ты решил стать на сторону Донбасса?- Потому что я русский.

И воспитывался, и рос я в Советском Союзе. Когда начались события на майдане, я еще не понимал, чем это закончится, но в каком направлении развиваются события, стало ясно довольно быстро. Чувствовал, что война неизбежно начнется, что эти майданные сотни придут на Донбасс, чтобы отомстить. Уехал из Германии, где жил.

У меня была строительная фирма, продал ее. У меня постоянно спрашивают, что побудило тебя все бросить и приехать на Донбасс? Ответ только один - воспитание. Меня воспитывали так: если бьют русских, то спеши на помощь. Я так и живу.

Множество событий в Донбассе образовали страшную картину: гибель детей, женщин, стариков, плач оставшихся без крова людей. Как оставить их без помощи и защиты? Когда я видел репортажи французского, итальянского телевидения о наемниках, которые радостно улыбались и хвалились, что наконец-то они могут безнаказанно убивать русских, что чуть ли не с детства мечтали убивать русских, не мог на это равнодушно реагировать. И я приехал сюда защищать людей от паразитов.- Им нравится убивать? Чем это объяснить – патологией или идеологией?- Многие приехали за деньги, некоторые – поохотиться, есть среди них и фанатики, и индивидуумы с больной психикой. А кто-то приехал в надежде пограбить или выгодно отсидеться подальше от зоны боев.- Ты приехал в 14-ом году? И куда попал служить?- В «Восток», к Ходаковскому, с первых дней.

Сражался за Донецкий аэропорт, был в Спартаке, воевал по всей северо-западной линии фронта – Пески, Жабуньки, Ясиноватая.- А скажи, почему в аэропорту позволяли проводить ротации солдат ВСУ?- Я тоже участвовал в проведении этих ротаций, и тоже задавал вопрос: зачем? Там были и русские корреспонденты, и они задавали этот вопрос. И мне, и им ответ был один: так надо. Могу сказать одно: через три часа после одной из ротаций вновь прибывших украинцев уже эвакуировали санитарными машинами. Однажды ВСУ даже нас просили вывезти их тяжелораненого полковника, которого я видел несколько часов назад. Утром, когда он ехал командовать своими «киборгами», он был бодрый, веселый и нагловатый. Этим же вечером ситуация изменилась. Бывает и так.
- А они проявляли к вам подобное благородство?- Нет. Но мы же не дикари.

И если они нас просили не стрелять или просили о помощи, мы всегда помогали.- А киборги аэропорта, какие они?- Они такие же люди, из крови и плоти, как и мы. А по духу… Да нигде я их не встречал, ни в одном наступлении. Сидели они, постреливали из укрытий. Лично я их не встречал.

Как-то объявились на моих позициях, но стояли не в первой линии. Мы подавили их за 10 минут. Вот вам и боевой дух – прятаться за чужими спинами. Приведу пример.

После ротаций, обычно через полчаса – час, украинцы начинали обстрел – показать, какие они смелые, как хотят воевать. А когда завозили киборгов, те сидели тихо и почти не стреляли. Им не нравилось, когда их позиции подавлялись.
- А почему украинцы не спешили забирать из руин аэропорта своих павших?
- А кто их знает, значит, не нужны были. Вот такое у них отношение к людям.
- Скажи, почему армейцы ДНР так долго не могли взять Донецкий аэропорт?
- Не знаю, кому нужно было это долгоиграющее шоу.Со временем узнаем. Полтора года шли бои, сколько еще будут продолжаться? И все это время гибли люди. Зачем?

- А как ты оцениваешь сегодняшнюю ситуацию? Это что сейчас у нас происходит – провоцирующие обстрелы, выявление огневых точек, артподготовка перед наступлением?
- Все вместе – и провоцирующий, и рассеянный, и бестолковый огонь, и выявление огневых точек. План украинских военных, скорее всего, заключается в том, чтобы спровоцировать нас на какое-либо движение.
- Получается, что Минские договоренности окончательно сорваны и не соблюдаются?
- Я уже полтора года нахожусь на фронте от Спартака до Авдеевки, и никогда договоренности не соблюдались, бои шли каждый день.Идут они и сейчас. Конечно, не всегда применялась артиллерия и танки, но стрелковое оружие, гранатометы – каждый день.- А наши противники вообще хотят воевать?- Я думаю, что они собираются воевать, потому что серьезно окапываются, подтягивают немеренное количество техники, орудий, личного состава. В противном случае обстановка была бы более спокойная.

- Очевидцы рассказывают, что иногда украинцы как-то странно воюют. Идет БТР, за ним гонят 10 – 15 человек пехоты.Когда их отобьют, вновь та же история – БТР и небольшая группа пехоты. Словно их посылают на убой. Что это такое?

- Значит, было подготовлено несколько групп. Первая не выполнила задание – идет вторая и так далее.

- То есть ты считаешь, что полномасштабного наступления в скором времени не будет?

- Судя по тому, как развиваются события по линии фронта, наступление вполне вероятно, его следует ожидать.- Каждый день на аэродромы Краматорска и Мариуполя идут несколько груженых транспортных самолетов. Если украинцы подтягивают сюда ГСМ, снаряды, орудия, это отнюдь не свидетельство миролюбия и готовности к компромиссам.- Согласен. Если вкладываются большие деньги в боеприпасы, вооружение, в жизнеобеспечение армии – питание, медицинское обслуживание и т.д. – это определенно говорит об агрессивных намерениях украинского командования. Мы тоже постоянно находимся в боевой готовности. Но я как полевой командир владею обстановкой на своем участке линии фронта, и у меня нет информации о каких-то спецоперациях и планах командования – ни своего, ни украинского.- Но мирному населению, полагаю, не следует расслабляться?- Конечно. Я советую быть бдительными, внимательными и осторожными всем жителям города, а не только окраин. А особенно советую определиться со своим гражданским и патриотическим статусом молодых людей гламурной и нетрадиционной внешности.

Они так спокойно и уверенно чувствуют себя в кафе, барах и клубах, так искренне считают нас, армейцев, отбросами общества. Сейчас мы встречаемся с ними, только когда бываем в увольнении, а это бывает нечасто. Но очень скоро, надеюсь, им всерьез придется доказывать свой патриотизм. Думаю, что молодые и здоровые парни, которые боятся или по каким-то иным причинам не могут воевать, должны выполнять свой гражданский долг на трудовом фронте – стирать, убирать, чистить, строить, готовить, помогать старикам и инвалидам.

- Бойцам с передовой отвратительны странные процессы, происходящие в Донецке: работающие ночные клубы, вернувшиеся из Украины вороватые чиновники и новая цепкая поросль патриотичных бюрократов.

Пора перестать поливать друг друга грязью, кичиться своей крутизной и амбициями и надо начать думать о народе.Народ до сих пор бедствует и голодает, дети плохо одеты. Но этого по телевизору не покажут. Где восстановление разрушенных домов? Почему людей из разрушенных зданий не поселят в пансионаты, теплые и светлые? Чем занимаются известные всей республике крикуны? Кричат только за себя.Пусть они покажут солдатам хотя бы немного справедливости, за которую мы боремся. Нечего показать. Ничего не сделали.

- Что случилось на ясиноватской развилке и в авдеевской промзоне? Есть несколько версий событий. Первая: вас отодвинули и заменили необстрелянными людьми, которые не знали обстановки на месте.

Понадобилась помощь – мы пришли и помогли. Я не привык скулить и жаловаться.
- Так какая там сейчас ситуация?
- Балансирующая. Я скажу так: если бы сейчас там все заснули, даже наши первыми, через два дня трасса опять бы работала. Ну, зашли украинцы, заняли четыре здания и сидят там, а настоящее наступление сорвалось и захлебнулось.
- Но почему они занимают так называемую нейтральную зону? Почему им это позволяют?
- Вполне возможно, что этим они провоцируют нас на наступление. Когда моя рота ушла, они заняли несколько зданий и этим спровоцировали ответные действия.
- Но аналогичной была и ситуация под Широкино. Столько донецких ополченцев там жизнь свою положили, а в итоге получили приказ покинуть село и туда зашли ВСУ. В чем смысл такой операции?
- Не знаю, я там не был.
- И все же?
- Сложно судить, если мое подразделение не воевало на том направлении. Может, кто-то отдал нечеткий приказ, может, кто-то ослушался и не выполнил приказ точно, может, какое-то подразделение оторвалось от своих и потерялось. А когда уходишь вперед и нет надежной связи, происходит много непредвиденного и неожиданного. Не то время, видимо, выбрали, не тот час. И плохая подготовка.
- Ты считаешь, что и до сих пор плохая подготовка и отсутствие слаженности действий приводят к таким последствиям?
- Нет, многие подразделения уже хорошо подготовлены, и опыт у многих есть. Но прежде, чем работать с солдатами, нужно поработать с командирами, обучить их. Часто солдаты не виноваты, многое зависит от командира. Если я с утра до вечера с ними занимаюсь – прыгаю, бегаю, провожу занятия – чистка оружия (грязный автомат не выстрелит), сборка-разборка, штурмы, - солдаты будут подготовлены к бою. Тогда с них и спрос соответствующий. Занятия должны идти всегда: прошел бой или не прошел, с ротацией ты или нет, - шесть часов – подъем, и начались подготовка и занятия.- А как ты считаешь, появление должностей замполитов, политруков, - это правильное решение?- Замполиты должны быть, но они должны дружить с головой, а не только зачитывать солдатам то, что скачали из Интернета.

И они должны любить людей и уметь работать с бойцами. Сейчас многие солдаты имеют компьютеры и в свободное время пользуются Интернетом. Вот и подумайте, каким должен быть замполит и насколько тяжело соответствовать всем требованиям, которые предъявляют время и обстановка.
- Приходилось брать в плен украинских солдат?
- Да, но мне некогда было с ними особо общаться. Некоторые рассказывали о своих раненых товарищах, которых не вынесли из боя, и они истекли кровью.Некоторые плакали, мол, они не хотели воевать, но их заставили. Некоторые предлагали деньги, чтобы их отпустили. А иные даже хотели перейти на нашу сторону.
- Они были искренними?
- Не знаю. Это очень сложно и страшно – оказаться в плену. Никто не хотел бы попасть в плен и оказаться перед сложным выбором.
- А радиоперехваты противника вы слушали? Насколько они информативны?
- Конечно, слушали. Но в них обычно примитивная и безграмотная информация и ругань. А то, что они сообщали, мы и так знали.
- Существует мнение, что некоторая часть солдат, кто раньше не служил в ополчении, не сможет вести боевые действия, так как они совершенно не мотивированы, пришли в армию за зарплатой и потому не выдержат реального боя. Ты согласен с такой оценкой?
- Здесь нужно смотреть, как работают военкоматы, кого они набирают, как работают с личным составом.

Почему мы должны думать и гадать за молодых и здоровых мужиков, которые добровольно пришли в армию: побегут – не побегут? Контрактники в российской армии не бегут. Почему наши военкомы гонятся за количеством? Я, например, не возьму в свою роту кого попало, чтобы завтра они заболели, подали рапорта, соскучились по семье и ушли. А с кем тогда воевать? Я возьму не 150, а 70 человек, но мы вместе будем воевать, а не отсиживаться в тылу.Военкомы должны собирать информацию о прежнем месте службы контрактника. Связь сейчас налажена, все отряды и телефоны их командиров известны – позвони и узнай.

Порядок в армии нужно начинать наводить с военкоматов.
- А как ты набирал своих бойцов?
- Через бои. И смотрел на человека в деле, оценивал его характер. Моя рота всегда находилась в горячих точках. И поэтому, чтобы солдаты чувствовали себя уверенно, я обязательно раз в месяц менял людей, находящихся на позиции, по часовой стрелке. Например, после боя или когда позиции некоторых подразделений были обстреляны минометами, многие писали рапорта: мы боимся, это нас не устраивает – и уходили. Оставались самые стойкие. Если бы подразделения были закреплены на определенной территории, одни постоянно находились бы на «передке», а другие – в более спокойных местах. У меня своя тактика – все побывали в боях, и на тех, кто остался, я мог полностью положиться.
- То есть, успех боя во многом зависит от полевого командира, который владеет ситуацией и распоряжается ею, от его знаний и умения работать с людьми?
- Именно так.Если у командира высокий и моральный, и профессиональный авторитет, то и подразделение будет боевым и подготовленным. Это прописные истины. Нужно уметь оценивать обстановку правильно. Взять, к примеру, ситуацию, когда мы снимали укроповский флаг в промзоне, в одном из захваченных ими домов.Мы оторвались от основных сил метров на 700, находились в полном замесе. И вот там я повесил флаг «Востока» и снял украинский. Мне по рации раз десять говорили: надо отступать, ты в полуокружении. Но я реально оценивал обстановку, видел, что владею ситуацией.

С чем это связано?
- Не знаю, при мне такого не было. Но мы часто усовершенствуем стандартное оружие и боеприпасы к нему. Иногда получаются чудные фейерверки, кто не в курсе, думает, что у нас новое вооружение. А это просто пошутили русские умельцы. Украинцы часто устраивают массированные обстрелы, но летают в основном 82-е, 120-е мины, «шмели», птуры, спг. Но могли и применить что-то новое, сам не видел, поэтому оценку не дам. По нашим позициям прилетали снаряды советского или украинского производства.
- Работают ли против ваших позиций снайперы?
- Против своих позиций мы снайперов не видели: слишком горячо у нас – они выбирают более безопасные места. А если мне докладывали о появлении снайперов, то выжигалась вся «зеленка». Они об этом знают.
- Известно, что украинцы научились возводить серьезные инженерно-фортификационные сооружения и некоторые из них можно взять только при поддержке авиации. То есть, ситуация патовая?
- Наверное, думали, что долго будут стоять на этих позициях, вот и закопались в землю.Да, понастроили много, но не всегда это помогает побеждать. Да, там можно прятаться, сидя под землей на глубине 5-10-15 метров, а еще там можно легко попасть в окружение и погибнуть. Теряется мобильность, и ты уже не владеешь ситуацией. В Дебальцево они тоже понастроили укреплений, серьезных, бетонированных. И много они помогли? Никак.
- Есть мнение, что наиболее уязвимым сейчас является южное направление фронта ДНР. Твое мнение?
- Какие люди так считают? Я воюю на Донбассе два года – и не знаю особенностей укрепления тех районов, где не был сам. А люди знают и считают. Им что, открыты все военные тайны? Ну, пусть считают.
- Как ты оцениваешь ситуацию в Горловке? Там почти каждую неделю 2 – 3 убитых и 5 - 6 раненых. Сколько еще будет продолжаться бессмысленная гибель и мирных граждан, и армейцев?
- Это результат провокаций с украинской стороны: вынудить нас к ответному обстрелу и засечь наши позиции. Такое поведение трудно предугадать и предотвратить. Очень часто обстрелы начинаются после посещения ОБСЕ. Вот это настоящие провокаторы. Был эпизод, когда они приехали контролировать нас в Ясиноватую - и дали украинцам время провести ротацию.
- И главный вопрос: чем это все закончится и когда?
- Не знаю. Но то, что