В марте 2008 года эксперт И.В.Гарт, кандидат филологических наук из Сибирского РСЦЭ Минюста России сделала заключение по тексту русского блогера Дмитрия Ширинкина, который на своем интернет-блоге разместил рассказ от своего имени, в котором отрази распространенное сегодня чувство ненависти ко всем и вся, включая высших должностных лиц. Придуманный блогером герой предупредил всех, что купил пистолет, тщательно подготовил его к стрельбе и намерен немедленно перестрелять 20-30 человек.
Эксперт со значительным стажем «исследования продуктов речевой деятельности» тщательно разобрала каждое слово текста, но представила его суду как текст, написанный автором о себе самом. Не был принят во внимание явно гротескный характер сочинения:, где есть, например, такие слова: «Я вас всех ненавижу, ненавижу Путина, ненавижу Каспарова, ненавижу Дом-2, ненавижу Макдональдс, ненавижу метро, ненавижу российскую провинцию. …Я ненавижу людей». Подобные тексты в американских мультфильмах у русофобов почему-то не вызывают ответной ненависти. В данном случае ненависть вылилась в безосновательные экспертные выводы.

Эксперт в своем заключении расписалась в том, что контекст сочинения ей известен: за несколько дней до публикации в США  выходец из Южной Кореи расстрелял в университете 32 человека, а потом покончил с собой. Очевидно, что сочинение русского блогера было литературным ремейком данного события. Тем не менее, эксперт вменила подозреваемому прямые намерения – как будто, он и в самом деле планировал массовые убийства и владел огнестрельным оружием. Вывод эксперта: сообщение было посвящено реально готовящимся действиям, опасным для людей.

Единственной связкой между литературным текстом и жизнью были слова эксперта: «Каждое высказывание, несущее информацию, является сообщением: и рассказ ребенка о походе в зоопарк, и лекция профессора, и крик человека на площади: «У меня бомба!»  С точки зрения современной лингвистики, любая, содержащая какие-либо сведения, запись в сетевом дневнике (в том числе исследуемый текст), является сообщением».

Таким образом, если ребенок, вернувшись из детского сада, заявляет, что он хочет убить всех своих сверстников, то это декларация о преступных намерениях. Если лектор разворачивает гипотетическую ситуацию и демонстрирует логику ее развития, доводящую до смертоубийства, то он планирует преступление. И если человек, решивший глупо пошутить, кричит «У меня бомба!» , то случайному милиционеру следует выхватить табельное оружие и тут же застрелить террориста. Иными словами, с точки зрения русофоба «все сказанное вами может быть использовано против вас». Причем не с момента задержания (как в американских фильмах), а тотально – любое слово. Такое положение дел можно назвать лингвистическим геноцидом русского народа.

1 февраля 2008г. был приговорен к одному году лишения свободы в колонии-поселении за возбуждение межнациональной розни студент Виктор Мильков, житель г. Майкопа. На суде Мильков пояснял, что разместил на своей страничке «Живого журнала» не видеоролик об инсценированной казни кавказских мигрантов, а лишь ссылку на него, чтобы обсудить с друзьями достоверность этой записи. Эксперты подтвердили, что журнал Милькова был закрыт для всеобщего просмотра и доступен только узкому кругу лиц, которым сообщен пароль. Обвинение в демонстрации фильма пришлось снять, зато представитель прокуратуры указал на «возбуждение розни» в словах «я за русских». По мнению прокурора, надо было сказать «я за россиян». Этого оказалось достаточно, чтобы лишить русского студента свободы.

В апреле 2008 года прокуратура Санкт-Петербурга вынесла представление о приостановлении работы десяти городских провайдеров, «предоставлявших интернет-пространство для размещения экстремистских материалов». Представление стало результатом круглосуточного мониторинга интернет-сайтов, который осуществляется на постоянной основе межведомственной рабочей группой, созданной по инициативе прокуратуры. Она состояла из «силовиков», представителей правительства города, Россвязьохранкультуры и Росрегистрации. В списке предупрежденных присутствовали компании, проходившие по делу главного редактора газеты «Русь Православная» Константина Душенова. Сайт Душенова был закрыт хостинг-провайдером, но возобновил свою работу, переехав на американский хостинг.

В апреле 2008 года в Сыктывкаре, Республика Коми состоялся суд над сыктывкарским музыкантом и интернет-блогером Саввой Терентьевым. По версии обвинения, 15 февраля 2007 года он оставил комментарий на текст местного журналиста в «Живом журнале», где в экспрессивной форме сообщил свое мнение «Не согласен с тезисом «у милиционеров остался менталитет репрессивной дубинки в руках властьимущих». во-первых, у ментов, во-вторых, не остался, он просто-напросто неискореним. мусор и в Африке мусор. кто идет в менты – быдло, гопота – самые тупые, необразованные представители жив(отн)ого мира. было бы хорошо, если б в центре каждого города россии, на главной площади (в Сыктывкаре – прям в центре Стефановской, где елка стоит – чтоб всем видно было) стояла печь, как в Освенциме, где церемониально, ежедневно, а лучше – дважды в сутки (в полдень и в полночь, например) – сжигали бы по неверному менту. народ, чтоб сжигал. это был бы первый шаг к очищению общества от ментовско-гопотской грязи».
По мнению прокуратуры, в комментарии содержалось негативное мнение о правоохранительных органах, способствующее разжиганию ненависти к социальной группе. Репрессировать, следовательно, можно (как это обычно делается в отношении русских людей) по 282-й «русской» статье УК.

В малограмотной экспертизе (составленной доктором психологических наук Светланой Колосовой, кандидатами психологических наук Мариной Савчиной и Александром Авериным, кандидатами исторических наук Ольгой Кузивановой и Валерием Чесноковым,  кандидатом экономических наук Раисой Зубовой) имеются такие обороты:
«Призывая к сжиганию «ментов» с участием народа, автор не проявляет инициативы по поводу личного участия в их сжигании, делегируя эту функцию «народу», следовательно, сознательно обманывает читателя, умалчивая о том, что участие в подобного рода действиях, направленных на физическое уничтожение людей, влечет за собой персональное уголовное наказание, таким образом автор желает скрыть реальные последствия тех действий, которые он призывает совершить людей (народ)». «Центральной группой в тексте является функциональная (профессиональная) группа, в общественном сознании россиян представленная как милиционеры (сотрудники Министерства внутренних дел, имеющие непосредственное отношение к охране общественного порядка, например участковые уполномоченные и патрульно-постовая служба), уничижительно – "менты”».

Другой социальной группой была признана «гопота» («пацаны», «братаны»): «Представители молодежной субкультуры, формирующейся из молодых людей 14-25 лет, выходцев из малоимущих слоев населения, преимущественно окраин крупных городов и провинциальных небольших городков. Их отличает низкий образовательный, интеллектуальный и культурный уровни, ограниченность и бедность языка, самые простые и доступные формы свободного времяпровождения (дискотеки, выпивка, секс, наркотики). Отличительные признаки одежды – спортивные костюм, кепка, кроссовки (все – дешевое, в основном китайского происхождения)».

Как оказалось, эксперты использовали для составления своего заключения общедоступный интернет-справочник «Википедия».

Многие наблюдатели отметили крайне низкий уровень экспертизы текста – например, признание «социальными группами» тех, кого называют «гопота», «пацаны», «менты»; игнорирование цели опубликованного сообщения – обратить внимание на крайне низкий уровень культуры сотрудников милиции, пропуск в характеристике «менто» слова «неверные».

При анализе предлагалось принять во внимание решение Страсбургского суда по делу «Торгерсон против Исландии». В 1983 году писатель Торгер Торгерсон в двух своих статьях назвал исландских полицейских дикими зверями в униформе, скотами и садистам. Его приговорили его к штрафу за оскорбление полиции Рейкьявика, но Европейский суд по правам человека признал, что полиция действительно допускала факты насилия в отношении своих сограждан (в 1979-1983 годах в саму полицию было официально подано около десяти жалоб) и указал: «Обе статьи написаны в очень крепких выражениях. Однако, уделяя должное внимание их цели и воздействию, для которых они писались, Суд придерживается мнения, что используемый в статьях язык не может быть расценен как чрезмерный».

Руководитель Следственного комитета при прокуратуре РФ в Республике Коми Н.А.Басманов по поводу «дела Саввы Терентьева» сделал специальное заявление, в котором говорится: «Считаю, что действия человека, который использует символику «печей Освенцима» в указанном смысле, какими бы целями он ни руководствовался, не могут спокойно восприниматься цивилизованным обществом». И напомнил, какой протест у «цивилизованного общества» вызвало заявление президента Ирана о том, что преступлений в Освенциме не было.

Применяя понятие «цивилизованное общество» прокурор продемонстрировал очевидное противопоставление этой группы другой группе (включая президента Ирана) – с противоположным мнением. С мнением он решил бороться путем репрессий против доступных ему людей второй группы. Потому что Саввя Терентьев, якобы, «призывает к повторению уже осужденных человечеством подобного рода действий (так в тексте – Ред.)».

Также прокурор отметил, что «органы следствия решительно настроены вести борьбу с проявлениями ксенофобии, антисемитизма и экстремизма, несмотря на позиции некоторых «правозащитников», пытающимся придать легитимность подобного рода высказываниям».

«Цивилизованная общественность» поддержала мнение прокурора, позабывшего, что судить за мнение невозможно, а ксенофобия и антисемитизм не упоминаются в УК и АПК. Поддержка «общественности» продемонстрировала, что возбуждение прокурора связано было вовсе не с «топкой для мента», а со словом «Освенцим». Это слово сразу формирует русофобский политический заказ. Только благодаря массовой негативной реакции русского общества Савва Терентьев был приговорен только к году лишения свободы условно.

Особую ненависть к Терентьеву высказала президент Фонда «Холокост» Алла Гербер: «Страшно представить, что кто-то допускает мысль о возможности возродить Освенцим в 21-м веке. Заявление молодого человека из Сыктывкара о том, что неплохо бы возродить традицию сжигания людей, в частности, милиционеров, в печах - не просто страшная и неудачная попытка пошутить».

Таким образом, экспрессивным словам, размещенным в сети Интернет, придано политическое значение, а автору вменено реальное намерение совершить преступление. Тиражировать подобные преследования русских людей, пытающихся хотя бы в словах отразить свое униженное положение, Гербер рекомендует депутатскому корпусу, составленному без учета воли и мнения русского народа: «В Госдуме при моем участии разрабатывались законы о запрещении экстремистских организаций, пропаганды национальной ненависти и нацистской символики, о неофашизме в России. Нынешнему созыву парламента необходимо уделить более пристальное внимание законам, регулирующим подобные выпады в интернете».

В том же духе высказался председатель Конгресса еврейских религиозных общин и организаций России Адольф Шаевич: который заявил, что «неумение извлекать уроки из своего прошлого - это несчастье всей страны». «У этого молодого человека претензии к работникам милиции, а у кого-то - к строителям, продавцам. Когда читаешь такие вещи, возникает ощущение, что это пишут не совсем здоровые люди, которых надо проверять на вменяемость». Почему-то упоминание об Освенциме возбудило, прежде всего, прокуратуру и еврейскую общественность.

В сентябре 2008 года по решению суда был оштрафован на 54 тыс. рублей житель Владимирской области Александр Бутузов, который в декабре 2006 года на форуме одного из сайтов города Александрова «создал для публичного обсуждения неограниченным количеством пользователей сети Интернет тему об отношениях русских к лицам иной национальности», а также разместил материалы, содержащие сведения о совершенных на территории Чеченской Республики противоправных действиях в отношении лиц не чеченской национальности. А еще «пояснял неограниченному кругу посетителей форума цель размещенных им ранее материалов, призывал к активным враждебным действиям против лиц чеченской национальности». За это к нему была применена ч. 1 ст. 282 УК РФ (совершение публичных действий, направленных на возбуждение ненависти и вражды по признаку национальности).

Таким образом, сопротивление самым кровавым этнобандитам со стороны русских и призывы к сплочению против тех, кто совершил ужасные преступления в Чечне, является сегодня наказуемым деянием, даже если речь идет об интернет-публикациях только для лиц, посещающих отдельный интернет-форум.

В  октябре 2008 года Ленинградской области участковый милиционер Александр Смирнов был осужден за то, что с 2006 г. по 2007 г. «проникшись идеями национал-социализма и имея намерения распространять их публично, зарегистрировал в Интернете "Живой журнал" на сайте соответствующей тематики». Кроме того, поводом для преследования Смирнова стало обнаружение у него трех боевых патронов для автомата Калашникова, которые сохранил на память о своей службе в Чечне. По совокупности суд назначил Смирному наказание в виде лишения свободы сроком 2,5 года условно с испытательным сроком 3 года. Осуждение за «идеи» становятся в России делом привычным.

В октябре 2008 года прокуратуры города  Калуги обнаружила у одного из пользователей интернет-услуг общедоступный файл "Вечный жид.аvi" -  немецкий пропагандистский фильм 1940 г., который включен в Федеральный список экстремистских материалов. Тут же было возбуждено дело об административном правонарушении «по факту массового распространения экстремистских материалов, включенных в опубликованный федеральный список экстремистских материалов, а равно их хранение в целях массового распространения» (ст.20.29 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.). Суд был скорым и неправым. Публикатор был оштрафован. Также было сообщено, что «файл конфискован».

В данном случае правоохранители и судья не озадачивались вопросом о том, сколько человек реально могли воспользоваться запретным файлом. Массовое распространение возможно лишь средствами массовой информации. Порнография и культ насилия, русофобия и клевета распространяются российскими СМИ ежедневно и многомиллионными тиражами, но никто против них административных дел не возбуждает. А интернет-система, представляющая собой аналог почтовой, стала объектом пристального внимания русофобов.

Накануне 4 ноября 2008 года, Дня народного единства, в Сургуте правоохранители провели «антиэкстремистскую спецоперацию». Во время расклейки листовок «Русский, помоги русскому» соратники местных отделений НПР и РОНС заметили за собой слежку — неизвестный в штатском постоянно следовал за агитбригадой. Прочитав одну из листовок, он сделал звонок с мобильного. Мимо проехал автомобиль с приоткрытыми окнами, один из пассажиров которого вёл видеосъёмку. Затем, активистов РОНС и НПР как опасных преступников уложили лицами на капот и обыскали, сопровождая действо оскорблениями и зуботычинами. После досмотра личных вещей и автомобиля, задержанных отвезли в УВД города, где расставили вдоль стены в позицию: с вытянутыми вперёд руками, ноги на ширине плеч. Милиционеры начали бить по ногам так, чтобы ноги расходились все шире и шире. Вытащив из кармана верхней одежды координатора Сургутского отделения НПР Андрея Матковского колбочку со спичками и петардой, приготовленную для игры в «хардбол», оперативники решили оформить изготовление самодельного взрывного устройства. Одного из соратников, указавшего на нарушение закона, ударили головой о стену. В УВД задержанные провели 6 часов. У задержанных были сняты объяснения. Один из следователей при этом обещал всех перебить или  «засунуть нож в глаз».
5 ноября судья предложил обвиняемым признать свою вину в том, что, расклеивая листовки, они возбуждали национальную рознь, тем самым осуществляя экстремистскую деятельность. В противном случае судья угрожал задержанием на 15 суток для «обдумывания своих действий». Под давлением и угрозой дальнейших издевательств, активисты русских организаций признали вину и были приговорены к выплате штрафа размером в одну тысячу рублей каждый. Единственной претензией к содержанию распространяемых листовок было присутствие в них слова «русский».

Сложившаяся оценка разного рода текстов, которые русские оставляют в сети Интернет, показывает, что достаточно решения провести репрессии, а повод всегда найдется. В одних случаях – за угрозы конкретному русофобу, в других – за негативное отношение к любой «социальной группе» (например, милиции), в третьих – за негативное отношение к этнической группе или просто всем нерусским или иностранцам.

Экспертную русофобия власть намерена подкрепить полномочиями, равносильными введению политической цензуры. В ноябре 2008 были оглашены планы Минюста по созданию государственная система экспертизы материалов СМИ на предмет наличия в них признаков «разжигания межнациональной розни».