В январе 2002 года в России побывал Верховный комиссар ООН по делам беженцев г-н Любберс, отправившийся первым делом на Северный Кавказ. Его интересовали лагеря чеченских беженцев, размещенные на территории соседней Ингушетии. По итогам визита в Москве была проведена пресс-конференция, которая проходила в помещении агентства "Интерфакс".

Г-н Любберс говорил о тяжелом положении чеченских беженцев, советовал российским властям уменьшить количество блок-постов в зоне борьбы с терроризмом. Повторил он и ключевую фразу, без которой ранее, до трагических событий в Нью-Йорке 11 сентября, не обходился ни один западный визитер: "Я не считаю Масхадова террористом".

Ход пресс-конференции напоминал приятный междусобойчик, половина журналистов - иностранные корреспонденты, чьи вопросы не отличались пониманием официальной позиции Москвы. Не были на высоте и российские коллеги, ограничивавшиеся чисто информационно-технической стороной вопроса.

Одним из последних был задан вопрос Павлом Евдокимовым, заместителем главного редактора "Спецназа России": "Г-н Любберс, почему Вы ничего не говорите о жителях республики, не чеченской национальности, в отношении которых осуществлялся геноцид при режиме Дудаева и Масхадова?"

Ответ Верховного комиссара ООН был пространным и несколько путанным. Сложилось впечатление, что г-н Любберс растерялся, столкнувшись с такой постановкой вопроса. Однако он признал существование такой проблемы, сказав, что "если российское правительство не сможет решить эту проблему само, мы готовы помогать таким людям". Характерно, что в телевизионных отчетах и сообщениях "Интерфакса" цитата по поводу геноцида русских в Чечне был опущена.

Начиная с 80-х годов в республиках Северного Кавказа стали набирать силу антирусские настроения. При активном содействии местных советско-партийных кланов (и негласной поддержке центральной власти) под видом национально-культурных обществ создавалось ядро будущих сепаратистских организаций. Одновременно происходила "национализация" административного аппарата, правоохранительных органов и управленческих структур.

На бытовом уровне стала набирать силу травля русского и казачьего населения. Все чаще звучали лозунги: "Русские, убирайтесь вон", "Долой русских оккупантов". Любые преступления против русских практически не расследовались, порождая безнаказанность со стороны националистических сил.

Все это вынуждало русских покидать места своего исконного проживания, уезжать в Центральную Россию. К концу 80-х годов этот процесс приобрел обвальный характер. Например, в 1988 году город Грозный покинуло около 8 тысяч русских, в 1989 году - 19 тысяч, в 1990 году уже выехало более 60 тысяч.

Существенно изменился этнический состав казачьих станиц Наурского, Шелковского, Грозненского и Сунженского районов республики. В эти станицы в 80-х годах началось активное переселение чеченцев из горных районов Чечни.

К началу 90-х годов в Чечне были созданы все условия для начала открытого террора против русского населения. Во-первых, в Грозном большинство руководящих постов, особенно в силовых структурах, занимали чеченцы. Во-вторых, этнический состав городов (Грозный, Гудермес, Аргун) изменился в сторону преобладания "коренных жителей". В станицах, исконно принадлежавших русским казакам, появился значительный процент (от 20 до 50) переселенцев из горных районов.

В-третьих, были созданы массовые политические и общественные организации антирусской направленности ("Народный фронт", "Вайнахская демократическая партия" во главе с Зелимханом Яндарбиевым, партия "Исламский путь" во главе с Бисланом Гантамировым, "Зеленое движение" (экологи) во главе с Р. Гайтамировым и ряд других), пользовавшиеся расположением и поддержкой местного руководства. Эти организации располагали пока немногочисленными группами боевиков. А их смычка с "национализированными" органами МВД открывала доступ к огнестрельному оружию.

Первым, как бы пробным актом, было нападение на станицу Троицкая 28 апреля 1991 года. Вот как описывает это событие очевидец: "…Подбежав к окну, которое выходит на улицу, я увидела, что вся наша улица заполнена машинами; множество мужчин, в руках которых ружья, пистолеты, ножи. Они стреляют, кричат, свистят, как дикая орда. Мимо проезжал русский мужчина на "Жигулях", его остановили, вытащили, стали бить, автомобиль перевернули.

Весь этот кошмар длился 7-10 минут, затем все сели в машины и поехали в сторону ст. Орджоникидзевской. Только они уехали, подъехала милиция, все люди повыходили, стали кричать, женщины плакать. А эта толпа уже виднелась возле центральной остановки. Затем вся эта колонна автомашин стала возвращаться и, не доезжая до нас, свернула на улицу Широкую, ведущую в станицу. Я сказала милиционеру: "Смотрите, вон они поехали в станицу, это они!" Милиция как будто не слышит, ходят, рассматривают перевернутый автомобиль, слушают истерики перепуганных женщин. И тут я поняла, что мы бессильны, что нас раздавят, перестреляют, перережут всех, и никто нас не защитит.

Минут через десять милиция уехала, все люди стали расходиться, а еще минут через десять произошел второй налет… Добив все, то осталось еще целым, они поехали в сторону Карабулака, и мы услышали там, на автобусной остановке выстрелы, которые звучали все чаще, крики избиваемых и бегущих людей. Закрыв ворота на замки, мы убежали из дома и до темноты вместе с соседями провели в садах и зарослях кустарников. А по станице то в одной, то в другой стороне слышались выстрелы…".

Стоит обратить внимание на дату налета: 28 апреля 1991 года. Еще существует Чечено-Ингушская АССР во главе с первым секретарем местного комитета партии Доку Завгаевым. За три дня до налета в станице работала объединенная группа МВД и КГБ республики, которая изъяла у казаков все оружие (охотничьи ружья).

И еще одна деталь: станица Троицкая к этому времени оставалась единственной станицей, где проживало только казачье население, казачьи традиции были здесь особенно сильны, и станичники отказывались продавать дома чеченским переселенцам. Понятно, что это обстоятельство сыграло решающую роль в выборе мишени для полномасштабного погрома.

Поражение ГКЧП послужило сигналом к более активным действиям. В течение сентября Исполком ОКЧН (Общенациональный конгресс Чеченского народа во главе с генерал-майором в отставке Дудаевым) вооруженным путем захватило власть в республике.

Отстранение от власти Доку Завгаева было поддержано "демократами", пришедшими к власти в Москве. Ключевую роль в этом сыграл спикер российского парламента Руслан Хасбулатов, чеченец по национальности, считавший, что держит ситуацию у себя на родине под контролем.

После захвата Исполкомом ОКЧН власти в Грозном, для русских жителей республики начался настоящий ад. Приведем только несколько показаний из десятков тысяч свидетельств террора в отношении русского населения.

"1 января 1993 года в 3 часа ночи ворвались в масках со стрельбой к гр-ну Шеховцову П. И., избили его, забили живьем в ящик, мать-старуху загнали в кухню и забили двери, а со двора угнали машину…

12 марта 1994 года ночью был обстрелян из автоматов дом Мишустина С. Т. и угнана автомашина.

16 марта 1994 года ночью, ворвались в дом Вострикова А. Вооруженные люди избили его, говоря при этом: "Дядя, мы работаем по графику, каждая семья русских у нас в списке". А со двора угнали машину…

А также угнаны автомашины у граждан: Мосиенко М. А., Попова И. Е., Лабынцева В., Федосеева А. И. и многих других.

Ограблены и избиты старухи: Федорова А., Трикозова М. Л., Казарцева А., Пирожникова В., Ваньшина М., Буханцова М., Матюхина В., Малышева А. К., Тиликова, Мишустина Х. В. и много-много других.

22 февраля 1994 года - в 8 часов вечера из дома с постели в ночной сорочке была похищена гр-ка Ковалева Л. и вывезена за пределы станицы в строну Ачхой-Мартана. Была изнасилована, зверски избита группой из шести человек и брошена в ночной сорочке, босиком.

24 марта 1994 года из дома была похищена ученица 8 класса Назарова Лена, была зверски изнасилована группой из шести человек.

13 мая 1994 года. В доме Калиниченко ночью было зверское нападение: выбиты двери, окна, избиты мать и бабушка, а девочка Оксана 13 лет была в своем же доме изнасилована и увезена в 3 часа ночи в дом, расположенный за овощехранилищем Ассинского консервного завода, где зверское изнасилование продолжалось 3-мя лицами.

Грабят и насилуют 70-летних старух, при этом говоря: "Вы, русские, живете на чеченской земле, и нам нет наказания в наших поступках".

Люди от страха вынуждены за бесценок отдавать свои дома, нажитые своим потом и кровью, переезжая неизвестно куда, не приобретая себе за эти гроши жилья, некоторые, не выдержав всего этого, лишаются рассудка, умирают, не доезжая до места… Да когда же правительство обратить внимание на русских…" (из письма жителей ст. Ассиновская Сунженского района президенту России).

"Зимой 1992 года у меня и моих соседей чеченцы отобрали ордера на квартиры и, угрожая автоматами, приказали выселяться. Я оставила в Грозном квартиру, гараж и дачу…" А. Лотникова.

"Из Грозного уехала в марте 1993 года. Моего сына 5 раз грабили, снимали с него всю верхнюю одежду. По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову, угрожали ножом. Меня лично избивали лишь потому, что я русская". И. Чекулина.

"Моя дочь вечером возвращалась домой. Чеченцы ее затащили в машину, избили, порезали. Мы вынуждены были уехать из Грозного", Т. Александрова.

"Я выехала из г. Грозного в феврале 1993 года из-за постоянных угроз со стороны вооруженных автоматами чеченцев. Бросила квартиру, гараж, автомашину и выехала с мужем. В феврале 1993 года чеченцы убили на улице мою соседку. Ей пробили голову, переломали ребра, изнасиловали. Из квартиры рядом также была убита ветеран войны Елена Иванова. В 1993 году жить стало там невозможно. Убивали кругом. С работы русских стали увольнять без всяких причин. В квартире рядом убили мужчину 1905 года рождения. Девять ножевых ран нанесли ему. Дочь его изнасиловали и убили тут на кухне". А Кочедыкова.

"Дудаевцы ворвались в квартиру моего соседа, его убили, жену замучили, двум детям открутили головы". И. Шестерова.

"2 декабря 1993 года на автобусной остановке "36 участок" Старопромысловского района г. Грозного 5 чеченцев взяли меня за руки, отвели за гараж, избили, изнасиловали, а потом возили по квартирам, где насиловали". Н. Колесникова.

"…Выполняя заказы, мне приходилось посещать дома чеченцев, практически в каждом доме был русский рабочий-невольник, который выполнял всю самую грязню работу по хозяйству. Документы у них были отняты и выехать из Чечни у этих лиц возможностей не было. В случае попытки побега, пойманного либо жестоко избивали, либо убивали". Н. Белов.

Таких свидетельств десятки тысяч.

"Работая в Государственной Думе России с 1993 года, - говорит М. П. Бурлаков, - я неоднократно обращался к депутатам с предложением обратить внимание на судьбы русских беженцев из Чечни и других республик, но оба фланга депутатского корпуса отвергали мои предложения. "Правым демократам" было невыгодно рассмотрение этого вопроса, так как пик террора против русских приходится на их правление; "левые" отказывались даже признать наличие этнических конфликтов в России.

С началом военных действий в Чеченской республике настроения депутатского корпуса стали меняться. Тема войны казалась "народным избранникам" политически выгодной. "Демократы" сразу и однозначно встали на защиту режима Дудаева, обвиняя президента в Чеченской войне. "Правозащитники" от С. А. Ковалева до Г. А. Явлинского зачастили в бункер Дудаева, с экранов телевизоров началась антиармейская истерия. С другой стороны думской оппозиции нечего было противопоставить продудаевски настроенным депутатам, они продолжали упорно "не замечать" этническую сторону Чеченского конфликта.

В этих условиях большинство депутатов поддержало мое предложение о создании парламентской комиссии по расследованию причин и обстоятельств Чеченского кризиса. Однако на первом же заседании Комиссии, по предложению председателя Комитета по безопасности В. И. Илюхина (фракция КПРФ) председателем Комиссии был избран кинорежиссер С. С. Говорухин. Под его началом Комиссия превратилась в сценическую площадку, занимаясь больше текущими событиями в Чечне и отодвигая на второй план расследование причин Чеченского кризиса.

В работе Комиссии практиковались публичные заседания, однако, после слушаний, посвященных нарушению прав граждан в довоенные годы (1990-1994) практику публичных заседаний члены Комиссии сочли нецелесообразной.

Тогда я обратился к депутатам с предложением направить материалы Парламентской комиссии в Верховный суд и Генеральную прокуратуру с тем, чтобы начать судебное расследование по факту геноцида, проводимого в Чеченской республике против русского народа. Согласно "Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него", ратифицированной Советским Союзом в 1949 году, "под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:

1, Убийство членов такой группы;

2.Причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам этой группы;

3.Предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное уничтожение ее…" (ст. 2 Конвенции).

Вместе с тем, я предложил депутатам прекратить финансирование восстановительных работ в чеченской республике до обустройства тех русских беженцев, которые покинули эту республику с 1990 года.

Подавляющее большинство депутатов, обвинив меня во всех "смертных грехах" от "махрового шовинизма" до "оголтелого фашизма" отвергли мои предложения…"

Я думаю, должен быть создан Общественный трибунал по геноциду русского населения в Чечне, который бы собрал и представил мировому сообществу конкретные факты. Каждый визит иностранных визитеров, озабоченных проблемой прав человека, - проблемой благородной и нужной, - должен сопровождаться лобовыми вопросами относительно того, что происходило в Чечне (и не только там) в начале 90-х годов.