Краткая проповедь о Боге, Евангелии, Церкви, значении исповеди и причастия, ведь для некоторых это было первый раз. Исповедовались и причастились. Могу сказать, что у тех, кто был на войне, явно изменено сознание, весьма обостренное чувство правды и справедливости. Исповеди были глубоки и искренние, даже у тех, кто первый раз. Конечно, сожалели о прошлых грехах, теперь они по-новому смотрят на свою жизнь, у них появились другие ценности. Приятно удивляло то, что у них сохранилась жалость, милосердие, трезвость в рассуждениях, доброта, и при всех своих увечьях отсутствие озлобленности, отчаяния, ненависти и мести. Полный бодрячок! Были среди них и без рук и без ног, но все они настроены победоносно: еще дойти до Киева!

Очень больно. Погиб мой друг, ополченец Саша Чуднов.

Получил сообщение еще вчера, но не хотел верить, проверял информацию. Сегодня вечером говорил с его женой Татьяной, она подтвердила. Уже забрала тело, завтра похороны.

Саша жил под Красным Лучом, работал шахтером. С первых дней войны встал в ряды луганского ополчения. Познакомились на баррикадах у здания СБУ в мае. Мы тогда собирали в Луганске отряд для выдвижения в Славянск и Саша сразу согласился ехать.

Под Луганском 14 августа, ликвидируя прорыв бронегруппы хунты в районе Краснодона, погиб Илья Гурьев – один из старейших нацболов Поволжья, вступивший в НБП юным панком еще в 2002 году, бывший политзека. В декабре 2004-го Илья был участником знаменитой акции захвата приемной Администрации Президента. Полтора года Илья провел в тюрьме.

Стать настоящим героем, с гордостью носить берет воина спецназа – об этом мечтают миллионы мальчишек. Мечтал о таком будущем и Андрей Ленев. В милицию он пришел в 1998 году и сразу изъявил желание служить в отряде быстрого реагирования, чтобы всегда и везде быть на передовой. Несмотря на жесточайший отбор и сложные условия прохождения службы, ведь жизнь в СОБРе всегда «бьет ключом», ему удалось после нескольких месяцев упорных тренировок в том же году сдать установленные нормативы. Иначе и быть не могло, ведь он никогда не отступал перед трудностями. Сегодня родные и сослуживцы говорят о том, что трудно представить Андрея в любой другой ипостаси. Человек с таким обостренным чувством справедливости, желающий непременно победить зло в любых его проявлениях, нашел свое призвание. Ленев всегда говорил, что абсолютно счастлив, ведь у него есть не только любимая работа, но и надежные друзья. И первые же операции в горячих точках показали, что он не ошибся в выборе профессии. Когда позже Андрею не раз предлагали сменить работу обычного бойца спецназа на уютную и безопасную кабинетную обстановку, он наотрез отказывался, ведь именно здесь чувствовал себя на своем месте.

Некоторые особо рьяные "ревнители белой идеи" (которые, как правило, сами способны самое большее на костюмированный пикничок на природе с игрой в войнушку) сразу начали возмущаться: мол продался, чекистскому режиму, ату его! Конечно ерунда это несусветная, Стрелкова невозможно ни купить, ни использовать, он всегда говорил, что ведёт за Россию свою собственную войну и поступает исключительно в соответствии со своими убеждениями. Приведу пример: вступив в 1995 году в военно-патриотический Русский Общевоинский союз, Игорь узнал, что один из активистов РОВС – осведомитель конторы, и регулярно пишет доносы, называя в них членов союза террористами. Он немедленно разоблачил провокатора, объяснив, что одно дело воевать за родину в подразделениях спецназа ФСБ, а другое клеветать на невинных людей, чему он никогда потворствовать не будет. Причём и сам из РОВС в том же году вышел. Офицерская честь для таких как Стрелков не пустой звук, а основной принцип и они руководствуются им в каждую минуту своей жизни, будь то настоящая боевая операция или историческая реконструкция.

Наталья Поважная живет в 140 километрах от Славянска, в городе Чугуеве, что под Харьковом. Наталья – частный предприниматель. Палатка на городском рынке, где сама стоит за прилавком, да старенькая потрепанная «Газель» для доставки товара – вот и весь бизнес. Вряд ли Наталья знает или помнит о том, что 4 июня — Международный день невинных детей — жертв агрессии. Но в этот день она в очередной раз побывала в Славянске, чтобы еще несколько детей не стали жертвами военной агрессии, царящей в городе.

Интервью с участием командира «призраков» Александра Костина («Батя» как его называют ополченцы) было сделано в одной из клиник Петербурга, где ему сделали операцию. Сам комбат поначалу казался совсем не похожим на бойца спецподразделения — обычный мужчина возрастом «под пятьдесят», невысокого роста. Однако в его взгляде есть что-то такое, что заставило сразу поверить, что под командованием этого человека находились сотни человек.

— Лидия, мне 65 лет. Я сама с Донецка, работала на шахте в пригороде близ Донецка, машинист конвейера, на сортировке угля.
Когда я качала уголь и подошла к окну, то увидела (у нас здания высокие) — летят снопы огня и падали в землю. Это было 18 июня, тогда Петровку (шахту) бомбили. Я решила — если мы все не подымемся, то нас всех поубивают, надо идти и воевать с этими гадами оккупантами! Пошла в госпиталь. Меня поставила начмед ухаживать за тяжелоранеными — безнадежными.

— А они у вас становились надежными? Часто ли у вас они умирали?

— У меня ни один человек не умер, хотя были очень тяжелыми Тяжелые были только у меня.

— А что у вас было на душе, когда поступали больные?

— Сердце сжималось от боли, все сильнее старалась, как и другие многие там женщины, ухаживали, брили, мыли, переодевали, отдавались полностью. В основном, раненых привозили ночью, они мальчики большая часть, были голодные, грязные, а мы — кормили, мыли, в чистую постель улаживали спать, перевязки… а главное — душевное тепло, доброе слово! Кстати, ведь не только были мужчины, много девушек шли на войну, даже создали женский батальон. Были и молодые и пожилые! Я ГОРЖУСЬ СВОЕЙ ВНУЧКОЙ — ЛАДА, ей 15 ЛЕТ!!! Она в батальоне «Восток», ОНА НАРАВНЕ С МУЖИКАМИ ДЕРЖИТ КАЛАШ! Я ее спрашивала тогда: «Лада, а ты веришь в Бога?» — «Да, бабушка, я христианка православная!» Бабушка: «Значит, мы победим, Бог с нами!»

Основная цель визита в Донецк была встреча с самым молодым участником батальона «Восток». Кстати, теперь «Восток» – это не просто батальон, а целая бригада. Именно так они просят себя именовать. Герою нашего рассказа, Андрею, всего 15 лет, но он уже командир учебной роты. Неделю назад Андрею довелось побывать в подкреплении во время выполнения боевого задания, но воевать не пришлось. Тогда ничего страшного не произошло, началась бомбежка, но им удалось преодолеть страх. Как говорит сам Андрей: «Не страшно только дуракам».

По милости Божьей, и каждый день благодарю за это Богу, еще жив, и благоволилось мне проведать в России раненых наших ополченцев (28–29.07.2014). Дорога, т. е. была, осталось направление, много приходится объезжать, дали круг. Вокруг чудовищный кошмар, города разрушены с их инфраструктурой — заводы, фабрики, некоторые пригороды и села сравненные с землей, безлюдно, жутковато. Урожай вряд ли будет собран, поля пожгли, исполосанные тяжелой техникой. То, что показывают по ящику это только десятая, а той сотая часть. Не говоря уже о том, что происходит в душах людей. Колонизаторы со своими верными бандеро-фашистами сделали все, что бы люди не смогли, вернуться и жить у себя в доме.

В ночь на 25 июля, наша колонна вышла из Лисичанска, находящегося в плотном кольце окружения. Мы вышли из него последними, практически без потерь. Колонна машин полями прошла спокойно и незамеченно, а пешая группа нарвалась в поле на засаду нацгвардии и была рассеяна. На данный момент почти все из них нашлись, без вести остались еще несколько человек, один предположительно попал в плен. В Лисичанске и Северодонецке остались партизанить лишь отдельные ополченцы из местных.

Трое суток мы держали оборону города и успешно отражали прорывы отрядом в 50 человек против 11-тысячной группировки войск.

Денис Бондаренко (Малой ) 17 лет - героически погиб 27.07.14 г
Запомним этого юношу,который своей короткой,но яркой жизнью показал,что представляет из себя РУССКИЙ воин.

Это иллюзия, что мы тут по пляжам будем ходить турецкие фрукты продавать и на этом вырастет экономика. Никогда на этом ничего не вырастет… Тем, что нас немножко зажали, надо воспользоваться правильно. Сконцентрироваться на отраслях, которые будут конкурентоспособными. Тогда с нами и разговаривать будут по-другому. А маленьких и слабеньких затаптывают, какие бы они лояльные ни были, как бы они ни лаяли в тон своему боссу.

"В чём главный смысл этой войны? Если мы победим – Христа на земле будет больше, а если проиграем – Христа будет меньше…". Когда Кедр – один из лучших командиров ополчения, у которого в Мариновке я брал интервью 23 июля – произносил эти слова, на улице заорали: "Воздух!"  Загудела "сушка" (штурмовик СУ-25), потом вторая. Пока они заходили на позиции, мы спокойно закончили интервью. Потом где-то вдали громыхнуло и, почти сразу же - беспорядочная стрельба из "калашей" и крики наших бойцов: "Парашютисты! Не стреляйте, они руками машут, пощады просят, в плен возьмём!"

23 февраля в Харькове движение протеста антимайдана насчитывало уже несколько тысяч человек. Игорь как никто другой понимал, что столкновений уже не избежать и пора задуматься о медицинской помощи, которая может понадобиться. Им был создан отряд, в котором волонтеры обучались оказанию первой помощи. Став главврачом медпункта «Антимайдана», все свободное от основной работы время он проводил в медпункте, помогая протестующим.
Никто из них не имел при себе оружия, ребята мирно пытались отстоять право на защиту своего мнения. Но столкновения со сторонниками майдана случались довольно часто. Лечение синяков, ушибов, переломов стало второй работой врача Игоря Джадана.
Ночью 8 апреля поступило тревожное сообщение, что спецподразделение «Ягуар» из Винницы выехало на задержание мирных протестующих в Харьков. Также сообщали, что те, кто будет оказывать сопротивление, будут расстреляны. Многие ушли, но медслужба, конечно, осталась. Так Игорь и еще 65 человек были задержаны.

Когда в Новороссию пришла беда, на ее защиту встали люди, снискавшие себе славу не только на военном поприще. Среди них — известный писатель, лауреат литературных премий Федор Бёрезин.

Вадиму Чернякову было всего 33 года. 34-й день рождения — 21 августа — совпал с сороковым днем со дня его гибели.
С первых дней противостояния на Донбассе Вадим Черняков ушел в ополчение. Несмотря на то, что в его родном Енакиево еще не было боевых действий, он не мог поступить по-другому. Так он понимал свой гражданский долг, долг мужчины — защищать самое дорогое: Родину.

Он погиб 13 июля в результате теракта в ЦУМе. У него осталась семья — жена и двое детей: 15-летняя дочь и 2-летний сын. Дети будут гордиться своим отцом, так рано ушедшим в вечность.

Будни Новороссии полны трагедий. При этом наши люди проявляют свои лучшие качества славянского характера. Мы постоянно сталкиваемся с проявлениями взаимовыручки, отваги, самопожертвования.

Луганчанин Николай Бахмач погиб, закрыв собой от взрыва двухмесячного сына Колю и жену. Ему был всего 21 год!..

«Вели 7-ми минутную дуэль с 2 укрофрицевскими танками. Силы, как понимаете мягко говоря не равные. В итоге, пробит насквозь комулитивным снарядом из танка. Но машину из-под огня с экипажем вывел. Всех потрепало, но все живы. Кроме одного 200 пехотинца, что напросился с нами за ранеными. Тот вчерашний бой, что за Кожевню, чуть не стал моим последним.»

Наш собеседник – ветеран войны в Афганистане, позже – милиционер, ныне – иеромонах. Это всё, что удалось у него выспросить, говорить о себе, как всякий инок, он не считает нужным. “Зачем?

Господь всех знает, кого в сей мир призвал. Из земли я и в землю уйду”. Отец Виктор. “Наш боевой батюшка”, – с безграничным уважение величали его бойцы легендарного подразделения Моторолы. Он был с ополчением в Семеновке в период самых страшных боёв, выполнял свой священнический и воинский долг, нёс молитвенную стражу. 

В блиндаже под лютым минометно-гаубичным обстрелом, рассказывал бойцам о промыслительном значении происходящего, о сакральном смысле монархического строя; пояснял, что произносить столь привычные для большинства воюющих бранные слова – “значит, бесов тешить, лишать себя ангельской защиты”. Однажды, когда мина угодила в крышу здания, где отец Виктор читал бойцам акафисты Богородице, он, вспомнив афганский опыт, “рыбкой”, вместе с командиром комендантского взвода Кедром, вынырнул в окошко. А к нам, в Семеновку, он прибыл для духовного окормления бойцов, чтобы знали: “солдат тот же инок, но ведёт не внутреннюю брань с духами злобы, а внешнюю”.

Чтобы стать Европой, надо быть сильным государством! Надо самим создать анклав. Который. Способен. Создавать. Конкурентоспособный продукт. Вот почему я говорю про уровень организации. Потому что сейчас почти все виды деятельности человека неиндивидуальны. Любой продукт, скажем автомобиль, — результат серьезных коллективных усилий. И нам надо научиться создавать конкурентоспособные организации. И тогда с нами будут говорить на равных. Тогда они перестанут нас топтать. И начнут уже заниматься собой, в конце концов. Они ведь настолько увлеклись раздачей шлепков и оплеух, что плохо занимаются собой. Я это по своей отрасли вижу. Немецкие инженеры конца восьмидесятых и нынешние — это разные, скажу я вам, инженеры. Они очень сильно потеряли в уровне образования, подготовки и так далее. Они слишком много занимаются политикой. Но это их проблемы, а у нас свои. Нормально. Организуемся — и будет нам счастье. Будет уважение всеобщее, дружба и отсутствие войн, кстати говоря! Кто ж с такими будет конфликтовать? У таких уже не отобрать будет ни Украину, ни Севастополь, ни Вологодскую область. Не нужна будет людям в Вологодской области Европа. У них там будет собственная Европа. Но для этого мы должны начать работать! Не немцы к нам должны прийти и рассказать, как мы будем жить. У них цель — разделить страны по видам деятельности, а людей по иерархии. Они вам пропоют тысячу и одну сказку про бесконфликтное общество. Про вселенскую массу людей, которые не имеют национальности, — все, что вы мне тут рассказывали. А действовать будут по-другому. И действуют уже. Просто внимательней посмотрите. Поэтому только сами. Собрались, уперлись, подумали и начали развиваться!

Два месяца назад, в начале АТО, этот священник сумел остановить колонну бронетехники и увести ее из Краматорска. На известном видео смелый батюшка кричит своим землякам, протестующим против ввода украинских военных в город: «Я их сейчас уберу на аэродром! Я буду идти на передней броне!».

Неторопливые беседы и стремительные прогулки с протоиереем Сергием Мироновым, знаменитым краматорским «батей» в десантном тельнике, пришлись на заключительный день перемирия.

Потом говорили с ним по телефону, когда возобновились боевые действия и Краматорск утюжили из орудий. Из трубки донесся тихий голос священника: «Народу много покрошили… Молитесь за нас…». Однажды трубку взяла матушка Людмила. Я спрашивал, сколько погибших насчитал отец Сергий. Она отвечала, что людей хоронят сразу же, без литий и панихид…

Уезжая, мы снова слышим разрывы снарядов близ Донецка Ростовской области. Вероятно, часть из них опять, как и в день нашего приезда, накроет жилые дома и погибнут мирные граждане России. РФ официально признает бомбёжки русской территории украинской армией только через неделю.

Война — близко.

Зачем мне туда? При чём тут я? Гуманитарный груз, который мы собрали, всё равно доставят: конвой опытный, ему можно доверять. Национализм-патриотизм? У 99% людей они прекрасно уживаются в голове без войн. «Проверить себя»? Когда находишься без оружия под миномётным обстрелом, от тебя мало что зависит. Журналистская деятельность? Я не репортёр, у меня нет опыта людей из «РИА», «ИТАР-ТАСС», «Лайф-Ньюз» или «России-1», а у «Спутника» нет тех возможностей, которые есть у этих каналов и агентств. Мои регулярные сводки из Луганска и окрестностей, продолжающиеся три дня, мало кому интересны: всё это уже и так есть в изобилии. Карьерных соображений никаких. Миллион долларов за это не платят. Зачем. Там. Я.

Тем не менее, ребята из «Светлой Руси» грузят по машинам гуманитарку, водитель перед выездом читает молитву, все крестятся. Я тоже крещусь, и, кажется, не до конца понимаю, что делаю.

Недавние заявления Кургиняна и других псевдопатриотов оскорбили бойцов Новороссии и память наших товарищей, погибших в Славянске. Мы не сочли нужным им отвечать, однако для тех, кого эти бесы ввели в смущение, попытаемся объяснить, что произошло на самом деле. Ситуацию в целом уже изложил наш командующий, однако детали будут не лишними.

В Лисичанске женщины пошли в ополчение и стоят на блок постах. Их не очень много этих героинь. Ополченки не ходят в разведку и не сидят в окопах с крупно-калиберными пулеметами, не стреляют из гранатометов и ПЗРК. Они выполняют нужную работу на контрольно пропускных пунктах. Проверяют автомобили и документы. Иногда их смена длится по два дня подряд под дождем, артиллерийским и миномётным огнем.

Друзья Ивана показали нам осколок, который его убил. Им его отдал врач из морга. Огромный, величиной с мужскую ладонь, тяжелый холодный кусок железа. Он прошил тело бойца снизу доверху – вошел в области паха и застрял в области шеи.
Тяжелее всего сейчас родителям Ивана. Они черные от горя. Рассказывают, каким замечательным был их сын. Самое главное из его качеств – чувство справедливости. Он не мог смириться с тем, что сильный обижает слабого, что кто-то торгует наркотиками и травит ими молодежь. Сразу же после армии собрал таких же неравнодушных товарищей. Они искали, кто и где торгует этой дрянью и наказывали их по-своему. Иван говорил, что вот закончится война, и я организую настоящую, работающую службу по борьбе с наркотиками.
Родители Вани Лена и Саша – простые селяне. Растят детей, обрабатывают огород, держат домашний скот. «Вы уж нас извините, мы живем небогато», - говорит Лена, когда мы входим в их дом. «Наше богатство в другом», - продолжает Саша. -Не надо о нас рассказывать. Мы не герои. Просто Господь послал нам хороших детей. И каждый из них незаменим. Вот и Ванечку нашего никто уже не заменит».

Петербуржцы массово записываются в добровольцы и уезжают на юго-восток Украины. И отсчет боевых потерь уже начался. На прошлой неделе двое питерцев погибли под Славянском, проведя на передовой всего три дня. В Северной столице действует не менее пяти националистических организаций, которые формируют группы добровольцев и перебрасывают их через российско-украинскую границу.