Уже второй год ТОС засаживал и вы­ращивал небольшое поле картошки. Правда, делалось это не очень организо­ванно и не очень осмысленно. В первый год, коллективно сажая картошку, тосов-цы не знали, куда ее денут и на что потра­тят вырученные средства. И зачем они вообще это делают, они не очень пони­мали. Основной мотив был: «Ну надо же что-то делать!» Некоторые махали рукой: «А может, ничего и не вырастет. Ну, а если вырастет, там посмотрим. Слава богу, не пришлось тратить на поле никаких средств, денег платить не пришлось». Словом, работали на авось.

Во всем этом уже была заложена про­блема. И в том, что люди, не обладая ре­альным организационным опытом, взя­лись за несколько дел одновременно (хотя мы все время, как могли, старались отговорить их от этого). И в том, что лю­ди делали что-то, не имея четкого плана (частью которого в данном случае была наработка своего рынка сбыта). Когда мы потом обсуждали ситуацию с ТОСом, они согласились, что проблема заключа­лась в неумении ставить четкую цель, ви­деть перспективу, в неумении организо­вывать и прорабатывать дело. Ведь даже самое простое дело, чтобы стать успеш­ным, должно быть хорошо организо­вано.

И еще. То, что не пришлось платить деньги, не означало, что работа была «бесплатной». На самом деле на этом по­ле был затрачен очень важный ресурс — человеческий труд. Непонимание этого подводило участников наших проектов и в других деревнях. Бесплатного ничего нет. Все должно чего-то стоить и должно чем-то возмещаться. Не обязательно деньгами. И то, что люди, которые «по­тратили» свой труд на картофельном по­ле, не очень понимали, зачем и на что, таило проблему. Поначалу кто-то помо­гал на поле, но потом энтузиазм стал гаснуть. Толком не пропололи, как-то домучили поле до осени. Урожай собрали, но продали его по самой низкой цене. Потратить деньги решили на раз­ные общественные нужды, но в дерев­не это получилось как-то само собой, вроде ТОС «должен». Это тоже не очень здорово. Назвать все это успехом нель­зя. Но и провала не было. Было скрытое неудовлетворение многих участвовав­ших.

Весной 2002 года, занимаясь проек­том Дома ремесел, решили параллельно опять сажать картошку. В этот раз нача­ли пораньше искать сбыт, но над ошиб­ками прошлого года, по сути, не порабо­тали, организация осталась примерно той же, что и прежде, как и мотивация участников. Как известно, где тонко, там и рвется. Да еще очень неблагоприятно сложились обстоятельства: осенью Ма­рине Кликуновой пришлось уехать в Ар­хангельск, а кроме того, в том году очень рано наступили холода. Коллективное поле ушло под снег. Практически ничего не выкопали. Катастрофа!

 Провал с картошкой обострил те про­блемы, которые существовали внутри группы. А они были, как и в любой мо­лодой организации: все люди разные, надо научиться работать сообща, по­нимать друг друга. Так как это непросто, порой возникают разногласия и кон­фликты.

И то, что тогда, в ноябре, для такого большого количества жителей Ёркино судьба ТОСа оказалась важной, в какой-то степени свидетельствовало, что эти новые отношения здесь начали выстраи­ваться. Люди стали понимать, что ТОС делает, начали верить ему, стали вклю­чаться.

Разговор тогда получился серьезный и доброжелательный. Из Кушкополы приехал сельский глава А. Г. Козьмин, ко­торый самым серьезным образом под­держал ТОС. Поддержали и пришедшие на собрание ёркинцы. Да, были какие-то ошибки. Но и Петр Первый сражения проигрывал, а потом собирался с силами и добивался побед. Членам ТОСа было, по сути дела, сказано: «Вы нужны! То, что вы начали, для деревни важно. Верьте в себя и продолжайте свою работу».

Как рассказывала потом Марина Кли-кунова, «все встало на свои места. Мы успокоились. Было радостно получить та­кую поддержку. И все пошли дружно ра­ботать в наш дом». Собрание имело для ТОСа существенные последствия: он вы­рос численно, пришли, правда, в основ­ном женщины. Теперь они постоянно, многие ежедневно, собираются в Мар­фином доме.

Прекрасные женские лица. И мужики

ТОС в Ёркино имеет сегодня женское лицо. И работа держится в значитель­ной степени на женских плечах. Сама возможность каких-то проектов и раз­вития обусловлена тем, что есть несколь­ко женщин, которые начали менять де­ревню.

Конечно, успех ТОСа во многом связан с тем, что есть такой человек, как Марина Кликунова, руководитель ТОСа. Есть человек, которому все это время почему-то было нужно тащить на себе эту ношу. Несмотря на то что она по­рой бывала неуверенной и растерянной, в целом это очень мужественный чело­век.

Родилась Марина в Ёркино, здесь же закончила школу. Как и мама, всю жизнь проработавшая в местной школе, по­ступила в педучилище в Каргополе. Там вышла замуж и начала работать. Но в 1993 году вернулась в Ёркино и решила из родных мест больше не уезжать. Мужа сюда перетянула. Устроилась в школе учителем начальных классов.

На вопрос, почему взялась за ТОС, отвечает: «Не знаю, хотелось чего-то ин­тересного, хотелось чего-то добиться. А сейчас уже не могу бросить, ответст­венность, что ли, чувствую».

Из отзывов о ней в деревне:

— Она настырная, будет добивать­ся своего. Старается довести начатое до конца.

— Умеет людей убеждать, может свои идеи передавать людям. Признает­ся в ошибках. Недостатки? Прямолиней­ная. Иногда скажет прямо в лоб.

Сегодня в Ёркино не станут спорить, что Марина — лидер. Она пользуется здесь доверием. Но Марина ничего бы не сделала, если бы вокруг нее не было группы поддержки, ее подруг и сподвиж­ниц Тани Первушиной, Надежды Завар-зиной, Тамары Порошиной и других. Они люди скромные, о себе говорить не любят. Если речь заходит о них, машут руками: «Да мы то что...» Но на самом де­ле успех был сложен из множества не­больших частей, и каждый внес свой вклад, даже те, кто потом отошел. Без них ТОС был бы не таким, каков он есть. Или, может быть, совсем бы не состоялся. И, бог даст, они еще внесут свой вклад в будущем.

В последнее время в ТОС пришло не­мало женщин старшего поколения. Они тоже часто говорят о себе: «Да что мы-то тут... Надо молодым дела делать». Я воз­ражаю: чтобы привлечь молодых, необ­ходимо участие старших. Так всегда бы­ло, только прежде это были мужчины, а сегодня в основном женщины. Но и муж­чины Ёркино постепенно втягиваются в орбиту развития. Тот же мост — его ведь мужики строили. Некоторые потом захо­дят в Марфин дом, совет какой дадут или еще чего. А Николай Афанасьевич Дроч-нев — активный член ТОСа. Безработ­ный, но грамотный человек Приходит с планами развития в Ёркино своего мало­го производства: тот же картофель, обра­ботка шкурок зверей, пошив из них изде­лий.

Наши встречи и дискуссии

После того как Марфин дом был сдан в эксплуатацию, наши встречи с ёркин-скими тосовцами стали гораздо более обстоятельными. Разговор в новом уют­ном доме, да еще за чашкой чая, склады­вался как бы сам собой, становился заду­шевнее. Хотелось поддержать тосовцев, вселить в них силы и уверенность. Но это не были умильные беседы. Как раз на­оборот. Нередко это были и острые дис­куссии, и жаркие споры. Порой мне при­ходилось просто протестовать против позиций некоторых членов ТОСа. Слы­шу, как в разговоре начинает все чаще повторяться: «Вы должны нам... Вы нам... Нам бы от вас...» — и начинаю понимать, что теперь вот я оказываюсь тем «дядей, который должен». Это значит, что ответ­ственность за происходящее плавно ста­ли перевешивать на меня. Вслед за этим открываются взгляды некоторых членов ТОСа, что для того, чтобы появилось что-то хорошее, надо, чтобы его кто-то дал. Одна из женщин отстаивала эту пози­цию очень упорно: «Вы как хотите дока­зывайте, но пока кто-то не даст, оно само не возьмется. Вот если бы нам кто-то дал, мы бы дальше-то пошли в гору».

Конечно, эти взгляды разделяются не всеми, но все же они есть. Ведь вновь приходящие люди приносят свои убеж­дения, свои представления о жизни. Они не могут не оказывать влияния на груп­пу. Вроде бы это уже пройденный этап, тосовцы здесь уже столько сделали. Но выходит, что желание сгрузить на кого-то ответственность, быть ведомым — это серьезное искушение. Оно может порой появляться даже у вполне активных и от­ветственных. Но это точно не путь раз­вития. Я делаю все, чтобы «вернуть» то-совцам чувство ответственности за их дело. А заодно пытаюсь прояснить наши с ними отношения. Да, мы существуем для того, чтобы помогать, и, конечно, бу­дем это делать. Вопрос в том, что значит «помогать»? И что ТОС может сам? И растет ли со временем его самостоятель­ность? Что будет, если мы помогать пере­станем? И вообще, о чем лучше говорить: о помощи или о партнерстве? И в чем за­ключается наше партнерство? Этот раз­говор людей озадачивает. Не на все воп­росы мне могут дать ответы. Кто-то заме­тил: «Как это вы не хотите брать на себя ответственность? Но это вы, ваш инсти­тут взбудоражил нас. Да мы вам и благо­дарны за это». И все же в конце мы согла­шаемся: ответственность за развитие в деревне лежит на людях в деревне, на ТОСе. Она должна быть внутри деревни, а не на ком-то вовне. Это одно из базо­вых условий развития.

Несколько раз мне приходилось под­черкивать то, что мне казалось серьез­ной слабостью ёркинского ТОСа. Он яв­но в недостаточной степени нацелен на то, чтобы задействовать местные ресур­сы. Проекты были больше ориентирова­ны на то, чтобы потребить ресурсы, при­ходящие со стороны. Тем самым ТОС попадает в зависимость от внешней по­мощи. Конечно, позитивные изменения происходят, но они могли быть больши­ми при включении местных возможно­стей. А они не включены. И не потому, что их нет. Скорее, в силу традиционно­го желания получить все со стороны, по­тому что так легче. Но если все останется на этом уровне, то где здесь развитие? Кто-то добрый дал, мы потребили. Даль­ше опять надо, чтобы дали.

Выплескивались в разговорах и нако­пившиеся сомнения, и растерянность, и неверие. Казалось бы, ТОС кое-чего дос­тиг. И все же есть целый ряд «но», кото­рые сдерживают развитие. Люди по кру­гу делятся своими мыслями:

—   Нет средств. Что бы мы ни де­лали — нужны средства. Конечно, какие-то средства ТОС получает, но мы их в проекте истратим — и их опять нет.

—   Нет точки, от которой могли бы оттолкнуться. То, что сделано, уже сделано, а как подступиться к чему-то но­вому — не хватает понимания. Есть ка-кие-томысли, но как их реализовать? Не знаем, за что схватиться.

—   Не хватает уверенности в своем будущем, потому что пока нет тех ре­зультатов, которых хотелось бы. То, что достигнуто — это больше резуль­таты «для души».

—   Все-таки очень мало активных людей. Многие не хотят браться за ка­кие-то дела, знают, что надо будет очень много работать. И они говорят: «Мы всей душой, номы за это не возьмем­ся. Хорошо бы кто-то взялся».

Со всем этим стараемся разобраться не торопясь. Я пытаюсь помочь людям обрести уверенность и точку опоры. Да, есть проблемы. Да, их немало. Но это нормально.

Прошлые успехи — это прошлые ус­пехи. Они греют, но надо делать новые шаги.

И вновь доказывать, чего ты стоишь, что ты можешь. И опять надо что-то на­ходить, что-то придумывать, чему-то на ходу учиться. И именно вот это и есть развитие, так что не позволяем себе гру­стнеть и расслабляться. Идем дальше. Прорвемся!

Вы сумели взять на себя функции объ­единяющего центра, получить кредит доверия от деревни. Так? Так. Сумели реа­лизовать несколько хороших дел. Это есть? Есть. Вы сумели увидеть и оценить некоторые из тех ресурсов, на которых, как оказалось, деревня вполне может развиваться. Посмотрите, как здорово! Да, наверное, не все получилось так, как хотелось бы. Но ведь многое и получи­лось! И получилось неплохо. И вот эти осознаваемые вами «но» — это отчасти и свидетельство того, что вам захотелось чего-то более серьезного. Так ведь это за­мечательно! Вы раздвинули границы своих горизонтов и стали осознавать то, что прежде оставалось «за кадром». Вы увидели, как много вам еще надо обрес­ти. Как много того, чему вам надо учить­ся, чтобы это развитие стало по-настоя­щему устойчивым. Но ведь раньше вы просто не смогли бы этого ни оценить, ни понять. А сегодня вы уже можете с этим работать. Словом, вы уже запустили механизм развития. Вы уже в пути, вы можете двигаться вперед. А вот как дале­ко вам удастся уехать - это вопрос, ответ на который зависит от вас самих. По­скольку все в конечном итоге зависит от нас самих.

Опыт возрождения русских деревень. — М.: Поколение, 2007.