Первую кровь на земле Донбасса каратели пролили в пасхальную ночь, нарушив (сколько раз это будет повторяться в дальнейшем!) обещанное перемирие.

«Нападение на блокпост Былбасовка в районе ж/д станции произошло около часа ночи. В этот момент там находилось 26 безоружных местных жителей, которые досматривают автомобили на въезде в Славянск и предупреждают силы самообороны о появлении армейских частей. Оружия у них не было. Три местных жителя погибли на месте, один  был тяжело ранен.

Боевики подъехали на четырех внедорожниках. Выбежав из автомобилей, они открыли шквальный огонь по всем, кто стоял на блокпосту.

Некоторые СМИ сообщают о шести погибших. Пытаясь спастись, многие скрылись в лесу. Стрельба велась разрывными пулями калибра 7,62.

15 марта 1992 года президентом Тувы стал Шериг-оол Ооржак, до этого глава Совмина республики. В 93-м местный Верховный Совет принял Конституцию, по которой регион стал называться Республика Тыва. С одной стороны, этот документ признавал Туву частью России, с другой — позволял ее руководству самостоятельно решать вопросы войны и мира, устанавливал республиканское гражданство. Предусматривалось и право на самоопределение. Оно появилось в законе во многом благодаря усилиям Народного фронта «Хостуг Тыва», а также НПСТ — Народной партии суверенной Тувы, чуть менее радикального крыла НФХТ, отколовшегося в начале 1993 года. Тогда же прошли выборы в Верховный Хурал (парламент) республики.

Тува — красивое место. Увенчанные вечными снегами горы, цветущие долины, могучие реки, прозрачные озера, вековые леса и бескрайние степи — в этих местах вполне можно снимать какого-нибудь отечественного «Властелина колец». Правда, учитывая катастрофическое положение немногих оставшихся здесь русских, для этих краев больше подходят истории в жанре не эпического, а темного фэнтези.

В древности землями современного Ставрополья владели такие легендарные народы, как скифы, сарматы и гунны. Затем, в 650 году нашей эры, на этой территории был образован Хазарский каганат. В свои лучшие времена (середина IX века) это государство занимало огромную площадь. Оно простиралось от ныне принадлежащего Турции соленого озера Ван до слияния Оки и Волги на севере, от Аральского моря на востоке до Днестра на западе. Через эту территорию проходило ответвление Великого шёлкового пути — Даринский путь. Правда, в том же столетии мощь каганата начала ослабевать — в том числе благодаря набегам русских дружин.

Газ со сладковатым вкусом – ещё одна деталь, вспоминаемая уцелевшими. Тайну этого вещества можно считать раскрытой. В лаборатории судэкспертизы города Севастополя провели анализ образцов взятых в здании Дома Профсоюзов.

Тучи над Одессой уже начали сгущаться, но вряд ли кому-то даже в кошмарном сне могло представиться, что через два месяца в этом городе веселья и беспечности, в стране казалось бы вовсе не азиатской, в ХХI веке повторится Хатынь… Впрочем, представляться было бы должно, ибо ничего «невозможного» в Одессе и на Украине вообще не произошло. Без малого сто лет назад величайшая Империя, могущественная, исповедующая Православие, рассыпалась в одночасье, а часть её народа погрязла в зверстве, в избиении себе подобных, в преступлениях, описание которых леденит кровь… Что же было ждать век спустя от людей с отнятой и подменённой историей, расхристанных, лишённых всякого положительного фундамента, но старательно заряженных ненавистью, которую взращивали в них долго и упорно? Умом после событий на майдане многие уже ясно сознавали, что выпущенная в те роковые дни свора бешеных шакалов не остановится ни перед чем, разорвёт всякого, в ком увидит врага. Но сердце упрямее разума, сердце не желало принять Катастрофу, как уже состоявшуюся данность, сердце ещё билось призрачными надеждами на чудо… На Русскую Весну. На Россию. На то, что заступничество России станет надёжным щитом для русских людей. Что ввиду оного майдановское отродье не посмеет переступить черту…

Все эти надежды сгорели в пламени Дома Профсоюзов вместе с десятками одесситов…

Сегодня, идя с мужем по Невскому, видели, как шли стрелки — несколько рот с офицерами. Шли стройно, играла музыка Марсельезу и несли красные плакаты с надписями: «Да здравствует свободная Россия!» — «Воевать до победного конца!» — «Все работайте на войну!». О республике ничего на плакатах не было. Слава Богу, взялись за ум — надо победить, а потом уже устраивать республику или еще там что пожелают — все равно! Неприятно мне было смотреть на этих солдат и офицеров, так и хотелось крикнуть: «Изменники, присяге изменили!» Офицеров старых или, лучше, пожилых видно не было — все мальчики безусые. Верно, старые все под арестом сидят, если не убиты, как полковник Шестериков[33].

Государь согласится на Конституцию, на что он сказал, что это не удовлетворит народ. Он рассказывал, что когда солдаты стреляли в народ, то студенты бросались безоружные к ним и уговаривали их не стрелять в братьев. Войска частью слушались, а другие стреляли в студентов, которых погибло очень много. Вообще он говорил, что погибло всего около 2000 человек, главное, много перебито Семеновцев. Много офицеров покончили самоубийством.

Дневник Наталии Александровны Ивановой, посвященный трагическим событиям февраля 1917 года в Петрограде.

Русофобия очень быстро превратилась на Украине в целую индустрию.

В начале мая в Киеве открылась выставка «Осторожно, русские!»[1]. Публицист Александр Дюков писал о ней: «Убить человека трудно.

Вот рядом с тобой стоит человек: живой, дышащий, теплый. Разговаривает, улыбается.

Вот как его убить?

Поэтому перед массовыми убийствами людей расчеловечивают. Убеждают самих себя и окружающих, что жертва — это не вполне человек.

Именно этот процесс уже несколько месяцев я наблюдаю.

В издательстве «Кучково поле» вышла в свет книга «Обыкновенный фашизм: военные преступления украинских силовиков (2014–2016)». Автор собрал воедино детальные факты и доказательства военных преступлений украинских силовиков: убийства и пытки мирного населения Украины, неизбирательные авиационные удары и обстрелы населенных районов Донбасса, систематическое и намеренное уничтожение детских домов, школ, средних и высших учебных заведений, учреждений и объектов инфраструктуры на юго-востоке Украины.

"Великая бескровная"... Такими словами характеризовали Февральскую революцию, 90-летния годовщина которой исполняется в этом году, ее творцы. Между тем, буквально с первого дня в Петрограде начались никем несанкционированные обыски, грабежи, убийства офицеров [1], представителей правопорядка и членов их семей [2], вскоре перекинувшиеся и на другие города империи. Одним из первомучеников той революции стал тверской губернатор Николай Георгиевич фон Бюнтинг, растерзанный озверевшей толпой уже 2 марта 1917 года - в день отречения Государя от Престола.

Начиная с 1992 года, когда открыли доступ к некоторым ранее секретным архивам, историки получили возможность не только получить сведения о жестоких гонениях на Церковь, но и понять скрытые от посторонних глаз механизмы государственно-партийной работы направленной на ликвидацию Русской Церкви, как самой крупной и влиятельной конфессии в Советском союзе. Содержание, методы борьбы и её последствия в отношении Церкви никогда ранее не раскрывались и были строго засекречены. Внешне они выражались в форме идеологической пропаганды и атеистического воспитания. На практике без широкой огласки проводилась политика иного рода, где широко использовались методы насилия и даже физического уничтожения священнослужителей и активных приверженцев православной веры.

25 марта по Крещатику проходит шествие неонацистов «Правого сектора», сопровождающееся криками «Россия, жди! Москалей на ножи!»[1]

В мае каратели батальона «Днепр» записывают видео, где вновь раздаётся ставший уже традиционным призыв резать москалей.

28 июня в Одессе по Дерибасовской прохидит «марш вышиванок». Лозунги те же: «Мокалей на ножи! Кто не скачет, тот москаль!»[2]

Я, конечно, согласилась, и так оно и было до 1941 г., когда неожиданно немцы перешли границу, и в тот же день никому, кроме, конечно, слуг сатаны, не был разрешен въезд в Москву. И так, проживая у сестры подолгу, я посещала все богослужения, которыя производились у частных лиц в разных районах Москвы. Был у нас священнослужителем и духовником о. Антоний, уже немолодой иеромонах. Постоянно слышу: «Как велит старец, что скажет старец и т. д». Я спросила отца Антония, где могла бы я увидеть этого старца, чтобы излить свое горе и получить утешение! Когда о нем упоминали, то говорили с необычайным благоговением и называли святым необычайным. «Нет, — сказал о. Антоний, — этого никак нельзя, все, что Вам потребуется от него, я буду ему передавать». В 1941 г. в Можайске я познакомилась с одной дамой, высланной из Москвы за арест мужа и единственной дочери. Она оказалась тоже членом Катакомбной Церкви и была с самых первых лет священства старца его духовной дочерью. Она мне сообщила, что старец (имени не называла) живет сейчас в двух верстах от Можайска, и она тайно посещает его богослужения.

Массовое уничтожение в конце 1920 – первой половине 1921 г. оставшихся в Крыму офицеров и солдат армии Врангеля, а также беженцев является одной из самых мрачных страниц красного террора. До сих пор обнародована лишь небольшая часть документов об этой трагедии, из-за чего мало надежной информации как о численности жертв, так и об их палачах. Однако ряд новых источников позволяет прибавить новые черты к коллективному портрету активных участников террора, поскольку значительная их часть оказалась под судом уже к лету-осени 1921 г. Архивные материалы расширяют сведения о карательных акциях чекистов в Крыму и «сопутствующих» этому одному общему преступлению множеству других – должностных, корыстных, садистских и проч.

Мы очень уважали архимандрита Арсения, тем более, что он был любим митроп. Иосифом и через него мы могли иметь связь с ним. Митрополит жил в то время в Чимкенте. До этого с самого начала ссылки он жил в маленьком городке Аулиэта, ему не разрешено было жить в комнатке, а поместили в сарай со скотиной, отделив его койку жердями.

Вырытая в земле церковь была в квартире архимандрита Арсения. В передней был люк, покрытый ковром. Снималась крышка и под ней лестница в небольшой подвал. Не зная, нельзя было предположить, что под ковром вход в церковь. В подвале в одном углу было отверстие в земле, заваленное камнями. Камни отнимались и, совсем согнувшись, нужно было проползти три шага и там вход в крошечный храм. Много образов и горели лампады. Митрополит Иосиф очень высокого роста, и все же два раза тайно приезжал и проникал в эту церковку. Создавалось совсем особое настроение, но не скрою, что страх быть обнаруженными во время богослужения, особенно в ночное время, трудно было побороть. Когда большая цепная собака поднимала лай во дворе, хотя и глухо, но все же слышно под землей, то все ожидали окрика и стука ГПУ.

Народной памяти нет предела, имена и истории Защитников Новороссии продолжает собирать народный репортёр, хронолог и самоотверженная девушка Евгения Мартынюк. Она ведёт с самого начала войны в Донбассе хронику памяти «Бессмертный полк макеевчан».

В чем сила народа Донбасса? В братстве. Смелости, мужестве и безграничной любви к Родине. Вместе, шаг за шагом мы преодолеваем все препятствия, решаем проблемы и поддерживаем друг друга. Именно братское плечо стало надежной опорой, на которую можно опереться, воюя с врагом. Такой стеной друг для друга были Александр Витальевич и Николай Витальевич Терешкины. Несмотря на разницу в возрасте – семь лет все-таки довольно большая цифра, их взгляды на жизнь, желания, цели почти всегда совпадали.

Единоукраинская военщина и пенитенциарная система продолжает начатую весной нынешнего года тенденцию. Для обмена с республиками военнопленными специально выкрадывают гражданских людей на территории оккупированных частей Новороссии или на территории бывшей Украины. Людям вменяют по совершенно нелепым наговорам статью 111-ую «измена Родине», «пособничество террористам-сепаратистам» и много чего еще. Чтобы потом обменивать своих пленных на гражданских узников. Всё же радует, что этим женщинам повезло оказаться вновь на свободе.

О своих впечатлениях от пережитого в плену самостийной украинской тюрьмы рассказывают спасенные женщины: Ирина Моисеенко, Алёна Уварова, Елена Тищенко.

В Актюбинске мы больше году были совсем лишены богослужения. Утешение пришло неожиданно. Приехал туда еще сравнительно молодой архимандрит о. Арсений. Он был знаком с той ссыльной семьей, о которой я писала, что жили с нами вначале в землянке и спали на столе и по, столом. Они дали ему наш адрес, и он сейчас же пришел, и остался ночевать. Совершил ночью тихо литургию, и мы смогли приобщиться Св. Таин Это был тот монах, которого в Туапсе не расстреляли, а сослали на 10 лет, и который дал мне сведения и об игуменье Антонине. От него впервые узнала о том, что в России существует тайная Катакомбная Церковь, возглавляемая митроп. Петербургским Иосифом и им организованная по благословению митроп. Петра Крутицкого, с которым он, живя в Чимкенте за 100 верст о Алма-Аты в ссылке, все время имел тайные сношения. Архим. Арсений был рукоположен митрополитом и имел счастье содержать его материально. Церковь в Алма-Ате вырыта глубоко земле, и освящал ее сам митрополит, приезжавший для этого тайно.

Когда в конце 2013 года в центре украинской столицы начались массовые акции протеста, на них мало кто обратил серьёзное внимание. «Буза» в Киеве в последние годы была столь частым явлением, что казалось, и в этот раз всё будет также: пошумят, подерутся, пожалуй, внеочередные выборы проведут – тем всё и кончится до другого раза. Даже люди вполне сознававшие, что разделённый на украинцев и «москалей» единый русский народ однажды неминуемо будет ввергнут в усобную войну, не ожидали, что катастрофа разразится уже сейчас, с такой жуткой скоростью. Многие ли, поднимая бокалы за наступающий 2014 год, могли представить, какой ад разверзнет он?.. Пожалуй, практически никто, включая тех, для кого год этот должен был стать последним. Последнее мирное Новогодье и Рождество… Ещё живы запутанные активисты майдана, не ведающие, что уже записаны они невидимой рукой в «небесную сотню», живы одесские мученики, живы донбасские ополченцы и мирные жители – тысячи и тысячи людей… Их дома, их сёла и города ещё не обращены в пугающие пепелища, в горькие погосты… Они ещё не знают значения слова «прилёт», не научились различать по звуку, какие смертоносные орудия работают по ним. Но 14-й год, вторично роковой для России уже начал своё грозное шествие, готовясь к большой и страшной жатве.

Представьте себе семью. Самую обычную, среднестатистическую. Отец, Василий Алексеевич, работал в аэропорту, диспетчером. Мать, Ольга Михайловна, учителем начальных классов в школе, двое детей – Ваня - 5 лет и Лера – 9 лет…

До событий 2014 года жили довольно обеспеченно, в двухкомнатной квартире, в Киевском районе Донецка. Ваня ходил в детский садик и мечтал стать летчиком, Лера училась в школе и танцевальной студии, уже выступала в детских спектаклях и мюзиклах.

В марте 2014 Ольга Михайловна уже более месяца носила под сердцем ребенка. Василий Алексеевич подбирал путевку на лето, свозить жену отдохнуть перед родами, Ваня и Лера – присматривали игрушки и спорили, кто будет – братик или сестричка…

А потом – началась Война.

Первым погиб Василий Алексеевич, в июне 2014 года. Он шел с магазина домой, к семье. Обстрел ВСУ. Осколок попал в голову. После обстрела его так и нашли – с пакетом молока, упаковкой макарон и хлебом в руках, лежащего на асфальте, почти у самого дома. Первым его нашли Лера и Ваня…

В этом году случилось в русской православной церкви событие, в корне изменившее всю нашу жизнь. Мы перестали ходить в церковь.

Вышел знаменитый исторический декрет митрополита Сергия, повлекший за собой разделение верующих. Он, как известно, призывал русский народ признать советскую власть, «радоваться ее радостям и разделять ее печали». Установил поминовение властей за литургией. Это был политический маневр сатанинских слуг. Митрополит Сергий вошел в контакт с ГПУ.

Русофобия, взращиваемая и культивируемая многие годы, стала основной движущей силой украинской революции и последующей катастрофы русского Юго-Запада. «Режь москаля!», «Москаляку на гиляку», «Кто не скачет, тот москаль»… — эти кричалки и аналогичные по сути призывы мы слышали месяц за месяцем – как от сведённой с ума скачущей толпы бывших русских людей, которых убедили в том, что они «древние укры», так и от её вожаков, среди которых была весьма мало тех самых «укров»… Ненависть к России и русским стала на Украине чем-то вроде индустрии, а также альфой и омегой «украинского национального самосознания».

Стояла зима, февраль. В воскресенье в храме после Божественной литургии отец Александр читал проповедь — яркую, эмоциональную, связывающую земное с небесным. Он, как всегда, точно и образно растолковывал евангельскую историю, соединяя ее с нашей жизнью, а в конце вспомнил, как ровно год назад в Крыму побывали Дары Волхвов, привезенные с Афона, и завершил проповедь словами: «Все, что свершилось с нами за прошедший год, – это Дары Волхвов нам, грешным и сирым рабам Божьим!»

А произошло вот что…

Когда взорван был храм Христа Спасителя в Москве, который весь внутри, начиная с громадных икон знаменитых художников и кончая полом, был из мрамора и тонкой мозаики, вы могли видеть, как из нагроможденных гор развалин этих увозили на грузовиках и превращали в щебень святые мозаичные остатки икон, которыми мостили улицы. Это было сделано, чтоб люди под ногами топтали святыню. Волей неволей приходилось ходить по таким тротуарам и улицам. Все роскошное метро, которым большевики гордятся. построено из разноцветных мраморов разрушенных старинных церквей и памятников с уничтоженных кладбищ. По улицам сбирали мусор и навоз в мешки, сшитые из дорогих золотых и серебрянных риз. На месте богатейшего кладбища «Скорбященского» при Скорбященском бывшем монастыре, снесенном целиком, устроен парк культуры с разными увеселениями. Там был похоронен мой отец, скончавшийся в 1914 г. Родственникам было предложено открыть могилы и перевезти гробы с покойниками на Ваганьковское кладбище. Я в то время была на Кавказе. Сестра моя перевезла отца. Это было крайне трудно и стоило очень дорого, но она сумела кое-что спрятать, до чего ГПУ не добралось. Прошло десять лет уже с его смерти. Был подведен цинковый гроб и в него сдвинут прежний. В 1941 г. весной было предложено опять отрыть, перевезти за много верст от Москвы, т. к. на месте Ваганьковского кладбища должно было быть вырыто озеро для спортивных целей и катанья. Не знаю, что сделала сестра моя с могилой отца, матери, брата и другой сестры, но я не имела средств, чтоб перевезти мою дочь, скончавшуюся в 1930 году. Было объявлено, что все оставленные в земле гроба будуть вырыты и сожжены. В июне началась война, и дальше я ничего не знаю.

Страх и ужас этой зимой сконцентрировались в одном небольшом, но очень стратегическом населенном пункте под названием Дебальцево.

Нет, сказать, что войны и ее ужасов не было в других горячих точках нельзя. Там ведь тоже шли бои и гибли люди.

Январь и февраль стали самыми тяжелыми для Донецка, Горловки и других малых городов и сел республик. Страдал и Луганск, нещадно стирали изо дня в день Первомайск и Славяносербск. Но Дебальцево и его окрестности стали символом зимней кампании в целом. Дебальцево и его окрестности на протяжении зимних месяцев стали центром боестолковений обоих сторон конфликта.

Гроза надвигалась давно и все ждали разьяснений по поводу территориального конфликта за Дебальцевское полуокружение. Или как его называли украинцы, за Дебальцевский «плацдарм».

В ходе военных действий снаряд попал в жилой дом. На фото все что осталось от этого дома… В доме на момент взрыва находились: я, моя мама Белых Светлана,мой м.ч. Михайлов Александр,его мама Михайлова Елена,его бабушка-Таран Белла. В живых остались только я и Саша…
Как можно было выжить от такого взрыва для меня до сих пор загадка… Фото сделано 29 числа во время работы «Воронов» соседом…

Я получила тяжелую взрывную травму,многочисленные ожоги,ожоги глаз,кантузию,многочисленные открытые переломы левой ноги ( спасти мою ножку уже бы невозможно) ,ожоги и осколочные ранения правой ноги ( мелкие осколки извлекают до сих пор). Сейчас я иду на поправку…На правый глаз вернулось зрение, ножки по тихоньку заживают,ожоги тоже… Проблемы с правым глазом,чтобы вернуть зрение нужны операции,но вернуть его возможно…

Год 1996-й ознаменовался для России унизительным поражением в Чечне. Тогда многим казалось, что ценой стыда и срама покупается мир. Быстро выяснилось, что за такую сомнительную валюту мир купить невозможно.

Боевики начали вторжение с Цумадинского района. Это достаточно глухие места на границе с Грузией. Первые отряды джихадистов, вошедшие в Дагестан, состояли в основном из местных жителей. Несколько сел Цумадинского района они захватили спокойно, даже буднично. Убивали милиционеров, но поначалу насилие этим и исчерпалось. Ваххабиты успели пустить здесь корни. Новоприбывшие не ожидали сопротивления: считалось, что Цумада станет еще одной Кадарской зоной.