Из книги "Верноподданные России"

 

Славная своей историей Тверь – одно из ярчайших украшений Золотого кольца России. Ныне исполняется уже двести сорок пять лет с той поры, когда город начал приобретать свой новый, привычный и пока не утраченный безвозвратно облик. А вот имя человека, создавшего этот город, почти забыто, известно только в кругу специалистов. Имя его было - Петр Романович Никитин.

Жизнь Петра Никитина, крупного и яркого архитектора, градостроителя, складывалась неровно, трудно. Он происходил из семьи потомственных художников. Его отца в своё время отправил в Голландию учиться живописи сам царь Пётр. И царь же особенно ценил дядю будущего зодчего, лучшего портретиста эпохи Ивана Никитина. В полотнах этого мастера соединялись мастерство европейской реалистической школы и эпичность старинной нашей парсуны.

Во времена императрицы Анны Иоанновны её фаворит, бывший парикмахер Бирон возглавил кампанию против русской родовой знати и сподвижников государя Петра Первого. Художников братьев Никитиных обвинили в заговоре, намерении свергнуть властительницу с престола. Их пытали, вырвали ноздри, как особо опасным преступникам, и сослали в Сибирь вместе с семьями. Именно в ссылке, ещё ребенком, будущий строитель Твери Пётр Никитин получал первые уроки живописи и точных наук у своего дяди и отца.

В тысяча семьсот сорок первом году произошёл дворцовый переворот. Гвардия возвела на престол императрицу Елизавету. Дочь Петра вернула всех опальных, ссыльных. Среди них были и Никитины. Иван, «первая кисть» эпохи, умирает в дороге. Его брат Роман с сыном Петром селится в Москве. Наученный страшным опытом, он уже избегает близости двора, Петербурга.

Здесь, в Москве, Пётр Никитин продолжил свою учёбу. Его учителем стал крупнейший архитектор князь Ухтомский. Его лучшие создания – колокольня Троице-Сергиевой Лавры и уничтоженные большевиками Красные ворота в первопрестольной.

Князь Ухтомский возглавлял тогда архитектурное ведомство Москвы. И вскоре Пётр Никитин становится его «правой рукой», а после ухода учителя принимает команду. Но строить в Москве по тем временам было нечего. Работы сводились к починке обветшавших зданий.

Шло время. Очередной дворцовый переворот возвёл на трон Екатерину Вторую. И сразу после этого в Твери случился страшный пожар. Он выжег средневековую деревянную и довольно хаотичную застройку почти полностью. Царица повелела незамедлительно отстроить этот важнейший, стоящий на главном внутреннем пути Империи и связующий обе столицы город. Поручено это московской архитектурной команде.

Для застройки Твери Петр Никитин разработал новаторский по тому времени регулярный план. В нём он своеобразно развил достижения планировки Санкт-Петербурга. Особенность плана северной столицы состоит в трёх напряжённых, расходящихся лучах-проспектах, выстреливающих от градообразующего центра – Адмиралтейства - в направлении как бы всей коренной России. Так планировочно выражена была державная воля новой столицы.

План же Никитина для Твери помимо классицизма нёс в себе и элементы стиля барокко. Он раскрывает архитектурное, регулярно расчерченное пространство города не от центра через стрелы проспектов, а извне, постепенно, от въезда в город к центру - путевому царскому дворцу, поднявшемуся на месте бывших митрополичьих палат. Так позже в послепожарной Москве будет разработана архитектурной командой Жилярди, Кваренги, Бове гирлянда центральных площадей, подводящая, настраивающая восприятие и раскрывающая перед зрителем Кремль.

Но вернёмся к Никитину. Те его новаторские решения стали, помимо всего прочего, образцом типового плана застройки провинциальных городов России. И Тверь - самый первый такой город, выстроенный по регулярному плану.

Петр Никитин лично руководил строительством. Его учеником и первым помощником был молодой Матвей Казаков. Именно от Твери начался путь этого великого архитектора. Казаков был отмечен уже в самом начале тех работ и вызван в Москву на помощь Баженову для возведения Большого Кремлёвского Дворца и разработки фасада Воспитательного дома на Солянке.

Слава Казакова росла стремительно. Ему поступало множество заказов. Он мог свободно искать, пробовать себя. А его начальник и наставник Пётр Никитин увяз в провинции на долголетней будничной стройке. Его новаторские решения уже скоро начали устаревать. Градостроительная, архитектурная мысль в те времена развивалась стремительно. Шло бурное возведение дворцов вельмож. На этих заказах выдвигались молодые яркие архитекторы, на них буквально сыпались сложные заказы. Шло острое соперничество и заказчиков, и зодчих. И это развивало художественную мысль.

Петру же Никитину искать и пробовать себя в новом возможности не было. Его прекрасный некогда типовой план сослужил зловещую службу мастеру. Вслед за Тверью последовала такая же работа в Новгороде Великом, в Калуге – работа сложная, кропотливая, но скромная и в столицах не видная.

И, тем не менее, типовой план приносил свою огромную жизненную пользу. Он был использован в Ярославле, Костроме, Рязани и ещё во многих городах. Появлялись благоустроенные, чистые кварталы с просторными площадями и выразительной, приятной глазу регулярной застройкой прямых улиц и переулков. Появлялся новый облик городской России, такой дорогой и близкий нам и сегодня. Именно тогда рождалось то тёпло-охристое неповторимое настроение, то будущее очарование тихих провинциальных городов и скромных городков.

И всё-таки, среди всех именно Тверь, этот первенец, построена образцово, с рядом интереснейших находок, с уникальными архитектурными памятниками. И слава её строителей была действительно заслуженной. Но уже очень скоро, ещё при жизни Петра Никитина, случилось так, что молва стала приписывать имени Казакова многие достижения и заслуги его учителя и бывшего руководителя в блестяще отстроенной Твери. Имя же Петра Романовича Никитина долгое время оставалось полузабытым, оттеснённым в истории архитектуры.