Меню сайта
Категории раздела
| Герои наших дней [553] |
| Тихие подвижники [131] |
| Святые наших дней [5] |
| Судьбы [39] |
| Острова Руси [13] |
| Люди искусства и науки [84] |
| Герои наших дней [553] |
| Тихие подвижники [131] |
| Святые наших дней [5] |
| Судьбы [39] |
| Острова Руси [13] |
| Люди искусства и науки [84] |
 Виктор Правдюк известен как автор интереснейших передач-исследований, посвященных истории ХХ века. Это программы о Сергее Есенине, о Владимире Маяковском и, конечно, о человеке, с которым нам посчастливилось общаться и дружить, — замечательном ученом Льве Николаевиче Гумилеве, предстающем в работах Виктора Правдюка живым, острым, непосредственно беседующим со зрителем. На фоне бесконечной болтовни, затрепанности, пошлости современного телевидения программы Правдюка выделяются четкостью, бескомпромиссностью и главное являют собой истинно русский взгляд на историю нашей страны. Классичен и глубок его цикл о русских чудотворных иконах, где я открыл для себя немало неизвестных и важных деталей. Историчен и строго документален, пронизан болью за миллионные кровавые жертвы сериал о "красном терроре". Сегодня Виктор Правдюк вместе со своей женой Галиной Ясногородской — талантливым режиссёром, двумя сыновьями — операторами и ещё несколькими единомышленниками снимает 90-серийный фильм о Второй мировой войне. Катастрофа общечеловеческая продолжалась 82 месяца, и каждому из них посвящена отдельная часть сериала, а о 1939-м, 1941-м, Сталинграде и 1945-м рассказано в двух сериях. Собрав уникальную нашу и немецкую кинохронику, изучив и осмыслив вместе с прекрасными военными историками тысячи документов и архивных материалов, Виктор Правдюк, как принято говорить, "пошёл на рекорд". Я смотрел первые пять серий вместе с моим итальянским другом-историком Пьетро Кази. Нас потрясла объективность и нестандартность решения гигантского фильма о войне, попытка внимательного, объективного подхода к истокам и причинам страшной вехи в истории человечества. Итак, сегодня я встречаюсь с Виктором Правдюком. Савва Ямщиков Савва ЯМЩИКОВ. Виктор Сергеевич, что самое главное в твоей работе. Какую ты перед собой ставишь сверхзадачу? Виктор ПРАВДЮК. Прежде всего спасибо за добрые слова. Я не собираюсь преувеличивать то, что сделал за свою жизнь, которая, надеюсь, еще не закончена. За годы работы я снял примерно три тысячи телепрограмм и документальных фильмов. Что их объединяет? Наверное, попытка возвратить русскому народу его подлинную историю. Два крупнейших гения ХIХ века — Федор Михайлович Достоевский и Константин Николаевич Леонтьев — предупреждали: грядущий век лишит русский народ своей истории. И вместо настоящей истории, которую зароют в землю, нам предложат суррогат. А теперь вспомним, что говорил Тютчев о русской истории. Он говорил, что это единственный защитник России на ее таинственных путях. Но если она извращена, превратилась в фальшивку, как она тогда сможет защитить нас, как ею можно гордиться и как из нее можно делать правильные выводы? Пожалуй, это главное направление моей деятельности. Я уверен: любить и защищать свой народ — это не национализм, это нормальный зрелый подход каждого, кто считает себя русским. Я уверен, ХХ век был веком истребления русского человека. С какой стороны ни посмотреть, так оно и есть… Нас, русских, стало в пять раз меньше, и мы потеряли свое государство. Поэтому русская тема, на фоне нынешней беды, требует к себе бережного внимания, доброты и сердечности. Абсолютные наши враги называли и будут называть русских патриотов националистами, и когда мы будем печаловаться о русском народе, они станут обвинять нас в предвзятости. Русский народ, как известно, государствообразующий. И если не делать на него ставку, оскорблять, загонять его в угол, то Россия будет разваливаться. Русский народ, без сомнения, возглавляет все народы, живущие в России. Это мудрый и молодой народ, имеющий огромный потенциал. Главное не скрывать наши проблемы и не делать вид, что их вовсе нет. С.Я. Но поговорим о твоей деятельности. Расскажи о тех передачах, которые вызвали наибольший отклик. Как они создавались? Какие изменения перетерпевал первоначальный замысел? В.П. Одно из первых моих телерасследований было посвящено судьбе и трагической гибели гениального русского поэта Сергея Александровича Есенина. Я сразу обратил внимание на последний год жизни Есенина. Прочтите, все что было написано этим поэтом в 1925 году. Прочтите, и вы поймете многое. Что записные советские литературоведы сообщают о личности Есенина в этом же году? Сообщают, что это спившийся, уже неполноценный, не отдающий отчета в своих словах и поступках человек. Но тогда Есенину было 30 лет. А прочитав то, что он написал за 25-й год, вы поймете, что мы имеем дело с творческим взлетом. Ни один год не был таким урожайным для поэта, как 1925-й. Поэмы, лирические стихи, вещи для театра… То есть Есенин был на невероятном подъеме. Как это может сочетаться с беспробудным пьянством? Да никак не может! Есенин был настолько популярным, что если он выпил с кем-нибудь пиво -— это расходилось в сотнях рассказов, тиражировалось по всей Москве. А пил, кстати, не больше, чем его приятель Борис Пастернак. Зачем литературоведы тиражируют легенды о моральной деградации Есенина? Очевидно, потому, что они не любят Есенина. Они словно поставлены надзирать над ним уже после его смерти. При жизни на него было заведено 12 уголовных дел, и все они были провокационны. Вот ситуация: Есенин едет из Тбилиси в Москву, и к нему в купе входят посторонние люди, начинают его провоцировать. Есенин не сдерживается, а на вокзале его арестовывают, заводят очередное уголовное дело… При жизни его запугивали, стремились задавить. После смерти пытаются оболгать. В дни 100-летия Сергея Есенина про него печатали такие гнусные вещи, что их не хочется повторять. Хотя, казалось, в юбилей ненавистникам Есенина можно было бы умерить свой пыл. Особенно отличился на этой ниве журнал "Звезда". Что касается тайны гибели Есенина. Исследуя этот вопрос, я выяснил сразу — в "Англетере" произошла загадочная история. Теперь я знаю точно: Есенин был запытан. Его, может быть, не хотели именно убивать, но он подвергся пыткам и не выдержал их. Мне удалось разыскать Анну Львовну, жену коменданта "Англетера", которая перед самой своей кончиной успела рассказать мне подробности ночи 27 декабря 1925 года. На телепередачи ссылаться как-то не принято, но после выхода моего фильма многие исследователи стали цитировать ее воспоминания, как будто сами с ней встречались. Хотя только у меня были аудио и видеозаписи с ее словами. И я не против этого цитирования, важно всем вместе эту историю приоткрыть… И наконец-то, в "Известиях" появилась статья одного из главных архивистов при президенте РФ, который сказал, что в дни вольности 1991 года он самолично держал в руках папку с надписью: "Отчет об убийстве Сергея Александровича Есенина". Да, такая статья была напечатана в газете "Известия", но на нее опять же никто не обратил внимания. Это потому, что есть версия, которую затвердили и не хотят менять: Есенин пьяница и депрессивный тип. Я и мои коллеги, которые этим вопросом занимались, дошли до той стены, где можно только повторять самих себя. Ведь папка, о которой шла речь, доставшаяся ФСБ в наследство от КГБ, она все объясняет, в ней все написано. Покажите ее — и все встанет на свои места. Но нам ее не дают… Это говорит о том, какую мы историю имеем сейчас. Показывает это на одном только примере. Сколько еще открытий нам предстоит? Сколько фактов совершенно неожиданных всплывет? С.Я. Виктор Сергеевич, хотелось бы услышать о твоих расследованиях причин гибели Владимира Маяковского. В.П. Сразу хочу сказать, гигантскую работу по исследованию жизни Маяковского проделал покойный московский журналист Валентин Скорятин. Он обнаружил очень многие концы и веревочки, которые надо было только связать воедино. Он обнаружил столько эпизодов, столько документов и деталей, что с фактической стороны добавить мне нечего. Всякий желающий осмыслить судьбу Маяковского должен прочесть о нем книгу Скорятина. Скорятин любил Маяковского и переоценки его деятельности не произвел. У меня же фигура Маяковского вызывает большие сомнения… Почитайте подписи под некрологом Маяковского, первым в числе скорбящих мы увидим фамилию заместителя Ягоды Якова Агранова, организатора нескольких убийств. Последним его подписал Эльберг, один из террористов, который похищал и убивал в Париже людей. Еще можно увидеть там многие фамилии людей, к литературе не имеющих никакого отношения. Маяковский, по-моему, не просто запутался, но запутал всех своих близких. Он вел странную дружбу с черными людьми. Если он мог приехать в Баку, топать по асфальту и радоваться, что здесь уже нет православного кладбища, но есть замечательная дорога, то с кем мы имеем дело? Даже если человек поверил беззаветно в коммунистический идеал, должна быть определенная этика. Некий уровень нравственности и культуры автоматически заставляет уважать прошлое, даже если оно вам не по нутру. Вот почему я никогда не присоединялся к хору огульных хулителей прошлого, кричащих: "На фонарь коммунистов!", хотя для меня ясна разрушительная роль для России коммунистической власти. Поэтому о Маяковском говорить мне не очень хочется… С.Я. А как продвигается работа над материалами, связанными с "Тихим Доном"? В.П. Это очень сложная история, и к осени 2004 года, скорее всего, будут расставлены все точки над "i". Я был своего рода рупором нескольких специалистов, которые профессионально занимаются этим вопросом. Я уверен, что несмотря на все издержки, очень важно ставить проблему авторства "Тихого Дона". Мы говорим о соавторстве знаменитого романа Шолохова. Безусловно, Михаил Александрович Шолохов человек талантливый и привнес в этот роман немало. Но для меня очевидно и другое: он имел первоисточник… Говоря об этом, мы вызвали огонь на себя. Сделали цикл передач с Александром Андреевичем Зайцем, крупнейшим исследователем донской литературы и истории Донского края. Нам удалось собрать интереснейшую информацию. Например, поговорить с другом детства Шолохова Солдатовым. Так мы выяснили, что Шолохов не 1905 году родился, а в 1903-м. Сейчас найдены метрические записи в церкви, фиксирующие факт его рождения. Казалось бы: сделано открытие… Однако литературоведы не захотели этим заниматься. Отвечать на вопрос, почему дата была переправлена. На этот вопрос я знаю ответ, но не хочу на этом останавливаться. Некогда в газете "Правда" было написано: "те, кто будет сомневаться в авторстве Шолохова, будут подвергнуты рабоче-крестьянскому трибуналу". Такое ощущение, что эта угроза существует и сегодня. Но, я уверен, история этого великолепного романа требует своего завершения, и мы приблизились к моменту, когда удастся в ней разобраться С.Я. Для меня надуманной и сервированной "демократами" явилась история с погребением царских останков. Вся с большой помпой устроенная в Петербурге. Я смотрел репортаж по телевидению и слышал твой голос за кадром, комментирующий происходящее. Мое личное отношение, к этому действу, мягко говоря, неоднозначное. Когда я понял, кем и с какой целью все это делается, то стал сомневаться в подлинности самих останков. Кстати, настороженная реакция Православной церкви к этому мероприятию укрепила мои сомнения. Церковь, по сути, дистанцировалась от этого действа. Главный эксперт по царским останкам прокурор Соловьев, памятен нам по делу об убийстве Льва Рохлина, где он откровенно обслуживал интересы власть предержащих и демонстрировал свой вопиющий непрофессионализм. По понятным причинам я доверяю больше не Соловьеву, а следователю Соколову, который провел фундаментальное расследование убийства царской семьи по свежим следам… Но этот вопрос до сих пор мучит меня. Что ты по этой проблеме думаешь? В.П. Да, два дня за кадром я комментировал погребение царских останков. Репортаж шел по Второму каналу. Но действительно, и я не знаю, чьи это останки. Для меня участие в этих мероприятиях было возможностью рассказать, кто и почему совершил это злодеяние. Мы сняли шесть фильмов хроники, посвященной царской семье. Впервые мы тогда рассказали, кто автор знаменитого стихотворения, которое было обнаружено у Великой княжны Ольги. Это замечательный русский поэт-монархист Сергей Сергеевич Бехтеев, орловский дворянин, у которого в Мюнхене недавно переиздана книга стихов. То есть благодаря этому событию за эти два дня я имел возможность рассказать правду о царской семье. Я, как и ты, доверяю только следователю Соколову, который вел следствие по приказу Колчака. Но для многих людей, не вовлеченных в интриги власти и тонкости политики, то событие было приближением к покаянию перед царской семьей. Многие впервые узнали о том, что же произошло в Ипатьевском доме. Хотя я не могу спокойно думать о том, что случилось в этом подвале на самом деле. Могу лишь предположить самое страшное. Но в целом не думаю, что погребение пошло на пользу врагам России. Те, кто хотел нас обмануть, в конечном итоге обманули самих себя. С.Я. В меня и в Валентина Григорьевича Распутина последнее время бросают камни за то, что мы якобы переусердствовали в воспевании провинции. Но я уверен, что такие нападки несправедливы. Но что для тебя есть русская провинция? В.П. Это сила и радость. Сколько раз мы ездили вместе с тобой по России, сколько замечательных людей ты для меня открыл. Уникальных, увлеченных жизнью и профессией русских людей. Нынешний век, когда все бегут в Москву, а то и далее, не оскудел на благородных подвижников русской глубинки. Именно находясь в провинции, я понимаю: или мир будет русским или его не будет вовсе. Я не имею ввиду ракеты, танки, дивизии… Речь идет о качествах русского человека, которые должны стать всемирными. Если мир откажется от этих качеств, он погибнет. Бессердечное, корыстное, бездуховное не имеет шансов выжить. Замечательная русская самодостаточность, когда есть все для жизни, но без излишка, а основное в душе и на небе — это и есть идеология будущего. Именно в русской провинции мы встречаем художников, которые выше классом всех модернистов вместе взятых, насильно нам навязываемых. Совершенно гениальный художник архимандрит Зинон творит в провинции… Люблю замечательного поэта и певца иеромонаха Романа, пишущего кристалльнейшие стихи. Он сидит в своем скиту среди болот, и ему не нужны ни "Мерседес", ни дача в Переделкине, ни слава, ни пресса. Ему не нужно играть в слова, как это делает Вознесенский, до седых волос доживший и рисующий треугольнички из букв. Здесь проявляется колоссальная разница между цивилизацией и культурой, подмеченная Данилевским, Леонтьевым и Гумилевым. Наша задача отслоить цивилизационную накипь от истинной культуры. Из провинции я часто приезжаю счастливым, с надеждой на будущее. С.Я. Я знаю, что твой родной город Севастополь, и морское дело ты знаешь не понаслышке. И передач много у тебя немало с русским флотом связанных. Как ты видишь судьбу родного города? В.П. Печально, когда твоя родина оказывается за границей. Тем более, когда это город русской славы и символ России. Он оказался забыт и брошен новыми властями России. Но город выдержал эти страшные годы. Ведь дело могло закончиться большой кровью. Два адмирала, Балтин и Касатонов, удержали Черноморский флот для России и покой для Севастополя. Ведь там разгорался очень острый конфликт. Прибывали безумные львовские националисты и все могло взорваться… Весь мой мужской род, четыре фамилии, которые в нем объединились, имеют отношение к Севастополю со времен адмирала Нахимова. Что интересно, за все это время я первый "живой дедушка" в роду. Наши мужчины погибали в 27-32 года. Погибали на русско-турецкой войне, на японской, в первую мировую, в гражданскую, не видели своих внуков. Я первый получил звание "дедушки", и счастлив. С.Я. Виктор Сергеевич, знаю о дурной примете расспрашивать про незаконченную работу. И всё же хотелось бы услышать несколько слов о военном сериале. В.П."Вторая мировая: день за днем" — это, как ты уже сказал, девяносто серий, позволяющих взглянуть на историю человеческой трагедии с совершенно иных позиций, чем это делалось раньше. Работая с хрониками и архивами, внимательно изучая свидетельства очевидцев с двух воевавших сторон, мы пришли к выводу, что подчас судьба того или иного сражения, операции, боевых вылетов или разведывательных действий решалась не в момент их проведения, а в совсем неприметных на первый взгляд встречах и подготовках к их проведению. Каждый момент войны, изученный нами и осмысленный в кадре, приносил подчас неожиданные открытия и неизвестные аспекты. Мы сняли уже немало серий и надеемся в не столь отдалённое время показать их зрителю. С.Я. Виктор Сергеевич, газета "Завтра" стала для меня наиболее приемлемой трибуной в силу того, что здесь, в отличие от болтливой, на корню закупленной демпрессы, есть возможность высказываться независимо и свободно, не страшась смазанных фальшивой плёнкой безопасности редакторских ножниц. И сегодня, когда готовилась к печати наша беседа, редакция старалась сохранить тончайшие её интонации. Но мне хочется сказать тебе, своему другу и единомышленнику: продолжая искать правду в сложных биографиях таких творцов, как Шолохов, Маяковский и Горький, — мы не имеем сегодня права кидать кость нашим, мягко сказать, оппонентам. Они ведь не дают нам и рта открыть. Сбившись с помощью ельцинской вседозволенности в сплочённую стаю, не подпускают они к средствам массовой информации на пушечный выстрел Распутина, Белова, Личутина, затыкали рот Балашову, Кузнецову, Глушковой. Умер великий поэт Юрий Кузнецов — гробовое молчание, а похороны Горина, Гердта и иже с ними — многомесячные телепанихиды и рыдания. Посмотри, как они торопятся издавать свои многотомные никчёмные труды, как быстро варганят через пару лет после кончины памятники "творцам", призывавшим уничтожать невинную молодёжь в октябре 1993, забыв об увековечении памяти Станиславского, Гумилёва, Пастернака, Шостаковича и других титанов. Попробуй в их газетах погладить против шерсти Аксёнова, Витю Ерофеева, Шендеровича и других письменников — узнаешь, почём фунт лиха. Обвиняя прежнюю эпоху в предвзятости и заангажированности, увешивают себя, любимых, орденами, цацками и премиями, от Государственной до "Триумфа". Сам президент свою первую премию за литературу вручил Жванецкому. Это в стране Пушкина, Достоевского и Тютчева! А телеящик с лицами Швыдкого, Сванидзе, "Дуни и Тани", американской порнухой и пугачёвско-моисеевской содомией унижает честь и достоинство русских людей. Поэтому наши сомнения и поиски правды будем старательно оберегать от посторонних глаз, ибо "Тихий Дон" и лирика Маяковского — это же не вирши евтушенковско-вознесен-ского прейскуранта. В.П. Я прекрасно это понимаю и разделяю подобную осторожность на данном этапе. С.Я. Виктор Сергеевич, спасибо за интересную встречу. Газетная полоса не вместит полностью нашу беседу. Но "Народное радио" выпускает в эфир всю эту беседу, и в будущей книге "Созидающие" объём её увеличится. "Завтра", 2004г. Виктор Правдюк НЕ ДО ОРДЕНА... В запоздалой отдельной квартире Большого Льва, на уютной кухне академик Панченко сетовал на трудности обучения студентов, у которых в переходный возраст мозги набекрень. Присутствовали три краснолицых монгола, монгольские товарищи и их значительный вклад в дело дружеского ужина — несколько бутылок крепчайшей чингисхановки, — монгольской водки. В дискуссию включились ученики Большого Льва (так домашние и приходящие в дом звали Льва Николаевича Гумилёва). Хозяин, сидевший на скамье в своём любимом углу, долго молчал, а потом сказал: "Для начала, пожалуйста, не учите студентов ни-че-му. Научите их любить Родину". Из уст ироничного и не пафосного Гумилёва сказанное было большой редкостью. Видимо, перестройщики допекли… Вспомните, ведь какие-то десять с небольшим лет тому, в начале девяностых годов, патриотизм — то есть любовь к Родине — объявлялся у нас прибежищем негодяев... Об этой книге (Савва Ямщиков. Мой Псков. — Псков, 2003) уже написано несколько рецензий. Отмечен редкий дар автора ценить и помнить прекрасных русских людей, жить с благодарностью в душе — что ещё большая редкость! Уважение и любовь к ныне живущим. Умение помочь не словом, а делом. Удивляющая всех знающих Савву Васильевича Ямщикова энергия и напор в его праведных заботах. Дмитрий Иванович Менделеев, характер которого был неким предтечей ямщиковского, когда-то размышлял о существовании разных по значению для Отечества центров. Административный — это, конечно, Москва. Культурный — сегодня и не скажешь, при всех претензиях, где он. Центр по плотности населения — находится в Тамбовской области. Географический центр — недалеко от Томска. А где центр духовный? Как его вычислить? Если самый выдающийся современный художник — архимандрит Зинон — служит в псковской деревне... Если самый пестуемый и глубокий поэт — иеромонах Роман — живёт в псковском скиту Ветрово… Это ли провинция? Да пусть и провинция, если мы любим её, как любит автор этой замечательной книжки Савва Ямщиков. Автор вспоминает и живо рассказывает нам об уникальных псковских (и не только псковских) подвижниках. Подобное, как известно, всегда стремится к подобному... Когда Савва в течение суток вдруг позвонит вам из Москвы, потом из Ярославля, где открывает очередную выставку, а вечером уже из Костромы, откуда сообщит, что едет в Карелию и на Валаам, то волей-неволей подумаешь: а сколько Ямщиковых на самом деле? На помощь приходят опыты квантовой механики, которая основательно подмочила атеизм физиков-теоретиков. Если одна и та же частица в одно и то же время может находиться в разных точках пространства, то это же Бог, — только он способен пренебречь и отбросить в течение нескольких столетий старательно выращенные физические догмы. Так сколько Ямщиковых? Один, конечно, один, но помогает ему Бог. Савва никогда не говорил и не декларировал, но я всегда чуял, что примеривает, прикладывает он свой постоянный аршин — полезно ли для Отечества, не повредим ли Родине... В книге Ямщикова читатель найдёт ответы на многие острейшие сегодняшние вопросы. Например, ради чего жить и как остаться русскими в наше отягощённое универсальной пошлостью время?.. Прочитав "Мой Псков" — книгу о глубинной русской культуре и о людях, преданных ей, бережно её хранивших, — у меня не осталось никаких сомнений в том, что рай небесный переполнен русскими. Ну, где ещё люди без всяких средств создают крупнейшую библиотеку? Не имея гроша, строят гдовский собор Державной иконы Божьей Матери? Где можно быть бедным и роскошно хлебосольным? Конечно, место этим людям только в раю. Но прежде рая их можно встретить на страницах книги Ямщикова "Мой Псков". Индо ещё побредём, Савва! P.S. Может быть, для кого-то из читателей необходимо продлить заголовок: "Не до ордена — была бы Родина". Из стихотворения Михаила Кульчицкого. "Завтра", 2004г. | |
|
| |
| Просмотров: 1961 | |