| Революция и Гражданская война [64] |
| Красный террор [136] |
| Террор против крестьян, Голод [169] |
| Новый Геноцид [52] |
| Геноцид русских в бывшем СССР [106] |
| Чечня [69] |
| Правление Путина [482] |
| Разное [57] |
| Террор против Церкви [153] |
| Культурный геноцид [34] |
| ГУЛАГ [164] |
| Русская Защита [93] |
|
Размеры и острота продовольственных затруднений по населенным пунктам
Ейского района не снижаются. Наиболее неблагополучное положение имеет
место в единоличном секторе и в колхозах станиц Ново-Щер-биновской,
Ст.-Щербиновской, Камышеватской и Копанской. В этих колхозах часть
трудоспособных колхозников из-за истощения и упадка сил не вырабатывает
установленных норм и получает, в связи с этим, меньшее количество
хлеба. Некоторые добросовестные колхозники вследствие упадка сил от
систематического недоедания в настоящее время в колхозах совершенно не
работают, продпомощи не получают и находятся в крайне тяжелом положении. |
|
|
|
Что
побудило руководство страны устроить массовые репрессии против жителей
донского региона, кто именно и почему пострадал? Об этом доклад Юлии Бирюковой,
преподавателя ПСТГУ, члена Комиссии по канонизации святых Донской
митрополии. мы приводим полностью текст доклада, который был сделан 15
февраля 2013 года на VIII Сретенской молодёжной конференции Шахтинской и
Миллеровской епархии в Новошахтинске. |
|
Если
марксисты-теоретики любили говорить и писать, что свобода — это
осознанная необходимость, то марксисты-практики на шестнадцатом году
советского строя осознали, что несвобода для крестьянства — необходимое
условие существования их власти. Окрепшие в середине 1920-х годов
крестьяне-собственники не желали слепо подчиняться указаниям свыше,
прокатывали выдвиженцев большевиков на местных выборах и грозили стать
серьезной экономической и политической силой, несмотря на принудительные
изъятия урожая, в каких бы формах они ни проводились. Проведенная на рубеже 1930-х годов коллективизация крестьянских хозяйств привела к результатам, совершенно противоположным тем, которые хотели увидеть руководители партии и правительства. Вместо того чтобы дружно работать на благо государства, крестьяне сопротивлялись раскулачиванию, переставали трудиться на земле, продавали или резали скот. В докладах ОГПУ в январе 1931 года описывалась удручающая картина. О Центрально-Черноземной области говорилось: "Хищнический убой и распродажа скота (особенно мелкого и молодняка) за последние 2-3 месяца приняли широкие размеры, возрастая из месяца в месяц. В некоторых селах за одну ночь убивалось до 700 голов овец (Дросковский район)". |
|
Тамбовскую губернию, землю исконно русскую, Тухачевский рассматривал как
оккупированную Красной Армией территорию. Так и писал: «...военные
действия по проведению оккупационного метода борьбы против бандитов»;
«этот период борьбы мы называем обыкновенно — оккупацией». Но крестьяне
всё никак не хотели расслаиваться и становиться опорой Советской власти,
не выдавали повстанцев, их семьи и имущество. [212]
А угрозы-то надо было выполнять, иначе какое может быть уважение к
власти и армии. И 11 июня вышел самый грозный приказ №171, подписанный
председателем Полномочной комиссии В. А. Антоновым-Овсеенко, командующим
войсками М. Н. Тухачевским, председателем губисполкома А. С. Лавровым и
секретарем губкома партии Б. А. Васильевым. |
|
В течение двух недель после выхода приказа было арестовано более 100 000 человек35.
Сначала арестам подвергались лица, намеченные к расстрелу. Но уже
4 сентября Ежов разрешил региональным управлениям НКВД приступить
к работе по второй категории36.
Первоначальные цифры подлежащих аресту и расстрелам, приведенные
в приказе № 00447, были сочтены неполными, и региональные органы
получили право, и даже побуждались к этому, обращаться с запросами
об увеличении лимитов. Так, в октябре 1937 г. Ежов сказал вновь
назначенному главе НКВД Смоленска A.A. Наседкину,
что он может получить любые лимиты, какие только ему требуются:
«Вычистите свой аппарат, и арестуйте всех, кого следует»; «лучше
перегнуть, чем недогнуть»37.
Очень скоро многим регионам лимиты были повышены. Западной Сибири,
например, был дан лимит в 17 000, включая 5000 по первой категории,
но уже в начале октября более 20 000 человек было арестовано и почти
14 000 из них было приговорено тройками к высшей мере38.
Омская область получила квоту 1000 по первой и 2500 по второй
категории. 10 декабря глава НКВД Омской области Валухин сообщил Ежову,
что 11 050 человек были осуждены по первой категории и 5004
по второй, и запросил санкцию еще на 50 человек сверх «лимита»
по первой категории39. |
Подготовка и реализация приказа НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» |
|
Местные органы ГПУ допускают возмутительные случаи преступной халатности
при формировании эшелонов высылаемых. Из Архангельска и Урала поступают
донесения о безобразном состоянии некоторых прибывших эшелонов. В
прибывшем 8 февраля из Майкопа (СКК) эшелоне № 6 все высланные приехали в летнем платье, большинство босиком,
среди ссыльных есть бедняки, в результате пришлось высланных устраивать
на жилье в Соликамске и принимать меры снабжения теплой одеждой для
дальнейшего продвижения, что срывает планы бесперебойного расселения. |
|
Я слушал тетю и цепенел. Почему я раньше сам в причины всего этого не влезал? Да и как я мог влезать, если ничего не знал?.. — Теть Нюра, — тихо проговорил я, — а за что нас раскулачили? — А за то, что в колхоз не вписались. Объявили кулаками и отобрали дом, четыре пары быков, две лошади, две коровы, восемь овец, две шубы… Все отняли, что можно было отнять. Дом забрали… Думаешь, его в дело произвели? Разобрали и за селом сгандобили хатынку для овчаров. Овчары перепились и сожгли ее. А ваши с малыми детьми крутились в кухне да в землянке на своем же дворе… В тридцать четвертом их сослали за Полярный круг, на лесопильню в Ковде. Через пять лет перегнали у малярийную Грузию. Корчевать леса и разводить чайные плантации. Рабская работа… Били и плакать не давали… |
|
Из этого большого, добротного, теплого
дома, они бежали ночью, по осенней степи, с узлами, куда побросали в
спешке домашнюю утварь. Вечером пришёл дедушка Игнат и сказал папане,
что завтра их будут кулачить. Ефим не спал и слышал, как вскрикнула
мать. «Вот, мои детушки, и пришла наша бедунюшка, давно мы ее не
видали», - говорил в темноте дедушка. Ефим уже знал, что такое
«раскулачивание». Недавно в хуторе Красном раскулачили семью сестры
дедушки Игната, тети Поли Козловцевой. У тети Полиной семьи был большой
дом и сады вокруг хутора. Козловцевых отправили на Север, а бревенчатый
дом раскатали и куда-то увезли. А в хуторе Климове раскулачили старшую
сестру отца, тетю Дуню Тушканову, с девятью детьми. У тети Дуни и ее
мужа Пахома был дом, две лошадки, корова и ещё какая-то скотинка. Актив
решил дом и скотину забрать, а Тушкановых с детьми отправить в Сибирь.
Растерянных детишек, полумертвую от страха и слез тетю Дуню, оглушённого
горем дядю Пахома, посадили на телегу, запрягли их собственных
лошадок, и повезли к поезду на станцию Ададурово. У тети Дуни было семь
сыновей и две дочки. Больше о них никто не слышал. |
|
В отличие от авторов сегодняшних учебников истории, бессовестно лгущих нам о том, что репрессиям подвергалась партийная верхушка и судьба коммуниста была страшнее судьбы беспартийного, — вишерская книга (за несколькими исключениями) рассказывает о земледельце, никогда не помышлявшем о партии. Это книга — о массовом истреблении той части населения, которая хотела, могла и реально была экономически независима от государства. Таким и был крестьянин, уверовавший в то, что земля принадлежит народу. Две лошади, две коровы, 20 гусей, 30 свиней, маслобойка, собственный дом, кусок земли — и ты свободен. Книга по существу своему говорит устами очевидцев о трагической странице нашей истории — раскрестьянивании крестьян. Об уничтожении крестьян как наиболее независимого от власти слоя российского населения, обладавшего генетически сильной способностью работать в поте лица. Эта способность передавалась в дар следующим поколениям как наследство, не подлежащее обмену. |
|
Органы ОГПУ, опиравшиеся на раздутый, но не очень эффективный агентурный аппарат, оказались неспособны предотвратить колоссальную вспышку крестьянских мятежей в 1930 г., когда в различных антиправительственных выступлениях против коллективизации и «раскулачивания» участвовало свыше 3-х млн чел. В условиях нарастания повстанческой активности чекистские руководители в начале 1930 г. приняли решение действовать методами «массовых операций». Вместо развёрстанных на Сибирь согласно решению ОГПУ СССР от 2 февраля 1930 г. арестов 5-6 тыс. «кулаков» местные чекисты репрессировали почти вчетверо больше крестьян, превратив «кулацкую операцию» в чистку края от всех «бывших» людей – торговцев, офицеров, чиновников, священнослужителей. Всего за 1930 г. в Западной Сибири выселению подверглось около 81 тыс. крестьян, а ещё минимум 20 тыс. были арестованы; тройкой ПП ОГПУ оказалось осуждено 16 553 чел., из которых высшую меру наказания получили 4 762 чел., что более чем в четыре раза превышало средний по регионам СССР удельный «расстрельный» показатель. Известны крайне жестокие расправы с уничтожением, подобно делам 1937 – 1938 гг., основного числа фигурантов: так, по делу «террористической кулацкой группы» Коченёвского района Новосибирского округа в марте 1930 г. из 70 осуждённых тройкой было расстреляно 59 чел. |
|
|
|
Докладная записка инспекторов Наркомздрава и НКВД в Наркомздрав о расселении кулацких семей в Северном крае |
|
ПРИКАЗЫВАЮ:
1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, только рассчитывать, чтобы облако удушливого газа распространялось полностью по всему лесу, уничтожая все, что в нем пряталось. 2. Инспектору артиллерии немедленно подать на места потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов. 3. Начальникам боевых участков настойчиво и энергично выполнять настоящий приказ". |
|
На проходящей неделе я посетил местное управление ФСБ с целью
ознакомиться с уголовным делом, итогом которого стал расстрел моего
прапрадеда Толстикова Андрея Александровича в феврале 1930 года. |
|
«...Все колхозники стремятся обратно в Чурапчу. Никаким разъяснениям и
агитациям не поддаются, говорят: «Если приедем в любимую Чурапчу и
умрем даже в день приезда, то смерть не будет так страшна...» Ещё раз
убедительно прошу разрешить нашему колхозу обратный переезд в
Чурапчинский район». (Л.23—24. Из заявления председателя колхоза им.
Куйбышева Я.Д.Местникова). 6 мая 1943 года. Умерла мама. Бросив семью, убежали в Чурапчу председатель и бригадир. 18 мая 1943 года. Умерли все. Осталась я одна. Писать уже нет сил.». |
|
В результате, по целому ряду районов размещение спецпереселенцев произведено в совершенно не приспособленные помещения (старые бараки, овощехранилища, кирпичные сараи и т.д.). В Каменском районе часть спецпереселенцев размещена в старых бараках и в палатках. 62 семейства живут в овощехранилище. 75% — расквартированы на Логов-ском руднике в бараках без крыш. В Карагайском районе спецпереселенцы размещены по баракам в невероятной тесноте и скученности. В одном из бараков, рассчитанном на 200 чел., помещается 358 чел. |
|
Во многих хатах окна и двери заколочены. Бывшие обитатели их умерли от голода. Другие сосланы. Иные ушли на шахты и новостройки, спасаясь от голодной смерти. Вся длинная, более километра, сельская улица заросла огромными, до крыш, сплошными кустами колючего растения, которое в здешних краях носит двойное название: «колун», или «татарник». Из-за высоких колючих кустов едва виднелись почерневшие крыши избушек. Раньше через все село пролегала широкая улица, с дорогою по ней. Теперь ни улицы, ни дороги нет. Вся улица заросла сплошными зарослями «колуна». А вместо дороги осталась только тропинка между колючими кустами... Кое-где по тропинке брели, пошатываясь, какие-то тени, как могильные привидения. Это бабы-колхозницы. Худые, истощенные, словно скелеты. В одних только грязных рубахах... Не село, а пустырь, заросший «колуном-татарником». Колючие джунгли колхоза... Сорняк этих джунглей прозван «колуном» за свои колючки. Все его могучие стебли, все листья и оболочки цветов его, пушистых розовых {124} бутонов, все это покрыто колючками. Это настоящий еж растительного царства. Скот не мог есть этого колючего растения. Дети накалывались на колючки. Крестьяне очень не любили этот колючий сорняк и лопатами уничтожали его с корнем. Поэтому прежде «колунов» в селе было немного: на окраинах пустыря, около речки. А теперь этот колючий кустарник занял весь пустырь. Он вошел в само селение, подступил к стенам каждой хаты. Полонил, задушил все колхозное село... И это глубоко символично... |
|
Так бесчеловечная власть создала для крестьян искусственный голод. Она поставила единоличников перед страшной угрозой: голодной смерти. С осени 30 года крестьяне-единоличники на Орловщине, в том числе и в Болотном, стали умирать от голода. А колхозникам власть выдала паек для прокормления, на каждую живую душу. Выдала их коровам корм: сено и яровую солому. Весной колхозникам обещали: сохранить усадьбу, пастбище для скота, дать работу в колхозе и заработки. |
|
Пытаясь внести разлад в крестьянские семьи, сам Сталин лично натравливал дочерей и жен крестьян на отцов и мужей. Он говорил в своих речах о том, что в деревне единоличников дочери работали не на себя, а на отца, и жена работала тоже не на себя, а на мужа. Так Сталин изображал крестьянина эксплуататором своей семьи, не разъясняя только вопроса о том, если вся семья работала только на отца, то на кого же работал отец?!. Натравливая жен и дочерей на своих мужей и отцов, Сталин обещал женщинам, что в колхозе они больше не будут работать на своих семейных «эксплуататоров», а будут трудиться только на себя... В колхозной практике крестьянки хорошо поняли и на своей спине ощутили весь чудовищный цинизм речей Сталина и его «отеческой заботы» о женщинах... |
|
Мельника
Ивана Федоровича раскулачили и отправили в тюрьму за «антиколхозную
пропаганду». Потому — на собраниях никогда не могли переспорить его
большевистские агитаторы. Приехал из города отряд его арестовывать. Пришли к
нему в дом. — «Ну, неугомонный агитатор, выбирай себе дорогу: в тюрьму или в
колхоз? ..» — «Лучше в тюрьму, чем в колхоз, товарищи-тюремщики!...» — насмешливо
отрапортовал этот старый унтер-офицер. И увезли его в тюрьму. А семью в колхоз
загнали. |
|
Неутомимый москвовед Петр Николаевич Миллер не мыслил свою жизнь без
России и без Москвы. Он всегда работал с энтузиазмом. Даже в период
послереволюционной разрухи заседания Комиссии "Старая Москва", членом
которой являлся Петр Николаевич, продолжали собирать полные залы. По
воспоминаниям В.А.Гиляровского, "за столами сидят и работают закутанные
люди <…> Несмотря на холод, зал всегда полон. Читаются рефераты по
старой Москве. Во время заседаний согреваемся чаем с черным хлебом.
Сахар приносим в кармане. Во время прений дрогнем в шубах"1. |
|
|
|
Усилия партии и в годы НЭП-а были направлены на социалистическое преобразование нэповской деревни. Каков же результат этих усилий? Практика показала нерентабельность совхозов, «предприятий последовательно-социалистического типа», и слабую работу и даже развал ТОЗ-ов, земледельческих кооперативов простейшего типа. Эта практика показала возрождение индивидуального крестьянского хозяйства: на хуторах, в поселках, деревнях. Причем, крестьяне сильнее всего стремились к максимально свободным формам индивидуального хозяйствования: к хуторам. Но, если нельзя было выйти на хутор, то выходили на поселки. А в поселках вводили, вопреки законам советской власти, отрубную форму хозяйствования. Если же нельзя переселиться на поселок, то земледельцы разделяли деревню на поселки... |
|
Несмотря на большое количество публикаций,
освещающих различные аспекты социально-политической обстановки в Крыму в
начале в 1920-х гг., данный период по-прежнему нельзя назвать
всесторонне изученным. Одной из таких важных тем является положение в
крымской деревне во время голода 1921-1923 гг. |
|
Два года не было в школе ни учителя, ни школьных занятий. Потом в село прислали новую учительницу. Поздней ненастней осенью, вскоре после ее приезда, мне довелось встретиться с нею, в ее школьной квартире. Изможденная старуха, в изношенном пальто, в лаптях, она сидела на скамейке в своей пустой и холодной школьной комнате, кашляла и горько жаловалась на свою судьбу. На столе горела коптилка. — Уж тридцать лет работаю я в сельских школах нашего уезда. И вот доработалась... В первые годы своей службы я получала жалованье только 10 рублей в месяц. Одной мне хватало этого жалования на сносное житье. А потом постепенно жалованье учителям повысилось до 30 рублей в месяц. В это время мать моя овдовела и жила со мной, на моем иждивении. Мы вдвоем на мое жалование жили без нужды: жили в теплой и освещенной комнате, были сыты, обуты, одеты. И даже могли завести библиотечку: книги были нашей страстью. А теперь?... |
|
«Лошадные» крестьяне должны были обслуживать своим транспортом и другие нужды «безлошадных»: возить для них дрова, строевой лес для ремонта и нового строительства, доставлять зерно на мельницу и возить муку оттуда, привозить для них зерно и картофель, реквизированное во время «продразверстки», и т. д. Земледельцы должны были обслуживать также все потребности в транспорте своего местного, сельского начальства: обрабатывать их землю; привозить для них продукты, дрова, строевой лес; возить их почти ежедневно то в волость, то в уезд: по служебным и личным делам. |