До Краснознаменска от столицы анклава – три с лишним часа на автобусе. Далее, в семи километрах от этого райцентра, в деревне Никитовка, живет семья переселенцев из Риги, которая получила муниципальное жилье: половину дома. Я еще плохо знаю областную географию, поэтому поехал с пересадкой, через райцентр Гусев. Зато понаблюдал жизнь.

Суббота, позднее утро. В автобусе людно, много молодежи. Калининградское студенчество отправляется на выходные по родным городкам и селам. Я мысленно сравниваю картину за окном с тем, что видел, когда ехал по этим местам летом 2004-го. Тогда запомнились лишь помпезные новорусские особняки, кое-где высящиеся среди одичавших полей. Сейчас пейзаж заметно оживился. Райцентр Гусев производит особенное впечатление. В глаза бросается прежде всего многолюдность на улицах, небывалое, если сравнивать с латвийской провинцией, бурление жизни. Все куда-то едут, торопятся… Автобус «Гусев – Краснознаменск» отправляется набитым под завязку.

Кондуктору даже приходится утрамбовывать народ в салоне. Хотя по этому маршруту автобусы ходят каждые час-полтора. Две трети пассажиров – молодежь. В Краснознаменск автобус приходит почти пустым: все повыходили по пути, в своих деревнях и поселках. Я смотрю на часы. Заехать к бывшим рижанам еще до запланированной встречи в администрации района я не успеваю. Проезжаю искомую Никитовку и еду до райцентра.

Мастера из Желанного

Спустя полчаса мы возвращаемся на служебной машине с Натальей Конон, помощником главы администрации Каснознаменского муниципального округа. Вообще-то журналистов Наталья недолюбливает.

– Ваши коллеги часто гоняются за «вопиющими фактами», вместо того чтобы анализировать проблему, – объясняет Наталья причину такого отношения. – Типичный сюжет на ТВ: опять переселенцам дали жилье без окон и дверей – и вот так местные власти хотят привлечь специалистов.

Как будто журналисты не знают, что денег на ремонт дверей и окон в районном бюджете не предусмотрено. Как будто не понимают, что, согласно программе, переселенец должен сам найти себе работу и жилье, а мы должны этому лишь содействовать.

Никого, обязанного по долгу службы заниматься устройством переселенцев, в муниципальных администрациях нет. Все делается на общественных началах. А что это значит? Работник администрации вполне может сказать: я этого делать не буду. И его за это даже отругать нельзя! Поэтому на самом деле надо бы сказать: хоть и не положено и средств на это не выделяется, но вот в таком-то и таком-то районах местные власти все же нашли возможности, как предоставить переселенцам муниципальное жилье.

Купить на подъемные, которые получает переселенец, жилье нельзя. А вот сделать ремонт можно. Здесь недалеко, в поселке Желанное, мы полностью весь подъезд двухэтажного дома, 8 квартир, отдали русским переселенцам из Азии. Этот дом стоял как после чеченской войны. А сейчас они там евроремонт сделали, стеклопакеты вставили. Они же в большинстве своем мастера на все руки. А теперь этот дом у меня по программе «Ветхое жилье» проходит. Когда деньги придут, я им крышу перекрою. И таким образом из 23 семей, что на сегодня к нам по программе переехали, мы обеспечили жильем 11. И вы знаете, видя, что можно, начав с нуля, зажить по-человечески, и местные начинают как-то шевелиться. Но самое главное: из этих семей у нас на сегодняшний день 18 детей-школьников. А это уже целый класс!

Вот на сегодня в районе нет эндокринолога. Если бы такой специалист приехал, глава города, думаю, сразу бы квартиру под ключ выделил. Благодаря переселенцам из Казахстана у меня появился сварщик 6-го разряда. Он там на какой-то АЭС работал. Да мы о таком и не мечтали! Руслан Конопелкин, к которому мы сейчас едем, хороший электрик, работал в Риге на заводе. Сейчас обрадуем их: вторую половину дома им тоже отдали.

Вот это основная проблема: ревизии муниципального жилого фонда в районах не было лет 10. Все эти годы сельские администрации прописывали кого угодно и где угодно. И многие ехали сюда специально, чтобы получить прописку в области, заколотить окна – и отправиться искать счастья в Калининград или даже в Москву. Большинство из них уже давно и прочно там осели. А эти дома стоят, разрушаются – но в то же время мы их взять не можем, потому что там люди прописаны. Хотя я уже научилась с этим бороться: стоит человеку выслать письмо с предупреждением, что за доведение муниципального жилья до аварийного состояния на него подают в суд, как он тут же выписывается!

На свой страх и риск…

– Я сама, на свой страх и риск, стала переселенцам эти квартиры раздавать, – продолжает Наталья Конон. – Наш глава администрации был как раз в отпуске. Возвращается, я ему и говорю: «Владимир Петрович, ругай меня – не ругай, а я в пустующее жилье переселенцев заселять начала». – «На каком основании?» – спрашивает. «Первый год, – отвечаю, – на основании договора аренды, а потом оформим договор найма с правом приватизации. Если они окна заколотят да уедут – договор расторгнем. А если будут здесь обживаться, то оставим. А я уже и с юристом успела проконсультироваться». Владимир Петрович помолчал, а потом меня и спрашивает: «Наташа, как ты думаешь, они и правда эти дома осилят?..»

И вскоре народ сюда буквально валом повалил. Приходили и какие-то полупьяные, даже «крутые в кожанах». Этим всем я очень деликатно отвечала, что именно сейчас у меня ни одной свободной комнаты нет. Мол, если появится, то позвоню. А когда приходят нормальные люди, настроенные тут жить, работать, детей растить, то я даже на выбор жилье предлагаю. Руслан Конопелкин выбирал из пяти домов. Ему хутор в километре от трассы понравился. Хотя я ему предлагала и половину дома в поселке, рядом с остановкой автобуса. Есть и еще свободное жилье. Но мне надо получить справку, что оно не аварийное. А ветхое жилье я даю. Даже если оно потом станет аварийным, людям будут обязаны что-то предоставить… Мне теперь важно дать людям возможность это жилье приватизировать. Чтобы не получилось так: придет в 2010 году новый глава Краснознаменского округа и скажет: я вам ничего не обещал, съезжайте, как приехали. И эту задачу я решу обязательно.

А какие перспективы открываются для переселенца в вашем районе? Попросту говоря, чем тут можно заниматься, кроме собственного подворья?

Строят здесь кирпичный завод на 150 рабочих мест, где будет делать продукцию из местной глины, но по немецкой технологии. Они собираются возить своих работников в Германию, обучать. Газпром сейчас тянет в нашем районе вторую ветку трубопровода. Это еще 400 рабочих мест. Кстати, Газпром здесь строит жилье, которое будет продавать своим рабочим за 50 процентов. У нас планируют построить малую ГЭС, которая будет энергией наш муниципальный округ. Этот инвестор нам обещал в городе тротуары плиткой выложить. Рядом, на реке Шишук, развивается крупная рекреационная зона. И это все тоже рабочие места.

Неподалеку – в Алексеевке, в Добровольске – добывают нефть. Если при прошлом руководстве города это было для Роснефти «за бесплатно», то нынешний глава администрации, Владимир Сытнюк, добился, чтобы они нам платили за то, что ведут добычу на земле нашего округа. За счет этого удается дороги отремонтировать, еще что-то сделать… Единственное, из-за чего все переживают, это то, что у нас будет строиться АЭС. Хотя АЭС – это ведь не только сама станция. Это и сопутствующие структуры, организации и, разумеется, рабочие места. И мы вполне естественно станем «жилым микрорайоном» для этой станции. Так что, думаю, перспективы у нашего городка есть. Поэтому сегодня мы не только принимаем переселенцев, но и своих стараемся вернуть – тех, кто в минувшие годы уехал в Калининград…

В поисках будущего

Одноэтажный оштукатуренный дом – здесь живут Руслан и Светлана Конопелкины, переселенцы из Риги, с тремя детьми. Младшей дочке всего около года. Две других – школьницы младших классов. На крыльце играют котенок со щенком. Заходим внутрь. Прихожая и некое подобие кухни еще носят следы прежнего, «сарае-подобного» состояния дома. Но в углу – новенькая печка, сложенная руками Руслана. В дверной проем видны свежевыкра-шенные стены двух других комнат, стеклопакеты в окнах. И – табличка на «валстс валоде» («Валстс валода» – valsts valoda (латыш.), «государственный язык». То есть латышский язык – единственный, имеющий в Латвии статус официального), с требованием обесточить электропроводку. Это Руслан забрал с работы в Риге, на память… В стране, где 40 процентов населения нелатыши, это заимствованное словосочетание, бытующее в языке латвийских русских, в том числе в СМИ, имеет явно негативный оттенок.

– Старшая дочка пошла в первый класс 33-й школы в Болдерае, – рассказывает Светлана о причинах отъезда из Латвии. – Из-за психологического напряжения у нее начался гастрит и другие внутренние болезни. Если в русской школе преподают на латышском языке, а домой дают русские учебники, ребенок, естественно, не успевает, начинает нервничать. Учителя начинают ругаться. Постепенно учеба для ребенка превращается в пытку. Причем, хоть это и русская школа, но русскую азбуку они даже не учили. К окончанию первого класса должны были уметь писать только по-латышски. После первого класса мы перешли в Даугавгривскую школу. Там было получше. Но все равно: с 4-го класса начинается все то же самое. И начинаешь думать: а что ждет нас и наших детей?

– Я и по своей работе сужу, – продолжает тему Руслан. – Работал на заводе «Latvijas finieris». Коллектив в основном русский. А руководит им 25-летний паренек «коренной национальности». Хоть он и «доктор электрических наук», как это звучит в переводе, но как профессионал он полный ноль. Там есть люди, которые на заводе уже по 25 лет работают и вполне могли бы его заменить. Это крепкие профессионалы, мужики 40–50 лет, в самом расцвете сил. Они могут из кабинета, через открытую дверь, на слух определить, какая у станка неисправность, и сказать, что с ним надо делать. Им бы работать главными инженерами, энергетиками... Но они невостребованы и просто по-тихому спиваются.

Традиционный вопрос: как здесь складываются отношения с местным населением?

Мы сюда приехали с четкой установкой, что надо все время кому-то что-то доказывать, каждый день отбивать свое место под солнцем, – отвечает Светлана. – А здесь все такие спокойные, доброжелательные, что даже удивительно. То есть нет этой каждодневной стрессовой ситуации, как в Риге. Тем более что тут многие тоже откуда-то приехали. Напротив, например, живет семья литовцев. У них дома по-литовски разговаривают. У местных из поселка продукты покупаем. Так, по-соседски, дешевле, чем в магазине.

И какую жизнь вы здесь хотели бы построить?

– Фантазий очень много, – отвечает Руслан. – Например, овец завести. Никогда бы не подумал, что в европейской части России разводят овец. Я вижу по тем своим соседям, кто действительно стремится что-то делать, – сегодня наметилась тенденция: мужья увольняются с работы и начинают заниматься исключительно хозяйством. Не знаю, как у меня это пойдет, но задумки такие есть. Потихоньку уже начинаю и здесь работать по своей специальности, электриком. А детей после школы можно будет отправить в Калининград учиться. Надо только гражданство побыстрее получить. Иначе приходится платить повышенные налоги. А это не выгодно ни мне, ни работодателю. Но нам обещали оформить гражданство в ускоренном порядке. Это меньше чем за два месяца. А мы здесь живем всего месяц. Вы лучше через годик приезжайте, тогда и поговорим о перспективах.

В роли «стратегического локомотива»

Я вновь в «столице». В кафе гостиницы «Калининград» мы беседуем с Леонидом и Александром Егоровыми – соответственно председателем и директором Калининградского общественного фонда содействия переселенцам «Родной край». Леонид и Александр не братья, даже не родственники – однофамильцы. Леонид – бывший рижанин.

Попросту наша задача, – рассказывает Леонид, – быть для переселенцев своего рода поводырями. Это и помощь с трудоустройством, с жильем, юридические консультации, преодоление бюрократических барьеров. Ведь чиновники попадаются разные… Оказываем помощь в устройстве детей в детские садики. С местами в школах, к счастью, проблем не возникает: принимают даже детей из семей с временной, на два-три месяца, регистрацией. Кроме того, в другом городе, в новой стране для человека поначалу проблемой становятся такие мелочи, на которые он на родине даже не обращал внимания. А поскольку мной самим это все пройдено, я считаю возможным и необходимым поделиться опытом.

А если говорить, так сказать, о «глобальном», – продолжает тему Александр, – то мы считаем, что программа должна постепенно дополняться конкретными, прикладными механизмами. Например, как решать проблему с жильем для переселенцев.

Представители области не раз говорили, что строить жилье специально для переселенцев нельзя: это вызовет массовое недовольство местных жителей. Честно говоря, я бы на месте местных тоже возмутился…

Поэтому программа по переселению должна быть всего лишь «локомотивом» для такого рода проектов. Если коренной калининградец, живя в перенаселенном городе, испытывая трудности с жильем, с работой, узнает, что в Гусеве он получит и жилье, и интересную работу, то он вполне может уехать туда. Главное, что у него появится возможность выбора. И тогда к нам поедут не только переселенцы из Азии. У нас появится реальная возможность вернуть и тех наших соотечественников, кто уехал в 90-е на Запад. Губернатор области уже заявил, что для нужд АЭС будет строиться практически целый город на 30 тысяч человек. Поэтому надо увязывать программу по переселению со стратегией развития региона в целом. Думаю, власти это понимают.

Уж так человек устроен…

Человек так устроен, – продолжает Александр, – когда он поел и выспался в тепле, ему свойственно начинать мечтать о какой-то самореализации: стать космонавтом, ученым или слесарем «от бога».

Но именно отсутствие перспектив для самореализации по месту жительства – одна из основных причин, почему люди стремятся перебраться в Россию.

Моей дочери 18 лет, а сыну 15, – на мою реплику отвечает уже Леонид Егоров. – В Риге и я, и супруга работали, дети учились. Вроде бы все было благополучно. Но никакой дальнейшей перспективы для нас я там действительно не видел. Ни для жены, а она работала педагогом, ни для себя, ни, тем более, для детей. Сейчас дочь уже закончила здесь школу и поступила в РГУ имени Канта. Сын учится в 9-м классе в школе олимпийского резерва.

Не раз приходилось слышать, в том числе от педагогов, что латвийский школьник отстает по уровню образования от своего российского сверстника года на два. У ваших детей, особенно с учетом того, что в России в школе учатся 11 лет, а не 12, не было в связи с этим серьезных проблем?

КАЛИНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ: ЦИФРЫ И ФАКТЫ

Историческая справка

До XIII века на территории нынешней Калининградской области жили племена пруссов – народа, родственного нынешним латышам и литовцам. После подписания договора о разделе прусских земель между польским князем Конрадом Мазовецким и великим магистром (гроссмейстером) Тевтонского ордена Германом фон Зальца в 1226 году началась колонизация Пруссии немецкими рыцарями Тевтонского ордена.

Колонизация проводилась под видом обращения «дикого» народа в христианство. В ходе завоевания, длившегося около пятидесяти лет, рыцари основывали замки, которые являлись опорными пунктами. Первым из них стал замок Бальга, основанный в 1239 году на берегу Вислинского (Калининградского) залива и сохранившийся до сих пор.

После завоевания прусская культура искоренялась рыцарями как «нечистая», противная христианской вере. Таким образом на территории нынешней Калининградской области (а также на территории нынешнего Варминско-Мазурского воеводства Польши) возникло государство рыцарей-крестоносцев.

В 1525 году по приказу великого магистра Альбрехта государство крестоносцев было преобразовано в светское Прусское герцогство.

В ходе Семилетней войны, между 1758 и 1762 годами, Восточная Пруссия входила в состав Российской империи. В немецкой историографии этот период получил название «первое русское время».

Восточная Пруссия, вернее, ее северная часть (примерно одна треть общей территории Восточной Пруссии), вошла в состав России после Второй мировой войны в соответствии с Потсдамскими соглашениями.

География

Калининградская область – самый западный регион России. Она отделена от остальной России территорией независимых государств, но соединена морем и является, таким образом, полуэксклавом. Максимальная протяженность области с запада на восток — 205 км, с севера на юг — 108 км.

Рельеф области — всхолмленная равнина. На востоке области, в Нестеровском районе, расположена Виштынецкая возвышенность с высотами до 230 метров над уровнем моря. В Багратионовском районе – Варминская возвышенность, а вдоль правого берега реки Инструч тянется Инстручская гряда. Область омывается водами Балтийского моря. Самыми большими внутренними водоемами области являются заливы Балтийского моря – Куршский и Калининградский (Вислинский). Фактически они являются лагунами – лиманами, отгороженными от моря песчаными косами. Вода в заливах пресная.

Население

Население Калининградской области составляет 955,3 тысяч человек (по результатам последней переписи населения РФ). Из них 741,5 тысяча человек живет в городах и только 213,8 тысяч человек проживает в сельской местности. В городе Калининграде сконцентрировано около 45% населения области.

Главные промышленные центры – города Калининград, Советск, Черняховск, Гусев, Светлый. Курорты – Светлогорск, Зеленоградск, Отрадное.

Демографическая характеристика области имеет долгую и сложную историю (в том числе и после вхождения области в состав РСФСР в 1945 году), в которой отразились интенсивные миграционные процессы.

Основу современного населения области составляют восточные славяне — в первую очередь русские переселенцы второй половины ХХ века.

Экономика и инфраструктура

В Калининградской области развиты транспортное (вагоностроительный завод) и подъемное («Балткран» (Калининград), «Оптим-Кран» (Светлый)) машиностроение, судостроение и судоремонтное производство (в Калининграде и Советске), автомобилесборочное производство («Автотор»), производство телевизоров («Телебалт», «Балтмикс»), строительных материалов (завод ЖБИ в Калининграде). Развита пищевая промышленность (в т. ч. крупный комплекс предприятий «Содружество-Соя»). Деревообработка представлена предприятиями Калининграда, Советска, Светлого.

Морская ледостойкая стационарная платформа Д-6 в Балтийском море осуществляет эксплуатационное бурение на Кравцовском месторождении нефти. Платформа находится в 22 км от уникального природного заповедника Куршская коса, занесенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО, и является предметом постоянного спора между организациями, стоящими на стороне экологической защиты и безопасности региона, с одной стороны, и промышленниками и чиновниками – с другой. Ежегодная добыча нефти в области достигает около 700 тысяч тонн.

Область богата каменной солью и торфом. Добываемая соль покрывает потребности региона и даже экспортируется в другие страны. Также в регионе ведется добыча бурого угля. Развито промышленное рыболовство.

Важнейший вид внутрирегионального транспорта — автомобильный. Развита сеть автомобильных дорог с твердым покрытием. Большинство дорог не соответствует принятому в России стандарту по ширине. В августе 2008 года началось строительство автомагистрали Приморское кольцо, которая свяжет Калининград со Светлогорском, Пионерским, Зеленоградском, Балтийском, Светлым и аэропортом Храброво.

Железнодорожный транспорт используется прежде всего для грузоперевозок между Калининградской областью, соседними странами и остальной территорией России. В Калининграде, Пионерском и Балтийске – крупные незамерзающие морские порты, крупнейший из них — в Калининграде. Балтийск связан с Санкт-Петербургом паромной переправой и с Гданьском пассажирской линией.