2 декабря 1831 года - в этот день община русских старообрядцев под предводительством братьев Сидора и Ефима Борисовых купила на территории Восточной Пруссии участок леса площадью 1504 морга на берегу реки Крутина, неподалёку от озера Дусь. На этом месте братья заложили село, названное ими Войново.

Братья Борисовы родились в Витебской губернии в селе Войново, поэтому решили перенести имя родного селения в Восточную Пруссию. Немецкая администрация попыталась присвоить селу название Эккертсдорф (по имени лесничего Эккерта, ответственного за расселение старообрядцев в Восточной Пруссии), но первоначально этот топоним не прижился. Даже в немецких официальных документах использовалось название «Войново», либо, на худой конец, «Окартово» - то есть русифицированный (!!!) вариант «Эккертсдорфа». Только с началом Первой мировой войны, в условиях роста националистических настроений, топоним Эккертсдорф занял подобающее место в германских официальных документах и на географических картах.

В 1830-х годах в Восточную Пруссию из Российской империи (точнее - с территории Царства Польского) переехала значительная группа старообрядцев-беспоповцев. Прусское правительство решило с их помощью освоить поросшие вековым лесом земли, которые сами немцы освоить оказались не в силах. В итоге в Восточной Пруссии образовалась русская колония. Русские поселились компактно, основав более десятка новых сёл и деревень. Вследствие какой-то ошибки немцы назвали местных старообрядцев филиппонами, хотя они принадлежали к федосеевскому согласию.

Село Войново изначально стало центром района русской колонизации Восточной Пруссии. В 1839 году здесь уже было 311 жителей, из которых 275 человек были старообрядцами, а остальные - православными, лютеранами и католиками. Немецкие власти внимательно наблюдали за ходом переселения, оставив в архивах довольно много документов об этом процессе. 27 августа 1832 года представитель прусской администрации в Гумбиннене докладывал в Берлин министру финансов о том, что в Пруссию переселились не одиночки-беглецы, а сплочённая группа людей с крепкой верой, организованная, работящая. Это - хорошие крестьяне, рыбаки и ремесленники. Особо отмечено, что старообрядцы оказались хозяйственными людьми. Окончательно «добивал» немецких чиновников тот факт, что старообрядцы были непьющими и некурящими.

Русские быстро опровергли мнение местных немцев, что мазурская земля столь неплодородна и бесперспективна, что не стоит даже посвящать ей свои время и труд. Сами-то немцы относили эту землю к четвертому классу, и лишь отдельные участки - к третьему. Весной 1833 года русскую колонию проверяла специальная комиссия: казначей из Иоганнисбурга Шульц, врач Шлосс и ректор Шраг. Комиссия в составе этих самых Шульца, Шлосса и Шрага установила, что первым делом прибывшие в дикую лесную пущу старообрядцы выкопали себе землянки, покрыли их крышами, провели межевание территории, спилили деревья, выкорчевали пни, вспахали поля и посеяли яровые. Многие сотни моргов земли покрылись всходами, а русские тем временем начали расчищать следующие участки, а попутно - заготавливать брус и доски для строительства домов. Дома они строили умело, заботясь об удобстве проживания. Рядом с каждым домом строилась индивидуальная баня, что членов комиссии привело в некоторое изумление. Об интенсивности труда переселенцев свидетельствует ещё один документ от 8 января 1834 года, свидетельствующий о том, что свои дома и бани старообрядцы уже построили, а все земельные участки расчищены.

Проданную русским территорию немцы искренне считали вечным лесом, в котором люди никогда не жили. К их изумлению при раскорчевке пущи были обнаружены погребения железного века, каменного века, а в Онуфриево в земле нашли древнеримские монеты. Вывод был сделан неутешительный для немецкого самолюбия: люди здесь раньше всё-таки жили, но Тевтонский орден их истребил или изгнал, местность с тех пор пришла в запустение и поросла таким непроходимым лесом, что цивилизованные западные завоеватели до 19 века так и не смогли её освоить. Русские колонисты занялись лесным промыслом, производством дёгтя и смолы, устроили лесопилки, поставили на широкую ногу рыболовство, устроились рабочими на строительство дорог. Так, некий Фёдор Исаев организовал на строительстве дорог около 300 человек.

Естественно, эта крупная артель быстро оттеснила от дорожных работ местных немцев и взяла в свои руки дело прокладки дорог в Восточной Пруссии, и даже за границей, в северной части Царства Польского. Все сады и огороды в окрестностях были взяты русскими в аренду и вскоре старообрядцы стали лучшими в Восточной Пруссии поставщиками овощей и фруктов. Немецкие помещики охотно нанимали на работу русских, ибо старообрядцы выделялись в лучшую сторону трудолюбием, честностью и трезвым образом жизни. 16 июня 1838 года центр русской колонии - село Войново - посетил наследник престола, будущий прусский король Фридрих Вильгельм 4-й. Старообрядцы произвели на него наилучшее впечатление. Поэтому впоследствии король отвергал все жалобы на прусских староверов. А жаловались и завистливые немецкие соседи (мол, переловили в озёрах и реках всю рыбу и всех раков и продали в Польшу, а нам ловить уже нечего), и те, кто не мог заработать на староверах (врачи, аптекари, торговцы алкоголем и табаком).

Специфические жалобы вызывались смешанными браками. Из-за нехватки невест первые переселенцы в большом количестве женились на местных немках. Так, 26 апреля 1843 года лютеранский пастор из Невяд жаловался, что в его приходе имеет место 11 браков, не зарегистрированных в лютеранской кирхе. Причём, в обычае старообрядцев-федосеевцев (а село Войново и его окрестности заселили именно они) было похищение невесты (с её согласия, конечно, но отнюдь не обязательно с согласия её родителей). Местные немецкие девушки просто мечтали выйти замуж за работящего и непьющего русского парня-старообрядца. Напротив, некоторые родители, не понимая выпавшего им счастья, жаловались на похищение дочерей, другие же им сочувствовали и, ожидая своей очереди, писали жалобы заранее.

Кстати, случаев, когда девушка-филиппонка выходили замуж за местного немца-лютеранина или католика, практически не отмечено. Это и понятно. Если какому-либо немецкому парню нравилась русская девушка, он её не похищал, а, надев праздничный костюм, шёл свататься к родителям, как было принято в цивилизованной Германии. Родители же невесты обычно ставили жениху условие: переход в православие в форме старообрядчества федосеевского согласия. Вот этого немецкие женихи обычно никак не понимали и уходили, несолоно хлебавши. Впрочем, исключения были и здесь. На старом кладбище в соседнем с Войново селе Галково можно и сегодня найти сохранившуюся могилу некоего Эмиля Шлея, который, ради женитьбы на полюбившейся ему русской девушке, перешёл из лютеранства в старообрядчество.

В 1835 году в Войново была построена старообрядческая молельня. Какое-то время в ней служил наставником старец Лаврентий Растропин, очень строго следивший за порядком и буквально выкидывавший за дверь забредавших в молельню праздношатающихся любопытствующих иноверцев. Не делал он исключения и для представителей прусских властей и, даже, о ужас! для полицейских в форме. В 1836 году Лаврентий, видимо, утомившись гонять немецких полицейских, покинул село и устроил рядом с ним, на берегу озера Дусь, небольшую пустынь. Эта пустынь со временем стала знаменитым Войновским монастырём, в котором с 1852 по 1867 год исполнял обязанности игумена некий Павел Прусский. При нём монастырь населяли сорок монахов. Из России и из Европы в Войновский монастырь приезжали люди, оставившие заметный след в российской истории. Здесь велись духовные диспуты, отсюда в Россию выезжали группы проповедников, в соседнем городе Йоханнесбург печатались духовные книги и журнал «Истина». В Войновском монастыре духовные поиски игумена Павла Прусского привели к возвращению многих старообрядцев в официальную православную церковь. В результате этого процесса в конце XIX века в Войново сложились две русские общины: православная и старообрядческая.

После отъезда Павла Прусского в Россию Войновский монастырь первоначально пришёл в упадок, но позднее возродился уже в качестве женской обители. Прежнего духовного значения он не имел, но зато в материальном плане вполне процветал. Известный российский миллионер Василий Александрович Кокорев пожертвовал средства на возведение нового каменного храма в Прусской обители. К 1914 году в монастыре проживало 65 человек: монахини, послушницы, воспитанницы из числа сирот... Село Войново пережило мировые войны, пережило изменение государственных границ Восточной Европы. В 1914 году, с началом Первой мировой, русское название «Войново» было заменено на «Эккертсдорф». Часть монахинь из Войновского монастыря, не имевших германского гражданства, немецкие власти с перепугу вывезли первоначально в Алленштейн, а затем в Цинтен (ныне - посёлок Корнево около Калининграда), где они пребывали под надзором полиции. Во время боевых действий сгорела деревянная молельня в центре села. После окончания войны старообрядцы построили новую, уже кирпичную, сохранившуюся по сей день. В свою очередь, и православная община в начале двадцатых годов построила в Войново деревянный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы, освящать который приехал митрополит Евлогий аж из Парижа.

В июле 1930 года русская колония Восточной Пруссии торжественно отпраздновала 100-летия своего основания. По главной улице села прошла торжественная процессия, которую возглавляли два немецких полицейских с велосипедами. Затем двигался духовой оркестр, над которым развевались флаги Германии и Пруссии. Далее под зелёными флагами (по задумке организаторов праздника этот цвет символизировал здоровые жизненные силы) ехала вереница возов, на которых в профессиональных одеждах гордо восседали представители различных профессий, распространенных в местной русской колонии: пахари, рыбаки, ткачи, дорожные строители и иные. Молодёжь показывала различные спортивные номера. В те годы было модно строить пирамиды в несколько ярусов. На сохранившихся фотографиях можно увидеть и такие спортивные пирамиды на двигавшихся возах. В православном храме и в старообрядческой молельне прошли богослужения. Затем народу был показан спектакль под оптимистичным названием: «Солнце взойдёт!». В завершении праздника был освящён памятный знак: здоровенный валун у дороги, ведущей к церкви, с выбитыми датами «1830-1930».

Немецкое имя села «Эккертсдорф» просуществовало до 1945 года. Сегодня основанное русскими в Восточной Пруссии поселение вновь носит своё историческое название «Войново», но теперь оно находится на территории Польши. В нем продолжают жить русские, потомки первых русских колонистов в Восточной Пруссии: православные и старообрядцы. В селе действует старообрядческая молельня, а также монастырь Польской Православной Церкви, образовавшийся на базе прихода Успения Пресвятой Богородицы. На окраине села Войново сохранились и монументальные строения старообрядческого Войновского монастыря. Увы, старообрядческий монастырь фактически вымер. Последняя его настоятельница, видимо, малость повредившись в разуме, завещала строения и земли знаменитой некогда обители местному жителю, поляку и католику Леону Людвиковскому. Тот же создал в бывшем монастыре музейно-туристический центр, посвящённый русской колонии в Восточной Пруссии. Среди туристов этот объект весьма популярен. От европейцев, желающих пожить несколько дней в настоящей монашеской келье, нет отбою. Хозяин туристического центра добродушно разрешает молиться в монастырском храме всем желающим. Но местные жители предпочитают молиться либо в Свято-Успенском храме посёлка (православные), либо в поселковой молельне (старообрядцы).

Русская Линия