Увидела в интернете фотографию: парень-ополченец сидит на корточках перед портретом совсем молодой женщины в военной шапке с кокардой. Портрет перетянут наискосок черной лентой. Парень сидит и растерянно смотрит, держа портрет обеими руками.

Я думала, любимая у ополченца погибла. Оказалось, мама. Ей было 43 года, звали Наталья. На вид она гораздо моложе.

Ушла в ополчение вместе с сыном. Погибла.

Я думаю о ней время от времени. Она по возрасту такая же, как я. Значит мы в одно время пошли в детсад, в одно время окончили школу. Она так же танцевала на дискотеках под “Мираж” в юности. А в последние годы, наверное, как и все мы, сидела в интернете, чатилась. И, может быть тоже любила красивые журналы, фильмы о любви, красила ногти, выщипывала брови...

Почему-то чаще всего приходит в голову картинка как она готовилась к встрече 2014 нового года. Это же было совсем недавно... Наверное, надела лучшее платье. А до этого крошила салатики – вон какой сын большой мужик, надо хорошо кормить... Готовила, суетилась, может быть пела и танцевала... Звонила знакомым, желала им здоровья, счастья, долгих лет жизни... И ей желали.

Если бы кто-то сказал ей, что в этом новом году она умрет, она бы испугалась и заплакала: “А что, рак у меня найдут? Или авария?” А ей бы сказали: “Ты погибнешь, защищая Родину. На войне”.

Уму непостижимо. 31 декабря 2013 года никто не мог себе такого представить.

Но случилось. И она пошла воевать.

На этом месте я впадаю в задумчивость. Моя страна не воевала, просто была в плохом состоянии, под властью негодяев. И я сына в охапку – и за границу. И, между прочим, думала о том, что хоть он и маленький, а спасаю его от будущей армии. Армии не советской, правильной, а ельцинской – униженной, нищей, с дедовщиной, предательством генералитета во время чеченской войны. От такой спасала. И многие другие, эмигрируя, этим же руководствовались. Думали, выполняют родительский долг.

А она, Наталья, когда война – сына в охапку, и на фронт. Защищать Донецк и Луганск от фашистов. И в голову не пришло ей, видать, что можно просто уехать в Россию. Разместиться в лагере беженцев, получать помощь, и потом встречать в красивом платье новый, 2015-й год...

Почему-то чаще всего приходит в голову картинка как она готовилась к встрече 2014 нового года

Богатыри – не мы. Вот о чем я думаю. С другой стороны, с нами тоже не все так просто. Это же не война была. Я думала, что в моем лице Родина ничего такого особенного не потеряла. Есть я, нету меня, она будет вечно. Отряд не заметит потери бойца. А ребенку в Канаде будет хорошо. И мама, наконец, поживет хорошо. (С тех пор, конечно, понятие “хорошо” я сто раз пересмотрела).

Молодая была, глупая... 28 лет. Теперь думаю иначе. Не потому, что вдруг узнала себе цену, а потому, что поняла – каждый человек Родине важен. Я была важна как журналист, как человек, который помогает людям словом, а когда и делом. Другие уехавшие тоже служили бы ей своими талантами...

Если бы кто-то сказал ей, что в этом новом году она умрет, она бы испугалась и заплакала: “А что, рак у меня найдут? Или авария?

Жалею ли? Когда как. Чаще все-таки нет, так как не имею в характере этой черты – оглядываться, жалеть, ныть. Важно не где живешь, а как. Куда тебя Бог воткнул, там и живи. Может, мое присутствие в Канаде зачем-то нужно Ему. Тому, кто воткнул. И остальные русские тоже здесь для чего-то нужны. Может быть именно таких, как мы, Западу и не хватает. (Не смейтесь, это может быть правдой. У нас, например, очень четкие моральные ориентиры, и такие люди нужны любой стране для защиты от наступающих содомогоморрских ценностей, даже если она этого не осознает). И вообще, если бы в России была война, то побег – действительно предательство. А так, по сути многие из нас, эмиграции 90-х, ехали вообще временно, на “посмотреть, может останусь”, на подработать. А потом затянуло, замуж вышли, женились, дети родились от канадских граждан. Уже и захочешь – не уедешь.

Другие ехали насовсем, но тоже не оставляли страну под бомбежками. Страна и без них выглядела так же, как при них. Думаю, никто из нас себе цены не знал. Себе, как единице России. Как ее капельке, ее зернышку.

Наталья –святая. И сама на фронт, и сына

Да не о том же речь, не о наших эмигрантских терзаниях...

Речь о том, что Наталья – лучше всех. Нас, которые тут, в дальнем зарубежье. И тех, кто бежал с Украины в Россию от войны, хотя они тоже хорошие люди и правильно сделали. Они дадут России миллионы таких же верных ей, как сами, детей и внуков. Демографию поправят. А то в Дагестане вовсю рожают, дай им Бог здоровья, а в центральной России – мало. Вот и прибудет в России славянской крови. Хорошо. Должно быть равновесие в природе.

Я просто думаю, что Наталья –святая. И сама на фронт, и сына. Ему, наверное, как моему, лет 20. Ну, самое большее, 25. Теперь воюет один, без мамы...

У наших тут айфоны, айподы, ноутбуки. А у него высоты. Которых отдавать нельзя.

Я хотела бы, чтобы после войны, когда наша непременно возьмет, им поставили памятник. 43-летней матери, похожей на девочку, и ее сыну (даже если он останется жив, прижизненно). Памятник мирным жителям, которые враз превратились в воинов.

Могли уехать. Не уехали.

Лучше меня.
Эвелина АЗАЕВА