Прежде, чем мы поведаем о борьбе на Руси с ересью жидовствующих, нужно сказать о том, как отнеслись к укреплению и росту могущества нашей Отчизны иноземцы. Ещё до начала войны с Польшею и Орденом командор Кёнигсбергский писал магистру ливонцев: «Государь Русский вместе со своим внуком управляет один всеми землями, а сыновей своих не допускает до правления, не даёт им уделов, это для магистра Ливонского и для Ордена очень вредно: они не могут устоять перед такой силой, сосредоточенной в одних руках». С этих-то пор постоянным стремлением Запада становится расчлененье Руси. Достичь этого кажется проще мечом, но когда меч безсилен, пускаются в ход обманы, коварство, и средства духовного разделения. Так, сначала Римский папа Александр VI Борджиа (и, вторя ему, короли Венгрии и Чехии) стараются внушить Государю Ивану III, что его воина с Литвою за исконно русские земли мешает объединению государей Европы против неверных турок и потому ради христианского единства перед лицом общего врага, нужно Москве отказаться от собирания русских земель ... Приём, как мы знаем, не новый! Коварство католиков Иван III разоблачает и отвергает. Однако до времени он не знает о том, что к нему во владенья уже внедрена большая духовная порча.

В 1470 г. из Киева через Литву в Новгород попадает бродячий раввин Схария, каббалист и колдун. Подобных странствующих раввинов, учивших медицине, астрологии, магии, иным оккультным наукам с целью особо старательных учеников совсем отвратить от Христа, в тогдашней Европе было немало (можно назвать знаменитого Маймонида). Одним из таких был и Схария. Задачу свою он видел в том, чтобы насадить тайное исповедание иудаизма внутри Православной Российской Церкви. В любознательном Новгороде ему удалось привлечь двух попов — Дионисия и Алексия, через любовь к тайнознаниям ставших скоро сознательными предателями христианства и сторонниками иудаизма («жидовства») до такой степени, что они пожелали обрезаться. Хитрый Схария, однако, от этого их удержал, ибо обрезание стало бы явной уликой. Но вызвал в поддержку себе из Литвы ещё двух жидов — Шмойлу Скрявого и Моисея Хапуша. Все вместе они развернули большую работу. Русских людей соблазняли сперва только мнимой «учёностью», знанием законов движения планет, определения по ним судьбы человеческой, недосказанными сведениями о возможных «чудесах» врачеванья и магии (знахарства) с помощью тайных наук. И лишь тем, кто особо стремился всё глубже и глубже, не желая помнить уже ни о чём, кроме новых «наук», внушалось, что для полного в них успеха нужно отречься от Христа и принять иудейскую веру. При этом внушалось ещё, что ни при каких обстоятельствах, не должны таковые открывать свою перемену веры, но, напротив, стараться во всём показывать особое «Православное благочестие», где нужно ругая ереси и еретиков, «проповедуя» слово Божие, усердно постясь и молясь (на людях, внешне). В своём же кругу, среди «посвящённых» эти несчастные должны были всячески хулить Христа, Его Пречистую Матерь, истину Воскресения Господа, святые иконы, образы Креста и т.д.. Более того, чем страшнее кому удалось похулить всё такое, тем лучше должно было получаться у него колдовство. Так священник Дионисий потом в Успенском соборе Кремля за престолом плясал и так глумился над Крестом, что об этом и говорить невозможно. Многих жидам удалось соблазнить. У народа, как и у человека есть в душе своя преисподняя, которая, если её не удерживать, по временам выходит как бы наружу отдельными своими стихиями. Одной из стихий преисподней русской души искони было стремленье к языческим гаданиям, ворожбе, ведению (отсюда и — ведьмы) и магическим знаниям (отсюда — знахарство). Ещё с XIV в., а затем и в ХV-м на Руси тайно ходили в переводах с европейских языков «отреченные» (то есть проклятые церковью) или «глубинные» («голубиные») книги: «Аристотелевы врата, или Тайныя Тайных», «Рафли», «Шестокрыл» и другие. Но они с жидовством не связывались. А теперь вот связались именно с ним! Видя успех предприятия, Схария с жидами-сообщниками скрылся. А «свои» пошли действовать сами. Обманувшись мнимым «благочестием» и «учёностью» Дионисия и Алексия сам Иван III взял их в Москву, одного — в Успенский, другого — в Архангельский соборы Кремля. Еретичеством заразился учёный дьяк Фёдор Курицын, особо близкий к Царю и ведавший всеми иностранными делами, а также ряд бояр и невестка Царя — Елена. За 17 лет секта пустила корни в Новгороде, Москве и некоторых иных городах. Еретиком сделался Симоновский архимандрит Зосима, ставший затем Митрополитом всея Руси!.. Но в 1487 г. ересь случайно была открыта в Новгороде и против неё восстал архиепископ Новгородский Геннадий, в прошлом архимандрит Чудова монастыря. Государь не противился дознанию о ереси. Но расследовать всё до конца было невероятно трудно, так как Ф. Курицын постоянно представлял Ивану Ш дело так, что те, кто увлекается астрологией, математикой, медициной — отнюдь не еретики, а просто люди, стремящиеся к учёности и что речь идёт о невинном желании угадывать судьбы людей по движению звёзд (астрология). Вскоре в помощь Геннадию Бог воздвиг одного из великих святых — преподобного Иосифа Волоцкого. Он являлся учеником и постриженником знаменитого преподобного Пафнутия Боровского, чудотворца и прозорливца. Игумен Волоколамского монастыря и его основатель Иосиф быстро понял суть секты жидовствующих и ополчился против неё. Он написал 16 писем, разоблачающих ересь, получивших общее название «Просветитель». Первый церковный Собор 1490 г. осудил новгородских еретиков, при этом Митрополит Зосима, сам еретик, вынужден был обличить своих собратий, но это, как мы видим, было вполне в рамках их правил.

Борьба продолжалась. В 1492 г. исполнилось 7000 лет от сотворения мiра, когда по древним повериям (не по Священному Писанию и не по ученью святых отцов) должно было быть Второе Пришествие Христово. Оно не случилось и это дало новый повод еретикам глумиться над Православием. Иосиф прямо призвал народ и Великого Князя отречься от законно избранного главы Церкви Митрополита Зосимы, как от «скверного отступника». Зосима, чуя опасность, добровольно сошёл с Престола, уйдя в монастырь. Вместо него Митрополитом стал Симон, вполне православный. В 1497 г. умер Ф. Курицын и с ним жидовствующие потеряли большую поддержку. Скоро, в 1499 г. Государь Иван III понял свои ошибки относительно еретиков. Однажды, призвав к себе игумена Иосифа, Царь говорил ему: «Прости меня, отче. Я знал про новгородских еретиков, но думал, что главным занятием их была астрология». Иосиф смутился: «Мне ли тебя прощать?». «Нет, отче, пожалуй, прости меня!» — настоял Государь. Иосиф ответил, что если Царь нынешних еретиков покарает, то и за прежних Бог его простит. В 1503 и 1504 гг. состоялись два церковных Собора. На последнем ересь была полностью раскрыта и осуждена. Наиболее видных жидовствующих казнили (сожгли), остальных отправили, кого — в тюрьмы, кого — в монастыри на покаяние. Однако полное искоренение духовного этого зла потребовало ещё немало времени. Широких народных слоев ересь сия не коснулась, но она привнесла в образованные слои, в какую-то часть русской Души странное свойство двойничества, оборотничества, когда под прикрытием и видом благочестия «позволяется» творить безобразное богохульство.

На Соборе 1503 г. возник интересный спор между двумя святыми людьми,— Иосифом Волоцким и Нилом Сорским, учителем «скитского жития» белозёрских заволжских старцев, подвижником поста и молитвы, тоже известным писателем. Последний оказался против того, чтобы монастыри владели землями и крестьянами, то есть против того, чтобы кто-то трудился на нужды монахов, кроме них самих, и вообще против больших церковных имений (богатств). Казалось, с точки зрения отвлечённых понятий о монашеском благочестии, что он прав. Источником опыта преп. Нила был Православный Восток, в частности — Афон. Источником опыта своего преп. Иосиф сделал Русскую Землю, монастырь преподобного Сергия Радонежского и обители его учеников. Исходя из условий хозяйственной жизни тогдашней Русской Земли, по Иосифу, земельные владения и богатства Церкви (монастырей) были нужны как для того, чтобы оказывать благодеяния людям, особенно во время голода, повальных болезней и войн, так и для того, чтобы обезпечить должную самостоятельность и свободу Церкви в рамках государства. Преподобный Иосиф смотрел глубже и шире, и слово его победило. Но с тех пор сторонников церковных «стяжаний» (богатств) стали называть «осифлянами», а сторонников Нила Сорского — «нестяжателями», вкладывая в эти понятия смысл, далеко не всегда подходящий тому, что имели в виду два этих подлинных брата по духу.

Иван III Васильевич, как уже говорилось, упразднил уделы в том отношении, что они перестали быть вотчинами князей, владевших ими наследственно и по всей своей воле. Но земли по-прежнему давались на прокормление тем, кто служил Государю. На земли теперь помещали не только родовитых князей и бояр, но и служилых помельче, часто без права передачи по наследству, в основном — военных. Считалось, что те, кто владеет землёю, или помещён на неё (помещик) и обязаны её защищать! В связи с переходом князей из-под Литвы к Москве в московском боярстве появились Гедиминовичи, Рюриковичи и связанные с ними родством отпрыски очень знатных семейств. Сие разделило боярство на тех, кто им всецело обязан был Государю, за службу, и тех, кто по праву высокого происхождения обладал им. Первых особо поддерживала мудрая София Палеолог, желавшая в полном согласии с мужем того, чтобы Государь Великой Руси был поистине Самодержцем, Иван III издал новый Судебник (1497 г.), где было расширено применение смертной казни, введены пытки, как норма права, давно уж и так бывшая, но сохранялся от «Русской Правды» Ярослава Мудрого и судебный поединок, в особенно запутанных и спорных случаях. Крестьяне, как и раньше, оставались безусловно лично свободными людьми. Право их перехода (отхода) от одного господина к другому ограничивалось неделей до и неделей после Юрьева дня, в случае уплаты долгов бывшему господину. За немилостивое или несправедливое обращение с крестьянами власть имущие строго наказывались.

Всех своих подданных, не только высоких и знатных, но и крестьян Иван III называл всегда «своими детьми» (но никак не холопами!).

При Государе Иване III казней было немного. Но были. Иной раз суровые (отрубление головы, сожжение в железной клетке, отрезание языка, публичная порка невзирая на лица), — иногда даже очень знатных людей. Однако казни эти всегда совершались после дознания, за действительные вины, чаще всего — за измену, шпионаж, или ересь. Не терпели предателей, даже тех, кто Московскому Государю оказывал услуги, изменяя своим господам. Зная его справедливость с Государем Московским заодно духовно была вся Земля, которую можно с этих времен называть уже — Царством.

Мало кто знает и помнит теперь о том, что великое княжение Ивана III началось со ... спасения Гроба Господня и храма над ним! Султан после частичного разрушения храма сего в Иерусалиме в землетрясении, повелел было снести его и поставить на место этом мечеть. Патриарх Иерусалимский Иоаким умолил его не делать этого, но султан потребовал пять с половиной тысяч итальянских золотых (по тем временам баснословные деньги!). Взять их было негде, кроме как, может быть, на Руси. И Русь, в лице Митрополита Феодосия и молодого тогда Великого Князя Ивана III, собрала нужную сумму и храм Воскресенья Христова (Гроба Господня) оказался спасен!

Спас за это Господь и всю Русскую Землю! И не только спас, но и благословил особым богатством, процветанием и красотой!

При Иване III бурно пошло строительство новой Москвы. Из деревянной она становилась каменной, а в Кремле — белокаменной. Прежде всего, конечно, попеченьем Великого Князя решено было построить заново постра­давший в пожаре Успенский собор — Дом Пресвятой Богородицы. В 1471 г. строить стали его два русских мастера Иван Кривцов и Мышкин. При этом при разборке старого здания открылись нетленные чудотворные мощи Святителей митрополитов Петра и Ионы, что привело всю Москву в сильнейшее волнение и вызвало огромный духовный подъём. Но возведенный до сводов в 1474 г. новый собор неожиданно рухнул ... Стали просить псковичей, как и прежде искусных в строительстве. Но те отказались, убоявшись великости, святости дела. Тогда послали в Венецию за итальянским строителем, ибо там, в Италии в те времена был великий расцвет искусств и ремёсел, вызванных в значительном мере приходом туда в несметном количестве греков, бежавших от турок после падения Византии. В 1485 г. посол Великого Князя привёз на Москву Родольфо Фиораванти дель Альберти. Он был настолько искусен в строительном деле, в литье пушек, стрельбе из них и в других науках, что ещё у себя на родине получил прозвание «Аристотель» в честь знаменитого древнего грека. Правитель Венеции не хотел отпускать его. Турецкий султан звал его на работу. Но заполучила Москва. Однако, прежде чем дать ему строить Успенский собор, учёного венецианца отправили в г. Владимир изучать Успенский собор и вообще архитектуру храмов древней Владимиро-Суздальской Руси, дабы строить не так, как привык он на Западе, а так, как принято было в Православной Руси! Так он и построил. И освятили новый собор — главный храм Государства Российского 12 августа 1479 г.. Позднее, в 1482 г. его расписали великий создатель икон православных Дионисий с артелью, да ещё поп Тимофей, Ярец и Кона. Туда поместили честные мощи святых Митрополитов Московских Петра, Феогноста, Киприана, Фотия и Ионы.

Там же была, как всегда, Владимирская икона Матери Божией. В 1485 г. из Италии приехали по приглашению ещё мастера — фрязи (так называли тогда на Руси итальянцев) Пётр-Антоний и Марк, Алевиз Новый. Антоний и Марк фрязины построили новые стены Кремля, стоящие до сих пор (1495 г.). В Кремле было создано несколько новых церквей, в том числе заново сделан Архангельский храм (Алевиз Новый Фрязин). Марк и Пётр воздвигли так же Грановитую палату, отделав её извне по-итальянски гранями, но внутри — по-русски. К тому же она явилась лишь частью палат Государя, которые вместе созидались по старым московским обычаям. Тогда же здесь же в Кремле трудились строители русские (псковские), построив дворцовый Богоявленский храм и митрополичью церковь Положения Риз Пресвятой Богородицы. По-новгородски была сделана малая звонница у храма Иоанна Лествичника и церковь Иоанна Предтечи у Боровицких ворот. Церковь Рождества Богородицы на царских сенях и Благовещенская на старом Ваганькове были сделаны по образу древних русских одноглавых церквей. В ту же пору в Москве и иных городах трудились и немцы, и иные менее знаменитые итальянцы, но все — под придирчивым строгим надзором русских, чтобы делали только по-русски и, не дай Бог (!) не внесли бы чего-нибудь чуждого. Как видим, тогда иноземцам у нас позволяли трудиться и учились у них, но только самим приёмам наук и ремёсел, не позволяя вносить никаких идейно-духовных, влияний! И строго карали за преступления или обман. Так, поплатился свободой Иван Фрязин, монетчик, тот что был главным лицом в деле приезда на Русь Софии Палеолог. Его заточили за то, что хотел посла Венеции провести под видом родственника своего через Русь к хану Ахмату. Лекарь жидовин мистро-Леон поплатился жизнью за то, что не вылечил сына Ивана III Ивана Молодого, как обещал, говоря, что «если не вылечу, можете меня казнить». И казнили. Как сам и сказал. Другого врача немца Антона, уморившего зельем татарского князя, Иван III выдал сыну погибшего, и татары принародно зарезали его на Москве-реке. Иными словами, на Русской Земле пред иностранцами не знали низкопоклонства. Ценили за действительные заслуги, за честный труд и щедро платили. «Аристотель» Фиораванти, к примеру, получал целых десять рублей в месяц (по тем временам, это были огромные деньги!).

Особенной радостью для москвичей, да и для всего государства, стал Кремль с Успенским собором и другими дивными храмами! Он был замыслен и устроен во образ града Божия, монастыря. Спасские ворота Кремля поэтому были «святыми вратами». Каждый, кто проходил через них, должен был снимать шапку и молиться. Если какой недотёпа забывался, сам народ тут же ставил его на земные поклоны перед иконой Спасителя, что имелась на башне.

С этой поры появляется мысль, что Москва и Россия — это «Новый Иерусалим» средоточие Церкви Вселенской, образ Града Святого, что в Палестине, и в то же время — грядущего Града Небесного (Откр. 21,1-2). Созревает тогда, но ещё не вполне выражается в слове и другое уподобление: «Москва и Россия — Третий Рим», эта мысль уже «носится в воздухе». И отнюдь не по гордости русских! Промыслом Божиим так получилось, что с падением Константинополя в 1453 г. на земле не осталось ни одного Православного Царства, кроме Великороссийского. Значит, оно, волей-неволей, наследует то, что духовно и политически представляли собою древние церковные центры Вселенной,— Иерусалим и Константинополь (Рим второй, или новый). Преподобный Иосиф Волоцкий нашёл сему объяснение в том, что ныне Русь «благочестием всех одоле».

И это действительно так! XV век дал истории более 80-ти святых. Кроме уже упомянутых преподобных Пафнутия Боровского, Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, просияли в лике угодников Божиих и такие люди , как святители Иона — Митрополит Московский и Иона архиепископ Новгородский, Геннадий Новгородский, впервые давший Руси перевод на церковно-славянский язык полного текста Библии; преподобные Савватий, Зосима и Герман Соловецкие, основавшие духовную твердыню Севера — Соловецкий монастырь; святители Питирим и Герасим Пермские, довершившие просвещение Пермского края; преп. Афанасий Мурманский, Евфросин Псковский, Евфимий Корельский, Елеазар Олонецкий, священномученик пресвитер Исидор Юрьевский и его прихожане, утопленные немцами в проруби за омовенье в воде в день праздника Крещения (Богоявления) Господня в бывшем русском г.Юрьеве, ставшем немецким Дерптом (ныне — Тарту); Христа ради юродивые Иоанн Устюжский, Василий Вологодский с целой гроздью таких же «блаженных» и многие-многие иные досточудные подвижники молитвы, просветительства, монастырского строительства, или церковного учительства и писательства. Всеми ими как обильными источниками Божией благодати напоялась Русская Земля, утверждаясь как Святая Русь и как Русь Великая! Было с кого брать примеры, было кому подражать, у кого учиться науке восхождения к Богу.

Государь Царь Иван III Васильевич отошёл ко Господу 27 октября 1505 г.. Митрополит пред кончиной предложил ему, по обычаю, постричься в монашество, но Государь отказался, почитая себя недостойным. Двумя годами раньше скончалась его верный друг и жена благородная София Фоминична Палеолог. Они приняли Московию как удельное княжество, хотя и «Великих», но всё же только —московских Князей, а оставили в наследие сыну Василию Ш-му Всероссийское Царство со столицей в Москве, царство, в духовном, церковном и церковно-государственном смысле ставшее Новым Иерусалимом и Третьим Римом!

ВЕЛИКАЯ РУСЬ. ВЕЛИКОРОССИЯ.

В повествовании нашем мы подошли к тому рубежу, когда можно уже говорить об особой Великорусской народности, как о вполне сложившейся и по душевному облику и по языку. Что же мы видим в душе, то есть в личности Великороссии? С одной стороны, здесь сверкает Божественным светом полюс великой святости. С другой,— есть своя «преисподняя» (в ней — склонности к ересям, гордости, беззаконию, зверствам, разбоям и грабежам). Но эта сторона так незначительна в общей картине жизни, так подавляется светом, что редко когда дерзает себя проявлять! Особенным, крепким стражем, не дающим свободы злу, удерживающим всё и всех стоит Православный Самодер жавный Царь, хранящий «грозно», как тогда говорили, Божий закон и законы «градские» (мiрские). Мы видели, что в основу правления Землёю полагалась Кормчая книга, где к канонам Церкви прилагались законы древних царей и русских Великих Князей. Таким образом, гражданское право соизмерялось с правом церковным! Последнее было всегда во главе, как бы духовной основой всего остального, это вполне соответствовало общему устремлению жизни русских людей,— к Горнему Миру, к Царству Небесному из чистой любви ко Христу, ибо между полюсом святости и полюсом беззакония лежит очень обширная область, состоящая из людей — не монахов, но и не преступников. Нужно теперь посмотреть, что это были за люди, точней — каковы их заметные глазом черты? Общим свойством всех была непривязанность к земному благополучию. На таковое смотрели просто и весело: есть — хорошо, нет (пропало) — и слава Богу (меньше хлопот)! Сребролюбие, стремленье к богатству и славе, или к соревнованию с другими в мiрском презирались, как пороки души, ибо всё это — от неверия Богу. Знали по опыту и по книгам, и по примерам живых святых, что Бог даёт человеку (и Родине) земные блага не по труду, а только по Своей воле и милости. Труд же имеет двоякий смысл. Каждый может делать то, что он любит, к чему способен, просто потому, что ему нравится то, что он делает. Но, в то же время, делая, человек должен помнить, что находится он перед Богом и пред своим Государем (или господином) и поэтому труд — как бы продолженье молитвы и служения Богу и людям, священноделание. Отсюда — делать, трудиться нужно не ради «гнусных прибытков», а стремясь угодить любимому Господу, господину и ближним своим. Потому-то труд должен быть честным, по совести и, если возможно,— с хитрой выдумкой, да с украшением и любовью. Действовать, то есть трудиться нужно лишь потому, что непрестанно действует Бог. А вовсе не для заработка и не для обогащения. В таком восприятии мiра сходились вполне, как Русь удалая с исконным стремленьем её к новым местам и просторам, к походам, так и оседлая Русь землевладельцев и мастеров. Не дрожать за добро, не бояться его потерять, ничего на земле не желать... Как созвучно всё это тому, чему учит Христос: «не можете служить Богу и Маммоне. Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться... Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?.. Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. ... Итак, не заботьтесь и не говорите: «что нам есть?», или «что пить?», или «во что одеться?» Потому что всего этого ищут язычники, и потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всём этом. Ищите прежде Царства Божия и правды Его, и это всё приложится вам. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне ...» (Мф. 6, 24-34).

Вот почему на Руси так любили всегда блаженных юродивых Христа ради и тех, кто всецело предался молитве, то есть тех, кто на деле решился буквально исполнить слова Христовы и к тому же в борьбе против собственной гордости вменил ни во что всякую честь мiра сего и своё «положение» в нём, предпочитая осмеяние и поношение. Вот почему одним из любимых героев русских народ­ных сказок является «Иванушка — дурачок», или «Иван царевич с серым волком», или какой-нибудь Емеля со «щучьим веленьем». Они ничего не делают, или делают всё наоборот, а получают и жарптицу, и царство, и красавицу царевну в жёны... За что?! Совсем не за безделье, как кажется, а за то, что они добры, безкорыстны и не заботятся о том, чтобы иметь всё то, что как раз и приемлют!

Вот этого в русской Душе Запад не мог принять и понять никогда! Его всегда раздражало, что русский Иван, как будто именно дурачок и как будто бездельник, имеет и получает такое, чего ему, Западу, и не снилось!

А безделье-то на Руси не любили, считали грехом, но любили и очень жалели тех, кто не мог заработать по причине увечья, болезней и старались таких всем, чем нужно снабдить. Выходит, что на Руси всегда презирали стремленье к трудам ради вещественно-денежной прибыли (выгоды)! И оттого не любили жидов и всех почти европейцев, хотя охотно учились у них по мере нужды приёмам наук и искусств (разным «хитростям», как тогда говорили). В этом,— в вере не только в Бога, но — Богу и слову Его — величие древней Руси. Здесь смыкаются Русь Святая и Русь Великая. Она потому и Великая, что Святая.

Для сравнения посмотрим на Запад в те как раз времена. В XV—XVI столетиях, в Европе происходило «Возрождение» и церковное разложение — Реформация, давшая несколько отсеченных от Церкви ересью ветвей протестантизма. «Возрождение» — чего? Оказывается, языческого культа наслаждений как высшего смысла жизни. Сие особенно процветало в католической среде. В среде протестантской иначе: при строгости нравов слагался культ морского преуспевания и наживы, как высших ценностей бытия. Проснулась в Европе и страсть к путешествиям и открытиям новых земель, но опятьтаки с целью обогащения. В одном и том же 1498 г. Колумб открывает Америку, а Васко да Гама — морской путь в Индию. Спору нет, это очень смелые, сильные люди! Но их путешествия — тщательно оснащённые, подготовленные, оплаченные, географически рассчитанные предприятия, и отважные мореплаватели заранее договариваются с королями Испании и Португалии, что они будут иметь, в случае удачи ...

Не так происходит открытие пути в Индию у нашего Афанасия Никитина, побывавшего там задолго до Васко да Гама, в начале 70-х годов XV в.! Здесь всё чисто по-русски... «Грешный Афонасей, Микитин сын»,— тверской купец. Не из самых богатых. История не знает о нём ничего, кроме того, что содержится в его записках «Хождение за три моря». Он писал их в пути и, судя по всему, только для узкого круга товарищей, таких же как он, купцов. Писал непосредственно, живо, явно не для властей. Тем и ценно для нас его сочинение: в нём—душа «среднего» во всех отношениях русского человека, и живой разговорный русский язык тех времён. Шёл Афанасий из Твери Волгой в Каспийское море, вовсе не в Индию, а в Дербент торговать вместе с большой дружиной русских «гостей». Под Астраханью и в Дагестане, их дважды ограбили, весь товар пропал. «И мы, заплакав, да разошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошёл на Русь, а кой должен, тот пошёл куды его очи понесли». Афанасий же купил где-то породистого жеребца за «сто рублёв» (это чрезвычайно дорого, в те времена хорошая изба стоила 50 копеек) и решил продать его в ... Индии, так как услышал, что там лошади ещё дороже, чтобы не с пустыми руками вернуться в Тверь. Так он и оказался случайно в «Ындейской земли», ни в одно из мгновений не думая, что совершает «географическое открытие». Первые впечатления были неважными. «... А на Русскую Землю товару нет. А все черные люди, а все злодеи, а жонки все бляди, да веди (ведьмы, колдуны), да тати, да ложь, да зелие (отрава), оспадарев (господ) морят зелием». Однако «ындейския» бляди ему скоро очень понравились. Афанасий точно описал какие из них сколько стоят, и выяснил, что каждая — «хороша». В заслугу себе он поставил, что Великим постом всё же не ложился с женщиной. О его поведении быстро прознали власти (Афанасий был слишком заметным). «Яз куды хожу, ино за мною людей много, да дивуются белому человеку». В Джунхаре и в Бидаре его стали принуждать к мусульманству. Афанасий ссылался на то, что он — чужеземец. Правитель Бидара ответил: «Истинну ты не бесерменин кажешися, а кристьяньства не знаешь» (то есть не живёшь и по-христиански). Это был сильный удар. «Аз же во многыя помышлениа впадох, и рекох в себе: «Горе мне, окаянному, яко от пути истиннаго заблудихся и пути не знаю, уже камо пойду. Господи Боже Вседержителю, Творець небу и земли, не отврати лица от рабища Твоего, яко в скорби семь...» Так взмолился Афанасий, и Господь помог ему сохранить христианство. Коня Афанасий продал в Бидаре (а ухаживал за ним год), на вырученные деньги жил в Индии четыре года, «познася (сблизился, подружился) со многыми индеяны». Сообщил в «Хождении» очень много интересного об Индии, но сильно затосковал. О чём? «Аз рабише Афонасей Бога Вышняго... възмыслихся по вере по кристьянской и по крещении Христове, и по говейнех (постах) святых отець устроеных, по заповедех апостольских и устремихся умом поитти на Русь».Об этой тоске по вере, а точней — по церковной жизни, Афанасий говорит в нескольких местах «Хождения» очень пространно и сильно! Океаном он добрался до Персии, затем по суху прошёл через Турцию к Черному морю и, уже в долг, за один золотой (средств не осталось совсем) добрался до Кафы. Оттуда пошёл на Смоленск, но, не дойдя до него, скончался.

«Хождение» изобилует вставками на тюркском и персидском, особенно, когда речь идёт о нескромных вещах. Афанасий свободно говорил на этих языках, так что владение ими можно считать обычным для русских купцов, это позволяло ему в Индии чувствовать себя почти как в Твери, где приходилось общаться и с татарами, и иной раз с персидскими «гостями» ... Всего в путешествии был он с 1468 г. по 1475 г.. На Западе быстро узнали об этом и приключения Афанасия оценили наравне с достижением Васко да Гамы. На Руси тоже отдали должное Тверскому купцу — тетради его записок тут же были направлены самому Великому Князю и не раз потом переписывались. А мы теперь можем судить, каковы были русские люди в XV веке,— не монахи и не разбойники... Посмотрим поглубже.