Антология Русской Мысли [533] |
Собор [345] |
Документы [12] |
Русская Мысль. Современность [783] |
Страницы истории [358] |
Сегодня св.Церковь зовет нас придти в вертеп к рождшемуся Господу и в смирении и покаянии поклониться Ему. Сегодня мы слышали ангельскую песнь «Слава в вышних Богу и на земли мир...» И для многих из нас, для тех, кто в кротости и смирении готовился к празднику через преподносимые Церковью богослужения, звучат здесь не только слова, но и ангельское состояние мира и благости. Также было в ту ночь, когда родился на земле Богочеловек. Но мы более счастливы чем те, кого считаем счастливыми свидетелями Рождества Христова. Мы имеем через Церковь не только момент поклонения, не только ощущаем этот мир в наших душах, но знаем также, что не только мир Христос принес на землю, но меч. «Не мните, яко приидох воврещи мир на землю; не приидох воврещи мир, но меч. Приидох бо разлучити человека на отца своего и дщерь на матерь свою, и невестку на свекровь свою» (Мф. 10, 34—-35). Так говорил Христос Своим ученикам и всем тем, кто Его слушал. |
Рождество Христово… Радостный праздник, принесший нам спасение. Но
Рождество Христово есть для нас радость не только потому, что Христос
пришел, но и пострадал на Голгофе, избавив человека от греха проклятия и
смерти. Радостный праздник - он в предпразднстве своем дает нам образы
великих праотцев Христа по плоти, ветхозаветных праведников. |
Предпразднуя ныне Рождество Христово, святая Церковь дает нам образы
ветхозаветных праведников, которые в течение всей своей жизни ждали
Христа Спасителя, заповедовали это ожидание детям и внукам, которые не
потеряли своей веры и чаяния до конца. Она заставляет нас приобщиться к
ним для того, чтобы и мы могли в трепете встретить наступающий великий
праздник, который дается нам не как воспоминание, а как соприсутствие и
переживание — вхождение в вертеп и поклонение с пастырями и волхвами. Мы
должны и сегодня не только вспомнить ветхозаветных отцов, но и взять от
них то, что наиболее соответствует нашему времени. |
Святая Церковь совершает сегодня введение нас в праздник Рождества
Христова, радостный праздник, принесший нам спасение. Рождество Христово
есть для нас радость только с тем условием, если Христос не только
пришел, но и пострадал на Голгофе и избавил человека от греха, проклятия
и смерти. Радостный праздник — он в своем предпразднестве дает нам
образы великих праотцев Христа по плоти — ветхозаветных праведников. |
В наши зловеще-мрачные дни почти полной духовной опустошенности, когда, с
одной стороны, наглое наступление ведет на нашу святую
православно-христианскую веру неистовое безбожие, а, с другой стороны;
человеческими массами владеет равнодушие и полное безразличие к вере
вообще, вследствие чего весьма многие опускаются морально до уровня
жизни скотской, в полном смысла слова «прилагаются скотом несмысленным и
уподобляются им», по выражению Писания, очень-очень редко от
кого можно услышать голос здравого смысла - призыв к образумлению и
коренному изменению своего настроения и образа жизни. Вместо этого,
раздаются голоса, совершенно тщетно пытающиеся лечить страшную болезнь
века сего какой-то туманной философией - сумбурной смесью христианского
учения с гностическими лжеучениями первых веков христианской эры,
давным-давно разоблаченными и осужденными Вселенской Церковью. |
Господь говорит: «Доколе Я в мире, Я – свет миру», – этим Он говорит,
что наш долг – светить другим. А между тем мы сами ходим во тьме, не
только уж не светим другим. Мы должны обращаться к Господу, просить у
Него помощи, потому что мы, как бы сильны ни были, какие бы преимущества
не имели, мы всё-таки без Бога – ничто; и потом у нас великое множество
грехов, и потому сами мы не можем достигнуть того, чтобы светить и
согревать других. |
Русский человек не «одиночка». Он привык ощущать себя в лоне огромной семьи, тысячелетней давности. Имя ей — Святая Русь.
Пусть принадлежал он, в житейской обыденности, к бытовым объединениям,
будь то семейный очаг, сельский мир, воинская часть, артель и т. д. —
все эти объединения, пусть и замкнуты были они, во что-то большее
входили. Общий дух обнимал их, всепроникающий, всех роднящий. То был дух
Христов, то была общность церковно-православная, сознание
принадлежности своей к Телу Христову — Церкви, хранению России
вверенной. Потому и могла Русь именоваться Святой. Потому признала ее Своим Домом Богородица... |
При таком положении вещей, что представляет собою коптская, т.е. монофизитская "литургия", как не беспредметная бессмыслица,
не имеющая никакого реального содержания и смысла?! Ведь "предметом"
таинства Евхаристии является Святейшие Тело и Кровь Христовы - Тело, за
нас страдавшее, и Кровь, за нас пролитая. Но ведь Они являются
принадлежностью человеческой природы Спасителя - Божество не может ни страдать, ни умирать. А монофизиты человеческую природу Спасителя начисто отрицают
- какая же "литургия" возможна для них? Поистине, их "евхаристия"
принадлежит к числу тех, которые свв. Отцами были без обиняков названы "пищею демонов"...
Воля Ваша, Владыко - но я ни за что бы не разрешил не только в храме,
но и в каком бы то ни было другом помещении совершение этой
кощунственной бессмыслицы!.. |
...пусть не оправдывается никто из таких «борцов» своею мнимою ревностью о каких-то высоких идеалах, ибо истинная святая ревность (как и «мудрость, сходящая свыше») «во-первых, чиста, потом мирна, кротка, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна»
(Иак. 3, 17). Всякая другая «ревность», не обладающая этими качествами,
происходит, как учит св. Апостол, от «горькой зависти» и «сварливости»,
и она не останавливается перед «самохвальством» и «ложью на истину»,
производя всюду лишь «неустройство» и «все худое» (Иак. 3, 14-16). Изумительно глубоко и красочно рисует психологию этой «неразумной ревности», заставляющей нас видеть только чужие недостатки и пороки и не замечать своих, «ревности», производящей в нашей среде раздоры, смуты и разделения, святитель Феофан, Вышенский Затворник. Эту неразумную «ревность» называет он «духом пересудливости». «Этот дух», говорит он: «за все цепляется, и все представляет в мрачном виде беззаконности и пагубности. Это — немощь, в большей или меньшей степени, почти общая у людей, не внимающих себе... Кто-то приседит сердцу и разжигает его на пересуды — оно и источает их. Но в то же самое время пересудчик сам готов на недобрые дела, лишь бы только никто не видал, и непременно состоит в недобром порядке, в каком-либо отношении; он как-будто и судит и осуждает, чтобы чувство правды, оскорбленное и подавленное в себе, вознаградить нападками на других, хотя бы то и неправыми. Правдолюбивый и стоящий в правде, зная, как трудно достается исправность в делах, а еще более в чувствах, никогда не станет судить: он скорее готов бывает покрыть снисхождением не только малое, но и великое преступление других... И всегда почти так бывает: разсуди о поступке ближняго, и найдешь, что он совсем не имеет того важнаго, ужасающаго характера, который показался тебе в нем с перваго раза» («Мысли на каждый день года» стр. 350-1). |
За последние годы издано огромное количество
святоотеческой литературы, которая с предельной точностью и глубиной
выражает догматическое и нравственно-аскетическое учение Православной
Церкви. Но в этом духовном изобилии практически полностью отсутствуют
творения святых отцов, посвященные проблемам внешнего церковного
устройства, положению Церкви в государстве и обществе. Предлагаемая
вашему вниманию работа святителя Игнатия (Брянчанинова), не вошедшая в
собрание его сочинений, должна восполнить этот досадный пробел.
Большинство вопросов, поднятых владыкой Игнатием во второй половине
прошлого столетия, не утратили своей актуальности и в наши дни, а
некоторые из них звучат сейчас еще более остро. |
Я еще при самом своем разрыве с митр. Сергием в феврале 1928
года предвидел, что наша борьба с сергианством, хоть и является
борьбой за правду Христову, будет долго бессильной и внешне
почти безуспешной. Из истории Церкви Христовой видно, что почти все
борцы за правду Христову погибали в борьбе, и что только после их
смерти торжествовало то дело Божие, за которое они боролись.
Так будет и в нашей борьбе с сергианством. Народ наш стал безразличным к церковным вопросам, а духовенство, эти большею частью обрядоисполнители, для которых лишь бы было чем кормиться и на что спокойно жить, против нас, отошедших от Сергия, не побрезгуют пустить в ход самые безнравственные меры, как то: доносы, ложные слухи, подпаивание водкой горлопанов приходских собраний и прочее. |
Греческое слово "мартирос", которым церковная традиция называет христиан, принявших смерть за свидетельство о Христе, в священном Писании переводится словом "свидетель". Русское слово "мученик" называет того, кто пострадал до смерти за исповедание Христа Богом и Спасителем. Это слово называет всех, кто свидетельствовал до смерти, что Христос – истинный Бог наш. Свидетелем назван Иоанн Креститель. Свидетелями называет Христос учеников. Так возникает два понимания одного подвига с внешней стороны. Богослужебные книги, житийная агиография и мученические акты являются богатыми источниками для внешнего свидетельства. Гораздо сложнее рассмотреть подвиг мученика изнутри и понять психологию мученического подвига. Мы имеем не много свидетельств о том, как сам мученик осознаёт этическую задачу мученического служения. |
Всѣ святые Земли Русской создавали и создали тотъ крѣпкій фундаментъ, на
которомъ росла и выросла наша великая родина Россія. Скоро, очень скоро
по крещеніи, ея лучшіе сыны, ея праведники, ища въ молитвенномъ
уединеніи Бога, уходили въ дебри лѣсныя. За ними тянулся всякаго рода
людъ въ жаждѣ услышать отъ нихъ доброе слово утѣшенія, совѣта, а то и
исцѣленія. Такъ по стопамъ угодниковъ Божіихъ выростали деревни, и села,
и города, окаймленные стѣнами и башнями, за которыми укрывались церкви,
хоромы и торги. Стѣсненные суетой и житейской молвой, доносившихся до
ихъ скитовъ, отшельники снова бѣжали въ новыя пустыни, гдѣ въ тишинѣ
созерцали незримое, непостижимое, непереводимое на обыкновенный бѣглый
человѣческій языкъ. Такъ наши святые прошли всю землю русскую вдоль и
поперекъ, съ юга на сѣверъ, съ запада на востокъ, вспахивая дикую почву
многоплеменнаго русскаго сердца ораломъ подвига и молитвы, орошая ее,
какъ дождемъ, слезами покаянія, дабы сѣмя слова Божіяго прозябло и дало
плодъ свой въ десять, въ пятьдесятъ, а то и въ стократъ. Удивительный,
въ своемъ родѣ единственный, примѣръ христіанизаціи въ исторіи Церкви
Христовой. Не даромъ до насъ дошло древнее слово — «не стои́тъ село безъ
праведника, а городъ безъ святого». |
Могут ли победить большевизм те люди,
которые на словах борются с большевиками, а на деле - сами настроены так
же, позволяя себе легкомысленное отношение к Святой нашей Вере,
глумление над Св. Церковью, Ее священными канонами и установлениями? После стольких горьких и бесплодных
опытов борьбы с большевизмом, пора бы уже осознать, что победить зло
большевизма смогут лишь те люди, которые до конца изживут большевизм в
своей собственной душе, и материалистической идеологии этого
сатанинского учения противопоставят православно-христианскую идеологию,
со всем тем, к чему это обязывает, т.е. давая всем живой пример
христианского подвига в своей личной жизни. Без этого - надо это, наконец признать! -
бесцельны, бессмысленны, суетны все громкие лозунги, все политические
программы и вся внешняя борьба, направленная на свержение безбожной
советской власти в России. Пусть ответит на это совесть каждого из нас! |
Буквально все отравлено ложью. Ложь в
взаимоотношениях людей между собою, ложь в общественной жизни, в
политике и в жизни государственной и международной. Но особенно,
конечно, нестерпима и вовсе недопустима ложь там, где люди естественно
ищут и желают видеть одну только правду - в Церкви. Церковь, где
провозглашается какая бы то ни было ложь, уже - не Церковь! Вот, до чего мы уже дожили! Но горе тем,
которые этого не видят и не хотят знать, охотно мирятся со всякой
ложью, и «к добру и злу постыдно равнодушны», ибо нас ожидает еще
большее разлитие зла и концентрация его в одном человеке - противнике
Христовом, как ясно учит об этом Слово Божие и Святые Отцы Церкви и
тогда - конец. Неужели останемся мы равнодушными и к тому, каков будет этот конец для нас? |
Только люди духовно-слепые могут сейчас не видеть, куда
идет современный мiр, в полном смысле слова ведомый на заклание слугами
мiрового зла, напряженно и спешно работающими для скорейшего воцарения
над мiром врага Христова — Антихриста. Эти слуги зла самым безжалостным и
жестоким образом устраняют со своего пути всех, кто не идет с ними в
ногу, кто им мешает. Готовится провозглашение новой общей для всех людей
мiровой религии, предпринимаются меры к созданию единого мiрового
государства. Над всем этим согласно и усиленно работают, как современные
политики, так и деятели так наз. «экуменического движения» и их
единомышленники и попутчики. Истинные христиане ими презираются,
подвергаются насмешкам и всячески отовсюду, где они могут быть
влиятельными, отстраняются. Все это делается под такими прекрасными с виду лозунгами «мира всего мiра» и «единения всех»! |
|
Сегодня мы прославляем св. Жен Мироносиц за их великую любовь к Спасителю, а так как именно любовь составляет самую сущность духовного образа женщины, то это значит, что мы прославляем их за выполнение задачи женщины. Женщина, так же как и мужчина, должна развивать в себе те духовные свойства, которые заложены в них Господом: муж должен быть главой и отцом семьи, он должен давать общее направление ее жизни, а то, что в нем не хватает – восполнит жена, влагая в жизнь семьи то, что составляет зерно ее собственной душевной жизни. Так, помогая и восполняя друг друга, они вместе исполнят закон Христов, по слову Апостола: «Друг друга тяготы носите, и так исполните закон Христов». (Гал. 6, 2)... |
Из глубины веков перенесемся мыслью к тому, что было сравнительно
недавно. Вспомним хотя бы расцвет неверия во Франции в XVIII веке.
Неверующим мудрецам казалось, что они покончили с Богом и христианством
навсегда и окончательно. Один из них написал даже книгу, в которой он
вкратце излагает христианское учение. В предисловии к своей книге он
выражает несомненную уверенность, что христианство должно исчезнуть в
ближайшие десятилетия и самая память о нем не сохранится. И вот своей
книгой он хотел оставить грядущим поколениям свидетельство об этом
вымершем учении. Имя этого человека забыто, книга его не сохранилась и
истлела, как сотни тысяч других книг, направленных против Божественной
истины, стремящихся затемнить в своем множестве вечную евангельскую
жемчужину. И миллионы людей, как и прежде, несут Распятому и Воскресшему
свое преклонение, свой благоговейный восторг, свой трепет, свою жизнь и
свое исповедание: «Господь мой и Бог мой». Быстро проходят облака, но
ярко светит солнце. |
И, стоя здесь, перед Его бездыханным телом, преданным за нас, мы не можем не свидетельствовать, что мы — виновники Его смерти, что мы нашими малыми, ничтожными грехами, о которых мы даже не можем вспомнить на исповеди, этими мелкими отступлениями соткали Ему багряную ризу крови, мы виновны в Его страдании, смерти и позоре. Но если это так, если совесть каждого из нас обличает нас в том, что и мы не без греха, то разве можно жить? Разве можно жить, зная, что своей жизнью, может быть, не единый раз, а много раз, быть может многими мгновениями, ты повинен в Голгофе? Разве можно жить, зная, что своей жизнью ты ведешь на смерть Его — Единого Чистого, Несравненного, одной капли крови Которого не стоит весь мир? Разве можно жить с этим сознанием? И где выход, где спасение от этого ужаса, от этой такой страшной мысли, такой недоступной и такой простой и несомненной? Выход, братья и сестры, — здесь же, спасение в — Нем же. Здесь не только воспоминания, не только суд, но здесь и спасение. |
Воскреснуть со Христом! Вот единственная надежда, которая одушевляла
подвижников веры среди самых жесточайших гонений и заставляла их
радоваться в страданиях своих. "Оставьте, – вопиял один из них, –
оставьте меня быть пищею зверей жестоких, дабы они, сокрушая бренное
тело мое во устах своих, соделали его сладким хлебом на трапезу
Господню. Я не хочу иметь другого гроба, кроме их чрева. Если они
против желания своего сомкнут уста свои, я буду раздражать, дабы они
растерзали меня. Если вы ощущаете, – продолжал он, – в себе присутствие
Христово, то вам легко понять, чего я алчу: желаю разрешиться и со
Христом быть". |
Все с начала до конца было нелепо. Прежде всего, было невыносимо стыдно, особенно поначалу, идти под конвоем по улице. То есть стыдно не столько мне, сколько всем встречным: стыдно смотреть, как шесть, а то и десять здоровых, молодых мужчин ведут с винтовками в руках и с собаками дюжину или две полуживых, истощенных женщин... Оттого стыдно, что где-то на фронте такие же вот солдаты грудью своей защищают родную землю, а хозяева этой земли сажают их матерей, жен, сестер, даже бабушек (!) в тюрьму, и такие же, как они, солдаты - тьфу, пропасть! -водят под конвоем этих самых женщин... Мы работали ночью. Мы не отдохнули и снова идем работать в надежде поесть хоть каких-нибудь овощей. Много ли толку будет от нашей работы? А ведь те шестеро солдат, молодых, сытых, здоровых, возьмись они за лопаты, то сделали бы в 7-8 раз больше нас, и притом шутя... Нас сопровождают четыре собаки - сытые, гладкие. Если бы то, чем кормят этих собак, дали нам! Наверное, смерть, которую мы все ощущаем за своими плечами, надолго бы отступила от нас. Но нет: собаки - сыты, а мы? Нелепость, какая нелепость! |
Дни поста — дни раздумья и самоиспытания. В эти дни душа с неудержимой
силой влечется к новой, совершенной, облагодетельствованной жизни,
отвращаясь от удушливого «вчера» с его засасывающей и томительной
греховностью. Влечется и изнемогает в мучительной и бесплодной борьбе с
поднимающейся из всех пор души самостью и тьмою. Поднимается в
молитвенных взлетах и падает снова в роковое бессилие, в тяготу
непрестанно повторяющихся соблазнов и отступлений. Но никто, никто,
может быть, не ощущает в такой полноте труд, и отраду, и подвиг этих
дней, как мы, пастыри Церкви. Здесь, у этих аналоев, открываются перед
нами каждый час, и днем, и вечером, и ночью, язвы человеческих душ, их
непосильная борьба, позор падений и безнадежная, изнемогающая усталость.
Бессильные помочь, такие маленькие и слабые перед этой бездонной
пучиной греха и скорби, как никогда, быть может, мы ощущаем в эти дни
скудость наших сил и немощь нашего слабого человеческого естества. И не
находя в самих себе ни сил, ни ответов, ни светоносной и помогающей
другим благодати, именно в эти дни, как никогда, быть может, протягиваем
мы наши руки туда, к Ней, нашей неустанной Помощи и Утешению, вручая Ее
заступлению и любви страждущий и заблудившийся мир и изнемогающие
человеческие души. Ведь Ее называет Церковь — «Стена Нерушимая»,
«Радость всех скорбящих», «Радость всех радостей», «Неопалимая купина»,
«Умягчение злых сердец», «Взыскание погибших». |
Это так называемое «розовое христианство». Слащавое и сентиментальное, исполненное духа мнимой «всепрощающей любви», лицемерно прикрывающей собою страсти сластолюбия или славолюбия, крепко привязанное к удовольствиям и наслаждениям века сего, к радостям душевным, выдаваемым за духовные, оно появилось в эпоху отступнического гуманизма, как его родное детище, и пышным цветом расцвело в протестантизм и сектантстве, а ныне и в модернистическом «православии», не желающем знать подвига, а стремящемся праздновать Воскресение, минуя Крест. Это – самое опасное явление нашего времени, в корне подрывающее истинное христианство, – явление едва ли не гораздо более опасное, чем все ереси древних и новых времен, ибо ложь его часто искусно прикрыта, тонка и неуловима и не для всех ясна и очевидна. А в то же время, как льстит она испорченному сердцу человека, внушая ему легкость спасения без всяких трудов и подвигов! |
Самое страшное это именно то, что большинство людей в начале не
распознают Антихриста и поклонятся ему. Почему это произойдет? Это
объясняет св. Ап. Павел: "за то, что они не приняли любви истины для
своего спасения. И за сие пошлет им Бог действие заблуждения, так что
ОНИ БУДУТ ВЕРИТЬ ЛЖИ" (2 Фессалоник. 2:10-11). Впадут в это
заблуждение и поклонятся Антихристу те люди, которые утратят в своем
сердце чутье истины, сердце которых развратится и будет
противоборствовать всему идущему наперекор его страстным движениям и
греховным вкусам. "И поклонятся ему все живущие на земле, имена которых не написаны в книге жизни у Агнца" (Апок. 13:8). Поклонятся зверю, "говоря: Кто подобен зверю сему и кто может сразиться с ним?" (Апок. 13:4).
|
Разрозненные, разделенные, чужие, потерявшие тропинки, ведущие в душу друг друга, ставшие чужими на стогнах мира, мы должны стать бесконечно близкими, родными, сокровенно связанными, должны врасти друг в друга и жить друг в друге. Мы должны стать едино во Христе Иисусе, Господе нашем. Вот, любимые мои, как я понимаю строительство «общины», как понимал его всегда. Оно всегда было для меня прежде всего делом глубоко внутренним, не цепью внешних достижений, внешних дел, но путем внутреннего преображения жизни в нас, связанных в многоединство, созданием нового мира, нового царства любви и благодати, выявлением в полноте тайны Христовой любви, тайны Церкви. В этом для меня Пресветлое Православие, солнечное, благодатное. В западном христианстве церковная жизнь вылилась в определенную, строго вычеканенную форму замкнутой, юридически оформленной церковной организации. Мы на Востоке — еще в процессе созидания, творчества. И мы должны явить миру свой лик, образ целостного христианства, объемлющего и просветляющего всю полноту жизни, образ Церкви как живого организма любви, связующего в нерасторжимое единство и пасущих, и пасомых, и пастырей, и мирян. Когда мы станем на путь осуществления этой задачи, сокровище Православия, сокровенное веками под спудом, станет явным и, как алмаз, воссияет миру глубиной таящегося в нем Света. Осуществление этой задачи... есть наш долг, дело нашей жизни. |
Неужели можно не узнать Антихриста? Да, можно! Вот как говорит об этом собравший воедино все сказанное об Антихристе древними Св. Отцами Епископ Игнатий (Брянчанинов): «Антихрист назовет себя проповедником и возстановителем истинного богопознания: непонимающе христианства увидят в нем представителя и поборника истинной религии, присоединятся к нему. Явит себя Антихрист кротким, милостивым, исполненным любви, исполненным всякой добродетели: признают его таким и покорятся ему по причине возвышеннейшей его добродетели те, которые признают правдою падшую человеческую природу… Предложит Антихрист человечеству устроение высшего земного благосостояния и благоденствия, предложит почести, богатство, великолепие, плотские удобства и наслаждения: искатели земного примут Антихриста, нарекут его своим владыкой. Откроет Антихрист пред человечеством подобное ухищренным представлениям театра позорище поразительных чудес… он наведет страх грозою и дивом чудес своих, удовлетворит ими безразсудному любопытству и грубому невежеству, удовлетворит тщеславию и гордости человеческой, удовлетворит плотскому мудрованию, удовлетворит суеверию, приведет в недоумение человеческую ученость: все человеки, руководствующиеся светом падшего естества своего, отчуждившиеся от руководства светом Божиим, увлекутся в повиновение обольстителю» (Том IV, стр. 297). |
И вот сегодня сочетаются вместе — радость Благовещения и скорбь Голгофы,
обрызганный кровью траур Креста и благоухающие белые лилии Назарета. И
конечно, не случайно это совпадение. В нем самая сущность, самая тайна
христианства. Крест, прорастающий розами и лилиями, розы и лилии,
сплетающиеся в распростертый над миром Крест, — вот христианство.
Христианство — это религия Голгофы, религия последнего, предельного
страдания. В нем должно переплавиться сердце мира. Распятый человек
должен умереть вместе с Распятым за мир и Умирающим Богом. Язвы
гвоздиные и прободенное сердце Бога и Человека — вот христианство. Но
вместе с тем христианство, Евангелие — это свет, это победа, это радость
совершенная. И всякая радость земная и все, чем хотят утешить и
возвеселить человека, все земные учения, все религии мира — все это
ничто перед Божественным благовестом радости Евангелия. Богоусыновление,
воскресение, обожение — вот имя этой радости, вот ее обетование, уже
открывшееся в веках в Начальнике жизни. |
Прошли времена, исчезли жившие с Ним, храм Иерусалимский разрушен. На
месте его построен новый храм, наша Церковь... А что же внутри
изменилось? То же торгашество в храме, та же купля-продажа, тот же звон
денег. Священнослужители так же, как и тогда, величественны в своих
одеяниях и раболепны с власть имущими. Та же ложь, тот же обман
проникает сюда, за порог храма. Правда, тут не приносятся в жертву
животные, но приносится Жертва Самого Господа. Там, за вратами царскими,
помещается даже не Святая Святых, там помещается Престол Самого Бога,
ведущий нас на Небо. И что же, даже за эти царские врата проникает ложь,
и нечистота, и сгустки людских страстей. Я не буду говорить сегодня
ничего своего, а приведу слова святителя, почитаемого наравне с Иоанном
Златоустом, Василием Великим, — слова Григория Богослова. Ему удалось
утвердить в Константинополе, полном ересей, православие. Казалось бы,
ему оставалось только быть счастливым, а именно тут-то он и приходит к
решению удалиться и, видя мерзость, ложь, раболепство, полное
непонимание того высокого положения, на которое призвано духовенство, с
горечью произносит такие слова: «Не напрасно ли Ты, Господи, приходил на
землю и давал на пригвождение Твои пречистые руки, чтобы творилось то,
что сейчас?» |
Высокопреосвященный Митрополит Филарет,
Первоиерарх Русской Церкви за рубежом, дал нижеследующее интервью
западногерманскому католическому еженедельнику «Публик». Журнал
опубликовал эту беседу 30 октября 1970 года. |