Русские мусульмане стали заметным фактором в исламской общине России в постсоветский период. Это вызвано успехами мусульманской пропаганды на русском языке, привлекательностью ислама как «протестной религии», восприятием ислама как «религии бунта», отсутствием у русских неофитов христианской традиции в семье, браками с мусульманами и слабостью миссионерской работы Русской Православной церкви. Однако проблемой стало распространение среди русских мусульман радикальных форм ислама. В результате русские мусульмане превратились в источник для мобилизации в ряды исламских террористов. Исламский терроризм с русским лицом стал главным сопутствующим фактором феномена русских мусульман.

140 лет назад, 2 марта 1876 года, в результате Кокандского похода под началом М. Д. Скобелева было упразднено Кокандское ханство. Вместо него была образована Ферганская область в составе Туркестанского генерал-губернаторства. Первым военным губернатором был назначен генерал М.Д. Скобелев. Ликвидацией Кокандского ханства закончилось завоевание Россией среднеазиатских ханств в восточной части Туркестана.

Довелось недавно прочитать очередные «вздохи по Европе» претендующей на звание «белых» публики. «За что у нас так не любят Запад?! – ставится патетический вопрос. И тут же ответ даётся: — За то, что они, а не мы спасали крестьян от голодомора, они, а не мы боролись с большевизмом, они, а не мы издали Солженицына…» Что ж, продолжим перечисление. За то, что именно от них пришёл в Россию дух материализма, коммунизм, либерализм и все прочие «измы», столь щедро изобретаемые врагом рода человеческого… За то, что именно они предавали Россию всегда и везде, начиная с Суворова и Императора Николая Павловича и заканчивая Императором Николаем Вторым (стоит ли напоминать роль «союзников» в организации Февральского бесива?), Колчаком и Белым Движением вообще… За то… Но, впрочем, не будем заниматься унылым перечислением, обратимся к мнению авторитетных «колорадов» и «ватников», которые, надо полагать, по терминологии одного из «белых» самозванцев, судили о Европе с «барнаульского дивана».

...

Ложь, сходящая с пера православного, есть бессмысленный позор, положительно вредящий делу, защиту которого он на себя принимает; у протестанта ложь есть нелепость преступная и в то же время совершенно бесполезная; у римлянина ложь является как необходимость, до некоторой степени извинительная. Причина этого различия ясна: православию, как истине, ложь враждебна по существу, в протестантстве, как области искания истины, ложь неуместна, в романизме, как доктрине, отрекающейся от собственного своего исходного начала, она неизбежна. Я сказал выше, что западный раскол начался посягательством областного мнения на соборность единоверия, иными словами, введением в область Церкви нового начала - рационалистического своеволия. Чтоб увернуться от дальнейших последствий этого начала (не отрекаясь от заблуждения, в котором оно выразилось), раскол вынужден был, в глазах всего мира и в собственных своих глазах, надеть на себя личину римского деспотизма. Исторический изворот удался, но он оставил по себе неизгладимые следы. Первое оружие, употребленное в дело новосозданною властью, подложные декреталии, вынесенные на свет неразборчивою совестью папы Николая I, взято было из целого склада поддельных документов. Для защиты этих первых свидетельств понадобились новые подлоги, таким образом, целая система лжи возникла невольно от первого толчка, последовательно передававшегося из века в век, в силу исторического закона, которого последствия доныне ощущаются. В самом деле, изучите подлоги, в которых основательно обвиняется романизм, и вы увидите, говорю это смело, что все до единого примыкают к одному средоточию, именно к тому исходному моменту, когда начало своеволия, укрываясь от собственных своих последствий, надело на себя личину неограниченного полновластия. Вникните в софизмы римской партии, и вы увидите, что все до единого направлены к одной цели - скрыть от глаз ту все еще не затянувшуюся язву, которую раскол, в конце восьмого или в начале девятого века, нанес Западной Европе.

Государство от мира сего заняло место христианской Церкви. Единый живой закон единения в Боге вытеснен был частными законами, носящими на себе отпечаток утилитаризма и юридических отношений. Рационализм развился в форме властительских определений; он изобрел чистилище, чтоб объяснить молитвы за усопших; установил между Богом и человеком баланс обязанностей и заслуг, начал прикидывать на весы грехи и молитвы, проступки и искупительные подвиги; завел переводы с одного человека на другого, узаконил обмены мнимых заслуг; словом, он перенес в святилище веры полный механизм банкирского дома. Единовременно Церковь-государство вводила государственный язык - язык латинский; потом она привлекла к своему суду дела мирские; затем взялась за оружие и стала снаряжать сперва нестройные полчища крестоносцев, впоследствии постоянные армии (рыцарские ордена), и, наконец, когда меч был вырван из ее рук, она выдвинула в строй вышколенную дружину иезуитов. Повторяю: дело теперь не в критике. Отыскивая источник протестантского рационализма, я нахожу его переряженным в форме римского рационализма и не могу не проследить его развития. О злоупотреблениях нет речи, я придерживаюсь начал. Вдохновенная Богом Церковь для западного христианина сделалась чем-то внешним, каким-то прорицательным авторитетом, авторитетом как бы вещественным: она обратила человека себе в раба и, вследствие этого, нажила себе в нем судью.

"Церковь - авторитет", - сказал Гизо в одном из замечательнейших своих сочинений; а один из его критиков, приводя эти слова, подтверждает их; при этом ни тот ни другой не подозревают, сколько в них неправды и богохульства. Бедный римлянин! Бедный протестант! Нет: Церковь не авторитет, как не авторитет Бог, не авторитет Христос, ибо авторитет есть нечто для нас внешнее. Не авторитет, говорю я, а истина и в то же время жизнь христианина, внутренняя жизнь его; ибо Бог, Христос, Церковь живут в нем жизнью более действительною, чем сердце, бьющееся в груди его, или кровь, текущая в его жилах; но живут, поскольку он сам живет вселенскою жизнью любви и единства, то есть жизнью Церкви. Но таково до сих пор ослепление западных сект, что ни одна из них не уразумела еще, как существенно отличается та почва, на которую они стали, от той, на которой издревле стояла и вечно будет стоять первобытная Церковь.

Ведь и социализм - порождение католичества и католической сущности! Он тоже, как и брат его атеизм, вышел из отчаяния, в противоположность католичеству в смысле нравственном, чтобы заменить собой потерянную нравственную власть религии, чтоб утолить жажду духовную возжаждавшего человечества и спасти его не Христом, а тоже насилием! Это тоже свобода чрез насилие, это тоже объединение чрез меч и кровь! "Не смей веровать в бога, не смей иметь собственности, не смей иметь личности, братство или смерть, два миллиона голов!". По делам их вы узнаете их - это сказано! И не думайте, чтоб это было всё так невинно и бесстрашно для нас; о, нам нужен отпор, и скорей, скорей! Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, которого мы сохранили и которого они и не знали! Не рабски попадаясь на крючок иезуитам, а нашу русскую цивилизацию им неся, мы должны теперь стать пред ними, и пусть не говорят у нас, что проповедь их изящна.

Встречу в Гаване 12 февраля 2016 г. назвали исторической, первой такой за тысячелетие. Папа и Патриарх приветствовали друг друга братским троекратным целованием. Во время общения, которое транслировали все ведущие телеканалы мiра, собеседники сидели рядом, улыбались, каждый из них понимающе кивал в ответ на слова партнера. Однако оценки встречи в разных кругах сильно расходятся. В официальных православных СМИ ее называют долгожданным прорывом в деле христианской солидарности для защиты мира и безопасности на планете. В православных консервативных кругах наоборот: страшатся как знака близкого отступничества церковных функционеров МП от Православия, ибо подписание общей декларации означает признание еретиков-католиков Церковью вопреки церковным канонам и прежним анафемам. Некоторые политические комментаторы предполагают, что речь идет всего лишь о внешнеполитической миссии первоиерарха РПЦ МП по поручению президента Путина для нормализации отношений с Западом.

Есть два ходячих представления о сущности войны, рассматриваемой с субъективной точки зрения. По одному из них она приравнивается к прикладной науке, почему погрешности в ее ведении приписываются несовершенному усвоению ее положений и приемов, подобно тому как, например, астроному, решающему задачу на вычисление влияния одной планеты на пертурбации другой, было бы поставлено в вину в случае несовпадения его вычислений с наблюдениями недостаточное знакомство с математикой, или с механикой, или с законами движения планет и т. п.

Очевидно, что на подобной лжепатриотической базе невозможно строить великую, суверенную державу, а итогом деятельности всевозможных псевдопатриотических организаций и движений может быть только дезориентация русских патриотов, их раскалывание и растаскивание по деструктивным сектам нетрадиционной «патриотической» ориентации. Подобно тому, как поддерживаемый Западом радикальный ислам имеет мало общего с исламом традиционным и дискредитирует последний, также и радикальные псевдопатриотические движения, включая «советско-патриотическое», не имеют ничего общего с русским традиционным патриотизмом. Подлинный патриотизм – искренне внепартиен.

Нельзя повторить ошибок 1917 года, слишком дорого обошедшихся русскому народу. В решающий час русским необходимо сплотиться вокруг своих подлинных ценностей. Русофобским западным проектам – коммунистическому, либерально-демократическому и прочим – русский народ должен противопоставить свой Национальный проект, основанный на более чем тысячелетней традиции, обратиться к своим базовыми принципам и ценностям, подлинным скрепам русской государственности.

В данном случае мы должны были бы воспринять самую принципиальную точку зрения православного бескомпромиссного мировоззрения. Есть Бог, есть Его единая, единственная Святая, апостольская Церковь и есть весь род человеческий, весь призванный к Богу через Его святую Церковь. Все же прочие религии, так называемые христианские, монотеистические или языческие, все без малейшего исключения будь то католицизм, протестантизм, магометанство или буддизм - суть все препятствия, поставленные диаволом как его рогатки между Церковью Христовой и всем родом человеческим. Только в личных сношениях с инаковерующими, ради церковной икономии, ради просто образованности и критики мы можем рассматривать одних как более способных стать православными, а других более далеких, но принципиально они все без исключения принадлежат неправде, ничего общего с истиной не имеющих. Тут уместно было бы вспомнить видение преп. Макария Египетского: шел диавол искушать братию и весь был обвешан некими сосудами. Великий старец спросил его: «куда идешь?» Сатана отвечал: «иду навестить братию». «Для чего же у тебя сии сосуды?» - спросил опять старец. Диавол отвечал: «несу пищу для братии». Старец спросил: «и все это с пищей?» - «Да», - отвечал сатана; «если кому одно не понравится, дам другое; если не это, дам еще иное». Итак, все эти религии суть принявшие пищу от диавола: тут и тонкая прелесть Франциска Ассизского из одного сосуда, а рядом с нею нирвана из другого сосуда, а там Магомет, Лютер, Кальвин, Генрих VIII с соответствующей их вкусам пищей.

Через неделю мы будем отмечать 23 февраля. Этот день местные чиновники считают Днём защитника Отечества, а севастопольцы - днём, когда в Севастополе собрался Митинг Народной Воли, где  около тридцати тысяч горожан избрали народного мэра - Алексея Чалого и объявили о выходе Севастополя из-под юрисдикции Киева. С этого дня начался отсчёт событий Русской весны - самого счастливого времени в новейшей истории Севастополя. Это было чаемое, выстраданное, вымоленное, неотменимое Возвращение на Родину. Так решил Народ.

Они были огнями! Они были лампадами Великого Духа, горевшими в серых темных рядах солдат. Это они в забрызганных кровью окопах, в землянках, полных дыма, грязи и паразитов. Это они на полях перед проволокой заплетшегося врага. Это они в снежных вершинах Карпат и Кавказа, в болотах среди озер Восточной Пруссии. Это — они!

Вы слышите, как они своей огненной речью будят спящие души солдат. Это они говорят им о ней — о Родине, о Великой России. Они — среди пляшущих огней шрапнели и осколков стали, среди кусков человеческого мяса, поднятого к небу землей. Когда притихнет в ужасе душа человека, они одни зовут и говорят. Они выходят вперед. Со сверкающими глазами зовут солдат. Они слышат, как Родина, рыдая, ведет за собой: «Вперед! Господа офицеры!»

Они забыли, как их травили до войны, как на эстрадах, среди расписанных кулис, опошляли великое служение Родине. Они простили все улюлюканье прессы, слепую ненависть к армии и мундиру. Они забыли насмешки «Поединков» и раскаты «Красного смеха». Они были лампадами Духа. Они слышали только Россию: «Вперед! Господа офицеры!».

Сегодня «бесстрашие» поразило буквально всё общество. Наверху всё тонет в коррупции, внизу стремятся, сколь возможно, не отстать и тоже «взять от жизни» хоть что-то. Дух наживы обуял всё, всё погрязло во лжи и живодёрстве. Не только воровством никого не удивишь, но уже самые тяжкие и особо тяжкие преступления не ужасают наших сердец, ибо мы привыкли и к ним.

Что делать в этой ситуации? Первая мера очевидна – необходима самая жёсткая борьба с преступниками, включающая в себя восстановление смертной казни за особо тяжкие преступления. Охрана правопорядка, защита своих граждан от посягательств преступников есть одна из первых обязанностей государства, которое должно заботиться о благополучии именно законопослушных граждан, а не преступников, ибо снисходительность к преступнику есть жестокость в отношении к жертве.

Свято всякий русский человек любит родину. И в том, как относятся русские люди к России, есть много отличного от отношений иностранцев к их родным странам. Русские люди не только любят свою землю, как место родины своей и своих предков, где протекает вся их жизнь, не только благодарны ей за ту возможность вести тихую жизнь, какую она им дает, — русские чтут Россию, как святыню души, молятся на нее. Чудным образом любовь к родной стране переплетается у них с верой в Бога. Счастливым и вожделенным делом они считают умереть за родину, и все их восторженное и особенное чувство к России так понятно выражается двумя словами: «Святая Русь». Отчего же одна из всех стран в мире зовется «Святою?» В чем отличие того народа, который приложил к имени своей земли это великое слово «святая» и иначе не зовет? Да, велико значение этого наименования Руси, и глубокий скрыт в нем смысл. Это слово указывает и на особое Божье избрание русского народа и на особые его духовные цели и стремления.

780 лет назад, в 1236 году, началась самостоятельная деятельность Александра Ярославича в качестве князя Новгородского. Военными победами на западных рубежах страны и умелой политикой на востоке он предопределил судьбу Новгородской и Владимирской Руси на два столетия. Он показал необходимость жестокого, бескомпромиссного противостояния с Западом.

Как железо, пройдя через огонь, становится сталью, так и русский офицер из горнила бедствий вырастает в того великана, который понесет одним освобождение, другим — кару.

Там, в России, поруганы все святыни, повержены все идеалы. Но мы храним их в глубине души и бережно вынесем на родной простор…

А пока целы эти идеалы, цела еще и Россия…

А если мы умрем, то мы завещаем эти идеалы нашему юношеству, нашим детям, которые сохранят их непорочность. [413]

Пусть идут годы, пусть торгующая Европа совершает свои сделки, пусть еще торжествует порок и беззаконие, — будет день — от четырех ветров слетятся русские витязи, они оживят свою Родину и покажут всему миру Правду, ибо есть только одна Правда и она — наша…

...политика наша должна зиждиться на чётком сознании: Россия есть государство русского народа. Да, испокон веков в нашем Отчестве живёт много других племён, чьи представители являются такими же гражданами России, как и русские, с такими же правами и обязанностями. Но эти племена, даже все взятые вместе, составляют абсолютное меньшинство от общего населения России. Соответственно, при всём желании отдельных «толерантных» деятелей невозможно утверждать, будто бы Россия государство татарское, ингушское или же якутское. Нет, но именно русское.
Если государство русское, то государственная политика должна быть нацелена, в первую очередь, на блюдение интересов русского народа. В этом опять-таки нет никакого ущемления народам иным, ибо аксиома: если худо народу, образующему государство, то хиреет и само государство, а это не замедлит ударить и по остальным племёнам его населяющим.

После падения военно-монархической диктатуры Примо де Риверы (1930 год) Испания погрязла в серии "Временных Правительств", "свободных выборов" (с пистолетом леворадикала у виска) и прочего либерального и социалистического безумия. Различные анархисты, сталинисты, троцкисты и другие красные зверушки устраивали забастовки, восстания, политические убийства, взрывы в общественных местах, пока испанские Керенские и Львовы сидели и молча наблюдали за шабашом. Испанские офицеры тем временем открыто обсуждали, как бы убрать и либералов, и коммунистов, и наконец установить нормальную военную диктатуру, прекратив весь этот красный позор. Ситуация продолжала обостряться: ежедневные уличные бои и убийства с обоих сторон предрекали большую кровь. Точка невозврата была пройдена после убийства популярного консервативного политика Хосе Кальво Сотело (13 июля 1936 года) боевиками республиканского правительства. Этот дерзкий акт политического терроризма толкнул офицеров на военный путч, который поддержали военизированные отряды монархистов-карлистов. Началась Испанская Гражданская Война.

Если принято считать, что половина или даже три четверти успеха военной или военно-морской силы зависит от личного состава, то нет никакого сомнения в том, что суть силы и успеха личного состава более чем на три четверти заключается в офицерах от самых низших до наивысших рангов. Поэтому ясно, что они должны составлять для нации самую дорогую и почитаемую часть армии или флота, если, конечно, они заслуживают уважения не только своим отличным знанием службы, но и поведением как в военное, так и в мирное время. И если они действительно мастера своего дела, равно носители настоящих рыцарских традиций, то все остальные граждане должны их особенно почитать как людей, каждую минуту готовых принести в жертву свою жизнь за родину, иначе говоря, — для защиты тех же граждан.

Имя офицера так же высоко, как доктора или священника, так как его обязанности для государства, да и для отдельных граждан, не менее важны, чем обязанности врачей, телесного и духовного. Вследствие этого офицеры всегда и везде должны себя держать с достоинством, но без заносчивости, памятуя, что они служат не только Государю, но и народу, главою которого является Государь.

России нужно русское национальное образование. Школа должна воспитывать, в первую очередь, мыслящего человека и гражданина своей страны – воспитывать русским. Есть много важнейших и нужнейших предметов, но первые два предмета, которые должно знать русскому человеку – это русский язык и русская история. И лишь затем всё прочее. Сегодня ведутся споры о том, нужны ли знания иностранных языков, не вредны ли они. Ответим: человеку, воспитываемому русским, знание чужого языка повредить не может. Получающий же «общечеловеческое» воспитание и образование и без чужих языков русским не станет – он просто не будет знать ни своего языка, ни чужого. Поэтому повторим ещё раз: важно знание ребёнком своего, любовь к своему, а не незнание чужого.

В последней половине XVIII столетия в Германии появилось много педагогов — учителей воспитания, которые называли себя высоким именем филантропистов, то есть друзей человечества. Они хотели воспитывать детей, как они говорили, не христианами того или другого вероисповедания, но чистыми, натуральными людьми, и при этом они мечтали доставлять детям знания, воспитывать в них добрые качества самым приятным способом, без всякого принуждения и без слез, так сказать, играя. Само собою понятно, что при таком просвещенном искусстве телесные наказания и вообще наказания детей не могли быть признаны за воспитательные средства. К счастью, это направление в деле воспитания детей скоро было изменено и здравый разум снова вступил в свои права. Скоро заметили, что при воспитании детей, как всегда учила христианская педагогика, не всегда можно ограничиваться только ласкою и добротою, но вместе с любовью необходимо употреблять при этом как полезное средство и строгость, вместе с наградою — и наказание.

В глубине истекших тысячелетий человеческого существования затерялось начало истории офицерства. Вожди племен, военачальники в войсках более крупных государственных образований были пращурами офицерства, предводительствуя походами, оружием завоевывавшими право на существование. Лучшим людям вверялась охрана страны и нации от покушения воинственных соседей. В те далекие времена не было армий: вся мужская часть нации была воинами, и лучшие из них — сильнейшие, разумнейшие и храбрейшие — по праву личных достоинств руководили военной защитой страны

Вы знаете, возлюбленные слушатели, что родители в целях доброго христианского воспитания должны не насаждать только доброе в сердцах детей своих, но и преодолевать, искоренять в них все дурное. У детей, рожденных в первородном грехе и окруженных грехами, много всего дурного; какая же дурная наклонность или страсть прежде всего должна быть искореняема у детей, на борьбу с какою из страстей и пороков по преимуществу должно устремляться внимание родителей? Замечено, что каждый человек, а следовательно, и каждый ребенок, имеет один какой-нибудь главный недостаток, одну главную страсть, и хотя бы у тебя, христианский родитель, было десять детей, однако легко может случиться, что у каждого из них будет своя особая главная страсть. Одно дитя от природы особенно наклонно к гордости, самолюбию, упорству, другое — к скупости и жадности, третье — к чувственности, четвертое к зависти и злорадованию, пятое — к лености и праздности и т.п. Главная страсть обыкновенно бывает одним из семи главных, так называемых смертных, грехов. С этим замеченным и главным в ребенке грехом и нужно родителям прежде всего бороться и всячески искоренять его, так сказать, в зародыше. Посмотрим теперь, почему над ним по преимуществу следует одержать победу и как легче распознать этот недуг детей своих.

Мы, офицеры прошлого времени, шли особым путем, путем выполнения воинского долга и по нему вели тех, кого народ вверял нам для воспитания и в дни войны — для вождения. Современный офицер не может идти нашим обособленным путем: его путь соприкасается, перекрещивается с путями гражданскими. С этим офицер обязан считаться в своем поведении, в обращении с подчиненными ему воинами, в методах их воспитания, обучения и втягивания в воинские навыки, в приемах командования солдатами и властвования их душами, в применении тактических, оперативных и стратегических форм воевания, в установлении организационной структуры воинства, в своей установке относительно общественности, партийности, политики. Со всем этим современный офицер обязан считаться и поэтому осторожно отступать от устаревшего в традиционном, делать разумные уступки требованиям времени. Но он обязан быть неуступчивым в вопросах рыцарской чести, офицерского долга. И в нем не должно быть ни малейшего сомнения в величественности его офицерского призвания, в высоком значении его милитаризма. Японский поэт Ногучи писал Рабиндранату Тагору: «Пусть милитаризм — преступление, но если подумать о жизни, из которой гуманизм вынет все кости и создаст из нее мягкотелое животное, то невольно скажешь: нет, гуманизм — еще большее преступление!»

В те времена, когда меч казался единственным оружием, Суворов мог возгласить принцип: благородством побеждают. В нынешнюю эпоху, когда идея стала мощным оружием, офицер не должен пренебрегать благородством как средством достижения победы. Если даже такое абсолютное учение, как христианское, не могло уберечь христианский дух от колебаний (были века подъемов и века снижений), то рыцарский дух и подавно не может быть абсолютом: как бы высок или низок ни был моральный уровень данного народа в данную эпоху, рыцари этого народа, офицеры, должны стоять на более высоком моральном уровне, нежели лучшие группы или слои народа. Платон сказал в древности: «Существуют более красивые безумства, нежели мудрость». Нет сомнения (во всяком случае, для офицеров нет сомнения), что краше мудрости, краше всех прочих «безумств» рыцарское «безумство» — честь.

Начатая (28.12.1915) 10.01.1916 года и закончившаяся к (12)25.03.1916 года семидесятипятидневная операция, называемая по конечному её итогу Эрзерумской, вошла в русскую военную историю как самая удачная и блестящая в ходе Первой мировой войны на восточном театре военных действий. Успешное её проведение поставило Турцию — основного противника России на Кавказском фронте - на грань катастрофы и лишило Германию одного из её союзников.

Вопреки навязываемым в наши дни стереотипам «украинский вопрос» возник отнюдь не в 1991 г. после распада СССР, его истоки и родословная уходят в середину XIX века. Именно тогда, с появления в Киеве в 1845 г. так называемого Кирилло-Мефодиевского общества, можно вести родословную «украинизма»: сепаратистской (с точки зрения национально-государственного единства Российской империи) идеологии, изображающей одну из ветвей большого русского народа, традиционно называемых малороссами – как особый, отличающийся от русских украинский народ, нуждающийся в собственном языке, культуре и государственности.