Герои наших дней [553] |
Тихие подвижники [131] |
Святые наших дней [5] |
Судьбы [39] |
Острова Руси [13] |
Люди искусства и науки [84] |
3 июля на 67-м году жизни скончался директор Государственного
научно-исследовательского института реставрации, исследователь и
специалист в области охраны памятников Александр Трезвов. Несколько
дней назад у него случился обширный инсульт. Две недели назад, при
подготовке материала о кадровой чистке научных институтов, подчиненных Министерству культуры, «Известия» взяли у директора ГосНИИР интервью, ставшее для Александра Трезвова последним. — Из пяти НИИ, подведомственных Минкульту, в четырех за последнее время сменились директора. Вы единственный, кто устоял. —
Если сказать откровенно и честно, мне становится очень неловко —
будто я чем-то лучше тех, кого уволили. Пропадает всякое желание
что-либо делать в будущем. Но тем не менее институт существует, и
надеюсь, что он продолжит работать. Если бы его уничтожили, это стало бы
последней каплей. Меня всё время приводит в бешенство, в ярость, я не
знаю, какими словами описать эти чувства, когда мои попытки объяснить
руководству миссию нашего института ни к чему не приводят. Мы не
занимаемся искусствоведением, наш НИИ сугубо прикладной, и этим он
отличается от остальных четырех, где сменились директора. Наша миссия —
сохранение национального достояния, потому что музейные объекты, которые
мы реставрируем, — это и есть национальное достояние. Но наша работа
оказывается никому не нужна. Уверен, добром всё это не кончится. — Учредитель предъявляет вам неподъемные требования? —
Требования предъявляются ко всем, и мы не исключение. На мой взгляд,
сейчас сложилась очень серьезная ситуация, я бы сказал, сверхсерьезная.
Понимаю, что вы ждете от меня разговора в другой плоскости — о том, как у
нас обстоят дела с наукой в Министерстве культуры, но я переведу его в
близкую мне область — в сферу реставрации. Нужно сказать, что
реставрацию мы истолковываем исключительно как научное поле
деятельности. Именно поэтому в свое время, в далеком 1979 году, институт
был преобразован из центральной лаборатории во всесоюзный НИИ, приказ
об этом подписал еще Алексей Косыгин. Мы были всем нужны, наш институт
был единственным учреждением такого рода в стране. И остаемся, кстати,
по сей день. Да и в мире таких институтов, как наш, очень и очень
немного, и относятся к ним очень и очень трепетно. Они, что называется,
ни в чем нужды не знают. Но об этой стороне я вообще не хочу говорить,
потому что у нас сейчас существует вероятность полного уничтожения.
Происходит немыслимое: в погоне за денежным куском рискуют национальным
достоянием, уникальными произведениями искусства. — В институте проводились сокращения штата? —
Конечно, но мы их делаем не повально, а в несколько этапов. Без
сокращений сейчас нельзя, это требование учредителя — если бы я не
подчинился, то присоединился бы к четверке уволенных. — Многие ученые опасаются возможного объединения всех подведомственных Минкульту НИИ. —
Это проект так называемого гуманитарного «Сколково». Само выражение
было придумано во время очередного отчета на общественном совете в
Министерстве культуры. Слова были произнесены Кириллом Разлоговым, и
пусть они останутся на его совести. Мне кажется, нельзя ежа скрещивать с
ужом. Но идея всем понравилась, начала гулять по интернету, в печати.
На самом же деле никто из ученых этого не хотел, а Разлогов произносил
пресловутую фразу наверняка в какой-то мере ради спасения. И, как
видите, самому Кириллу Эмильевичу спастись не удалось. Вполне возможно,
что подобные планы до сих пор гуляют в головах высшего руководства, но
нас пока (сейчас постучу по деревяшке) минула чаша сия. — Еще один страх ученых связан с посягательствами на принадлежащие институтам здания. У вас нет подобных опасений? — Я очень признателен Сергею Собянину, который впервые предоставил нам здание с ноября месяца прошлого года в безвозмездное пользование — освободил от арендной платы. Нас, видимо, спасает то, что дом находится на балансе Москвы. — В некоторых НИИ «Известиям»
рассказали про назначенных Минкультом заместителей директоров, которые
впоследствии выжили из институтов собственных начальников. —
У нас тоже есть заместитель, назначенный министерством, Дмитрий Шевцов.
Но он всё время находится на больничном, и мы его практически не видим.
До прихода в институт он не имел представления о том, что такое
реставрация музейных ценностей, с чего она начинается и чем
заканчивается. Сейчас, после общения с коллективом, можно сказать, что
он чему-то научился. — Каковы промежуточные итоги затеянной Минкультом реформы? — Проверка, начавшаяся в июле прошлого года, вымотала всех сотрудников и привела к тому, что четыре из пяти директоров НИИ оказались на улице. Я не понимаю, для чего это делается. Все эти люди были высококлассными профессионалами, которыми они остаются и по сей день. Уверен, вскоре они найдут себе достойное применение. Обходиться с ними таким образом бестактно. На мой взгляд, кто-то что-то не додумывает. Читайте далее: http://izvestia.ru/news/553143#ixzz2YFPyjDrn | |
| |
Просмотров: 537 | |