И всё-таки в какой-то момент Анатолий, по всей видимости, потерял сознание. Боевики, решив, что всё кончено, подошли к машине и начали её осматривать, выпотрошили ножами сиденья, забрали кое-какое оборудование и документы. Капитан Крупинов очнулся от крика Сергея. Тот в беспомощном состоянии всё это время находился рядом с «Нивой», бандиты добили его. Анатолий выстрелил и убил как раз того самого боевика, который подбил машину оперативников из гранатомета.

Однако силы покидали капитана Крупинова. И когда боевики попытались взять его в плен, он подорвал себя и одного из бандитов гранатой. Так закончился этот получасовой бой.

У Володи не было рации, не было никаких новых «прибамбасов» в виде сухого спирта, питьевых трубочек и прочего барахла. Не было даже разгрузки, бронежилет он не взял сам. У Володи был только старый дедовский охотничий карабин с трофейной немецкой оптикой, 30 патронов, фляга с водой и печенье в кармане ватника. Да была шапка-ушанка - облезлая. Сапоги, правда, были хорошие, он после прошлогоднего промысла купил их на ярмарке в Якутске, прямо на сплаве у Лены у каких-то заезжих торгашей.
Вот так он и воевал уже третий день. Промысловик-соболятник, 18-летний якут из дальнего оленьего стойбища. Надо было так случиться, что пришел в Якутск за солью и патронами, случайно увидел в столовой по телевизору груды трупов российских солдат на улицах Грозного, дымящиеся танки и услышал какие-то слова о «снайперах Дудаева». Врезалось Володе это в голову, да так сильно, что вернулся охотник на стойбище, забрал свои заработанные деньги, продал и намытое золотишко. Взял дедовскую винтовку и все патроны, засунул за пазуху иконку Николая-угодника и поехал воевать якут за Российское дело.

...он получил свое первое назначение — был направлен в распоряжение благочинного церквей Чечни. В декабре 1994 года там начались широкомасштабные военные действия. Храм оказался в эпицентре боев, несколько снарядов попало в него, был разрушен второй этаж церковного дома. Но богослужения продолжались — теперь уже в подвале. Среди пуль и снарядов отец Анатолий шел к солдатам, к находившимся в подвалах домов жителям города: исповедовал, причащал, крестил. Его подрясник был прострелен в нескольких местах, но он вновь и вновь шел к тем, кто ждал его. Вскоре после начала боевых действий отец Анатолий оказался единственным православным священником в Грозном. 15 марта 1995 года я назначил отца Анатолия настоятелем Михаило-Архангельского храма и благочинным церквей Чечни». Отец Анатолий оказался единственным священником в Грозном, потому что настоятель и благочинный, как только опасность стала слишком серьезной, покинул город, храм и свою паству.

Тот день для Веры Касьяновны был насыщен событиями. В семье с нетерпением ждут прибавления: её невестка, жена младшего сына Сергея, должна вот-вот родить. Это приятное и трепетное ожидание и связанные с ним хлопоты совпали с событием памятным, но отозвавшимся в душе женщины непреходящей болью о потере старшего сына. На торжественной линейке станичной школе было присвоено имя лейтенанта Владимира Петровича Адодина, погибшего во время новогоднего штурма Грозного в январе 1995-го.

В Лужниках, в зале «Дружба» был «Русский бой». На трибунах сотни крутоплечих двухметровых спецназовцев. Многие — калачи тертые, знают себе цену. В перерыве, в буфете группа таких мужиков в камуфляже, шумно вспоминавшая какую-то историю, вдруг притихла — увидели невысокого паренька в краповом берете и со Звездой Героя России. «Братишка, ты откуда?» — «Отряд «Росич», внутренние войска». — «Знаем, слышали. А звезду за что получил?» — «Да было дело. В Грозном...»

Старший прапорщик милиции Алексей Чупин по своей натуре немногословен. Посмотришь на него — простой суровый мужик. Но это только с виду. Сослуживцы о нем говорят, что надежнее товарища не найти. Никогда не подведет, всегда подскажет, поможет, выручит. Шесть государственных наград на его груди, из которых три медали «За отвагу» – этим словам надежное подтверждение.

Сам он о Чечне рассказывать не любил. Но от ребят, которые с ним воевали, знаю, что у него был орден за мужество. Наградили его, как говорили ребята, за многие подвиги, в том числе за то, что он своих ребят от какого-то снайпера спас: это была операция в районе какого-то кладбища. Ребята попали под обстрел, а он лично прорвался туда на БТР. Офицеры рассказывали, что он и на боевые операции с автоматом ходил, и сам мог в разведку пойти. Я даже слышал, что на него было написано представление на Героя России. И разница между его задержанием и получением героя измерялась несколькими днями.

18 апреля 1995 года военнослужащие отряда спецназа «Росич» совершили групповой подвиг. Своими действиями они отвлекли на себя тысячную группировку боевиков, тем самым спасли от уничтожения бригаду оперативного назначения, проводившую спецоперацию в Бамуте. Пятеро спецназовцев — беспрецедентный на тот период случай — посмертно были удостоены звания Героя России. Бой в чеченском Бамуте изучают в военных академиях, его эпизоды описаны в газетах, журналах и книгах.

О гибели роты десантников псковской дивизии в России, наверное, знают все. Им возданы почести. Чтобы почтить их память, в Псков приезжал сам Президент. Но о том, что погибло две группы специального назначения из бригады ЛенВО, и уж тем более при каких обстоятельствах это произошло, знают, наверняка, немногие. А между тем эти два события разделяет всего неделя, причем спецназовцы погибли раньше. К сожалению, в нашей стране, склонной к крайностям, «золотой середины» почти никогда не бывает. В частности, это касается и деятельности СМИ, и отношения к войне руководящих структур государства. Если в первую чеченскую кампанию обывателя буквально заваливали информацией о войне, причем, информацией искаженной и довольно тенденциозной, то во вторую кампанию о войне говорили все меньше и многие факты стыдливо замалчивали, а если говорили, то только о фактах положительных или героических. Однако ничто так не учит, как опыт негативный. Отсутствие преемственности и передача опыта недавних войн в Афганистане, Чечне, а также других вооруженных конфликтах приводит к повторению прежних ошибок, цена у которых на любой войне - жизнь.

Семь лет назад имя Германа Галдецкого не сходило с газетных полос. 19-летнего юношу буквально боготворили — ведь он в одиночку пытался бороться с милицейским произволом. Его война продлилась чуть больше месяца. 25 марта 2004 года парень получил пулю в лоб. Громкая история взбудоражила общественность. Рашид Нургалиев взял расследование дела под собственный контроль... Прошло семь лет. И про героя забыли. Сегодня Герман — инвалид 1-й группы, а его родители еле-еле сводят концы с концами, чтобы наскрести на дорогостоящие лекарства сыну. Как живет сегодня Герман Галдецкий — в материале специального корреспондента "МК”.

Встречаясь с бойцами, проходившими курс реабилитации в Купавненском Военно-Морском Клиническом Госпитале, мне неоднократно приходилось слышать расспросы о судьбе Андрея Весёлого, который многим запомнился своим энергичным и оптимистичным характером полностью соответствующим фамилии, но его контакты были утеряны. И вот судьба нас неожиданно с ним свела, оказалось он по-прежнему занимает активную жизненную позицию, которой так не хватает людям в наше смутное время.
Андрей Веселый принадлежит к той редкой породе людей, которым не всё равно, что происходит вокруг них, которые живут для того, чтобы приносить пользу своим ближним, отдавая им всё до последнего.
Трудно поверить, но инициативой и трудами этого человека, прикованного к инвалидной коляске, в городе Ейск Краснодарского края был построен мемориальный комплекс погибших в локальных боевых конфликтах (на его возведение было затрачено более 2 миллионов рублей). Создана общественная организация «Боевое братство г. Ейск», принимавшая активное участие в общественно-политической жизни района, оказывавшая поддержку бойцам, проводившая социально-воспитательную работу с молодёжью.