Меню сайта
Категории раздела
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
Формирование современной русской национальной государственной идеологии должно исходить из тысячелетнего опыта российского государственного строительства, учитывать трагический опыт ХХ века, отвергать все формы экстремизма. Российское государственное строительство призвано опираться на реальность, а не на фикции, руководствоваться жизненными интересами народа-государствообразователя, а не зарубежными рецептами и давлением, не эгоистическими интересами отдельных социальных групп. Спасение русского народа как народа державного – в политике воссоединения, а не сепаратизма. Только при возрождении российских государственных традиций Российская держава способна возродиться как великая мировая цивилизация, как новое континентальное государство. Единодержавная унитарная, то есть авторитарная, государственность исторически оправдана в России всеми факторами её бытия. «Когда части народонаселения, разбросанные на огромных пространствах, живут особою жизнью, не связаны разделением занятий, когда нет больших городов… когда сообщения затруднительны, сознания общих интересов нет: то раздробленные таким образом части приводятся в связь, стягиваются правительственною централизациею, которая тем сильнее, чем слабее внутренняя связь. Централизация… разумеется, благодетельна и необходима, ибо без неё всё бы распалось и разбрелось» (С.М. Соловьев). Только централизованная государственность способна объединить и управлять огромной территорией с суровейшим климатом, с населением, разнообразным по национальному составу, религиозной и культурной принадлежности. «Россия долгие столетия развивалась как социум с минимальным объёмом совокупного прибавочного продукта. И это было обусловлено не неким синдромом лености или разгильдяйства российских людей, а комплексом суровых природно-климатических (и даже шире: географических) условий… В силу этого политическая организация российского социума отличалась крайним централизмом и жесткостью, созданием беспощадных механизмов, способствующих выживанию страны» (Л.В. Милов). Отражение бесконечных нашествий и необходимость вести длительные тяжелые оборонительные войны тоже диктовала усиление авторитарности власти. Поэтому в России не смогла прижиться федеративная система, попытки которой предпринимались в Киевской Руси и в Новгородской республике: «У русских были достаточно веские основания оставить в стороне дальнейшие федеративные эксперименты и прибегнуть к централистски-объединительной авторитарной форме, преодолеть тем самым все попытки и трудности, связанные с учреждением вечной диктатуры, и насколько возможно, придерживаться на пути своём легитимной монархии» (И.А. Ильин). Основные принципы традиционной российской государственности развивались лучшими политическими мыслителями России. В сумасбродной атмосфере идеологической полемики и революционных битв начала ХХ века был заглушен, а затем забыт Д.Н. Шипов – лидер русского земского движения. Некоторые суждения Шипова звучат особенно актуально сейчас: «Народное представительство должно выражать не случайно сложившееся во время выборов большинство избирателей, а действительное направление народного духа и общественного сознания, опираясь на которые власть только и может получить нравственный авторитет. А для этого надо привлечь в состав народного представительства наиболее зрелые силы народа, которые понимали бы свою деятельность как нравственный долг устроения жизни, а не как проявление народовластия. При всеобщих прямых выборах личности кандидатов остаются избирателям практически не известными, и избиратели голосуют за партийные программы, но, по сути, не разбираются и в них, а голосуют за грубые партийные лозунги, возбуждающие эгоистические инстинкты и интересы. Всё население, лишь ко вреду, втягивается в политическую борьбу. Да и неверно это предположение современного конституционного государства, что каждый гражданин способен судить обо всех вопросах, предстоящих народному представительству. Нет, для сложных вопросов государственной жизни члены народного представительства должны обладать жизненным опытом и глубоким миросозерцанием. Чем менее просвещён человек умственно и духовно, тем с большей самоуверенностью и легкомыслием он готов разрешать самые сложные проблемы жизни; чем большим развитием ума и духа обладает человек, тем осторожнее и осмотрительнее относится он к устроению жизни общественной и частной. Чем менее опытен человек в жизни и государственном деле, тем более он склонен к восприятию самых крайних политических и социальных увлечений; чем более человек имеет сведений и жизненного опыта, тем более сознает он неосуществимость крайних учений. А, кроме того, народное представительство должно вносить в государственную жизнь знание местных потребностей, назревающих в стране. Для всего этого лучшею школой является предварительное участие в местном, земском и городском, самоуправлении». В отличие от западной традиции парламентаризма всеобщих прямых выборов Д.Н. Шипов предлагал систему трехстепенных внесословных общих выборов, при которой избираются известные достойные местные деятели. В волостях избирается уездное земское собрание, которое избирает депутатов уездного собрания. В свою очередь, уездное собрание избирает депутатов губернского собрания, а губернские – депутатов всероссийского собрания. При этом учитываются голоса крупных городов, и на каждом уровне сохраняется право кооптации одной пятой состава, чтобы иметь возможность дополнить собрания достойными профессионалами, не избранными по случайным обстоятельствам. В отличие от утопических прожектов, это предложение представляло собой выжимку из российских государственных традиций. Добавить к этому можно только то, что венчать всё это должен Всероссийский Земский Собор. И в наше время для восстановления исторической легитимности при полноправном и полноценном воссоздании Российского государства необходим созыв Всероссийского Земского собора, который правомочен восстановить прерванную революционным переворотом 1917 года преемственность законной Верховной власти. Всероссийский Земский собор выражает единство всех народов и профессиональных сословий России – это соборное единство власти. Всероссийский Земский собор правомочен решить вопрос о форме государственного устройства России и принять Основные Законы государства, или Конституцию. Народ должен соборно определить систему государственного управления, когда таковое решение органично созреет в национальном сознании; любая навязанная схема будет разрушительной. В России – огромной и многонациональной стране со своеобычными духовно-религиозными традициями – наиболее органична конституционно-монархическая форма государственного правления, или народная монархия: «Нам необходима сильная и твердая власть. Она может быть монархией или диктатурой. Властью Милостью Божией или властью Божиим попущением» (И.Л. Солоневич). Монархия соответствует нормам русской православной цивилизации, где Верховная власть должна быть персонифицирована, не может быть секулярной, но должна быть независимой от политической конъюнктуры. Монархия – это общенациональная надклассовая власть, руководствующаяся велениями религиозной совести, сознающая своё земное назначение и небесную ответственность. При монархии наиболее отработан механизм передачи власти: наследник с детских лет воспитывается в отечественных традициях и готовится к высшему государственному служению. Монарх для прихода к власти и сохранения власти освобождён от неизбежного бремени теневых сторон конкурентной политической борьбы: самоутверждения в глазах конъюнктурного общественного мнения, популизма, соблазнов во имя политической победы принимать недостойные решения, идти на компромиссы с совестью, совершать жестокие поступки. Легитимный монарх более других правителей существует в здоровой нравственно-духовной атмосфере. Монарх по природе своей власти более других правителей способен к наибольшей человечности и к милосердию. Так в передаче Н.В. Гоголя А.С. Пушкин судил о монархической власти: «Зачем нужно, – говорил он, – чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон – дерево; в законе слышит человек что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполнением закона не далеко уйдешь; нарушить же или не исполнить его никто из нас не должен; для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти. Государство без полномощного монарха – автомат: много-много, если оно достигнет того, до чего достигли Соединенные Штаты. А что такое Соединенные Штаты? Мертвечина. Человек в них выветрился до того, что и яйца выеденного не стоит». При этом монархический принцип правления не предопределяет форму всех других сфер жизни: «Монархия не означает никакого окончательного, вечного хозяйственно-социального строя. Монархия – это только рамка для поисков. Рамка, сдерживающая эти поиски в пределах человеческого разума и человеческой совести» (И.Л. Солоневич). Конституционно-монархический государственный строй позволяет избежать роковых случайностей династического наследования, зависимости от своеволия властителей либо произвола общественных стихий. Конституционная монархия более других государственных устройств защищена от опасностей тирании, с одной стороны, и охлократии, с другой. Конституционная монархия в наибольшей степени способна обеспечить принципы народоправия, тогда она и является народной монархией. Народная монархия, или конституционно-монархический строй, наиболее соответствует единству Божественной и человеческой природы, явленному Иисусом Христом: Верховная власть должна осознавать своё священное призвание, но, вместе с тем, обязана подчиняться и соборно учрежденному земному закону. Полномочия монарха могут определяться только Основными (Верховными) Законами государства, которые гарантируют неотчуждаемые права граждан России, незыблемость государственного устройства и целостность государства. Таким образом, в институте народной монархии народ не только сам определяет форму государственного правления, но и конституирует свои богоданные права, сохранность традиционных форм жизни. Распространенные сегодня в монархических кругах симпатии к неограниченной монархии (называемой многими абсолютной), которая, якобы, имеет божественное происхождение и потому гарантирует от земных пороков, не соответствуют ни реальной истории, ни православному миросозерцанию. Это скорее стилизованное Православие (используя выражение Н.А. Бердяева) и мимикрия под монархическую идею, без переживания её религиозных основ. Русскому патриоту должно быть известно, что принцип абсолютизма был привнесен в Россию из Европы, где он обосновывался секулярно: на независимости от власти папы Римского, а в протестантских странах на верховенстве светской власти над Церковью. Православному сознанию должно быть ясно, что принцип неограниченной монархии, или самодержавие, – это симбиоз монофизитского и монофилитского уклонов с неоправданным обожествлением конкретного человека. Утверждение, что царь как помазанник Божий является непосредственным исполнителем воли Божией и потому ничем в обществе не ограничиваемым, по существу не соответствует православному мировоззрению. Ибо, с одной стороны, этот принцип отказывает людям (и царю, и подданным) в богоданной свободе и высшей ответственности, чем умаляет человеческую природу и волю в Богочеловеческой сущности Спасителя и Церкви Христовой. С другой же – наделяет конкретного смертного человека божественными качествами. Православие в большей степени, чем другие христианские конфессии, сохранило христианскую истину о единстве и неслиянности Божественного и человеческого начала. В применении к царю это означает самостоятельность, творческую активность и ответственность человеческого перед Божественным. Из чего следует, что русский царь, как помазанник Божий призван смиренно и неукоснительно подчиняться голосу Божию в себе – совести, чувствовать высшую ответственность перед Господом в своем служении и попечении о подданных, благоговейно относиться к духовному авторитету Церкви; как человек царь печётся о священных традициях отечества и подчиняет свою волю Верховному Закону государства. Иван Лукьянович Солоневич в книге «Народная Монархия» развивал монархические принципы, которые актуальны для России и сегодня: «Нам необходима законно наследственная, нравственно и юридически бесспорная единоличная монархическая власть, достаточно сильная и независимая для того, чтобы: а) стоять над интересами и борьбой партий, слоев, профессий, областей и групп; б) в решительные моменты истории иметь окончательно решающий голос и право самой определить наличие этого момента… Монархия была рамкой, и Монархия была арбитражем, не заинтересованным ни в какой «монополии», ни капиталистической, ни социалистической, ни кооперативной… Монархия по самому своему существу предполагает наличие разных партий. Монархия стоит над всеми ними. Она их уравновешивает, и она их обязывает к сотрудничеству». Известны нравственные и политические преимущества монархического принципа над республиканским: «К выражению нравственного идеала способнее всего отдельная человеческая личность, как существо нравственно разумное, и эта личность должна быть поставлена в полную независимость от всяких внешних влияний, способных нарушить равновесие служения с чисто идеальной точки зрения» (Л.А. Тихомиров). Высказывание Льва Тихомирова отражает и прагматическую сторону, и мистическо-историческую преемственность Верховной Власти: «Царь заведовал настоящим, исходя из прошлого и имея в виду будущее нации». С этим солидарен Иван Солоневич: «Если нет «личности» (стоящей надо всем), то в борьбе за существование и за власть всякая правящая группа пойдет по путям подавления всех остальных… Избрание и захват (власти) являются, так сказать, рационалистическими способами. Наследственная власть есть, собственно, власть случайности, бесспорной уже по одному тому, что случайность рождения совершенно неоспорима… Никакого выбора, никаких заслуг, а следовательно, и никаких споров… Человеческий индивидуум, случайно родившийся наследником престола, ставится в такие условия, которые обеспечивают ему наилучшую профессиональную подготовку, какая только возможна технически… Некая человеческая индивидуальность рождается с правом на власть. Это… полная бесспорность. По дороге к реализации этой власти этой индивидуальности не приходится валяться во всей той грязи и крови, интригах, злобе, зависти, какие неизбежно нагромождаются вокруг не только диктаторов, но и президентов… Наследник Престола растёт в атмосфере добра. И неписанная конституция Российской Государственности требовала от него, чтобы он делал добро… Наследник Престола, потом обладатель Престола, ставится в такие условия, при которых соблазны сводятся если не к нулю, то к минимуму. Он заранее обеспечен всем… Он есть Единственный, Имеющий Право, – отпадает конкуренция, и всё то, что с ней связано. Всё организовано так, чтобы личная судьба индивидуальности была бы спаяна в одно целое с судьбой нации. Всё то, что хотела бы иметь личность, – всё уже дано. И личность автоматически сливается с общим благом… Конечно «случайность рождения» может дать неполноценного человека. Но ничего страшного не произойдет. Ибо монархия это «не произвол одного лица», а «система учреждений», – система может временно действовать и без «лица»». Конечно, в истории не всегда срабатывал страховочный механизм системы учреждений, случалось всякое, и страшное тоже. Но все недостатки монархии присущи всем другим формам власти в гораздо большей степени, в то время как достоинства монархической власти не распространяются на другие формы. Система монархических учреждений нацелена на то, чтобы наиболее соответствовать жизненным интересам абсолютного большинства населения страны и выражать основной жизненный интерес народа: «Русский Монарх, в Лице Которого кристаллизовались основные интересы страны, интересы бесспорные, интересы понятные всякому среднему человеку страны, – стоял над партиями, группами, сословиями и прочее. Он выслушивал всех. Но решение принадлежало Ему – и это было наиболее объективным решением, какое только доступно и технически возможно. Русский Царь стоял не только над классами, сословиями, партиями и прочее, – он стоял также и над науками. Он мог рассматривать – и реально рассматривал стратегию с точки зрения экономики и экономику с точки зрения стратегии» (И.Л. Солоневич). В политической жизни очень важна стабильность, преемственность, отсутствие утопизма и радикализма. В этом смысле «Гений в политике – это хуже чумы. Ибо гений – это человек, который выдумывает нечто принципиально новое. Выдумав нечто принципиально новое, он вторгается в органичную жизнь страны и калечит её… Власть Царя есть власть средне-разумного человека над миллионами средне-разумных людей… Да избавит нас Господь Бог от глада, мора, труса и гения у власти. Ибо вместе с гением к власти обязательно придут и глад, и мор, и трус, и война. И всё это вместе взятое» (И.Л. Солоневич). Монархия не исключает, а предполагает реальное народное представительство. «Нам нужны: достаточно сильная монархия и достаточно сильное народное представительство… Так как всякие сословные перегородки в России разрушены окончательно и бесповоротно, то настоящее народное представительство должно будет состоять из комбинации территориального (области, земства, города) и корпоративного (научные, инженерные и прочие профессиональные организации) представительства с непременным участием представительства всех признанных в России Церквей, конечно, с преобладающей ролью Православной Церкви… Система монархических учреждений должна начинаться с территориального и профессионального самоуправления (земства, муниципалитеты, профсоюзы) и заканчиваться центральным представительством, составленным по тому же территориальному и профессиональному принципу, а не по принципу партий… Обе формы Верховной Власти должны в одинаковой степени черпать свою силу и свою устойчивость… в «системе учреждений», организующих традиции, мнения и интересы народных масс – во всех формах местного, профессионального и национального самоуправления. Мы возвращаемся к аксаковской формуле: «народу – сила мнения, Царю – сила власти» … Русское самодержавие было всегда самым верным стражем русского самоуправления и русское самоуправление – почти всегда, кроме последних десятилетий – было верной опорой самодержавия» (И.Л. Солоневич). Благодаря монархии в России эффективно действовали не только государственные, но и общественные институты. Вопреки расхожим представлениям об извечном «российском тоталитаризме», «Политическую историю России надо исследовать и изображать не столько как историю централизованного правления, сколько самоуправления… В России XIX и XX века перед революцией наряду с централизованным правлением, императором, министерствами, Государственной Думой в качестве парламента, губернаторами во всех губерниях существовали ещё: независимое от государства церковное самоуправление, начиная с общин; сословное самоуправление дворянства; сословное самоуправление купечества; мещанское самоуправление; самоуправление крестьянских общин, и притом по содержанию весьма своеобразного крестьянского обыкновенного права; самоуправление университетов и адвокатуры; самоуправление городов и земель (земства); широко практикуемая по всей России организация кооперативных товариществ, увенчавшаяся колоссальным успехом; казачье самоуправление; издревле процветающая, высочайшая в нравственном аспекте культура свободных профессиональных корпораций (цехов) во всех областях жизни – так называемые артели кустарных промыслов, конторских служащих, казначеев, носильщиков, кучеров, транспортных рабочих, лесосплавщиков и т.д. без числа (напр., свободное деловое сотрудничество с двусторонним поручительством и участием в дивидендах) и всевозможного рода объединения самоуправляемых культурных обществ. Тут надо ещё вспомнить о спонтанно возникающих в последние годы союзах промышленных рабочих» (И.А. Ильин). Монархия как наиболее органичная для России форма государственного правления максимально способствует защите человеческих свобод: «Это необходимо для совершенно конкретной задачи защиты свободы, труда, жизни, инициативы и творчества – каждого народа империи и каждого из людей каждого народа… Народно-Монархическое Движение считает свободу величайшей ценностью и нации и отдельного человека. Эта свобода может и должна подвергаться ограничению только в случаях крайней и самоочевидной необходимости… Народно-Монархическое Движение принципиально стоит на защите частной собственности или, что одно и то же, – частной инициативы» (И.Л. Солоневич). Монархия – это единственная форма правления, которую невозможно установить насильственно, но только общенародным свободным волеизъявлением. России предстоит период пробуждения монархического сознания, после чего станет актуальным созыв Земского Собора, конституирующего восстановление исторической преемственности власти. Время до созыва Всероссийского Земского собора естественнее всего определить как переходный период, основные задачи которого – стабилизация положения в стране и подготовка к созыву собора. Соответственно нынешние органы законодательной, исполнительной и судебной власти по существу являются временными, как неизбежный компромисс в ситуации остаточной законности. Существующие законы являются законами переходного периода и могут оставаться действительными при ратифицировании их Земским собором либо в установленном собором порядке. На время переходного периода целесообразно сохранить пост Главы государства – Президента, избираемого всенародным тайным голосованием, ибо президентский институт в наибольшей степени способствует подготовке принятия обществом монархической идеи. Вопрос в том, в чьих руках окажется президентство и каким содержанием оно будет наполнено. http://www.apn.ru/publications/article22795.htm | |
|
| |
| Просмотров: 1054 | |