Б. И. Столбин

Генерал-майор Борис Иванович Столбин родился в 1872 г. Его отец, Иван Филиппович Столбин, происходил из солдатских детей и прошел путь от батальонного писаря в унтер-офицерском звании до полковника. Начиная с 1854 г. и до 1878 г. он беспрерывно находился в военных походах и экспедициях, участвовал в боях, "разных движениях, рекогносцировках и перестрелках с горцами”. Имел ордена и медали за покорение Чечни, Дагестана и Западного Кавказа. В 1895 г. участвовал в штурме Гуниба и пленении имама Шамиля*. (Кстати, пленный имам Шамиль со своими женами и детьми содержался под надзором военного коменданта г. Калуги М. Н. Чичагова — отца сщмч. Серафима (Чичагова). Когда М. Н. Чичагов умер, Шамиль буквально рыдал от горя, говоря, что "потерял лучшего друга” . (В. А. Юлин. Серафим — значит пламенный. Земная жизнь св. митрополита Серафима (Чичагова). — М.: Аванти, 2003. С. 4.). За боевые заслуги И. Ф. Столбин в 1891 г. вместе с женой и детьми был признан "в потомственном дворянском достоинстве по Казанской губернии”. Он был женат на француженке Леонтине Осиповне, дочери отставного полковника Грасси, имел четырех сыновей. Младшим из братьев был будущий генерал-майор Борис Иванович Столбин.

Б. И. Столбин окончил Тифлисский кадетский корпус и Михайловское артиллерийское училище, после чего получил назначение в 12-ю конно-артиллерийскую батарею; оттуда был командирован для сдачи приемного экзамена в Михайловскую артиллерийскую академию. Окончив ее в 1908 г. "с дополнительным курсом” , Столбин был произведен в штабс-капитаны и прикомандирован к Главному артиллерийскому управлению. После ряда служебных перемещений и присвоения очередных званий в 1905 г. в чине подполковника Столбин вступил в командование 3-й конно-артиллерийской бригадой; с 1909 по 1912 г. он занимал должность командира 1-го конно-горного артдивизиона, затем был назначен начальником артиллерийского полигона Московского военного округа.

В мирное время еще до начала 1-й мировой войны Б. И. Столбин был награжден многими орденами и медалями — отечественными и иностранными.

Борис Иванович был женат на дочери коллежского советника Ольге Николаевне Кудрявцевой. У них родилось пятеро детей — два сына и три дочери.

1-ю мировую войну полковник Столбин встретил в составе штаба 5-й армии и 15 августа 1914 г. вместе с войсками перешел границу Австро-Венгрии. Начальником штаба был генерал-лейтенант Миллер — будущий председатель РОВСа. (Миллер Евгений Карлович (1867—1939), с 1914 г. — генерал-лейтенант; нач. штабов 12-й и 5-й армий, командующий 26-м армейским корпусом, награжден многими российскими орденами и орденами иностранных государств. Он был женат на внучке Натальи Николаевны Ланской (в первом браке Пушкиной). В 1919 г. стал генерал-губернатором Северной обл. и командующим Северной Добровольческой армией. В 1920 г. он уехал в Норвегию, затем перебрался во Францию, где в 1930 г. сменил на посту председателя Русского общевоинского союза (РОВС) Кутепова, выкраденного и затем застреленного при попытке сопротивления агентами госбезопасности. Почти такая же судьба постигла и генерал-лейтенанта Е. К. Миллера. В Париже средь бела дня 22.09.1937 г. советскими агентами был похищен генерал Миллер. Похищение было устроено генерал-майором Н. В. Скоблиным, бывшим героем-командиром корниловского полка, и его женой, известной певицей Н. В. Плевицкой. Генерал-лейтенант Е. К. Миллер был связан, усыплен хлороформом и в ящике под видом дипломатического груза вывезен на пароходе "Мария Ульянова” в СССР. Полтора года он содержался под именем Петр Васильевич Иванов в одиночке Лубянки (в камере № 110). Ни одна мольба его — ни о весточке жене, ни о посещении богослужения, ни о передаче ему Евангелия в тюрьму — не была выполнена. В режиме особой секретности 11 мая 1939 г. прямо в крематории в 23 часа 5 минут он был расстрелян и в 23 часа 30 минут сожжен в присутствии двух лиц: коменданта НКВД Блохина (того самого, что был "своим человеком” на Бутовском полигоне) и начальника внутренней тюрьмы ГУГБ НКВД Миронова. Об этом свидетельствуют чудом сохранившиеся документы, подколотые вместе с письмами в чужое архивно-следственное дело (Альманах "Дворянское собрание” . М., 1995. № 2. С. 255—270)). В годы 1-й мировой войны Столбин участвовал в боевых действиях на Северо-Западном, Западном и Румынском фронтах. До 1915 г. он был заведующим артиллерийской частью штаба 12-й армии; с апреля 1915 по январь 1917 г. командовал 10-й Сибирской стрелковой артиллерийской бригадой, затем — 201-й артиллерийской бригадой. 25 июля 1915 г. он был произведен в генерал-майоры. Последняя воинская должность генерала Столбина до революции — исполняющий должность инспектора артиллерии.           

Высочайшим приказом от 13 января 1916 г. генерал-майор Б. И. Столбин был награжден Георгиевским оружием " ...за то, что с 14-го по 16-е июля искусным управлением группой в 7 батарей отразил четыре атаки немцев против д. Тсиск и три атаки — против д. Жабин исключительно артиллерийским огнем, чем предотвратил намечавшийся прорыв германским корпусом нашей позиции, занятой 9-ю батальонами слабого состава на протяжении 7-ми верст”. (РГВИА. Письмо-справка от 03.10.2000 г.)

В дни октябрьского переворота Б. И. Столбин находился при исполнении своих обязанностей на территории Австро-Венгрии и принимал бой в городе Галаце (26—27 октября 1917 г. по ст. ст.). Советская власть не преминула воспользоваться знаниями и опытом военного специалиста. В рядах Красной Армии Столбин — с мая 1918 г. по 1931 г. Он занимал должность заместителя председателя научно-технического комитета Артиллерийского управления РККА. До ареста в 1937 г. работал еще ответственным секретарем Артиллерийского журнала Воениздата НКО.

В 1921 г. по приговору Военно-революционного трибунала Московского округа был осужден на 1 год лишения свободы (условно). В 1931 г. арестовали и осудили сына Бориса Ивановича — Сергея. Срок полностью отбыл.

Во второй раз генерал Столбин был арестован 28 ноября 1937 г. в Москве. Он жил вблизи улицы Горького в Дегтярном переулке (д. 15, кв. 12).

При обыске изъяли: пропуска, послужные списки, семнадцать фотографий, различную переписку, кинжал, каску царской армии, три металлические медали, боевые патроны от револьвера "Наган” (19 штук), кобуру револьвера "Наган” со шнурком. Послужные списки и переписку уничтожили как ненужные для следствия. На двух допросах генерал Столбин не признал за собой никакой вины перед советской властью. Но четыре свидетеля (сослуживцы) показали, что Столбин высказывал "контрреволюционные настроения”. Например, свидетель А. Ф. Шпаковский, из дворян, преподаватель баллистики в оборонной промышленности, летчик-наблюдатель, сообщил, что они со Столбиным как-то ехали вместе из Сочи в Москву, и в поезде Борис Иванович "высказывал неверие в успехи советской власти”. Другие свидетели говорили, что Столбин "не советский человек, потому что во время распространения билетов Государственного займа и Осоавиахима он отказывался их брать” .

Борис Иванович отвечал, что не делал своим знакомым (свидетелям) подобных "контрреволюционных признаний” , и написал собственноручно под протоколом допроса: "Контрреволюционных настроений у меня никогда не было” . Следователи заключили, что Столбин виновным себя в контрреволюционной деятельности не признал, но полностью уличается материалами следствия*. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-21759. Л. 19 с об.)

Он был расстрелян 11 декабря 1937 г.

В 1955 г. при пересмотре следственного дела две свидетельницы отказались от своих показаний, данных ими в 1937 г. Андрианова Е. И. сообщила, что не читала их, а Авельчева Е. Ф., ознакомившись со своими показаниями 1937 г., назвала их искаженными.

В. А. Константинов

Генерал-майор Вячеслав Александрович Константинов родился в 1870 г. в деревне Пришиб Екатеринославской губернии в семье дворянина, образование получил в Михайловском Воронежском кадетском корпусе и Николаевском кавалерийском училище, по окончании которого был произведен в корнеты и зачислен в 10-й драгунский Новотроицко-Екатеринославский полк. Через месяц он был переведен в 47-й драгунский Татарский полк, откуда направлен в высшую кавалерийскую школу. Затем с 1906 до 1911 г. он служил в Москве в 3-м драгунском Сумском и 17-м уланском Новомиргородском полках. В 1912 г. в чине полковника Константинов получил 16-й уланский Новоархангельский полк и с ним ушел на войну. С 1914 по 1917 г. В. А. Константинов участвовал в 1-й мировой войне, командовал последовательно полком, бригадой, дивизией на Юго-Западном фронте, был участником Брусиловского прорыва; в 1914 г. произведен в генерал-майоры. "Высочайшим приказом 28 ноября 1916 г. командир 2-й бригады 16-й кавалерийской дивизии генерал-майор Константинов Вячеслав Александрович награжден Георгиевским оружием за то, что во главе отряда силою до 17 эскадронов с 5-ю ротами пехоты при артиллерии и пулеметах, переправившись 26 сентября 1915 г. через р. Стырь под огнем противника, захватил плацдарм на левом берегу этой реки, который в течение семи дней удерживал, отбивая атаки превосходных сил неприятеля, и не только не уступил своей позиции, но, продвинувшись вперед после двухдневного боя, взял село Вулька-Галузейская, захватив за всю эту боевую операцию: пленными 8 офицеров, 507 низших чинов и 1 пулемет” . (Приказ по дивизии от 24.12.1916 г.) (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-69673. Л. 32.).

Вячеслав Александрович был женат первым браком на дворянке Ольге Михайловне фон-Кехли, но в 1916 г. с разрешения Воронежской духовной консистории брак был расторгнут. Второй раз В. А. Константинов женился на потомственной дворянке Варваре Сергеевне Голиковой. В 1917 г. у них родился сын. Во время Октябрьской революции Константинов находился на фронте, но вскоре был уволен из армии по болезни. Он жил в Москве на улице Большая Молчановка (д. 21, кв. 6), работал в Реввоенсовете, в различных издательствах. В 1926 г. он получил инвалидность первой группы и жил на пенсию инвалида Красной Армии. Потом он все же вынужден был подрабатывать. С 1934 г. он работал кассиром-товароведом букинистического магазина № 2 Горкниготоргина Союза инвалидов. В последние годы перед арестом не работал, был прикован к постели.

Арестовали В. А. Константинова 22 августа 1937 г.

При обыске были изъяты личные документы, одиннадцать фотографий, полевая книжка, переписка по службе в царской армии.    

В тюрьму арестованного унесли на носилках. В деле три допроса, свидетелями проходили двое бывших сослуживцев Константинова по книжному магазину. Свидетель Козырев в своих показаниях говорил, что к Константинову в магазине подходило много знакомых "из бывших” , например известный петербургский богач, коннозаводчик, который потом уехал за границу, иностранцы — из тех, кого Константинов знал лично и с которыми вел разговоры на частные темы, но передать эти разговоры свидетель не мог, т. к. велись они скрытно, вдали от других сотрудников. Это не устраивало следователя. Он наседал: "Вы обвиняетесь в том, что пытались подорвать мощь Советского Союза путем ведения систематической контрреволюционной агитации”  (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-69673. Л. 19.), на что Константинов отвечал: "Виновным себя не признаю, никакой контрреволюционной агитации не вел” .
Его расстреляли 17 сентября 1937 г.

А. Г. Лигнау

Генерал-лейтенант Александр Георгиевич Лигнау родился в 1875 г. в Ялте. Немец, лютеранин по вероисповеданию, он происходил из потомственных почетных граждан Курляндской губернии. Его отец был управляющим имением великого князя Александра Михайловича Романова в Ай-Тодоре близ Ялты. У Черного моря прошли детские и отроческие годы Александра Георгиевича. Он окончил Одесскую Ришельевскую гимназию и три курса физико-математического факультета Одесского университета. Продолжил образование он в Москве, где поступил в Московское Алексеевское военное училище и окончил его по I разряду в 1898 г. В 1905 г. он окончил Николаевскую академию Генерального штаба и был выпущен в лейб-гвардии Волынский полк.

С 1907 г. Лигнау назначен адьютантом штаба 3-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии, через год он служит при Генеральном штабе Владивостокской крепости. В 1911 г. его переводят в Заамурский округ Отдельного корпуса пограничной стражи на должность старшего адъютанта штаба. Начальником Заамурского военного округа в то время был генерал-лейтенант Е. И. Мартынов. Сохранился рапорт о прибавке жалованья за выслугу лет в отдаленных местностях империи старшему адъютанту Лигнау, подписанный генерал-лейтенантом Мартыновым. Тогда же была проведена аттестация А. Г. Лигнау, в которой говорилось, что он "хороших умственных способностей, аккуратен, прекрасно воспитан, отличной нравственности, безукоризненно честен” и т. д. Затем следовало заключение о том, что Лигнау достоин выдвижения на более высокую должность. Решение это также подписано генерал-лейтенантом Мартыновым. Судьба военного бросала А. Г. Лигнау из края в край: за год до начала войны он исполняет должность штаб-офицера для особых поручений при штабе 2-го Туркестанского артиллерийского корпуса. С 1914 по 1918 г. А. Г. Лигнау находился на фронтах 1-й мировой войны на разных командных должностях. За воинскую доблесть был награжден Георгиевским оружием.

Октябрьский переворот он встретил командующим 21-й пехотной дивизией в чине генерал-майора. В 1918 г. после демобилизации из царской армии Лигнау вступил в командование 7-м армейским корпусом армии Украинской державы, был товарищем военного министра правительства Скоропадского. Затем он переехал во Владивосток, где занял должность начальника снабжения 1-й Сибирской армии Колчака. Видимо, во время службы у Колчака А. Г. Лигнау был произведен в генерал-лейтенанты. В Красноярске в конце 1919 г. при отступлении колчаковской армии Лигнау оказался в плену. Но после проведенного ВЧК следствия его освободили и направили на работу в Реввоенсовет.

В 1930 г. А. Г. Лигнау, находившийся на службе в РККА в должности старшего руководителя Военной академии, был арестован органами ОГПУ по делу антисоветской военной организации "Весна” — с предъявлением обвинения по ст. 58 и осужден к 10 годам концентрационных лагерей. Через три года его освободили. Он вернулся к работе по специальности — стал начальником кафедры тактики курсов "Выстрел” . В 1936 г. А. Г. Лигнау было присвоено звание комбрига Красной Армии. И вот — новый арест 22 декабря 1937 г. Он жил в это время в Малом Крестовоздвиженском переулке (д. 2, кв. 9). В справке на арест значилось, что "в процессе ликвидации вскрытой УНКВД немецко-шпионской резидентуры преподаватель курсов "Выстрел” Лобковиц А. А., являвшийся активным ее участником, показал, что начальник кафедры курсов Лигнау является агентом германской разведки” .    

При обыске было изъято: справочник по тактике, фотокарточки, три блокнота и записная книжка. В следственном деле имеются протоколы двух допросов Лигнау и одной очной ставки с Лобковицем. На вопрос о сотрудниках Александр Георгиевич перечислил своих сослуживцев, характеризуя их всех как лояльно настроенных к советской власти людей. На вопрос о шпионской деятельности отвечал: "Нет, я показаний о моей шпионской деятельности в пользу Германии дать не могу, т. к. я шпионажем не занимался” . На очной ставке, когда его просили подтвердить показания Лобковица, он ответил: "Нет, не подтверждаю, а, наоборот, отрицаю”*. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-25858. Л. 12, 17об.)

И эту славную жизнь оборвали насильно. А. Г. Лигнау был расстрелян 5 февраля 1938 г. 

М. Ф. Кригер

Отец будущего генерал-лейтенанта Морица Эдуарда (Федоровича) Кригера был потомственный дворянин, немец, военный врач в чине надворного советника. М. Ф. Кригер родился в 1861 г. в Рыбинске. Он получил образование в Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии, затем в Николаевском инженерном училище, окончил Юридическую академию. В царской армии служил с 1877 по 1912 г.; уже после ухода в отставку получил чин генерал-лейтенанта. Находился он на военно-судебных должностях: военного прокурора, военного следователя по особо важным хозяйственным делам, был членом, а с 1906 г. — председательствующим Омского и Иркутского военных судов. Он отличался тем, что выносил слишком мягкие приговоры, чем вызывал недовольство местного начальства. Его даже называли "генералом с революционным образом мыслей” . Повышение в чинах он получал исключительно за выслугу лет.

В 1907 г. в Тобольске проходило судебное заседание Омского военно-окружного суда по делу ссыльнопоселенца Ивана Федоровича Рогожина, который обвинялся в убийстве начальника Тобольской каторжной тюрьмы Богоявленского, известного своими зверствами по рижскому застенку. Рогожин не был виновен, но прокуратура, жандармские и следственные власти полагали, что он заслуживает виселицы. Политическим защитником на этом процессе был С. С. Анисимов, отрывки из письма которого мы приводим: "Генерал Кригер оказался не только настоящим судьей, но, как я после узнал, принципиальным противником смертной казни. Под его председательством суд разъяснил дело во всех подробностях, вскрыл искусственность обвинения, и, несмотря на все меры давления со стороны начальства на совесть судей, Рогожин был оправдан, а Кригера долго потом травили власти за этот оправдательный приговор” .

В том же году генерал Кригер разбирал дело о вооруженном нападении заключенных на конвой с целью побега из этапного помещения, расположенного недалеко от Тобольска. Старший унтер-офицер и конвойные солдаты утверждали на суде, что ночью, когда они заснули в этапном помещении, на них напали арестанты, захватили ружья, и конвойным пришлось выдержать двухчасовой бой, в результате которого погибли люди. Одиннадцать арестантов бежали. Дело это было доложено государю, все конвойные солдаты получили Георгиевские кресты. Бежавших поймали, для них было заготовлено одиннадцать виселиц. Но, разбирая это дело, генерал Кригер признал, что одиннадцать обвиняемых бежали, спасая свою жизнь, и всех оправдали. Точно так же в других делах политического характера Кригер проявил себя "не только как гуманнейший человек, но и как человек, мужественно боровшийся с давлением начальства на его судейскую совесть и совершенно сознательно рисковавший своим большим служебным положением”. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-62763. С. 27, 28.)
 

Мориц Федорович Кригер был женат на дочери коллежского секретаря Фекле Васильевне Булатовой, имел сыновей — Федора, Романа, Виктора, и дочь Маргариту.

В сентябре 1919 г. Кригер был арестован органами ВЧК и находился в Бутырской тюрьме в течение шестнадцати месяцев без предъявления обвинения.

В следственном деле имеется документ: "Коменданту Бутырской тюрьмы. Постановлением коллегии МЧК предлагается заключить в концентрационный лагерь до окончания гражданской войны с лишением свободы Кригера Мориц-Эдуарда Федоровича. По истечении срока без особого на то уведомления освободить” . Мориц Федорович написал пять писем в президиум МЧК, все — без ответа. В тюрьме Мориц Федорович занимался просвещением заключенных, читал лекции по советской юстиции, заведовал тюремной библиотекой.

Племянница М. Ф. Кригера, курсистка первых Всероссийских курсов инструкторов по внешкольному образованию Наркомпроса, обращалась к Н. К. Крупской с просьбой о полном пересмотре дела Морица Федоровича. По этому поводу велась переписка между Л. Фотиевой, Мессингом, П. Стучкой. Когда, наконец, в июне 1920 г. Кригеру сообщили, что он приговорен к заключению в лагерь, он просил исполнить это решение и перевести его в лагерь, т. к. заключение в тюрьме считается более тяжким наказанием, а он находился в тюрьме уже девятый месяц. Об этом же просил в своем заявлении и его сын, Кригер Федор Морицевич, заведующий артиллерийскими акустическими приборами высшей школы военной маскировки РККА. Постановлением комиссии по проведению амнистии М. Ф. Кригер был освобожден из тюрьмы в январе 1921 г.

До ареста 1937 г. М. Ф. Кригер работал юрисконсультом в торгово-промышленной конторе акционерного общества "Кожснабжение”. Он жил на Большой Ордынке (д. 21, кв. 10). 2 ноября 1937 г. за 76-летним Морицем Федоровичем пришли с ордером на арест. Он был болен и плохо понимал, что происходит.

Его дочь Маргарита Морицевна писала: "Отец, будучи дряхлым стариком, на обыск никак не реагировал, а продолжал спать; а когда периодически просыпался, безучастно разглядывал следователя и лиц, с ним явившихся”. При обыске изъяли: послужные списки 1903—1907 гг., грамоты о царских наградах, отцовскую дворянскую грамоту, альбом, портрет Троцкого, две фотокарточки — арестованного и его отца, тетрадь с "контрреволюционными записями”. Был один-единственный допрос, в результате которого следователь написал, что "Кригер признал себя виновным”. Но это никак не согласуется с ответами Морица Федоровича, который говорил, что "положение, которое создалось сейчас в армии, главным образом в верхушках, грозит опасностью для Советского Союза, и в случае войны при наличии существующего положения, когда происходит загнивание верхушки (в тот момент уже были объявлены врагами народа Зиновьев, Каменев, Тухачевский и др.) Советский Союз будет побежден”. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 1. Д. П-62763. Л. 16, 9 с об.)

Старый военный судья был принципиальным противником смертной казни. Многим с его помощью была дарована жизнь, но никто не мог теперь защитить его самого — больного старого генерала. Его расстреляли 10 декабря 1937 г.

А. И. Беляев

Генерал-майор Александр Иванович Беляев был родом из мещан. Он родился в 1875 г. в Костроме, окончил Костромскую классическую гимназию, затем Казанское пехотное юнкерское училище и в 1904 г. — Академию Генерального штаба. Кроме того, он получил еще высшее юридическое образование. В царской армии генерал-майор Беляев занимал должности командира полка, начальника штаба дивизии. Участвовал в 1-й мировой войне. Весной 1918 г. он работал в Чрезвычайной эвакуационной комиссии. В РККА А. И. Беляев служил с конца 1918 г. Как военный специалист он состоял в корпусе Генштаба, был старшим инспектором Главного управления Всевобуча.

В самое трудное для Русской Православной Церкви время с 1919 по 1932 г. генерал Беляев был председателем церковной общины при Спасской церкви на ул. Большая Спасская, где он проживал. Александра Ивановича арестовали 17 сентября 1937 г. При обыске на его квартире изъяли книги "церковно-монархического содержания” , фотокарточки военных и переписку. Было четыре допроса. На вопросы следователя о политическом прошлом Беляев отвечал, что до 1917 г. ни в каких партиях не состоял, "в царской армии службу нес добросовестно, без намеков на какое-либо действие, направленное к свержению царского правительства” .

Свидетели — два священнослужителя — показывали, что Беляев вел антисоветскую агитацию. Со слов свидетеля Толузакова, "Беляев был одним из ярых противников изъятия церковных ценностей в 1922 г. ” , " ... имел теснейшую дружбу с патриархом Тихоном, боготворил его при всякой возможности” , говорил: "Без Бога все, что теперь делается, окажется построенным на песке — рассыплется”. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 2. Д. 20685. Л. 35, 19об.).

Сын генерала Беляева, Алексей Александрович, в 30-е гг. был осужден по 58-й ст. на три года, отбывал наказание в Дмитлаге на строительстве канала, где после окончания срока остался работать в качестве вольнонаемного инженера. Вспоминая на допросе рассказы сына о "великой стройке” , Александр Иванович говорил, что "труд, применяемый на Волго-Москва канале очень тяжелый, молодых людей ослабляет рано в цветущих летах, такого труда нет ни в одной стране. Выходных дней почти не бывает”. (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 2. Д. 20685. Л. 24, 19об.)

Однако следователей эти признания мало устраивали; их больше интересовали имена знакомых священников А. И. Беляева. Но генерал держался на редкость стойко и был неумолим. "Вопрос: Дайте подробные показания о ваших связях с духовенством.

Ответ: Я с детства воспитан в почитании религии, и на протяжении всей жизни это чувство у меня не иссякло, а, наоборот, укрепилось. ...С духовенством я поддерживал связь до дня моего ареста...

Вопрос: Назовите всех лиц служителей церковного культа, с которыми вы поддерживали связь, т. е. лиц, кои посещали вас и коих посещали вы?

Ответ: Я отказываюсь следствию назвать всех лиц, с коими я поддерживал связь, буду отвечать только тогда, когда сам следователь будет мне называть лиц, его интересующих, в противном случае называть не буду.

Вопрос: Почему вы отказываетесь назвать лиц, служителей священного культа, с коими вы поддерживали тесную связь?

Ответ: Во-первых, я не надеюсь на свою память, а во-вторых, я привлечен к ответственности и не хочу кого-либо из лиц священного культа вовлечь в подозрение, а поэтому и отказываюсь их назвать.

Вопрос: Ваш ответ, т. е. отказ от показаний подтверждает, что вы совместно со служителями священного культа проводили контрреволюционную агитацию, а теперь боитесь их выдать, дайте подробные показания на этот счет.

Ответ: Духовенство несет тяготы, над ним смеются, а это меня оскорбляет, среди духовенства много пострадавших, зачем еще лишний раз наводить подозрение, раз я обвиняюсь, то пусть один и понесу ответственность и поэтому категорически отказываюсь кого-либо называть”.  (ГА РФ. Ф. 10035. Оп. 2. Д. 20685. Л. 26 с об.)

Генерал А. И. Беляев был расстрелян 21 октября 1937 г. ...

Так, один за другим были уничтожены самые верные сыны Отечества, его заслуженные воины и защитники. Все казненные генералы были христианами, но не довелось им быть погребенными по-христиански. Над их телами, сброшенными в длиннейшие черные рвы, не пели "Со святыми упокой”, не возглашали "Вечную память” . Само место их погребения более пятидесяти лет было скрыто от глаз людских за колючей проволокой. Но имена и дела славных воинов России не затерялись в истории. А мы, внуки, правнуки и те, кому выпало счастье прикоснуться к их судьбам, будем помнить их прекрасные лица, их подвиги, страдания и мученическую кончину. 

К. Любимова, Л. Головкова

http://archive.martyr.ru/content/view/8/18/