Предприниматель из Петрозаводска Сергей Марков уехал защищать Новороссию в памятном августе 2014 года. Незадолго до отъезда он предупредил всех, что скоро уедет в долгую командировку. О том, что эта «командировка» в «горячую точку» не знали ни друзья, ни семья Сергея.

Афанасий Коссе, первый военкор Новороссии, 18 ноября 2014 года попал под минометный обстрел в Донецком аэропорту и погиб от осколочных ранений. Его снимки обошли весь мир, его личная Белая книга хранит тысячи свидетельств о преступлениях против человечности на Донбассе. Полтора года после смерти сына его мама живет на минимальную пенсию в 2000 рублей и не включает холодильник потому, что в него нечего положить. Она не выключает телевизор потому, что больше не с кем поговорить. Второй год проседает земля на его могиле, но некому поставить памятник.

Два маленьких мальчика вглядывались в портрет красивого, молодого мужчины. С фото, перетянутого черной лентой, он смотрел строго, но по-доброму. В голове мальчишек проносились сотни воспоминаний. Тех, где их отец еще был жив…. Его нет уже чуть более года, но родные и близкие до сих пор не могут смириться с потерей.

…Ночь. В поселке Новая Ласпа Тельмановского района на часах – полпервого. Синее, звездное небо разорвали снаряды РСЗО «Град». Мирное население затаило дыхание.

— В ночь с 10 на 11 августа я стоял на блокпосту. Была гробовая тишина. И вдруг услышали характерный звук летящего снаряда. Мы прыгнули в окоп. Первый залп «градов», буквально первые два снаряда попали по расположению Светы и «Ханжоса». Второй залп приземлился через два дома, к мирному жителю. Когда касета полностью вылетела, командир взвода пошел смотреть, что произошло, — вспоминает «Шурави».

«Ханжос» на тот момент передавал по рации о передвижении украинской техники. После того, как полыхнуло ярким пламенем небо над Новой Ласпой, старший сержант Светлана Чуковенко и старший лейтенант, командир второй роты батальона «Викинги» Первой Славянской бригады Юрий Куценко мгновенно погибли. Боевые товарищи к утру разобрали завалы. Там, под грудами остатков дома были двое…

Долгожданная попутная машина, на этот раз везла меня от границы в Луганск не так как в июне, — напрямую через Краснодон и Хрящеватое. За время моего отсутствия город оказался уже в плотном кольце блокады, поэтому машина долго и осторожно петляла и кралась вдоль несжатых полей пшеницы и кукурузы, полностью засыпав меня пылью сквозь опущенные стекла. День был солнечным и тихим, и уже клонился к вечеру, когда я наконец опять увидел его, — наш город Зеро, — героический Луганск.

Мертвая и изуродованная воронками и вывороченным щебнем широкая асфальтовая дорога, на которую мы выскочили, наконец, из своих полей, демонстрировала собой все «прелести» осады. Поражало полное отсутствие встречного и попутного движения, безлюдность города и отметины варварской бомбардировки. Разгромленные и сожженные знакомые и когда-то посещенные места. Вывороченные и посеченные силой огня деревья парков и столбы электрического освещения. Лишенные стекол окон, как бы ослепленные и изувеченные лица многоэтажек. Это был другой город. Я не узнал его.

За время службы Михаил неоднократно был отмечен высшим командованием Донецкой Народной Республики. За беспримерный воинский подвиг, высокое гражданское сознание и патриотизм, проявленные при обороне города Славянска был награжден медалью «За оборону Славянска», а также медалью «Защитнику Отечества» и за мужество, храбрость и отличное выполнение задания командования в боях с армией противника был награжден Георгиевским Крестом IVстепени.

Юре и ребятам, таким как он, было немногим больше 30 лет. Но по сравнению с совсем юными ополченцами, среди которых были и такие, кому еще не исполнилось и 20 лет, Юра и его товарищи считали себя «стариками». И Юра не один раз говорил: «В случае чего — пусть уж погибнем мы. Все- таки, мы пожили больше, чем эти пацаны. Да и жизни свои просто так, за здорово живешь, не отдадим. Сумеем, если что, утащить за собой на тот свет побольше врагов. А двадцатилетние должны жить на нашей земле… В этом наш долг перед ними».

Благополучная жизнь во Франции, семья, слава короля поэтов Русского Зарубежья, книги, театральные постановки, Русские сезоны в Париже, театр Поэта в Москве… Чем не вожделенная мечта современного «креакла»? Но не русского поэта, поэта, который по завету Ахматовой должен быть со своим народом. Особенно, в самые грозные его часы…

История народного хроникера о павших Героях Новороссии Евгении Мартынюк рассказывает сегодня о знаменитом и славном солдате русского Донбасса, ополченце с позывным «Ялта». Героический путь ставшего легендой парня-крымчанина, отдавшего жизнь в битве Донбасса против озверевшей Украины.

Конец августа 2014 года…. В тот год, для школьников ДНР первый звонок прозвенел чуть позже, чем обычно. Готовя видео-поздравление для первоклашек и преподавателей, приходилось беседовать с людьми разных профессий. И вот, возвращаясь с очередной записи, я увидела, как по улицам Донецка ехала трофейная техника, добытая нашими ребятами в тяжелых боях. На обочине дороги стоял Артем Мястковский. Пройти мимо было невозможно. И вот уже, на маленькую видеокамеру, макеевских школьников и преподавателей с началом учебного года поздравлял «Ялта». Боец, который успел стать известным для многих жителей Донбасса. 

...

Сегодняшняя наша встреча с военным ВСН, добровольцем из России, Валерием Васюковым (позывной «Дельфин») проходит в рамках цикла Лица Новороссии. Наш герой родом из далекого Приморья, служил в подводном флоте России, по причине внутренней ответственности и широты разумения Валерий не остался равнодушен к судьбе русских в Донбассе и с началом военных действий записался в ополчение. О своем героическом и тяжелом пути за два года войны молодой человек расскажет нашим читателям в сегодняшней встрече.

Что такое случится — я знал лет 18-20 назад. Когда проходил в Донецке интернатуру по хирургии после окончания института (1998 год), уже тогда по телевидению звучало «Украина — не Россия!», в быту — анекдоты, москали сволочи... Когда сейчас наши военспецы говорят «Кто бы мог подумать?!», я им отвечаю «А кто должен был думать, если не вы?!». Я ожидал этих событий и, в меру сил, готовился. Крайние три года, когда пришел Янукович и ситуация вроде стала выправляться, когда сильно смягчилась эта хохлорагульская наглость — я уже начал думать, что мне примерещилось: вроде люди как люди, живут нормально... И на пару лет я расслабился. А тут майдан!

Что окончательно все профукано, мне стало понятно, когда Янукович покинул Украину. Это стало совершенно очевидным. В настоящий момент в мой круг общения входят военные специалисты, воевавшие люди, сотрудники спецслужб, из армии. И когда они рассказывают, что адреса всех активистов майдана были известны, и за одну ночь их можно было обезвредить, а СБУ было готово перейти на нашу сторону — мне становится понятно, что Януковича просто слили. Не буду уточнять почему, но в тот момент мне стало ясно, что точка невозврата пройдена. До этого ценой жизни десятков человек можно было спасти буквально миллионы жизней.

Федеральные и иностранные СМИ который день с восхищением рассказывают о подвиге офицера российских Сил специальных операций в Сирии: попав в окружение, он вызвал огонь на себя. В Минобороны факта не отрицают, но не имени, не фамилии героя пока не называют. Как нам удалось выяснить, имя погибшего офицера – Александр Прохоренко. Ему было 25 лет…

Их уже не чествовали дома, по ТВ старались обходить тему войны на Донбассе стороной, а политики говорили о «партнерах», но они шли, дрались, побеждали, стоя не только на рубежах Донбасса, но и не давай возможности вторгнуться режиму Порошенко в Крым или Приднестровье. Защищая все русские земли и готовясь к их освобождению.
Одним из них был русский доброволец, а ныне волонтер Иоанн Семёнов — в прошлом обычный столичный житель не захотел остаться в стороне после начала украинской агрессии против русских людей сначала Крыма, а потом Донбасса.
Принимал активное участие в самый тяжёлый — Славянский — период, когда ни оружия, ни особой подготовки у народного ополчения не было. Приходилось в рукопашной и жесточайших стычках добывать себе трофейное оружие для дальнейшего противостояния с «онижебратьями» из ВСУ и карательных батальонов, которых сейчас выставляют, чуть ли не жертвами. Так вот, Иоанн воевал почти полтора года в рядах сначала ополчения, а потом и армии ДНР. Позывной этого ставшего знаменитым в рядах народных военных — «Серафим».

В 20-х числах января, я уже не помню точную дату, может и 18-19 число, поступил приказ выдвинуться к Ломоватке. В тот же вечер, часов в 9-10, выдвинулись на НП возле Веселогоровки во взаимодействии с ДРГ «Рязань». Днем я по своей привычке включил сканер на радиостанции и услышал, как казаки Дремова ведут наступление в районе или Калиново, или Троицкое. Слышал, как они заходили в него, как пытались закрепиться в поселке, как вызывали поддержку артиллерии, как пытались корректировать ее, как потом «Градами» по себе же попали. Потом видел, как началось наступление 4-й бригады с нашей стороны: пара танков, БМП с двумя ротами пехоты и почему-то с прицепленными сзади полевыми кухнями пошли через Веселогоровку куда-то в сторону Троицкого-Попасной. Зачем-то поперлись прямо походной колонной на укрепленный пункт. Одну из БМП тогда вроде бы ПТУРом подбили. Меня, кстати, еще командование благодарило, что я подсказал, что это наши танки там пошли, а не противника. Это реально меня добило. Вечером через нас прошел экипаж той подбитой БМП, а затем нас на НП поменяла другая группа.

До событий Майдана 13-го года я считал себя патриотом Украины. Даже в его начале я, как и многие, поддерживал его идеи, потому что действующая на тот момент власть не нравилась никому. Я был даже согласен с выражением «Спасибо народу Донбасса за президента-п***са». Потом посмотрел на то, что творится на Майдане и понял, что без огромного вливания денег, без внешнего руководства такое сделать нереально. Когда закончился Майдан, и у нас на Донбассе начались митинги, то я на них начал выходить. Но без особой активности. Под зданием СБУ в Луганске на митинге пару раз был в апреле, но мне тамошний контингент не понравился. В начале апреля организовали блокпост в Брянке, дежурили на нем, там же приняли решение присоединиться к Мозговому. Собирались многие, но пошли к нему в 20-х числах апреля только человек 10. Мозговой в то время уже перебазировался из Луганска в район Нижней Ольховой.
Там впервые начали создавать организованный отряд, начались первые попытки обучения.

«У меня воюют все. У меня никакой пропорции нет. Все приходящие ко мне люди, они все ту или иную роль, в военной машине, будут выполнять. Я способен найти, включить, научить, не сразу, со временем. Пускай он будет сначала в столовой, потом постепенно подносчиком, вторым номером, но он будет воевать у меня, я сделаю из человека солдата. Все люди на войне для меня одинаковы. Из любого человека я сделаю солдата. Внешний, психологический фактор для меня никакой не играет роли. Жизненный опыт, и, в том числе, опыт службы в российской армии, скажем так, я ж на пенсию вышел оттуда. Через мои руки прошли тысячи людей, и перед моими глазами, я знаю, как научить, как надавить на какую жилку, какую струну затронуть, чтобы человек стал героем»[1], — так говорит о себе один из наиболее известных командиров Новороссии Евгений Скрипник («Прапор»).

В сентябре 2014 года ребята вошли в подчинение подразделения «Соколиная сотня», которое располагалось в районе пограничного пункта Ульяновка. Они патрулировали район границы с Российской Федерацией протяженностью 17 километров, собственными силами создавали оружие и восстанавливали добытые трофеи, боролись с диверсантами и искали украинских дезертиров после ликвидации приграничных «котлов».В ночь с 25-го на 26-е октября 2014 года «Эльбрус» по обыкновению отправился вместе с товарищами на патрулирование села Ульяновское Амвросиевского района. Они наткнулись на диверсионно-разведывательную группу, завязался бой. Двое бойцов подразделения «Соколиная сотня» погибли сразу. «Эльбрус» получил тяжелое ранение и его привезли в реанимацию городской больницы Донецка. В течение десяти дней медицинские работники боролись за его жизнь, пытаясь спасти. Но тщетно. В ночь с пятого на шестое ноября сердце Альберта Станиславовича Яковлева перестало биться. Похоронили «Эльбруса» на Бурозском кладбище.

В один из августовских дней Александр вместе с группой товарищей пошли в разведку. Между Старо-Михайловкой и Красногоровкой они нарвались на засаду. Чтобы дать возможность отойти группе, в которой было уже несколько раненых, Александр и ещё один боец остались прикрывать отход. Ценой своих жизней они спасли 20 человек. Тела погибших ополченцев нацгвардейцы выложили прямо на асфальте дороги в Красногоровку. Там они лежали пять дней. По всем, кто пытался подойти, боевики открывали автоматный огонь. Лишь через 5 дней священнику, который пошел с белым флагом, удалось забрать останки.

В Кировском районе Донецка, в обыкновенном частном доме живет семья. Таких семей в большом рабочем городе, в общем-то, немало. Хозяйка дома Елена работает в детском саду, а по профессии она — учительница начальных классов. Старший сын Константин уже человек взрослый, сейчас он в России. Дочь Екатерина недавно вышла замуж. Самый маленькая в семье — семилетняя дочка Ксюша.

— Юленька, напомни плз, как у тебя позывной?

Она медленно подняла на меня агатовый блеск умных живых глаз. В их блеске сверкнула сталь тяжёлого, твёрдого клинка, когда чужим, сильным и глубоким голосом, она выговорила:

— Знахарь!

Мороз прошёл у меня по коже от этого взгляда, от этой интонации, от этих слов. Это был позывной её Димы. Мне известен этот древний воинский обычай — брать себе имена павших героев, как символ вечного сияния их доблести, как отражение их бессмертия для народа, за который они пали. И как клятву гордо нести их славное имя, с честью служить своему Отечеству и жестоко покарать вероломных, подлых врагов. Но в устах этой хрупкой и женственной дочери Донбасса это было ещё чем-то бОльшим — это было возрождением исконной доблестной традиции нашего народа, когда жёны павших героев и их подруги, надев их доспехи и взяв их имена, шли в бой — чтобы служить своему народу до конца, как служили те, пока последний враг не будет с позором изгнан с родной земли. Продолжить самое последнее, самое главное дело своих половин в этом мире — служение своему Отечеству, своей Вере, памяти своих предков. До конца, в этой жизни — и всех следующих!

11 января 2015 года Алексей Тишков отпраздновал свой двадцать девятый День рождения. Дома. С самыми родными и близкими людьми. Вскоре ему пришлось уехать снова на службу. Еще почти месяц неуловимый «Химик» применял всю свою смекалку в борьбе с жестоким и беспощадным врагом. Его жизнь оборвалась внезапно. Сдерживая прорывы украинской армии в Углегорске, 9 февраля 2015 года Алексей погиб от огнестрельного ранения.

Похоронили разведчика в третьем поколении в Донецке на казачьем кладбище. Отдавая дань памяти своему боевому товарищу, из оружия казаков прозвучали залпы огня.

До восхода солнца еще больше часа, кругом густой утренний туман, мы, стараясь не шуметь, поднимаемся и выходим из нашего убежища. Нужно преодолеть открытый участок с небольшой зеленкой посередине, всего метров двести, наш союзник туман. Выходим цепочкой — сейчас нужно добраться до той самой зеленки разделяющей поле. Дошли, пробираемся сквозь густые кусты, ветки то и дело предательски трещат под ногами, цепляются за оружие. Иногда приходится ползти под ветвями, чтобы не выдать себя, и, вот, в один из таких моментов кто-то замечает на низко склоненной ветке крохотную мышку: она сидит, уцепившись лапками за свое хрупкое пристанище, и тревожно смотрит на нас, ловя туманный воздух беспокойным носом. Мы все проходим мимо нее, и становится как-то веселее от этой внезапно возникшей мирной картины природы.

Знакомство мое с этой удивительной дончанкой состоялось 1 марта. Символизм этого в том, что она называет себя Дед Мороз, только в отличие от сказочного персонажа помогает людям круглый год. Ежуновой Людмиле Владимировне 64 года, у нее есть внуки, масса домашних обязанностей, но вот уже третий год она старается сделать жизнь простых людей на передовой хоть немного легче.

Выпрыгиваем из машины и сбегаем с асфальта вниз по насыпи, дальше движемся под ее прикрытием, впереди зеленка. Тогда, я помню, поддался минутной слабости и пожалел, что вместо занятий спортом я пил и курил: в принятии этой мысли не последнюю роль сыграло 25-30 кг снаряжения, нагруженного на мне, второго номера у меня не было, и гранаты я тоже нес сам. Ползем зеленкой, в метрах трехстах БТР, и идет бой. Тогда в первый раз стало страшно: ладно пара мин упавших в 500 метрах и отдаленные очереди, тут уже серьезней. Но до боя для нашей группы не дошло, БТР уехал с позиций, и мы вернулись обратно. Грузимся обратно в «Ниву» толпой человек пятнадцать. Подбежал одним из последних: за спиной автомат, в руках гранатомет и выстрелы к нему. Нива уже забита людьми, бойцы висят даже снаружи: ноги на краю салона, а тело на улице одной рукой держится за дверь другой за ручку на потолке салона, или еще за не знаю что. Я растеряно обвожу все это глазами и вдруг… Машина начинает отъезжать. Я, кажется, даже не крикнул, так опешил от происходящего. К счастью ребята, сидевшие в багажнике, меня увидели и крикнули: «Эй!! Стой, гранатометчика забыли!!!». Машина остановилась, и я не долго думая заскочил вторым слоем на колени сидевших на задних сидениях. Поехали!

Командир Александр Лигута был человеком из старой гвардии. Еще в мае он один из первых организовывал блокпосты, летом защищал Луганск. Во время перемирия стал гражданским, но как только Родина снова оказалась в смертельной опасности, Александр вернулся в строй и… героически погиб.

Во время операции по деблокированию попавших в засаду бойцов Народной милиции в районе села Калиново, Александр Лигута продолжал сражаться, получив тяжелейшее ранение. Собрав все последние силы, он подполз ближе к украинскому танку и подорвал себя, уничтожив при этом несколько бойцов противника.

Народной памяти нет предела, имена и истории Защитников Новороссии продолжает собирать народный репортёр, хронолог и самоотверженная девушка Евгения Мартынюк. Она ведёт с самого начала войны в Донбассе хронику памяти «Бессмертный полк макеевчан».

В чем сила народа Донбасса? В братстве. Смелости, мужестве и безграничной любви к Родине. Вместе, шаг за шагом мы преодолеваем все препятствия, решаем проблемы и поддерживаем друг друга. Именно братское плечо стало надежной опорой, на которую можно опереться, воюя с врагом. Такой стеной друг для друга были Александр Витальевич и Николай Витальевич Терешкины. Несмотря на разницу в возрасте – семь лет все-таки довольно большая цифра, их взгляды на жизнь, желания, цели почти всегда совпадали.