ЕГОР СКОВОРОДА поговорил с Михаилом Шляпниковым, который хочет построить больницу без помощи государства, и с тарусским врачом Максимом Осиповым, который в это не верит

©  Артем Драчев

Старую котельную собираются переоборудовать в баню

«Сгорит все. Еще хуже будет, потому что если в прошлом году горели торфа, то сейчас над торфяниками гигантские завалы. Торф горит, сверху куча хвороста, полетят головешки на крыши. Два села уже приговорены у нас, большие, — Таблетово, Сазоново», — говорит Михаил Шляпников, фермер из Колионово, деревни в ста километрах от Москвы.

Шляпников переехал в деревню в 2001 году, занимается фермерством. В 1995-м он сломал позвоночник, но смог встать на ноги, в 2004-м у него обнаружили рак: «Я не знаю, когда звоночек прозвонит. У меня и так уже четыре года лишних получилось. Хочется успеть сделать что-нибудь хорошее».

Известность пришла к Шляпникову прошлым летом, задыхавшимся от смога и жары: в Колионово был организован базовый лагерь для добровольцев-пожарников, тушивших торфяники, и перевалочный пункт, откуда помощь погорельцам, идущая из Москвы, распределялась в регионы. За лето в Колионово побывало около тысячи волонтеров.

Ближе к осени, когда огонь утих, многие задумались о том, что, если государственные институции никуда не годятся, зачем они нужны? Зачем государство, если мы можем взять на себя его функции? Некоторые примеры взаимовыручки и самоорганизации Андрей Лошак собрал в колонку, которую так и назвал: «Проживем без государства».

Тем временем наступила зима. Торф продолжал гореть. В МЧС продолжали это отрицать. В Колионово постоянно паслись тележурналисты. Уже весной, после большого сюжета на одном немецком телеканале, губернатор области Громов устроил скандал в местной администрации. После этого чиновники позвали Шляпникова и предложили ему «забрать больницу» — чтобы поменьше шумел.

Колионовская больница умирала все двухтысячные. В 2004 году там еще были врачи и оборудование, в 2006-м остались одни медсестры, в 2010-м ее закрыли. Теперь ближайшая в райцентре, за сорок километров. Фактически вся округа осталась без врачебной помощи. Шляпников давно просил передать ему больницу — восстановить на собственные средства, вернуть к жизни. От него отмахивались, но теперь решили «откупиться».

©  Артем Драчев

Ремонт начали силами волонтеров, которые уже оштукатурили стены

Образец для дела, которым занят Шляпников, — земское движение позапрошлого века. Он хочет восстановить хотя бы одну сельскую больницу — хорошую, бесплатную. «Уйти от этих денег» — один из главных пунктов его программы: сделать больницу надо с помощью волонтеров и без участия государства.

Получится ли? Возможно ли это вообще: создать хорошую, работающую больницу — без чиновников, без бюрократии, без денег?

Я решил обсудить смелое дело фермера Шляпникова с Максимом Осиповым, врачом и писателем, который с 2005 года живет в Тарусе и самую обычную провинциальную лечебницу, Тарусскую больницу, превратил за это время в очень хорошую. Но на идею новых земских больниц, как выяснилось, он смотрит со скепсисом.

Я съездил и в Колионово, к самому фермеру Шляпникову, и расспросил его, как дела. Шляпников, несмотря ни на что, по-прежнему полон энтузиазма.


МИХАИЛ ШЛЯПНИКОВ


Как умирала больница

Вокруг Колионово куст из 28 деревень, вся округа родилась в этой больнице — ей больше ста лет. Отличная была больница. Своя «скорая помощь», своя аптека, родильное, инфекционное отделения. Ее закрыли.

В округе живет четыре с половиной тысячи человек. И еще пятьдесят тысяч дачников. Ближайшая больница — в Егорьевске, отсюда сорок километров.

Мы хотим восстановить больницу в Колионово. Здесь будет достаточно элементарной медицинской помощи, которая всегда была на селе. Минимальное, что нужно старикам, — давление померить, анализы проверить, где-то капельницу поставить, где-то отлежаться, стабилизировать состояние. Сейчас ведь половина страны лишена самой элементарной медицинской помощи. Все деньги перегоняются в Москву, все учреждения, не приносящие дохода, закрываются. У чиновников логика такая: больницы пустые, значит, туда не обращаются, значит, надо еще больше сокращать места. Почему старики не обращаются? Они просто дойти туда не могут. А по мнению чиновников, это значит, что у нас люди здоровеют, как мухи.

©  Артем Драчев

Михаил Шляпников

Вот недавно сосед кипятком ступню почти до косточки обварил. Три дня мучился, уже начала загнивать. Я говорю ему: «Давай вызовем "скорую”». Вызвали. Приходит женщина-фельдшер: «Ребята, у вас градусник есть?» Хорошо, нашли ей градусник. Посмотрела ногу, говорит: «Да ты картошки сырой пожуй, поплюй, может быть, пройдет».

Вообще, надо бы ему, конечно, в больницу. Но сосед мой пишет отказ от госпитализации, он не хочет. Большинство стариков отказываются от госпитализации, потому если дело происходит зимой, то ты уедешь, дом три дня не протопишь — лопнут все трубы. Или куры сдохнут.

Когда больницу в 2010 году окончательно закрыли, здесь собирались сделать общежитие для гастарбайтеров. В 10—15 километрах отсюда строится мусоросжигающий завод, они там работают, им жить негде. И вот когда больницу ликвидировали, сельсовет придумал сюда их поселить. Они бы здесь жили, заодно за полгода бы все разобрали и уничтожили, корпуса бы у них сгорели. И дальше раздолье чиновникам — по шесть соток землю порубил, подмосковная земля дорогая. Территория здесь — семь с половиной гектаров. Они бы дачникам продали, неплохо бы на этом заработали, деньги в карман себе положили.

Один корпус все-таки успели разобрать, осталась только куча мусора. Здесь на сегодняшний день нет отопления, нет канализации, нет водопровода и нестабильная электроэнергия. То же самое, что и по всей стране, — материальная база сейчас по всей стране ликвидирована, всё в разрушенном состоянии.

У нас ведь все на деньги переведено, вся страна. Вот государство — они закрыли больницу, разломали, развалили. Я говорю им: ребята, я за свой счет восстановить хочу. Они мне: хорошо, но арендную плату плати.


Как отдали больницу

©  Артем Драчев

В этой комнате поставят газгольдер, который будет отапливать корпус

Нам здания передали как нежилые помещения — как больница она для чиновников больше не существует, она списана, она исчезла. Передали под свободное использование в аренду на пять лет с целью последующего выкупа.

В конце марта мне передали два корпуса, это где-то 800 тысяч в год арендная плата. Остальные корпуса и земля — это порядка 3—4 миллионов в год. Эти деньги надо государству отдать за то, что я беру на себя его функции. Маразм дичайший.

Вот только что я зарегистрировал ООО с новым названием — «Колионовская земская больница», все бумаги на него были недавно оформлены. Мы регистрируем это как некий реабилитационный центр. У нас не будет никаких лицензий, не будет ни регламента, ни контроля — есть механизмы, как это все обойти. Есть возможность, по крайней мере, дистанцироваться от государственного регламента.

Но на все это нужны затраты, вложения. Раньше купцы-промышленники как-то понимали свою ответственность, финансировали библиотеки, больницы, школы. Сейчас то ли еще нет таких, то ли уже нет. Приходится нестандартные пути искать.

Стоимость восстановления этой больницы — порядка пятидесяти миллионов. Это достаточно скромная сумма. Государственное восстановление, где подразумеваются тендеры, распилы, откаты, обошлось бы в двести миллионов. У нас часть работ волонтеры сделают, например два с половиной километра забора. Сам металл, цемент и прочее — порядка пятисот тысяч. И на пятьсот тысяч работы, которую ребята берутся сделать бесплатно. Желающих много будет в таком деле поучаствовать.


Как все должно работать

©  Артем Драчев

Шляпников в котельной, которую планируют переоборудовать в баню. Котел уже начали разбирать

У нас здесь будут все элементы: и амбулатория, и дневной и терапевтический стационары, хоспис, в конце концов. Все будет свободно, бесплатно, доступно. Так, как зарождалось сто лет назад.

Ожоги, вывихи, переломы, обморожения — это в состоянии лечить любой врач, даже медсестра. У нас будет возможно капельницу поставить, диагностировать болезнь и либо здесь ее за три дня стабилизировать, либо направить человека в официальную больницу.

Если происходит что-то серьезное, то человек, естественно, направляется в район. Понятно, что полноценный госпиталь нам тут сделать не дадут, высокотехнологичной медицинской помощи не будет. Сложных инфекционных заболеваний, естественно, тоже.

В первую очередь мы заботимся о врачах, предоставляем им жилье, чистый воздух, родниковую воду, здоровую деревенскую пищу. Потому что они сюда переезжают жить. И теряют свой медицинский стаж, квалификацию. Здесь никакой карьеры не сделаешь.

Скорее всего, врачи к нам пойдут пенсионного уровня, молодежи не будет. Уже есть люди, которые готовы переехать. Вот семейная пара приезжала, муж — военный врач, жена работала в Москве, в центральных каких-то больницах. Она терапевт, а вторая специальность у нее — реаниматолог. То, что нужно. У них дети взрослые, живут за границей, квартира на Кутузовском. И они не у меня зарплату спрашивают, они мне говорят: мы за свет, за воду, за все будем платить, мы еще 20—30 тысяч можем отдавать на зарплату медсестре или нянечке.

Здесь уже никакого главврача не будет, это будет такое коллективное управление. Сегодня я понимаю, как поступать, это моя болезнь; завтра — ты. Здесь врачи живут постоянно, общаются по миллион раз в день — беседка вот, пациенты вот, пищеблок здесь, пруд там. Они друг друга всегда подстрахуют, чего-то посоветуют. И самое интересное, что врачам здесь отвечать не перед кем — только перед своей совестью и друг перед другом.

©  Артем Драчев

В одном из корпусов

Получается, постоянно в Колионово нужен реаниматолог, анестезиолог, терапевт, детский педиатр. Медсестры.

К ним в гости приедет коллега или сын — отдохнуть на месяц. Допустим, он гинеколог. Отдыхай, мы тебе и домик дадим, но консультацию проведи, посмотри человек сто. Он приехал со своим оборудованием, поглядел. Пациенты получают высококвалифицированную помощь, никто ни копейки не просит с них. Или тот же кардиолог — что-то привезет с собой, обследует людей. Вот такие элементы медицинского обслуживания тоже будут.

Соответственно, мы врачей защищаем, мы их представляем, и так же они должны относиться и к пациентам. Не брать на себя повышенные обязательства. Здесь никакого геройства не надо.

Что еще будет

Какие-то элементы коммерции, сельского хозяйства и самообеспечения мы тоже планируем. Во-первых, у нас будет большая экономия за счет своего скотного двора. Здесь пруд огромный — это рыба. Затраты на ее содержание мизерные, а в рационе на сто человек — существенное снижение стоимости. Скотный двор здесь: птицы, кролики, овцы, бараны, лошади, свиньи, коровы; к тому же пчелы. Только на пищеблоке можно пару миллионов сэкономить за год.

Раньше в больнице было угольное отопление, оно обходилось где-то в восемь миллионов в год государству. При этом все трубы по улице идут, едва-едва тепло до корпуса доходит, улицу топят. Мы переходим на сжиженный газ, проект уже есть, поставим газгольдеры. И значит, будем собственный свет производить — это тоже уменьшает стоимость. Мы могли бы всей округе продавать этот свет, но нам никто не позволит. Вода сейчас стоит бешеных денег, а мы свою скважину делаем. Мы будем полностью автономны.

Из нынешней котельной мы сделаем муниципальную баню, опять же бесплатную. Сейчас ведь бань у стариков нет. Они все рухнули, старикам баня недоступна — в Егорьевск ездят мыться, больше негде.

©  Артем Драчев

Для сельской библиотеки собрали столько книг, что сил их разобрать пока не хватает

Мы здесь уже открыли библиотеку, открыли как избу-читальню. Пожалуйста, берите, читайте. Только запись в тетрадке оставь: я взял такую-то книжку. Мы собрали десять тысяч книжек, часть пока сложили в комнате, что-то на полки расставили. Хороших книжек нам натащили, из Москвы до сих пор звонят, предлагают. Уже приходят люди, пользуются. Потом мы кружки какие-нибудь сделаем бесплатные для детей — то, что сейчас пропадает, изгоняется из школ.

В начале мая мы разбили здесь вишневый сад. 150 лет земскому доктору исполнилось, вот мы под это дело заложили сад. Красиво, приятно. Дендропарк хотим разбить. Я вот тоже раздаю сейчас растения из своего питомника — в подмосковные леса сгоревшие, да и просто так.

Я давно уже хочу уйти от этих денег. Нельзя всё переводить в деньги.


Что нужно сейчас

С финансированием проекта я пока сам как-то кручусь. Думал, спонсоры подтянутся, но спонсорам нужны оформленные документы на землю. А чтобы эти документы сделать, нужно полгода, и уже нужно вложиться — сейчас где-то 250 тысяч стоит одна съемка местности. Только после этого можно начинать межевое дело. Причем я обязан платить уполномоченной фирме, у которой есть лицензия, только она имеет право этим заниматься.

Спонсоры есть, они готовы участвовать, но они не могут сейчас и копейку согласовать — там свой регламент, и юристы не подпишут ничего, пока не будет всех документов. И инвестор крупный, который может проблемы одним щелчком решить, здесь он не может мне помочь.

Я думал обойтись маленькой кровью, а сейчас гляжу, во что это выливается, — и понимаю, что сам столько денег не насобираю. Если я не начну сейчас платить аренду, то у меня с администрацией будут непонятки. У них козырь будет: он там размахнулся, а денег не платит. Если я платить им не буду, они мне землю не начнут оформлять.

©  Артем Драчев

Некоторые книги расставили по полкам. Люди библиоткеой уже пользуются

Люди сбрасывались на «Яндекс-кошелек», но это такие гроши… Денег у волонтеров особенно нет, денег они столько не соберут. Но они скосят траву, деревья расчистят, покрасят, какие-то копательные работы сделают. Мы даже посчитали, что из тех 50 миллионов, на которые мы рассчитываем, 10 миллионов уходит на счет волонтерской помощи. На самом деле что сегодня нужно, на этом бумажном этапе: июнь, июль, август — это по 100 тысяч аренда. На оформление земли около 250 тысяч. Ну, за свет еще тысяч по 20. Всего где-то 600 тысяч.

И если вдруг кто-то умеючи займется сбором денег, я только за. У меня для этого нет даже самого инструмента. Обычно же сайт там простенький под это дело делают. А у меня интернет ограничен, да и компьютера в принципе нет — я от соседа выхожу. И я отсюда никуда почти не выезжаю, состояние здоровья не позволяет. Даже в райцентр лишний раз не смогу поехать.

Сам я сколько проживу, не знаю, но я хочу именно начать это все, создать земскую больницу. Хотя государство может вдруг поменять правила игры, передумать с арендой. Они же понимают, что если мы сами начнем строить больницы, школы, дороги ремонтировать, свет проводить, то и власти нам не нужны.

http://www.openspace.ru/