Меню сайта
Категории раздела
| Герои наших дней [553] |
| Тихие подвижники [131] |
| Святые наших дней [5] |
| Судьбы [39] |
| Острова Руси [13] |
| Люди искусства и науки [84] |
| Герои наших дней [553] |
| Тихие подвижники [131] |
| Святые наших дней [5] |
| Судьбы [39] |
| Острова Руси [13] |
| Люди искусства и науки [84] |
 Торговля лозунгами - Например, на каждые очередные выборы Янукович и его Партия регионов шли с лозунгом о введении русского языка в качестве второго государственного. Это логично, учитывая что большая часть их электората жила на юго-востоке страны. Но выполнять свои обещания «регионалы» не торопились. Они даже не пытались, приходя ко власти, принять второй государственный. Зачем выбрасывать на стол такой козырь? Лучше оставить его на руках - чтобы потом снова и снова эксплуатировать его на выборах, обещая то же самое. Единственное, что смогло сделать «пророссийское» большинство - это принять крайне скромный и половинчатый закон о региональных языках, очень незначительно расширяющий права русского в отдельных регионах. Но и этот шаг вызвал яростное противодействие у националистов. А после госпереворота в феврале 2014 г. Верховная рада, первым делом, попыталась отменить этот закон - что и стало (наравне с пресловутыми «ленинопадами») одним из пусковых механизмов начала массовых протестов на Юго-Востоке, обернувшихся «Русской весной».
( Свернуть ) В других направлениях внутренней и внешней политики олигархические силы Юго-Востока были столь же непоследовательны. Например, Янукович шел на выборы с лозунгами об углублении экономического сотрудничества с Россией (читай Таможенный союз). А в 2013 году его избиратели с удивлением узнали, что «безальтернативный путь» Украины это евроинтеграция. Потом метания продолжились, заключение ассоциации с ЕС перенесли… Ну а что было дальше знает каждый, кто следил за событиями на Украине начиная с ноября 2013 года. Еще более страшным в этом «политическом бизнесе» было то, что «регионалы», так же, как и их «оранжевые» предшественники, активно использовали в своих играх откровенных фашистов. Для тех, кто интересовался политическими процессами в Украине, не являлось секретом то, что при Януковиче СБУ по-прежнему курировало ультраправые организации: для «уравновешивания» радикальных сил, для противодействия левым организациям, выступавшим против олигархических правительств. Часто заходила речь и о более сложных политтехнологиях, связанных с украинскими ультраправыми. На время правления Януковича приходится резкий взлет националистической партии «Свобода» и ее лидера Олега Тягнибока (в свое время он был исключен из ющенковской «Нашей Украины»: нашумевшее выступление Тягнибока, в котором фигурировали «жиды и москали» было чересчур радикальным даже для ющенковских национал-патриотов). Маргинальная до того партия «Свобода» внезапно показала впечатляющий результат на выборах в Верховную раду. Тягнибока и других ее лидеров регулярно приглашали на популярные политические телешоу (в том числе, на каналах, принадлежащих донецкому олигарху Ахметову, главному спонсору партии регионов). Вероятно (я не могу привести документальных подтверждений - но тема эта обсуждалась постоянно), спонсоры Януковича приложили руку и к финансированию «Свободы». А нео-фашист Тягнибок готовился на роль «удобного соперника» для Януковича во втором туре президентских выборах 2015 года. По мнению ряда политтехнологов, консолидировать юго-восточных избирателей против слишком уж крайне правого Тягнибока Януковичу было бы проще чем, например, против Кличко (который, как бы ни смешно это сегодня звучало, тогда считался одним из главных претендентов на президентский пост). Но известные нам печальные события сделали все эти расклады неактуальными. Янукович бежал в Ростов.
Олигархические группы у власти сменились, зажглись звезды «новых правых» вроде Яроша, Ляшко, Билецкого и Семенченко. А вот «Свобода» откатилась на задворки политической жизни. Похоже, что просто прекратилось финансирование… При этом, «раскрутка» «тягнибоковцев» и связанная с ней легализация в общественном сознании крайне правой идеологии свою ужасную роль сыграли. К началу очередного майдана нацистская символика на флагах «революционеров», факельные шествия в честь Бандеры и лозунги вроде «Слава нации! Смерть врагам!» воспринимались как нечто привычное и естественное.
Таким образом, политические игры технологов Януковича поспособствовали и падению власти их клиента, и дальнейшему углублению раскола страны, а в дальнейшем - и к гражданской войне.
«Хвостизм»
- После я стал коммунистом-интернационалистом, и почти два года состоял в общественной организации «Боротьба», где был одним из координаторов Донецкой ячейки.
Разочаровавшись в перспективности их методов работы, в марте 2014-го года я из этой организации вышел. А разочаровало меня конкретно то, что классические «левые» не нашли своего места в революции, они не поверили в нее, а занимались тем, что Ленин называл «хвостизмом», то есть пытались плестись в хвосте более крупных движений. «Евролевые» оказались в хвосте сторонников Майдана, и сейчас некоторые из них воюют в подразделениях так называемого АТО, в том числе в составе нацистского батальона «Азов», другие - просто поддерживают идею АТО и находятся в общем тренде борцов против «ватников и колорадов». К «Боротьбе» это как бы не относится, она поддерживает идеи Новороссии, но поддерживает как-то из эмиграции и как-то неэффективно. Майдан-2014
- В то время я был координатором «Боротьбы» в Донецке. Был эпизод, когда мы с товарищами проводили показ антифашистского фильма. На подходе к зданию, где должен был состояться показ, меня окружили десять несовершеннолетних «нациков» брызнули в лицо из баллона, потом сбили с ног и попинали. Было неприятно, но не смертельно - никаких тяжелых травм я тогда не получил.
Когда начался Майдан, я увидел, что самыми активными там оказались такие же подростки с неонацистской символикой, как те, которые меня избили.
На самом Майдане такие же молодчики жестко избили нескольких моих знакомых, которые стояли рядом с площадью и раздавали профсоюзную нейтральную агитацию - совершенно не пророссийскую и даже не коммунистическую. Но у «нациков» с ними были свои счеты по линии «фа» и «антифа». Это случилось после того как со сцены Майдана прозвучало сообщение, что «в нескольких метрах стоят «краснозадые провокаторы», и если здесь есть мужчины, то вы знаете, что делать». В итоге на избиение пришло около сотни так называемых «мужчин», которые избили и отобрали аппаратуру. При этом присутствовал депутат партии «Свобода» Игорь Мирошниченко. Что такое современный Майдан, за какие цели и какими методами он выступает, для меня стало быстро понятно. Потому что был в теме всех этих националистических движений - на себе и многих других покалеченных и убитых.
- Мне там нечего было делать. Я был против него, находился в Донецке и ехать туда в принципе не собирался, а сидел дома и комментировал события в интернете в качестве солдата «диванных» войск.
После того как в Киеве случился государственный переворот мы вместе с товарищами в Донецке стали ходить на митинги так называемого Антимайдана. Поначалу они были немногочисленными под памятником Ленину, потому что тогда уже начался так называемый «ленинопад» и все «антимайдановские» движения на Украине стали собираться под памятниками Ленину. Сразу бросилось в глаза, то что, как и в 1993-м году во время октябрьского кризиса в Москве, против общего врага - угрозы украинского национализма, объединились коммунисты, «левые» и русские националисты. Это была ситуации, когда люди перед лицом общего врага стали ситуативными союзниками.
С дивана - на войну
- Это было спустя пару дней после переворота в Киеве. 22 февраля я начал ходить на эти митинги, оставался на ночных дежурствах под памятником Ленину, и общался с людьми.
На тот момент я не считал себя полноценной органической частью этого движения. Потому что сомневался. С одной стороны, сомневаться в плане критического мышления - это хорошо, с другой - это предлог бездействовать.
Тогда мы много сомневались, считали себя настоящими «тру-коммунистами»-интернационалист Мне тогда казалось, что все это еще не наше, что это еще не революция, что настоящая революция будет когда-нибудь потом и ее нужно готовить, а сейчас мы должны просто смотреть на все это движение, но находится в стороне и не запятнаться ни в каком национализме, потому что мы настоящие «левые», а КПУ - ненастоящие «левые», так как они эксплуатируют идеи правых и много чего еще.
Из-за такого подхода не только «Боротьба», но другие организации, считающие себя «левыми», не смогли ни помочь антимайданному движению, ни утвердиться в нем, чтобы сделать его более «левым», чем оно сейчас есть. Поэтому паровоз ушел без нас. Когда я осознал, что дело идет уже к гражданской войне, то вышел из «Боротьбы». Тогда ни о каких республиках - Донецкой и Луганской речь не шла. Единственное требование, с которым тогда выходил Павел Губарев, чья звезда тогда высоко взлетела, была федерализация. Но на тот момент даже федерализация для украинской патриотической «мифологии» равнялась сепаратизму. И говорит об этом также считалось преступлением.
Все коммунисты при этом не хотели включать идею федерализации в свои программы, поэтому всегда на шаг отставали от основной массы в этом протесте. В результате в этом восстании оказался более выраженным националистический дискурс, чем левый. Потом я уже как беспартийный гражданин участвовал во всех этих митингах, не проявлял особой активности, а был скорее наблюдателем. Провозглашение Республики
- 6 апреля 2014 года я зашел в здание Донецкой администрации, где увидел своими глазами провозглашение Донецкой Народной республики.
К тому времени я уже неплохо знал тех людей, которые в дальнейшем стали политическими лидерами. Но, по изложенным выше причинам, мы вместе с товарищами оказались на третьих-четвертых ролях наблюдателей. В мае мне предложили вести звуковой подкаст под названием «Голос республики», где я рассказывал о фронтовых новостях, брал интервью у политиков и рядовых ополченцев. Программа вскоре уже шла на местном радио и в условиях информационного вакуума и сложившейся системы республиканских СМИ она пользовалась успехом. После этого я, как журналист, работал в Министерстве информации ДНР, одновременно с этим работал корреспондентом Российского информационного агентства «Интерфакс».
Ополченец
- В ополчение я пришел в августе. Поначалу выполнял скорее гражданскую работу - военкором в политотделе Министерства обороны ДНР, которое тогда еще возглавлял Игорь Иванович Стрелков. Мы выезжали на места артиллерийских обстрелов, общались с местными жителями, конечно, и у ополченцев брали интервью. За месяц с небольшим работы в отделе пришлось увидеть много крови, много убитых и покалеченных людей, которые никогда не держали в руках оружие. Детей, в том числе. Это были страшные, очень страшные моменты работы.
Судьба некоторых из моих коллег сложилась трагически. Когда я пришел в отдел, нас было 12 человек. Из них трое за время работы прошли через украинский плен: известный драматург, поэт, режиссер Юрий Юрченко (который много лет жил во Франции, а после начала событий у нас, приехал добровольцем в Славянск), журналистка из Симферополя Анна Мохова и уроженец Якутии Алексей Шаповалов. Двое ребят погибли: Вагид Эфендиев из Дагестана и приазовский грек, родившийся в Донецкой области, проживший более 20 лет в Греции, Афанасий Коссе. Оба погибли под обстрелами в Донецком аэропорту. Мозговой и «Призрак»
- За время работы в Донецке я был много чем разочарован. После ухода Стрелкова там начали проявляться неизбежные составляющие любо гражданской войны внутренние конфликты между разными подразделениями ополчения. Начался дележ шкуры пока не убитого медведя: за сферы влияния и за ресурсы.
В бригаду «Призрак» меня пригласи мой хороший друг, который в свое время руководил донецкой ячейкой «Борьбы». К тому времени у него была договоренность с Мозговым о формировании политотдела бригады. Так я оказался в Алчевске.
На Мозгового с надеждой смотрят многие ополченцы - и в ЛНР, и в ДНР. Смотрят как на человека, выступающего за построение Новороссии, как республики действительно народной и в определенной степени социалистической. Эти люди уважают Мозгового, как соратника Стрелкова, как человека, который не играл во внутренние политические игры. Он всегда говорил о том, что Новороссия не должна замыкаться в каких-то скорлупках типа маленьких самостийных образований ДНР и ЛНР, а должна быть единой.
Основные позиции идеологии, на которой держится бригада - это антифашизм, антиолигархизм и народовластие. Эта позиция близка для большинства ополченцев - в том числе, тех, которые воюют в «официальных» подразделениях, на основе которых формируются отдельные армии ДНР и ЛНР.
Здесь, в составе бригады «Призрак», рука об руку воюют и казаки-монархисты, и мусульмане, и, добровольческий коммунистический отряд. У них нет проблем в общении и взаимодействии друг с другом. Общие цели, борьба против общего врага объединяет людей с самыми разными взглядами. Кроме того, в бригаде «Призрак» можно познакомиться с совершенно уникальными людьми, которые вызывают восхищение. Один из них - лидер «Юной самообороны» Ярослав Воскоенко, который работает в гуманитарном отделе. Небольшой отряд из 16-17 летних ребят и девчонок, сформировался в Лисичанке, которые взяли в руки оружие, чтобы отстоять свой город перед украинскими фашистами. Некоторые из выживших сейчас также работают в бригаде «Призрак», оружие им не дают, так как воевать должны взрослые совершеннолетние мужчины. Но эти ребята себя уже проявили и сейчас работают на гуманитарных направлениях.
- Мой отец уже больше восьми лет живет в Америке, мама чуть меньше. Оба врачи: папа работает в онкологическом госпитале. Я несколько раз туда съездил, побывал во многих штатах - это были интересные поездки. Там совершенно другая страна, где другая культура, потому что Америка - это все-таки страна эмигрантов. Это было интересно, но почему я не остался? - Встречный вопрос: а почему я должен был остаться? Я не нашел в себе достаточно стимулов для того чтобы бросать здесь друзей, работы, на которых я тогда работал, чтобы переезжать в совершенно другую страну. Мне здесь было интереснее. Я съездил на несколько недель в другую страну, но как бы пафосно это ни звучало, я остаюсь патриотом своей Родины - своего Донбасса, и мне интереснее оставаться здесь.
По поводу моих родителей, которые живут в совершенно другом информационном поле. Во время Майдана мы с ними много спорили и ругались, потому что они были на тот момент сторонниками Майдана. Но после того как произошел переворот и у нас началась война, когда на жилые районы полетели снаряды ВСУ, мои родители переосмыслили ситуацию и в корне изменили свое мнение. После того, когда 26 мая произошел первый бой в Донецком аэропорту, моя мама не выдержала - взяла билет на первый же самолет и прилетела сюда, чтобы поддержать меня и бабушек. Она провела здесь все лето и начало осени, и пропустила эту войну через себя. Таким образом, мнение моих родителей кардинально поменялось в сторону Новороссии. Из-за чего они переругались со многими своими американскими друзьями, в числе которых есть грузины и киевляне, которые занимают враждебную нам позицию.
Это настоящая гражданская война, где раскол проходит через компании друзей, семьи и пары. Я сейчас уже не могу общаться с большинством своих знакомых из самых разных регионов Украины, мы разругались со многими бывшими хорошими товарищами, моя бывшая любимая девушка, с которой мы вместе работали на одном телеканале в Донецке, уехала в Киев, где на телевидении рассказывает о борьбе с «террористами-сепаратистами», я с ней тоже не общаюсь. Это война, в которой раскол проходит по живому. Автор: Кирилл Нестеров
| |
|
| |
| Просмотров: 442 | |