1

Современная массовая школа по содержанию, уровню образования и результатам воспитания в целом (!) не обеспечивает должных базовых системных знаний и культурных навыков, предрасполагающих выпускников к устойчивому общежитию, к активному созидательному бытию и гражданскому служению в рамках традиционной духовной культуры России. Не обеспечивает она и требуемого уровня образования, необходимого гражданам независимой державы, находящейся в окружении многих политических противников.

Одна из главных причин несоответствия школы её задачам в том, что школьные стандарты не ориентируют на обретение ряда необходимых знаний, в том числе – на некоторые важнейшие духовно-нравственные понятия и нормы. Иные корневые представления о реальном мире в школе, преподаются неполноценно.

Чтобы составить верный взгляд на человека, обрести устойчивое и правильное представление о мире, о существенных сторонах жизни, о должном поведении в ней, необходимы достоверные и полноценные гуманитарные знания.

Вместе с тем воспитание, духовно-нравственное, патриотическое, трудовое, национально-государственное, эстетическое и проч., – во многих отношениях не соответствует нынешней педагогической действительности. Ведь методы воспитания успешны, когда нет массового (иногда замаскированного) растления и повреждения личности школьника внешней средой.

В России до сих пор отсутствует даже государственный орган, целью которого явилось бы активное противостояние (на научной и патриотической основе) ведущейся против нас глобальной информационной войне и интервенции антикультуры, поддерживаемых изнутри «пятой колонной». Молодёжи активно навязывается пещерный прагматизм, космополитизм, равнодушие к политике, культивируется эгоизм, гордыня, легкомыслие и апология комфорта, а в сущности – свобода безнравственности. Поэтому речь должна идти об иной педагогической задаче – о перевоспитании, с соответствующими этой задаче методами и материалами.

К важнейшим причинам падения уровня образования относится антинаучное, откровенно вредительское ущемление русского языка и

литературы, предметов, объединённых необразованными или ангажированными чиновниками Министерства образования в одну дисциплину – словесность... Устойчивое закрепление в сознании духовно-нравственных истин обеспечивается полнотою жизненных картин, запечатлённых в классических художественных произведениях.

Вследствие разрушительных школьных реформ литература как важнейший базовый предмет, обеспечивавший необходимый уровень созидательного мышления и культурных сведений, – исчезла из школьного образования. Нынешние стандарты по литературе не нацелены на её изучение, но лишь на верхоглядное знакомство с ней. Стандарты не обеспечены необходимым объёмом изучаемых классических произведений, которые в сумме давали бы возможность построить школьный историко-литературный курс. Сколько-нибудь полноценно изучать литературу вне её истории невозможно.

Нынешнее (и уже не первое!) поколение учащихся лишено той полноты базовых знаний русской классики, которая необходима для первоначального формирования культурного потенциала гражданина России.

«Реформаторы» не только обокрали молодые поколения, отняв у них многие законно принадлежащие им сокровища русской национальной культуры. Они пытаются подменить классику – мусором литературы «второго сорта», псевдолитературой. Но «продукт», уподобивший себя литературе, не имеющий духовной вертикали– это антилитература, лже-литература, псевдо-литература или мусор на дороге развития литературы настоящей, подлинной, классической, сеющей «разумное, доброе, вечное» и располагающей к святому.

Приобщая к классической литературе, школа должна учить культуре восприятия и подлинному вкусу. Ибо классика содержит богатейший опыт народной жизни, корневые начала исторической мудрости и смыслы неизбежных последствий духовных сдвигов и смены духовных состояний человека и народа. Понять и почувствовать всё это можно только, научившись её познавать, чувствовать, переживать, овладевая содержанием художественных образов. Поэтому и необходимо учиться духовному освоению классики, проникнутому полнотою любви. Сокращение часов на уроки литературы лишают возможности грамотно осваивать словесность.

От современника, лично знавшего учёных, я слышал: «Когда академик В.И. Вернадский приходил в гости к академику Д.Н. Зелинскому, они садились у камина. Иногда один из них начинал наизусть читать страницами «Войну и мир» Л.Н. Толстого, а другой – продолжал…Достойно изученная классики становится на всю жизнь материалом для осмысления, переосмысления и духовного роста.

Раньше в школах учили читать художественные произведения. При нынешних обкраденных реформами программах по литературе и отнятых разрушителями школы учебных часах – это невозможно…

            Для восприятия человека, не обогащённого гуманитарными знаниями, зачастую непонятно: что, мол, изучать, когда всё и так налицо: и герои и обстоятельства и события.

            При этом забывают, что имеют дело с искусством, а значит, с творческим сопряжением характеров, обстоятельств, событий, отражённых в произведении. Не осознают, что для  понимания художественного произведения необходимо ответить на вопросы: что изображено, как изображено, почему именно так?

Попробую облегчить понимание доступным всем сравнением.

            Неосмысленное произведение предстаёт перед сознанием неискушённого читателя подобно полному набору деталей несобранной машины. Для того, чтобы машина заработала, нужно поставить все детали на их место, верно соединить их, заполнить бак топливом и запустить двигатель.

            Подобно этому, чтобы истинно понять произведение, подвигнуть мысль на осознание содержания художественных образов, извлечь из них истинный смысл, – нужно, во-первых, осознать составные части единого произведения  (осознать их смысл, место и значение в составе художественного целого). Это возможно только с опорой на исторические знания, на основе исторического мышления.

            Далее – необходимо соотнести эти части друг с другом, чтобы осмыслить в целостном единстве, во взаимосвязи и взаимодействии и подойти к пониманию художественной мысли всего произведения. Далее – воспламенить чувством и вспышкой одухотворённой мысли "карбюратор образного мышления". Тогда произведение оживёт, т.е.предстанет перед нами как целостный образ, озарённый авторским пафосом. Только после этого можно будет верно его понять и оценить.

            Нынешнее же "изучение" литературы в школе – это не "езда в незнаемое" художественного мира произведения, а словно рассматривание груды деталей полусобранной машины, не способной к никакому движению.

            Современные программы по литературе лишены того базового минимума произведений, который необходим для обретения исторического представления о развитии литературы. Без этого грамотное изучение литературы – немыслимо.

            Итак, в современной школе литературу не изучают и грамотно изучать её при нынешних ущербных программах и сокращённом количестве учебного времени – невозможно.

                                             2

Когда человек теряет свои человеческие свойства, о нём говорят: «Для него нет ничего святого». Потому что в каждом человеке есть частичка святости, и воспитание человека – нераздельно с воспитанием чувства святости. В этом отношении наша задача – озарять педагогическую мысль истинным смыслом просвещения, возвышать сознание учащихся над прагматикой современных знаний, отнюдь не упуская овладения системой фундаментальных школьных дисциплин и прежде всего – русского языка и литературы.

Слово – не просто эхо вещей и явлений, но отражение их триединой вечной сущности (мысль, образ, дух). Святость – не просто мера оценки высших духовно-нравственных человеческих качеств, но и реальное, невыразимое в категориях вещественного мира высшее свойство человека и иных окружающих его вещей и явлений, сопричастных Источнику жизни.

Первоначальное Слово – свято. Ибо «вначале было Слово, и Слово было у Бога и Бог был Слово». Это созидающее и творящее Начало (Абсолют, Бог), без признания реальности которого все размышления о возникновении жизни неизбежно заводят в тупик. Это таинственное животворящее высшее свойство ощущается, переживается и освящает жизнь каждого. Что находит отражение и в русской литературе.

В.А. Жуковский в отрывке «Невыразимое» (1819) признавал беспомощность речи в передаче животворящей святыни и отступил как художник перед намерением изобразить сущность духовной красоты, скрытой за внешним очарованием:

                            …Но то, что слито с сей блестящей красотою,

Сие столь смутное, волнующее нас,

Сей, внемлемый одной душою

Обворожающего глас,

Сие к далёкому стремленье,

Сей миновавшего привет…

(Как прилетевшее внезапно дуновенье

От луга родины, где был когда-то цвет,

Святая молодость, где жило упованье),

Сие шепнувшее душе воспоминанье

О милом, радостном и скорбном старины,

Сия сходящая святыня с вышины,

Сие присутствие Создателя в созданье –

Какой для них язык?.. Горе душа летит,

Всё необъятное в единый вздох теснится

И лишь молчание понятно говорит. (выделено мной – В.Т.)

Приближаясь к осознанию такого высшего начала, особым образом запечатлённого в нашей жизни, поэт лишь указывает на его недопрояснённые черты и отзвуки, находя лишь слова-намёки:

– «то, что слито с сей блестящей красотою» (то есть

неуловимое, соединённое с земным, зримым, вещественным – В.Т.).

волнующее,

внемлемое только душою,

обвораживающее,

к далёкому стремленье,

святыня, сходящая с вышины,

святая молодость (чистота непосредственности – В.Т.),

неясный след Создателя в созданье,

необъятное,

высокое, к чему стремится душа…

Всё это качества, которые, согласно представлениям веры, – сопутствуют Святому Духу. Вы скажете – это богословское утверждение. А официальная наука? Обнаружен ли ею хотя бы отзвук такого таинственного явления? «Наука имеет дело с телесным (вещественным – В.Т.) миром и знанием, – пишет специалист по термодинамике член-корреспондент АН В. Вейник. … – в науке и религии, в телесном и духовном мирах… действуют… принципиально различающиеся законы…».[i] «СД-веществом (силою совершенно особого энергетического поля – В.Т.) заряжают (освящают) воду, просфоры, елей, артос и другие вещества в церкви». «СД, – поясняет учёный, – особая, ничем не уничтожаемая энергия, Святой Дух, необъяснимое и разнообразное воздействие которого (хронального и силового свойства) может быть зафиксировано «радиусом нанохронального эллипсоида». Учёный утверждает, что, согласно исследованию, этот вид энергии обладает, образно говоря, свободой воли и не поддаётся никакому влиянию любых доступных науке средств воздействия[ii]. Для нас важно здесь только одно: святыня – объективное, реальное воплощение Чего-то, что признаёт и наука.

Выразить же «научно-объективно» сущность святыни невозможно. Философы отмечали это и останавливались перед святыней, потрясённые беспомощностью своей мысли. «Перед лицом Святыни, – писал Семён Людвигович Франк, – должен был бы умолкнуть всякий человеческий язык. Говорить прямо о ней самой есть суетное и кощунственное дело. Единственно, что адекватно святости этой реальности, – есть молчание – тихое, неслышное и невыразимое наслаждение самим её присутствием в нас и для нас».[iii]

Но как значимое и значительное понятие святыня нуждается в попытке логического осмысления. При этом, кроме трезвой и честной мысли, для верного отражения этого явления, нужно помнить о его надобыденности и подходить к нему с благоговением. Ведь это понятие не исчерпывается своей вещественностью. Предметом определения служит – духовное начало, не передаваемое в категориях вещественного мира и не соответствующее обычным формально-логическим операциям.

Святыня – предметное воплощение высших духовных ценностей[iv], безусловное духовное достояние, без которого человек и народ теряет своё лицо, при поругании которого народ испытывает ущерб своего достоинства и духовной самостоятельности, стесняется, оттесняется, становится нравственно уязвимым и духовно бессильным.

Определение святыни, данное в современных словарях, не затрагивает её сущности. Святыня определяется там, как предмет религиозного поклонения, как заветное, особенно дорогое, любовно хранимое, как то, чему поклоняются, что особенно дорого и.т.п. Всё это не определение святыни, а выражение отношения к ней. Но отношение к предмету определяется шкалой ценностей, принятой человеком. Люди имеют разные духовно-нравственные ценности: соответствующие Истине, далёкие от неё и даже – противоречащие ей. Тот, кто почитает нечто, признаваемое духовно нормальным сознанием отвратительным, низменным, – поклоняется анти-святыне[v].

            Святыня  – есть то высоко почитаемое, что освящено истинной любовью и служением (для жизни всех и каждого) – добру[vi], человеку, Богу.

Святость – это богоуподобление, высшее проявление духовности, наибольшая полнота воплощения Святого Духа – скажет верующий. Дух мыслится как изначальная, невещественная и вечная сущность, обладающая способностью созидания и одухотворения вещественной (телесной) жизни. «Идеализм!» – скажет мыслитель-материалист. Но он ничего и не может более сказать о явлениях, выходящих за пределы вещественности. Однако «не единым хлебом жив человек», не единою вещественностью строится мир и движется жизнь. В этом отношении – Нечто, выходящее за пределы вещественности, – духовно.

Вместе с тем вся без исключения «светская культура ХIХ века, во всех её достижениях, не была бы возможна без «духовного начала, духовной энергии и духовного заряда, проникавших Святое целое России»[vii]

Святость человека – вершина духовной добродетели, способность утвердиться в бесконечной любви к Богу, ко всем людям, к каждому и обрести абсолютное безстрашие, проницательность и духовную силу. А это возможно лишь при полном отречении от мира соблазнов, от мира, богатого плотскими наслаждениями и привычками. Упомяну и несветлую духовность – нечистый дух (после слов, обозначающих который, нужно бы сказать: «Отыди»), отмеченный, по словам В.Вейника, отрицательной энергетикой.

Святость, утверждающая православный религиозный опыт, не может быть достигнута самодостаточным человеком. Святым признаётся тот, кто способен осознавать и глубоко переживать свою неизбывную  греховность,  кто «чист от зла и греха» (Св. Антоний Великий).

Дорога к святости – это «чувство смиренно-покаянного самоотдания Воле Божией»[viii]. Святость достигается покаянным отрицанием прошлых греховных деяний[ix]. Поэтому для восстановления преемственности необходимо готовить будущие поколения «на стезю преемственности Святой Руси – с обетом верности своему святому прошлому»[x].

                                              3

Отношение к святости и к святыням определяет духовный уровень человека и народа. Святое признаётся, почитается и является «руководящим» в обществах, имеющих параметры нормы[xi]. Святость и святыня, нерасторжимо связаны с такими нравственными понятиями как служение, долг, верность.

Всякое пренебрежение и поругание святыни имеет следствием – нестроение жизни, несчастия, беды и разрушение человеческого жития и общества в целом. Это духовный закон, воспринимаемый многими как необъяснимая реальность. Полагают, что возмездие за поругание святыни соответствует по масштабам размерам её предательства. Невольно вспоминаются слова поэта Николая Зиновьева:

У кого мы под пятой?

Кто на пьедестале?

Были Русью мы святой,

Стали тем, чем стали.

И кровавится заря

Не к добру, ребята.

За расстрел семьи царя

Тянется расплата.

Целые области жизни оказываются надолго разорёнными с поруганием их святынь. Святыни веры зиждятся на убеждённом до несомненности целостном сознании Истины, на вере, «воспринимаемой глубиной нашей души» и установленной в ней как «самое главное в жизни» (И.А.Ильин).

Некогда в России, это понимало большинство. Русская история подтверждает это. Вспомним, кстати, героя повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба». Угощая своих соратников перед новыми испытаниями, он провозглашает первый тост «за веру». Первым упрёком изменнику Андрию звучат слова Тараса: «Так продать? продать веру?..».  Святая Вера была могучей школой духовного воспитания нации и оказывала решающее «внутреннее» влияние на жизнь народа и его отношение к окружающему и самим себе, то есть формировала основы культуры.

Святыня веры освящала традиции православной семьи и государства. Почитание святынь, начиная со Святой земли, Родины православного Царя и кончая всем, освящённым Церковью, формировало основы культуры, опирающейся на духовно-нравственные представления и традиции веры. Святыни веры освящали жизнь народа.

Сознание этого в отношении к святыне Отечества хорошо выразил наш современник И.Гревцов в стихотворении «Святая межа»:

В нём повествуется о том, как отец объясняет сыну «правду о жизни» и показывает «святую межу, что отделяет бессмертье от смерти». Бессмертен оказывается лишь тот, кто может сохранить живую память о духе своего народа, преодолевшего испытания истории, тот, кто понимает и принимает душою святость земли, на которой жили и которую отстояли в смертельных битвах его предки. Тот, кто сопричастен этим героическим предкам…Знаменательны завершающие строки произведения:

В этой земле твои предки лежат,

Все, за последние десять столетий! –

Это и есть та святая межа,

Что отделяет бессмертье от смерти.

Если ты примешь их жизнь, как свою,

Если себя ты увидишь стоящим

Правофланговым в их ратном строю,

Значит, ты вечность при жизни обрящешь.

Если же ты равнодушно пройдёшь

По вековечному бранному полю,

Что ж, значит, ты прежде смерти умрёшь…

Сам выбирай. Я тебя не неволю.

…Сегодня иные существенные представления, определяемые через осознание святынь веры, в сознании ряда поколений – заглушены в сознании молодёжи. Исторические события объясняются, как правило, лишь социально-экономическими, политическими, реже – идейно-нравственными обстоятельствами и причинами. Но чтобы понять духовную сущность и духовно-исторический смысл этих событий исторической России, необходимо сознавать, что мы имеем дело с Православным Царством, с особым духовным пространством, приобретшем название Святой Руси.

Необходимо уразуметь, что понятие святости на Руси имело особый смысл. «Для Руси святость – идеал, но идеал обязательный и общий, предполагающий сознательную мобилизацию всех сил духовных для осуществления его. Это абсолютная ценность, которая не только возглавляет пирамиду ценностей, но и поглощает их все»[xii], – пишет архимандрит Константин (Зайцев). О том же свидетельствует К.Аксаков: «…Русские люди ощущали себя принадлежащими непосредственно к одному Мiру, всё ему отдавая и всё от него получая, никак себя ему не противопоставляя – ни общественно, ни единолично. Это и было Русское Православное Царство…»[xiii].

Всем этим утверждалась основа внутренне образованного и принятого народом духовно осмысленного верноподданнического служения Высшему, потому что «стояние в правде» означало – стояние в вере. Народ, «чувствуя правду» и служил тому, что должно было по правде её воплощать. Поэтому – то «история русского народа, – писал К.Аксаков, – есть единственная во всём мире история народа христианского не только по вероисповеданию, но по жизни своей, по крайней мере, по стремлению своей жизни»[xiv].

Духовное пространство Святой Руси обозначается в разные времена истории народа, свидетельствуя о некоем его жертвенном призвании и утверждая его в обязанности исполнения возложенной на него духовной миссии. Это историческое призвание формировало и поведение, и образ жизни народа, и необычный его характер, включающий казалось бы несовместимые черты.

«Русский дух», присущий народу и человеку, обладающему неистощимым терпением и способностью сколь угодно долго скромно «пребывать» в жизни, убого ютится, приспосабливаясь и привыкая к трудно переносимым обстоятельствам, – вдруг совершенно неожиданно обнаруживает «с Божией помощью» необыкновенную широту и силу и воплощается в могучей созидательной работе, воссоздавая вокруг себя чудесный русский мир и быт.

И тот же «русский дух», мощно смиряя себя самого, проявляется вдруг в абсолютной преданности служения и верноподданнической жертвенности самоуничижения рабов божиих и верных слуг своих господ, обнаруживая безусловную надёжность и верность до смерти (как Василий Шибанов, слуга князя Курбского) в стоянии правды ради или ради данного слова и обета.

Тот же «русский дух» утверждал вдруг и в рабском положении своё человеческое достоинство, свою несмиренность, заявляя о себе твёрдо, мужественно, даже дерзко, но с непременным сознанием Закона, законности духовной, правил того быта, который обязывал не идти против мiра и правды.

Всё это отразила отечественная литература, содержащая богатейший опыт жизни русского народа – целостного общественно-исторического единства людей, связанных изначально этническим родством, также укладом жизни, языком, верой, культурой, корневыми духовно-нравственными представлениями и традициями, исторически обретённым пространством («русская земля»), наконец – историческим предназначением.

            «У нас поэзия расы вылилась в святость, – писал М.О.Меньшиков, – в какое-то сложное состояние, где есть красота, но красота чувства, где есть сила, но сила подвига, где есть знание, но знание, похожее на провидение, на мудрость пророков и боговидцев,<…>что звучит в словах «Святая Русь»[xv](выделено мной – В.Т.)

Сказанное заставляет опамятоваться, озариться мыслью о том, что она такое? Между тем это образ нашей исторической родины…Важно, чтобы в новой школе, активно работающей на опустошение душ, на их вентиляцию от национального духа, божественной красоты и порывов к святости, прозвучали слова, смысл которых был утрачен в период духовной катастрофы. Поэтому справедливо, что культурное сознание может устоять в неразрывности с тем церковным сознанием, всё воспринимающим «под углом зрения верности Св. Прошлому…»[xvi]. Наша задача воспрепятствовать тому, чтобы русский человек становился в своей стране «предметом насильственной переработки в направлении, принципиально противоположным тому, которое составляет сущность его истории»[xvii].

Возвращение к исторической России означает восстановление полноты национальной памяти народа, то есть, что её важнейшие признаки и икусственно заглушённые благодатные и плодотворные традиции будут осознаны новыми поколениями и духовно утверждены в их сознании. Прежде всего следует осознать глубинное духовное содержание и смысл утраченных исторических сокровищ, строя жизни и восстановить «сущность России как исторического целого»[xviii].

Важно, чтобы в школьных программах был материал, который заставлял бы задуматься над высокой миссией праведников и святых, отношение к которым у школьников ещё носит на себе следы большевистского безбожия. «Поклонение праведникам – естественная религия человечества. Поклонение это всегда достойно. Нет ничего неблагороднее –неблагодарности; равнодушие к величию – первый признак низкой души. Но поклонение святому – само должно быть свято. Оно, как акт соединения с духом чистым, требует родственной ему чистоты»[xix].

Воспитание чистоты – труднейшая задача школы, работающей в условиях фактической вседозволенности информации, утеснения гуманитарных дисциплин и их «замусоривания». Между тем это не школьная, а всеобщая задача России, если она желает быть спасённой. Задача, сформулированная в аналогичных исторических обстоятельствах П.И.Новгородцевым: «Для возрождения России нужно другое знамя – «восстановления святынь», – и прежде всего восстановления святыни народной души, которая связывает настоящее с прошлым, живущие поколения с давно отошедшими и весь народ с Богом, как жребий, возложенный на народ, как талант, данный Богом народу».

Каковы же условия нашей жизни в отношении к поставленной задаче? «Жить в современном демократическом государстве, это значит жить в атмосфере относительного, дышать воздухом критики и сомнения…При отсутствии абсолютных духовных основ к борьбе сил…Самое страшное и роковое в этом процессе – опустошение человеческой души»[xx], – писал П.И.Новгородцев. Эти слова в полной мере относятся к нам.

Считаю уместным процитировать пять из двадцати пяти катренов стихотворения П.А.Вяземского «Святая Русь».

Когда народным бурям внемлю,

И с тайным трепетом гляжу,

Как Божий гнев карает землю,

Предав народы мятежу;

……………………………………

Когда рука слепой гордыни,

Не зная граней, ни препон,

Срывает общества твердыни:

Преданья, правду и закон;

                                     …………………………..

Как в эти дни годины гневной

Ты мне мила, Святая Русь!

Молитвой тёплой, задушевной,

                                                  Как за тебя в те дни молюсь!

                             ………………………….

Как я люблю твоё значенье

В земном всемирном бытии,

Твоё высокое смиренье

И жертвы чистые твои…

                             ………………………….

О, дорожи своим залогом!

Блюди тобой избранный путь,

И пред людьми и перед Богом

Святая Русь – святою будь!..

Обращение к феномену святости – путь преодоления страшной болезни опустошения души и расчеловечивания человека. Как приблизится к решению этой задачи помогают понять многие произведения русской классической литературы. Произведения такого содержания должны составлять неотъемлемую часть школьного курса литературы. Всё это вопросы, требующие самостоятельного раскрытия.