Меню сайта
Категории раздела
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
| Антология Русской Мысли [533] |
| Собор [345] |
| Документы [12] |
| Русская Мысль. Современность [783] |
| Страницы истории [358] |
|
Если вы поговорите с образованным Англичанином, Французом, Финляндцем, Эстонцем - он выскажет перед вами много любви к своей родине много национальной гордости перед своим прошлым. Он будет перед вами, прежде всего Англичанином, Французом, Эстонцем... Только потом, быть может, в дружеской беседе, и то далеко не всякий, выскажет свое неудовольствие, или удовольствие перед политикой своего правительства и скажет вам, что он социалист, или сторонник умеренной партии или правый клерикал, роялист... Это после, так сказать, на задворках главного национального чувства, патриотизма, любви к Родине и гордости ею... Но поговорите с нашим «интеллигентом» - тем, кто является образованным руководителем народа Русского. Увы! В большинстве случаев он кто угодно, но только не Русский. Вы можете оскорблять и издеваться в газетах над Русским делом, над Русским правительством, над Русской армией - он смолчит. Но затроньте еврея - и посыпятся громы небесные - «погромная литература», «зоологические понятия», «гнет царского режима», и чего только не скажут в защиту гонимой расы. Быть Русским - это, значит, быть черносотенцем, это, значит, быть погромщиком и почему-то непременно монархистом, реставратором и крайним реакционером. |
|
Я верю, знаю, ч т о зреет, ч т о наливается в
душах молодежи нашей. И это дает мне смелость сказать: она донесет,
она поставит! Ибо она теперь вместе с нами, вместе с многими из нас
жаждает, жаждает России неудержимо, ибо она хочет быть русской
молодежью, для нее уже огненное слово начертано, горит в сердце, −
национальное, наше!
Мы празднуем-поминаем свою Татьяну? Нет, мы не празднуем… Н а ш и праздники впереди, вдалёке. Они придут… И хлынет тогда, бурно хлынет тогда в души зовущие, в души унылые, в души испепеленные… небывалым светом и звонами такими, что радостных слез не хватит встречать Рожденье! Не хватит криков! Мы услышим колокола… с в о и. Они набирают силу. Мы найдем много меди, певучей и новой меди. Она подремывает в глуби. Она звенит − загудит под Солнцем! Мы увидим звезды, н а ш и звезды, с неба спустившиеся на наши лесные чащи, на наши ели, − в снегах, седые, уснувшие, − и наши леса проснутся! Мы увидим, услышим Праздник! Мы д о л ж н ы увидеть. Наши снега загорятся… сами снега загорятся и зароют! Льды растопятся и заплещут, − и вольный разлив весенний, Великое Половодье Русское, смоет разлив весенний, Великое Половодье Русское, смоет всю грязь в моря. Весна… Она проснется, новая весна наша, Татьяна наша, Снегурка наша, потянется голубым паром в небо, озолотится в солнце… разбудит сладостную тоску по счастью. Шумят подземные ключи, роют, роют… Мы обретем ее, ускользающую Снегурку нашу, мечту нашу! Мы ее вспомним-встретим и обовьем желаньем… И снова, снова − откроются перед нами дали, туманные, пусть обманные, н а ш и дали! |
|
Очень просто, кажется,
говорить, что чувствуешь, и чувствовать, что говоришь. Но эта простота
составляет величайшее затруднение современного человека. Для этой простоты
необходима цельность души, внутренняя правда, а современный человек сам не
может отвечать себе: что он чувствует и чувствует ли он? Самолюбие подъело в
нем всякую правду движения; прежде нежели родится какой-нибудь порыв в
человеке, уже он заранее взвешен, заранее соображен, будет ли он к лицу или не
будет. И нет в человеке искренности, и ложь овладела его существом, тонкая,
хитрая, внутренняя, неприметная ложь, раздвояющая всю его душу в самой глубине
ее, втекающая во все ее первоначальные движения. |
|
11 декабря 2013 года исполнилось 95 лет со дня рождения Александра Исаевича Солженицына. Эта памятная юбилейная дата выпала на тяжелейший политический кризис, в котором оказалась современная Украина, встав перед разделившим страну выбором между интеграцией в Евро или Таможенный союз. В этой связи, предлагаю подборку очень актуальных заметок из произведений А.И.Солженицына о России и Украине, их единстве и разделении, особенностях украинского национализма, русских территориях и русском населении современной Украины, русском и украинском языке, интересах Запада и США и собственном проекте воссоединения. |
|
На первый взгляд закон нравственного прогресса, о котором мы
говорили, производит впечатление справедливости. Вид, который
совершенствуется морально, вознагражден тем, что продолжает существовать
и множиться. Если не происходит морального совершенствования вида, он
наказывается всякими несчастьями и в предельном случае – вымиранием. Эта
справедливость, однако, делается менее очевидной, если обратиться к
судьбе отдельного индивида, но именно она нас и занимает, поскольку речь
идет о спpaвeдливости. Слишком часто приходится видеть, что
бессовестные, аморальные субъекты имеют и успех, и власть, а лучшие и
благороднейшие страдают и душевно, и телесно. От Ахнатона и Сократа до
Ганди и св. Бернадетты кажется, что лучшие в первую очередь и в
сильнейшей степени подвержены страданию. О Христе и величайших Его
последователях мы даже и не говорим. |
|
В этой лекции мы коснемся главнейшей загадки человеческой жизни. Тема
эволюции души связана с нашими представлениями о прогрессе человечества,
о том, каков смысл нашего существования в бескрайней Вселенной, которая
на вид так равнодушна, чтобы не сказать — враждебна, к нашим усилиям. В
наш тревожный век, век трагедий и разочарований, эта тема получает
особое значение. |
|
Нам дорога русская Россия,
как самое совершенное орудие для отстаивания наших святынь, для сохранения на
благо всего человечества великих наших идеалов, как единственная возможность
подготовить в дали веков их полное торжество. Вот почему Русское Собрание и
призывает своих соотечественников к всестороннему развитию хороших национальных
задатков, к борьбе с национальными нашими недостатками, - безпечностью, ленью,
уклончивостью от выполнения своих гражданских обязанностей; ведь благодаря
именно нашему ничегонеделанию, да политиканству и пошло у нас все вкось да
вкривь на радость иноплеменников и их прислужников. Исповедуемый нами принцип
не сеет вражду, но служит простой справедливости; ибо ключи от русского дома
должны быть в русских руках, русское юношество должно получать национальное
воспитание, русский человек - освободиться от гнета иностранщины, а все это
даст только «Россия для русских». |
|
Дайте России образовывать своих детей на свободе,
т. е. всеми средствами, которые она имеет, не стесняйте ра¬мок и
программ училищ внутри России, расширьте круг участия родителей и
общества в деле общественного вос¬питания, приблизьте училища к местным
маленьким пун¬ктам населения, будьте неумолимо тверды в отстаивании
основ воспитания, религии, нравственности и народности и, наоборот,
либеральны в деле программ и урочных часов, и нигилисты исчезнут.
Нигилисты – это исчадие того мира, где общество не разделяет обязанность
в деле воспитания своих детей с правительством, и где последнее
оказывается бессильным исполнять не принадлежащую ему роль родителей и
общества.
Тогда протестов против ложного духа той литературы, которая умалчивает
об основах нашего народного воспитания, а требует общечеловеческого, не
зная даже того, что его во¬все нет, – будет не три, а тридцать три,
триста три, три тысячи три, и вся эта литературная педагогика,
начинавшаяся вчера с Бюхнера, а сегодня с Дарвина, исчезнет с лица нашей
земли как ложная, надутая, бессодержательная и России чуждая.
Тогда исчезнет путаница понятий, и вопрос о воспитании в России будет
ясен, как Божий день. Тогда мы друг друга узнаем, и каждому будет
воздано свое. Тогда тот, кто любит молодежь русскую честно и правдиво,
не будет под¬вергаться опасности быть названным ее врагом, а те,
которые, для своих личных выгод эксплуатируют в тысячах видах эту бедную
молодежь, чтобы покупать себе дешевую популярность, не будут, как
теперь, провозглашаемы друзьями человечества, представителями прогресса и
защитника¬ми молодого поколения.
|
|
Зло так разрослось и так бьет в глаза, что кто бы и как бы ни начал
борьбу с этим "внутренним" врагом, его пример должен вызывать на
подражание. Ведь на наших глазах происходит что-то совершенно
ненормальное и никогда ранее небывалое. Ведь лет 20-25 назад никто бы не
поверил, что возможно такое публичное "оказательство" своего рода
зрительных прелюбодеяний, которое представляют собою программы
безусловно всех наших кинотеатров, - все это откровенная популяризация
порнографии и всякой скверной уголовщины, даже без риска привлечения по
1001 и прочим статьям. |
|
Итакъ,
люди "превращаются" отъ духовной слѣпоты: или наивно-безпомощной, или
порочно-сознательной. Наивная безпомощность иногда выражается въ
своеобразномъ "дальтонизмѣ": человѣкъ вдругъ (или постепенно!) слѣпнетъ
для однаго "цвѣта", для опредѣленнаго сектора жизни. Одинъ увѣровалъ,
что успѣхъ Красной армiи составляетъ честь и славу Россiи. Другой увѣровалъ, что санъ Всероссiйскаго
Патріарха дѣлаетъ человѣка "мудрымъ", "геніальнымъ",
"священномученикомъ". И вотъ онъ уже шепчется съ чекистами въ рясахъ,
прислуживаетъ въ храмѣ и мечтаетъ подмять подъ совѣтскую церковь всѣ восточныя патріаршества. Третiй преклонился передъ -
"заводами-гигантами" и восторгается лозунгомъ "догнать и перегнать
Америку!" И вотъ, онъ уже горюетъ о томъ, что совѣтофилъ Капица все еще
не подарилъ Совѣтамъ атомную бомбу. И всѣ они, по слѣпотѣ и глупости промѣнявъ Россiю на Советскiй Союзъ, мнятъ себя "патріотами". |
|
Русский народ, особо одарённый религиозно, назвал себя - по особой любви к святости - "Святая Русь". "Святая Русь" - это национальная жизнь народа, признающего смысл и радость жизни в приобщении Богу. Это - народ, выше всего почитающий святость, которая и есть приобщение Богу, природнение к Ему. Как часто в исторической жизни люди ненавидели праведников, убивали их; пророка Исайю перепилили деревянной пилой за то, что в стремлении к святости смысл и правда, и радость жизни. И только в этом. И как прекрасен образ старика, пришедшего за несколько тысяч километров из Сибири, чтобы немного побыть с Преподобным Серафимом. |
|
Искренно хваля правительство за желание способствовать в России успехам земледелия и скотоводства, похвалим ли за бережливость? Где она? В уменьшении дворцовых расходов? Но бережливость государя не есть государственная! Александра называют даже скупым; но сколько изобретено новых мест, сколько чиновников ненужных! Здесь три генерала стерегут туфли Петра Великого; там один человек берет из 5 мест жалованье; всякому — столовые деньги; множество пенсий излишних; дают взаймы без отдачи и кому? — богатейшим людям! Обманывают государя проектами, заведениями на бумаге, чтобы грабить казну... Непрестанно на государственное иждивение ездят инспекторы, сенаторы, чиновники, не делая ни малейшей пользы своими объездами; все требуют от императора домов — и покупают оные двойною ценою из сумм государственных, будто бы для общей, а в самом деле для частной выгоды, и проч., и проч. Одним словом, от начала России не бывало государя, столь умеренного в своих особенных расходах, как Александр, — и царствования, столь расточительного, как его! В числе таких несообразностей заметим, что мы, предписывая дворянству бережливость в указах, видим гусарских армейских офицеров в мундирах, облитых серебром и золотом! Сколько жалованья сим людям? И чего стоит мундир? Полки красятся не одеждою, а делами. Мало остановить некоторые казенные строения и работы, мало сберечь тем 20 м[иллионов], — не надобно тешить бесстыдного корыстолюбия многих знатных людей, надобно бояться всяких новых штатов, уменьшить число тунеядцев на жалованье, отказывать невеждам, требующим денег для мнимого успеха наук, и, где можно, ограничить роскошь самых частных людей, которая в нынешнем состоянии Европы и России вреднее прежнего для государства. |
|
Взаимопомощь является таким же законом природы, как закон борьбы.
Начало сотрудничества и взаимной помощи людей — старо как мир и, как показала сама жизнь, оно полезнее начала прямой борьбы. «Те общества, которые содержат наибольшее количество сочувствующих
друг другу членов, будут наиболее процветать», — писал Чарльз Дарвин.
У славян вообще, а у русских в частности, зачатки «кооперации» существовали с самых древних времён под названиями «артель», «задруга», «дружество», «содружество». «Все виды существующих объединений, на основе хозяйственного содружества и взаимной помощи, легко и удобно укладываются в термины: артель, артельный» (проф. А. Анциферов). |
Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество государств, подобно физическому, нужное для их твердости. Сей дух и вера спасли Россию во времена самозванцев; он есть не что иное, как привязанность к нашему особенному, не что иное, как уважение к своему народному достоинству. Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранные, государь России унижал россиян в собственном их сердце. Презрение к самому себе располагает ли человека и гражданина к великим делам? Любовь к Отечеству питается сими народными особенностями, безгрешными в глазах космополита, благотворными в глазах политика глубокомысленного. Просвещение 33 достохвально, но в чем состоит оно? В знании нужного для благоденствия: художества, искусства, науки не имеют иной цены. Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ. Два государства могут стоять на одной степени гражданского просвещения, имея нравы различные. Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях. Пусть сии обычаи естественно изменяются, но предписывать им Уставы есть насилие, беззаконное и для монарха самодержавного. Народ в первоначальном завете с венценосцами сказал им: «Блюдите нашу безопасность вне и внутри, наказывайте злодеев, жертвуйте частью для спасения целого», — но не сказал: «противуборствуйте нашим невинным склонностям и вкусам в домашней жизни». В сем отношении государь, по справедливости, может действовать только примером, а не указом. |
|
С большим интересом и волнением прочел я статью − исповедь Александра Туринцева, напечатанную «Днями» (5 сентября, № 556), «в качестве материала, характеризующего одно из современных настроений». Статья остро ставит вопрос об «отцах и детях» и, очевидно, попал в цель: и напечатавшая ее газета, и передовая статья парижской сейчас же отозвались и поставили диагнозы: 1 − «опустошенные души» и 2 − «реализм издерганных нервов». Согласное заключение − б о л е з н ь. Один из диагнозов («Дни») установил и причину «болезни»: «мечом войны и… огнем революции (курсив мой) создается, воистину, неудавшееся поколение − поколение опустошенных душ!» |
|
Дни наши −
черные. Народы на распутьи. Чувствуется
тревога всюду − куда идем?
Ждут перемен и потрясений. Падает сила
права, бестыдство уже не прячется под маской. Узнали мы много-много; повидали, можно сказать, историю: цену
международной нравственности
знаем, «братство народов» знаем… − чего
только не знаем! Глушат нас шумы.
Слышим ли еще в ушах
этот внешумный возглас − Христос Воскресе?
Жив ли в нас тонкий духовный слух, различим
ли внешумный возглас? Отзовемся ли на
него − Воистину!? Ваше дело − трудящихся христиан − ответ: Воистину Воскресе! Иначе не может быть, ибо мы − русские: вера в Христово Слово, в животворящий Свет, в вечную Правду Божию[i] − в нас издревле, от светлой культуры нашей. Божье − самое основное в ней. Правда Божия − вот чудесный маяк, по которому, пусть сбиваясь, направляла свой путь Россия, хранила свое богатство, вечно живую Правду, Христово Слово, принесенное на брега Днепра неистовому и светлому народу. Этой Христовой Правдой питалась культура наша. Пусть мы теперь в чужом, но родное нетленно в нас. |
|
В течение многих поколений Ваш народ
накапливал духовный капитал обоюдного доверия и уважения к государству и
государственной службе. Это живой оплот правосознания, жизненная основа общей
лояльности и законного правопорядка. И Вы расточаете это сокровище, чтобы
лично обогатиться; теперь Вы разбазариваете этот духовный капитал и подрываете
тем самым политическую – субстанцию своего народа. Недостойные сами, способствуете
исчезновению достоинства и из Вашей службы; бесчестные сами. Вы бесчестите свой
народ и государство. Вы заботитесь о Вашей дорогой семье, как Вы говорите; и
потому лишаете своих детей, а также весь народ благороднейшего единения,
необходимого каждому народу в его истории: единения верности и доверия.
Или, возможно, Вы думаете, что личное состояние может при вероломных
обстоятельствах сохраняться и обеспечивать безопасность? Или Вы
бабочки-однодневки по призванию? Создания, не имеющие никакого представления о
том, что есть Отечество, что есть честно и что есть социально. |
|
...Тысячи русских душ измордовал марксизм — величайшая утопия,
вылупившаяся из хилиастической ереси раннего христианства. И только в
наши дни на фоне безответственного разгула экспериментаторства в
политике, в экономике, в культуре в полной мере постигаем мы степень
смертоносной травмы, нанесенной и душевному складу, и духовному
состоянию народа, — ведь как ни изощряйся в отчуждении, от
принадлежности к народу не отлучить ни наших нынешних очарованных
Западом странников, ни «новых русских», ни тысячи сбежавших в поисках
лучшей доли, ни тысячи оставшихся исключительно для участия в предчумном
пиру. |
|
Каждая некрасивая женщина может и должна стать красивою. Но — изнутри,
только изнутри, не путем этих поверхностных внешних «поправок», которыми
так безнадежно стараются наверстать упущенное внутри... и именно так,
что все упущенное и все «поправленное» без труда читается на лице.
Каждая некрасивая женщина может и должна стать красивою. При этом она
должна уйти в себя, в глубину, где она слышит пение ангелов. Она должна
вслушаться в это пение, забыться в нем, очиститься в нем и жить им.
Тогда это пение зазвучит из ее души, и она сама будет цвести и светить
другим людям.
И кто не полюбит эту «некрасивую» женщину, тот поистине не достоин ее. |
|
Источник скуки — не в мире, а в тебе. На какое-то время ты устал от жизни; оставь, не принуждай себя, любовь проснется сама по себе... Может быть, ты слишком сильно любил? Или твоя любовь не находила ответа? Или ты сам помешал своей любви? Или у тебя не хватило воли для любви?.. Короче, твоя любовь ушла; она повернулась к миру спиной и больше не дарит себя. Молчат желания; сердце не хочет больше петь — ни Богу, ни идолу, и кажется, мир потерял свою прелесть. Душа без желаний всматривается в мир, глядит на него без любви и именно поэтому находит его жалким и скучным. Но мир совсем не таков: природа, как всегда, полна чудесных тайн; человек, как всегда, полон страсти и стремлений, запутан, божествен и инфернален1 одновременно, в целом — несравненное зрелище! Мир остался таким же, что и был. Бездеятельно только твое желание; и ты называешь это бездействие «скукой». Но в действительности скука лишь только взгляд вокруг в поисках утешения, исцеления, нового желания, новых ценностей. И прежде всего — новой любви к ближнему, к твоему народу, к Богу. |
|
Велик и прекрасен дар, уготованный Провидением народу нашему в его
языке. Достойны удивления богатство этого языка, его гибкость,
величавость, благозвучие, его звуковая и ритмическая пластика, его
прямая, многовместительная, меткая, мощная краткость и художественная
выразительность, его свобода в сочетании и расположении слов, его
многострунность в ладе и строе речи, отражающей неуловимые оттенки
душевности. Не менее, чем формы целостного организма, достойны удивления
ткани, его образующие, -- присущие самому словесному составу свойства и
особенности, каковы: стройность и выпуклость морфологического сложения,
прозрачность первозданных корней, обилие и тонкость суффиксов и
приставок, древнее роскошество флексий, различие видов глагола,
неведомая другим живым языкам энергия глагольного аориста. |
|
Ваше обращение ко мне за добрым словом напутствия и смутило, и обрадовало меня. Я не смею считать себя «духовным вождем»: я только русский писатель, и отвечу Вам, как ответил бы друзьям-читателям, сердечно мне близким, − искренно отвечу. Обрадовало же потому, что почувствовалась мне в вашем письме душевная потребность − вдумчиво относиться к жизни, как бы перекреститься, в нее вступая. Эта серьезность на заре жизни − следствие пережитого, нашего, русского страдания. Страдание углубляет, умудряет. И в этом уже залог будущих нравственных побед. Это уже и теперь − победа. |
|
Вы умеете слышать. Вы первые услыхали шепот призывной Родины, шепот
предсмертной боли. И вы − пошли. Вы умеете слышать. Вы уже слышите и
теперь, издалека, Ее дыханье. Болеющее сердце − чутко. Оно никогда не
спит. О н о н е м о ж е т уснуть. Ваше сердце изранено. Ваше сердце
связало себя с Россией нитями крови, жертвы. И не оторвется вовек.
«Смертию смерть поправ»! Помните: с вами т е, что умучены, что ан полях
битв пали, отдкли себя в жертву! Они смертью своею п о п р а л и Смерть,
смерть − России. И − да воскреснет! |
|
Речь, произнесенная в торжественном собрании первой Московской гимназии 3 октября 1854 года преподавателем русского языка и словесности Тертием Филипповым. Милостивые государи! Одна из главнейших обязанностей просвещенного человека есть внимание к общественному воспитанию: ибо от его направления весьма много зависит образ мыслей и нравственность будущих поколений, а с тем вместе и весь будущий ход народной жизни. Кто способен отвлекаться от влияния текущих обстоятельств и смотреть на настоящее в связи с прошедшим и будущем; кто притом, по любви к Отечеству, его потребности включает в число своих собственных нужд, тот, без сомнения, не может остаться равнодушным к ходу народного образования и не решится сложить с себя все заботы о нем, предоставив их исключительно тем, кому оно поручено правительством; тому, вместе с важностью этого дела, откроется и трудность, и многосложность его; тот поймет, что вести его с успехом и уберечь от вредных влияний может только дружное и согласное действие воспитателей и общества. И потому не удивляюсь, дамы и господа, что вы так благосклонно приняли приглашение нашей гимназии и поспешили к нам, хотя, без сомнения, знали наперед, что за труд своего посещения вы будете вознаграждены лишь ощущением исполненного долга. Но как свойственно было вам, во исполнение своих обязанностей к просвещению, почтить нас своим присутствием, так еще свойственнее нам на такое высокое внимание ваше отвечать глубочайшею благодарностью. Считаю себя счастливым, что вслед за достойным начальником вашим и я имею возможность выразить вам чувства нашей признательности и уверить вас, что, ободренные вашим сочувствием к нашим занятиям, мы обратимся к ним с большею надеждою на успех и с новою ревностью, чтобы тем оправдать в милости, вновь оказанный нам правительством, и ваше внимание, и доверие к нам общества, свидетельствуемое числом наших воспитанников. |
|
Искусство есть служение и радость.
Служение художника, который его творит и создает для того, чтобы вовлечь
и нас в сослужение с собою. Радость художника, создающего и, вот,
создавшего в своем произведении новый способ жизни, и подарившего нам,
созерцающим, эту незаслуженную радость... Понимают ли это люди? Помнят ли ныне об этом народы, мятущиеся и соблазняемые в духовной смуте? Знают ли они вообще, что такое служение и радость? |
|
Когда художник творит свое произведение, то он втайне мечтает о
«встрече». Как бы ни был он замкнут, одинок или даже горд, он всегда
надеется на то, что его создание будет воспринято, что найдутся такие
люди, которые верно увидят или услышат его «слово» и понесут его в себе.
И может быть, даже самые одинокие и замкнутые мастера с особою
нежностью, с особым трепетом думают об этой желанной, предстоящей
«встрече» полного «понимания» и «одобрения»; и потому, может быть, и
замыкаются в себе, что жаждут этой «встречи»; и потому, может быть,
заранее приучают себя к мысли о «неизбежном» одиночестве и не надеются
на ее возможность... |
|
В самом деле, есть ли основание толковать
пространно о взаимных экономических отношениях христиан и евреев, когда
оказывается, что каждый христианин-землевладелец продан кагалом
кому-либо из евреев? Да, продан как предмет эксплуатации и лично, и
имущественно – и это не фигурный оборот речи, а юридический термин,
потому что продажа закрепляется актом, особого вида купчей крепостью.
Точно так же делаются предметом купли и продажи села, деревни, целые
местности со всякой живой в них душой (разумеется, христианской). Под
видимой могущественной сенью нашего гражданского права властвует
невидимо, тайно, но еще могущественнее вполне его отрицающий, совсем
особый «правовой порядок», подчиняющий еврейской юрисдикции не только
евреев, но и русских – даже без ведома для последних. На основании
талмудических правил «Хезкат-Ушуб», т. е. о власти кагала в его районе,
та территория – поясняет Брафман, – на которой поселились евреи со всем
входящим в нее имуществом, и лицами иноверцев становится собственностью
евреев. «Имущество иноверца свободно, и кто им раньше завладеет, тому
оно и принадлежит» – гласит «слово закона» (Хошек-Гамишпот, ст. 156). |
|
Что сказал бы честный Брут, если бы,
внезапно воскреснув, он был свидетелем взаимных учтивостей и нежностей
поляков-католиков и евреев в Варшаве в прошлом году? Евреи в припадке
восторга подносят католикам крест – эмблему распятия, распятия,
совершенного евреями над тем, кого католики признают Богом. «Стало быть –
евреи соглашаются со смыслом христианской эмблемы и уже отреклись от
своего учения?» – спросил бы Брут. – Нисколько. Католики, со своей
стороны, проливая слезы умиления, строят или дают деньги на постройку
храма, синагоги, где должно раздаваться учение, противное Христову и
христианству... «Стало быть, католики уже не исповедуют своего Христа?» –
спросил бы Брут. – Нет, исповедуют, т. е. говорят, что исповедуют.
Ксендз шествует с раввином под ручку, в процессии... «Ведь они оба
служители храмов, – спросит опять наивный Брут, – проповедники учений
несовместимых, противоположных? Значит, один уступил другому, или оба
убедились в лживости своих учений, или каждый признал истину учения,
своему противоположного? Но ведь одно исключает другое? Как же это
согласить?» – Нет, оба числятся, каждый при своей вере. – «Так это не
честно! – воскликнет Брут. – Было бы в тысячу раз честнее и
нравственнее, если бы католики и евреи пришли друг к другу и сказали: мы
отказываемся от Христа и его заповедей, а мы от Талмуда и ожиданий
мессии, мы соединяемся друг с другом во имя нашего человеческого
звания!.. Но так как они этого не говорят и продолжают официально
принадлежать к учениям христианскому и еврейскому, то они являют
безобразный пример гнусной лжи, лицемерия, неуважения к своему званию и
презрения к народу, исповедующему свою веру искренне!..» |
|
Наше образование, наше движение! Движение
без ясно обозначенной цели, ничего не влекущее и не ведущее за собой!
Образование, соединенное с полнейшим неведением своей страны и народа, а
нередко и с презрением к нему! Справедливо сказал один путешественник,
что Россия есть царство фасадов. Каких у нас нет великолепных зданий для
училищ, с содержанием почти роскошным, и как плохо идет учение! Мы
обзавелись даже железными дорогами, но всего менее там, где этого
требовали нужды народа! Мы в столицах живем ускоренной жизнью, а вне
столиц прозябаем, и время, видно, нам дешево, судя по тому, что мы целые
недели бездействуем на переправах и целые месяцы теряем на преодоление
наших путей сообщения, именно тех, на которые редко попадают иностранцы.
Мы устроили и Академию художеств, но там, где две трети года нельзя
заниматься живописью по причине туманов и серого неба! Мы имеем такую
цифру газет и журналов, которая любого статистика могла бы привести к
заключению о необыкновенной развитости просвещения в нашей стране и о
многочисленности грамотных, но вся эта кипучая литературная деятельность
и не проникает в народ, за пределы небольшого круга читающей публики!
Есть у нас институты, университеты, всевозможные училища и учебные
заведения, – и почти нет вовсе народных школ, мы ничего не устроили для
народного образования! Мы заводим вверху либеральные учреждения, а
внизу, частехонько, расправляемся по-татарски!.. |