Много и верно Ильин пишет о личности Монарха, о том, как действительно «тяжела шапка Мономаха», как много предубеждений, завистливых мыслей и чувств вызывает положение Монарха, его громадная власть, его кажущаяся неподконтрольность никому и ничему.

«…Люди отворачиваются от монархии потому, что утрачивают верное понимание ее.

…Они смотрят на государственную власть жадно-завистливым глазом снизу и чувство собственной малости, подчиненности, приниженности гложет их обидою.

Что же видит такой глаз в монархе?

Высочайшую «превознесенность», которую нельзя ни «принять», ни «простить». Он «велик», а я мал. Но чем же он так особенно «велик»? И почему я так безусловно мал, до беззащитной покорности? Ведь справедливость требует равенства… А здесь строй торжествующего неравенства! Ему принадлежит «вся полнота власти», а я — «ничто», обязанный слепо повиноваться. Он один из самых богатых людей в стране, а я еле живу и кое-как перемогаюсь. Он может делать все, что захочет, и не подлежит никакой ответственности; во всей стране есть один единственный «свободный» человек, это он, а мы, остальные — не больше, чем его «подданные». Он может сделать со мною все, что захочет, вплоть до отнятия имущества и казни; а я обязан все терпеть… Вся жизнь его — сплошное развлечение и наслаждение... Какие роскошные дворцы, какая обстановка, какие наряды, коллекции, драгоценные камни, посуда, прислуга, лошади, автомобили… Какие пиры, какие женщины, какой почет! И никто его не выбирал. И ни в чьем одобрении он не нуждается. Уверяют даже, что он не связан никакими законами и что каждое его желание — для всех закон.

Словом, в монархии все устроено так, чтобы возмущать всякого «порядочного» человека и накапливать «общественное негодование». А наследственность этого звания имеет только тот смысл, что она увековечивает этот «возмутительный» строй и порядок.

Так смотрит и видит Государя завистливый и жадный взгляд снизу.

Сравнительно недавно еще, в эмиграции, один поверхностный и сумбурный публицист, наивно считающий себя «историком», на мой прямой вопрос — монархист ли он? — ответил со злобою; «Я не холуй», как если бы только одни холуи могут быть монархистами…

Но так уж они духовно ушиблены, эти болтуны.

Современный исторический опыт показал нам, что они готовят себе и своим народам…».

Ильин верно раскрыл и подчеркнул опасность появления в монархическом государстве завистливых настроений в отношении монарха.

Такой завистливый взгляд предполагает мнение, что русские Государи только и делали, что развлекались да самодурствовали, а Россия при этом столетиями крепла и расширялась как бы сама собой.

Но есть и другая правда, и она не в пользу русских монархов.

Монарх есть Божий помазанник, исполняющий волю Бога в отношении своего народа и государства. Это означает, что Монарх есть Божий служитель, то есть истинно, глубоко верующий человек.

А истинная вера несовместима с излишествами и злоупотреблениями.

Аскетический образ жизни нужен Монарху не для того, чтобы не раздражать человеческую завистливость, хотя и одного этого было бы уже достаточно для сдержанности во всем обустройстве быта Государя и его близких.

Аскетизм Монарха естественным образом происходит из того, что он — верующий человек.

Верующий человек аскетичен по вере, то есть — по определению.

В истории русского монархизма таких Государей не было. Каждый из них в той или иной мере и форме далеко отступал от Божьих законов и уставов.

Такому положению дел, конечно, способствовало прежде всего само несправедливое социально-экономическое устройство государства, в котором страшное, до размеров глубокой пропасти социальное расслоение было «нормой жизни», и другого порядка, собственно, и не предполагалось.

Отсюда «законное» право привилегированных слоев во главе с Монархом не просто на обеспеченность, но даже и на роскошь, на сверхмерное изобилие во всем, о чем только может помыслить, чего только может пожелать человек.

«Какие роскошные дворцы, какая обстановка, какие наряды, коллекции, драгоценные камни, посуда, прислуга, лошади… Какие пиры, какие женщины, какой почет!» — всем этим «великолепием» монархи столетиями не только раздражали «простой народ», а также интеллигенцию и другие слои, но и страшно, бездумно и безответственно гневили Бога.

В этом — ответ на горестное замечание Ильина о том, что «…русский народ расшатал свое монархическое правосознание и растерял готовность жить, служить, бороться и умирать так, как это подобает убежденному монархисту».

Монархическое правосознание расшаталось в русском народе исключительно по вине Государей и монархической элиты, которая была издревле убеждена в своем праве на привилегированное в обществе положение — на право пиршествовать, когда другие голодны, на возможность роскошествовать, когда другие в нищете.

А ведь такие убеждения мало назвать недостаточно христианскими, это убеждения откровенно, открыто противохристианские.

Речь не о том, чтобы Государь и те, кто вместе с ним несет бремя власти, голодали и ходили в лохмотьях, коль в стране еще есть голодные и холодные.

Речь о том, что искренне, истинно верующий человек — будь то министр или рабочий, генерал или студент, Государь или крестьянин — аскетичен по всему строю своей души верующего человека, и не испытывает, не имеет нужды в том, что хотя бы отдаленно напоминает «излишества», и тем более — «роскошь».

И в этой связи сегодня надо как никогда четко уяснить, что справедливый социально-экономический строй — такое же обязательное условие незыблемости, прочности державы, как личные качества ее элиты.

Причем одно здесь прямо вытекает из другого: качества элиты — из условий жизни всего народа.

Единство народа — всего в целом, всех его классов, слоев и сословий, может быть достигнуто только при справедливом социально-экономическом устроении.

Не могут быть едины пред Богом и Государем те, кто на предприятии разделены разным правоотношением к средствам производства — как «хозяин», «владелец», и как «наемные работники».

Поэтому в грядущей России предстоит не только возрождение истинной веры и восстановление Монархии, но и построение социализма, основа которого — коллективные, народные предприятия.

Без построения социализма у державы не будет одной из главных опор, оснований ее прочности, ее могущества.

КАКАЯ МОНАРХИЯ БУДЕТ В РОССИИ

В России будет восстановлена Монархия, очень непохожая на прежние: без «его величества», «их высочеств» и «превосходительств», без «двора», без «царских фаворитов», без «придворных интриг» и т.п.

Монархия, в которой Государь будет не только восстановителем истинной веры, но и строителем социализма, дабы в стране все были едины перед Господом как равные Его соработники.

Монархия, в которой элита будет вести аскетический, скромный и здоровый образ жизни не по принуждению, не под строгим присмотром правоохранительных органов, а по той причине, что другого и не пожелает, поскольку состоять будет целиком и полностью из истинно, искренне верующих людей.

Настоящую духовную крепость Монархии может дать только уверенность каждого ее гражданина, что его Государь верен Господу, и потому не позволит себе ничего лишнего ни за счет народа, ни за свой счет: не впадет в чревоугодие, не станет облачаться невесть зачем в роскошные и дорогие одежды, не увлечется другими дорогими вещами и предметами, не потратит время на пустые «пиры», не присвоит то, что ему не принадлежит, и никакие «какие женщины!» в блуд его не введут.

«Монархическое правосознание было поколеблено во всей России».

Ильин совершенно справедливо, живо и убедительно подчеркивает необходимость укрепления и укоренения крепкого монархического правосознания во всем русском обществе.

«…Возвращаясь мыслью, воображением и сердцем к дореволюционному времени, когда Россия, оставаясь Россией, органически и то же время стихийно росла и цвела, мы не можем не спросить себя, как же это тогда — и в тесном династическом кругу, и среди чиновничества, и среди интеллигенции, и в народной массе — как же это тогда люди не видели, что крушение монархии будет крушением России?

Как не видели они той спасительной политической формы, которая одна только и могла вести и строить русскую жизнь и беречь русскую культуру? Что это было за ослепление? Чего не хватало русским людям, чтобы мужественно пережить трудную годину и сохранить религиозно освященную и исторически оправдавшую себя государственную форму?

…Чего же не хватало в России? Почему тысячелетняя форма государственного спасения и национально-политического самоутверждения могла исчезнуть с такой катастрофической легкостью от первого же порыва народного, уличного и солдатского бунта?

Ответим: России не хватало крепкого и верного монархического правосознания. Правосознания — не в смысле «рассуждения» только и «понимания»; но в том глубоком и целостном значении, о котором теперь должна быть наша главная забота: правосознания чувства, правосознания — доверия, правосознания — ответственности, правосознания — действенной воли, правосознания — дисциплины, правосознания — характера, правосознания — религиозной веры.

Монархическое правосознание было поколеблено во всей России. Оно было затемнено и вытеснено в широких кругах русской интеллигенции, отчасти и русского чиновничества и даже русского генералитета — анарходемократическими иллюзиями, и республиканским образом мыслей, насаждавшимися и распространявшимися мировою закулисою с самой французской революции. Оно имело в простонародной душе своего вечного конкурента — тягу к анархии и к самочинному устроению…

Монархический лик русского простонародного правосознания как бы поблек и исчез в смуте, а вперед выступила страшная и кровавая харя всероссийской анархии.

Напрасно было бы сомневаться в том, что русское правосознание действительно имело свой монархический лик, которым и держалось русское государство. Желающий убедиться в этом пусть обратится хотя бы к тому богатству государственной мудрости и монархического чувства, которые накоплены в русских простонародных поговорках и пословицах, — и притом на века.

«Без Бога свет не стоит, без Царя земля не правится». «Что Бог на небе, то Царь на земле». «Без Царя земля вдова». «Без Царя народ сирота». «Богом да Царем Русь крепка». «Одному Богу Государь ответ держит». «Царские глаза далеко видят». «Близ Царя — близ чести и смерти» (90). «При солнце тепло, а при Государе добро». «Ни солнышку всех не угреть, ни Царю на всех не угодить». «Царь добр, да слуги злы». «Царские милости в боярское решето сеются». «Не от Царя угнетение, а от любимцев царских». «Воля Царя — закон». «Где Царь, тут и правда». «Нет больше милосердия, как в сердце царевом». «У Царя колокол по всей России». «Благо царей — в правде судей». «Народ думает, а Царь ведает». «Как весь народ вздохнет, до Царя дойдет». «Цари да нищий — без товарищей».

Не довольно ли? Уже слышен нам тысячелетний государственный опыт русского народа, умевшего верить своим Царям, чтить их, любить их и служить верою и правдою. Но Государи отреклись от трона, и в народном сердце угасла присяга. Лик народной верности, ответственности и грозного служения отвернулся и вперед выступила харя предателя, преступника и озлобленного раба. От монархии к анархии, от анархии порабощению антихристом, на долгие годы смуты и тирании».

«О РАСЧЛЕНИТЕЛЯХ РОССИИ»

Ильин, как все монархически мыслящие русские философы, писатели, ученые, ясно видел ту патологическую ненависть, которую питает к России Запад, и напоминал об этой угрозе, постоянно нависающей над Россией.

«У национальной России есть враги… Мы их знаем, и они знают сами себя. Они появились не со вчерашнего дня, и их дела всем известны в истории.

Для одних национальная Россия слишком велика…

Другие видят в национальной России — соперника… Это недоброхоты по морскому и торговому соперничеству.

Есть и такие, которые сами одержимы завоевательными намерениями и промышленной завистью: им завидно, что у русского соседа большие пространства и естественные богатства…

…Есть и давние религиозные недруги, не находящие себе покоя от того, что русский народ упорствует в своей «схизме»… и не поддается церковному поглощению. А так как крестовые походы против него невозможны и на костер его не возведешь, то остается одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, которые и будут для него «спасительным чистилищем»…

Наконец, есть и такие, которые не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом «терпимости» — безбожие, под видом «республики» — покорность закулисным мановениям, и под видом «федерации» — национальное обезличение.

…Не умно ждать от неприятелей — доброжелательства.

Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, и в расчленении, с убывающим народонаселением… Им нужна Россия безвольная, погруженная в нескончаемые партийные распри, неспособная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни построить необходимый флот. Им нужна Россия расчлененная, по наивному «свободолюбию» согласная на расчленение и воображающая, что ее «благо» — в распадении.

…Понятно, что… закулисные организации ждут себе …успеха от всероссийского расчленения: среди обнищавшего, испуганного и беспомощного русского населения инфильтрация разольется неудержимо, все политические и социальные высоты будут захвачены тихой сапой, и скоро все республиканские правительства будут служить «одной великой идее»: безыдейной покорности, безнациональной цивилизации и безрелигиозного псевдо-братства.

…Они собираются разделить единый российский «веник» на прутики, переломать эти прутики поодиночке. Им надо расчленить Россию, …и тем погубить ее».

Ильин почти с фотографической точностью предвидел заранее, за 60 лет, что ныне происходит в России при власти «демократов». Грозный пророческий смысл этих слов ныне раскрыт ходом событий полностью. Все, о чем предостерегал Ильин, российские «реформаторы» сначала во главе с Ельциным, а затем еще более последовательно во главе с Путиным осуществляют «по пунктам», словно взяли «на вооружение» ту антирусскую, антироссийскую стратегию, которую так четко обрисовал Ильин.

Здесь и бессмысленная, дорогостоящая, насквозь лживая и лицемерная возня «демократических выборов» с ее маскарадными «партийными распрями».

Здесь и умело расстроенные «реформаторами» и потому слабо работающие на отечественную экономику российские финансы — при громадных внутренних и внешних поступлениях средств.

Здесь и огромный военный бюджет, который власть тем не менее никак не может «провести» на пользу Вооруженным Силам: при солидном увеличении финансирования армия получает боевую технику по-прежнему «микроскопическими дозами».

Здесь и умирающий русский флот, последние корабли которого «реформаторы» используют только в целях «политического пиара», впервые за 15 лет сгоняв в общем-то бессмысленный океанский поход.

Здесь и постоянная, упорно и умело проводимая властью, растлевающая народ «инфильтрация» «либерально-демократических ценностей» в общественное сознание.

Здесь и полная монополия «реформаторов» на информационную власть, при тотальном «техническом» подавлении и оттеснении голосов патриотических сил, и с позволением «ручной», управляемой оппозиции иногда бубнить по центральному ТВ заезженные за 16 лет фразы и лозунги, дабы «демократические процедуры и свободы» имели видимость соблюдаемых.

Здесь и яростное, патологически жестокое искоренение основ русской цивилизации, русского духа и культуры.

Здесь и сознательное, намеренное строительство «безнациональной цивилизации», когда у человека в его паспорте нет даже указания, из какого он народа.

Здесь и умелое взращивание бутафорских псевдорелигий во главе с продажными духовенствами, «благословляющими» богомерзкую власть.

Все это «реформаторы» исполняют последовательно, упорно, по всем пунктам без исключения.

Ильин столь же верно предвосхищает, открывает, каков будет ответ на эту агрессию, эту войну «демократии» против корневых, исконных основ русской жизни, и тоже очень точно называет главу на эту тему —

«О ГРЯДУЩЕЙ ДИКТАТУРЕ»

Логичным и соразмерным ответом на попытку «реформаторов» уничтожить русскую цивилизацию будет русская национальная диктатура. Такой поворот событий Ильин предвидел, и был уверен, что по-другому быть не может. Он был убежден, что «тоталитарный коммунизм», каковым он считал установленный в Советском Союзе строй, раньше или позже падет, и тогда наступит время, очень опасное для русского народа и России.

Первую опасность Ильин видел в том, что народ, уставший от «коммунистической диктатуры», бросится мстить и грабить, в традициях «русского бунта, бессмысленного и беспощадного».

«Вся наша задача будет состоять на первых порах в том, чтобы сократить возможно более период неизбежного хаоса, который разольется в России после падения тоталитарного коммунизма».

«Неизбежный хаос» в России после падения «коммунизма» действительно произошел, но не бунт народа стал основным его содержанием, а ограбление страны и порабощение страны «реформаторами», получившими уникальную возможность «приватизировать» за бесценок государственную собственность стоимостью в триллионы рублей. К этому невиданному в истории грабежу добавилась жестокая культурологическая, цивилизационная агрессия «либеральных ценностей» против русской культуры, осуществляемая «реформаторами» в общегосударственных масштабах.

Ильин предвидел и такого рода последствия, связанные именно с «внедрением» в России «демократической формы правления»:

«Мы, со своей стороны, видим: если что-нибудь может нанести России, после коммунизма, новые, тягчайшие удары, то это именно упорные попытки водворить в ней после тоталитарной тирании — демократический строй».

Именно это и произошло: в России водворилась «демократия», и последствия этого сегодня настолько чудовищны, что выводить страну из смертельно опасного положения, в котором она оказалась благодаря «демократии», придется жесткими, подчас жестокими методами, о чем Ильин также говорил четко, ясно и точно, предвидя время, когда Россия после «коммунизма» окажется перед угрозой распада и указывая абсолютно необходимые для его предотвращения меры.

«Кто этого не желает, тот должен требовать немедленной национальной диктатуры.

…Диктатура имеет прямое, историческое призвание — остановить разложение, загородить дорогу хаосу, прервать политический, хозяйственный и моральный распад страны…

Есть в истории такие периоды, когда бояться единоличной диктатуры, значит тянуть к хаосу и содействовать разложению.

…Итак, национальный диктатор должен будет:

1. сократить и остановить хаос;

2. немедленно начать качественный отбор людей;

3. наладить трудовой и производственный порядок.

4. если нужно будет, оборонить Россию от врагов и расхитителей;

5. поставить Россию на ту дорогу, которая ведет к свободе, к росту правосознания, к государственному самоуправлению, величию и расцвету национальной культуры».

Сегодня, после 18-ти лет власти «демократов», Россия находится в состоянии, гораздо более тяжелом и опасном, чем то, о котором говорил Ильин, опасаясь волнений и бунтов на почве мести возмущенного народа «коммунистам». Сегодня уже понятно, что если бы нечто подобное и произошло, то никакие бунты и беспорядки не могли бы нанести русскому народу, экономике, культуре России такой урон, который нанесен 16-тилетним правлением «демократического режима».

И поэтому те меры, которые предлагал Ильин, сейчас все до единой полностью верны и необходимы, поэтому в первый период Монархия в России будет ничем иным, как русской национальной диктатурой.

Главной, основной, стратегической целью этой диктатуры будет восстановление духа и силы русского народа, его роли и положения как народа, бесспорно главенствующего в России по праву государствообразующего, несущего на себе все основные обязанности, бремена и тяготы государственного служения, обеспечения силы и благополучия страны.

Ясность на тот счет, какой народ в России главный во всех смыслах и во всех отношениях, должна быть внесена полная и окончательная. Здесь неуместна никакая недоговоренность, никакое стыдливое жеманство, или боязнь кого-то обидеть и психологически ущемить.

Правда такова, какая есть, а кто неспособен видеть правду, пусть учится.

Народам России надо не иметь голов на плечах, чтобы надеяться и воображать, будто татары или калмыки, якуты или дагестанцы, как и другие народы страны, в нынешних и предстоящих геополитических условиях имеют шанс сохраниться на этой земле без русского народа — без его силы, без его способности сохранять, развивать и оборонять Россию.

Без русского народа все народы России без исключения в той или иной степени будут «зачищены», дабы не мешали победителям России выкачивать ее ресурсы.

Все, что мешает исполнению русским народом его роли народа государствообразующего, будет самым решительным и беспощадным образом устранено, пресечено, ликвидировано напрочь и навсегда.

И эта политика — не на какой-то период, а навсегда. Различия здесь будут лишь в том, что по истечении определенного времени отпадет надобность в особо жестких мерах обеспечения всех необходимых условий для беспрепятственного восстановления и возрастания силы русского народа, его численности, его духа.

Точно таким же образом русская Монархия будет решать весь круг внешнеполитических задач. На этот счет Ильин выражается также с полной ясностью и предельной точностью.

«Помышляя о грядущей России и подготовляя ее в мыслях, мы должны исходить из ее исторических, национальных, религиозных, культурных и державных основ и интересов.

Мы не смеем — ни торговать ими, ни разбазаривать наше общерусское, общенародное достояние. Мы не смеем обещать от лица России — никому, ничего. Мы должны помнить ее, и только ее. Мы должны быть верны ей, и только ей».

http://www.apn.ru/publications/article22172.htm

Эдуард Самойлов. Иван Ильин о «демократии» и Монархии. Часть 1.

Эдуард Самойлов. Иван Ильин о «демократии» и Монархии. Часть 2.

Эдуард Самойлов. Иван Ильин о «демократии» и Монархии. Часть 3.