Иосифлянство как одно из течений антисергианской оппозиции еще мало изучено[1], целый ряд его аспектов до сих пор недостаточно освещен в церковно-исторической литерату­ре, в том числе и экклезиология иосифлян. Тема эта важная, поскольку именно в связи с эк­клезиологическими вопросами и возникло как иосифлянство, так и вся антисергианская  оп­позиция.  Ни в коей мере не претендуя на полное раскрытие этой важной, но и сложной темы,  требующей помимо всего и основательного  богословского анализа,  и которая, на­деемся, со временем дождется своих достойных и компетентных исследователей, попытаемся лишь выделить  основные экклезиологические положения  наиболее значимых  иосифлян­ских трудов,  известных на сегодняшний момент.

Следует отметить, что большая часть этих трудов – это письма и полемические статьи, обосновывающие канонический разрыв с митрополитом Сергием и обличающие его заблу­ждения. Подробного и систематического изложения экклезиологии, т. е. развернутого учения о Церкви в форме какого-то научного трактата, мы среди них, конечно, не найдем. Как прави­ло, это ответы на нападки со стороны  защитников митрополита Сергия, защита  собственной позиции, опровержение обвинений в расколе. К такому роду апологетических произведений принадлежит и известное письмо самого митрополита Иосифа  архимандриту Александро-Невской Лавры Льву (Егорову). Это письмо – фактически единственный документ, в котором  достаточно четко выражены взгляды митрополита. Письмо имело широкое хождение  в церковных кругах,  его машинописные копии, изъятые при арестах, находятся в различных следственных делах. Опубликованное за рубежом  в сборнике протопресвитера Михаила Польского («Новые мученики Российские» Ч. 2. 1957 год) оно неоднократно цитировалось в исторической церковной литературе.

Содержание  письма хорошо известно – митрополит Иосиф  объясняет, почему он, из­начально  принявший решение подчиниться беззаконной расправе и устраниться от церков­ных дел, все-таки к ним вернулся Он отвечает на упреки в расколе, в отходе до соборного ре­шения и суда, справедливо указывая на невозможность проведения церковного собора в настоящих условиях жизни  и предполагает, что еще придет время, когда их  с мит­рополитом Сергием рассудит настоящий суд:

«И кто тогда будет более обвиняемым, еще большой вопрос. А пока дело обстоит так: мы не даем Церкви в жертву и расправу предателям и гнусным политиканам, и агентам без­божия и разрушения. И этим протестом не сами откалываемся от нее, а их откалываем от себя и дерзновенно говорим: не только не выходили, не выходим и никогда не выйдем из недр истинной Православной Церкви, а врагами ее, предателями и убийцами ее считаем тех, кто не с нами и не за нас, а против нас. Не мы уходим в раскол, не подчиняясь М<итрополиту>  Сергию, а Вы, ему послушные, идете за ним в пропасть Церковного осу­ждения».

В заключение владыка Иосиф отвечает на главный аргумент  защитников митропо­лита Сергия — что каноны позволяют отлагаться от епископа только за ересь, осужденную собором:

 «Деяния митрополита Сергия достаточно подводятся и под это условие, если иметь в виду столь явное нарушение им свободы и достоинства Церкви, единой, Cвятой, Cоборной и Апостольской.

А сверх того, каноны ведь многое не могли предусматривать. И можно ли спорить о том, что хуже и вреднее всякой ереси, когда вонзают нож в самое сердце Церкви — ее свобо­ду и достоинство. Что вреднее еретик или убийца?»

Заканчивает свое письмо митрополит Иосиф  словами из  8-го правила III Вселенского Собора: «Да не утратим помалу, неприметно, той свободы, которую даровал нам Кровию сво­ею Господь наш Иисус Христос, Освободитель всех человеков»[2]. Так же завершали свой ис­торический акт от 13 (26) декабря 1927 года и петроградские викарии митрополита, еписко­пы Димитрий (Любимов) и  Сергий (Дружинин).  Отделившиеся от митрополита Сергия вме­сте с несколькими петроградскими священниками они действовали самостоятельно и уже постфактум известили об этом владыку Иосифа.   Примечательно,  что митрополит, именем которого было названо  движение  и который считался его главой, непосредственного участия ни в самом движении, ни в его руководстве принимать не мог (власти не допускали его в Ле­нинград, а в феврале 1928 года  отправили в ссылку)[3]. И хотя к нему  постоянно обращались  за советами, держали в курсе всех дел, но непосредственное руководство осуществлял  епископ, (с декабря 1928 года архиепископ), Гдовский Димитрий (Любимов) и его советники. Именно в их трудах, обосновывающих отход от митрополита Сергия, наиболее ярко выражено мировоззрение иосифлян.    

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ